Ч. 20 Феодосийский десант

Предыдущая страница  http://www.proza.ru/2016/09/08/1262

Десантную операцию в Феодосию разделили на два этапа. Вспомогательный десант предполагалось высадить 26 декабря в районе горы Опук (южной стороне полуострова). Это место назвали пунктом «Б».

В пункте «А», самой Феодосии десант приказали высадить 29 декабря. Вместо отправленных в критический для Севастополя момент морской бригады и 345-й стрелковой дивизии выделили горнострелковые части, не обученные действовать в морском десанте, а учить людей было уже некогда.

Моряков смущало и ещё одно обстоятельство.   В горнострелковых частях имелось полторы тысячи лошадей для перевозки лёгких пушек, миномётов, пулемётов и боеприпасов по горным тропам.

Опыта размещения лошадей на транспортах не было, но изменить что-либо уже было нельзя.

26 декабря из Анапы вышел отряд кораблей для высадки десанта у горы Опук.
 Им командовал контр-адмирал Николай Осипович Абрамов, командир Дунайской военной флотилии.

Западный ветер силою 8 баллов развёл крупное волнение. Снежная пурга не позволяла видеть дальше, чем на полкабельтова (примерно 90 метров). Высадочные средства в такой шторм буксировать было невозможно, их оставили в порту.

Походный порядок нарушился, корабли потеряли друг друга и шли к месту высадки самостоятельно. Командир отряда не смог управлять судами, десант не стал высаживать и вернулся в Новороссийск.

Оттуда командование флотом направило его отряд в Камыш-Бурун, где 28 декабря десантники присоединились к высаженным ранее войскам.

В Феодосии предполагалось высадить свыше двадцати тысяч человек. По плану операции на причалы Феодосии до подхода больших кораблей  высаживался передовой отряд, или, как его ещё называли, отряд первого броска.

Им предстояло захватить причалы, подготовить беспрепятственный проход кораблей, а затем швартовку и высадку всего передового отряда. В отряд первого броска набирали добровольцев, физически крепких моряков, которых обучали десантированию, но были и такие, кому нужно было кровью искупить свою вину.

Командование высадкой поручили командиру отряда лёгких сил капитану 1 ранга Николаю Ефремовичу Басистому.

Выделили и специальный отряд прикрытия десанта – крейсер «Молотов», лидер «Ташкент» и эсминец «Смышлёный». Подготовка и условия проведения операции были лучше, по сравнению с Керченской десантной операцией. 

Вся разведка флота сосредоточилась на Феодосии. Две подводные лодки-«малютки» (М-51) прошли в Феодосийский залив.  Подводники установили нахождение наблюдательного поста, выяснили, что вход в гавань немцы закрывали боносетевым заграждением.   

Со сторожевого катера ночью высадили разведывательную группу. Её командир доложил, что зенитных батарей они не обнаружили, в порту кораблей нет, немцы чувствуют себя спокойно.

Лётчики доставили фотоснимки порта, благодаря которым подтвердилось, что десятиметровый проход  в гавань у боносетевого заграждения, о котором доложили разведчики, имеется, им могут воспользоваться катера.

Удалось выяснить и расположение магнитных мин, установленных немцами, путём опроса свидетелей минной постановки. Разведка проводилась в глубокой тайне.

 Навигационно-гидрографическое обеспечение десанта осуществляли две подводные лодки, которые должны были выставить навигационные огни. Вместе со штурмовыми группами наметили так же высадку гидрографических партий. Им предстояло выставить огни на Феодосийском маяке, на Широком молу и на причалах.

Никто, даже командиры отрядов, кораблей и капитаны транспортов, не знали, где будет высаживаться десант. Но на войне так не бывает, что  всё идёт чётко по плану. Обстановка под Севастополем заставила направить туда корабли артиллерийской поддержки и морских пехотинцев.

Вместо морских пехотинцев в штурмовой отряд пришлось набирать добровольцев из экипажей эскадры и Новороссийской военно-морской базы. Добавились моряки из отряда для высадки в Коктебеле. Там десант отменили.   

28 декабря на корабли  погрузили войска. К Феодосии подошли ночью в назначенное время. В 3 часа 48 минут раздался первый залп. Два крейсера и три эсминца открыли шквальный огонь из орудий главного калибра по порту и городу.

 Как только окончилась артподготовка, по обнаруженному ранее проходу через 13 минут прошли катера со штурмовым отрядом.

Немцы не ждали нападения, о чём свидетельствовал открытый проход в гавань, чего раньше никогда не было. Но они быстро опомнились. Открыли огонь по кораблям береговые батареи, подразделения гарнизона вступили в бой со штурмовой группой.

Тем временем гидрографические партии, не обращая внимания на осколки и пули, делали свою работу - обследовали причалы и выставляли ориентировочные огни.

По сигналу капитан-лейтенанта Иванова (к сожалению, не удалось узнать его инициалы), командира штурмовой группы, корабли вошли в гавань и стали швартоваться у назначенных им причалов. Матросы подали сходни, по ним побежали десантники. Сходня – это широкие прочные доски с планками, чтобы обувь не скользила, и ограждением. Но так легко было не у всех.

Швартовка - не простое дело в мирной обстановке, в бою оказалась намного труднее.  Ветер усилился до шести баллов, места для безопасного маневрирования не было, вокруг падали снаряды. Особенно тяжело проходила швартовка крейсера «Красный Кавказа.

Корму медленно подтягивали к стенке. Швартовая команда, которой командовал старпом, капитан-лейтенант К.И. Агарков, делала всё возможное, но ветер мешал, и корма двигалась очень медленно.

Немцы пристрелялись по кораблям, на которых готовились к высадке десантники. Палубы стали скользкими от крови. Противник принялся обстреливать корабли из миномётов.

 На «Красном Кавказе» из экипажа были убиты флагманский связист штаба высадки и связист крейсера, ранены комиссар крейсера, командир БЧ-2,  и тяжело ранен врач. Большие потери несли десантники.

Капитан 1 ранга Басистый приказал направить катера с «Красного Крыма», вывалить левый трап и начать погрузку десантников в катера, не дожидаясь окончания швартовки.  Первыми спустились бойцы пулемётной роты.

Наконец-то корма крейсера оказалась уже близко у стенки,  быстро закрепили швартовы и подали сходню. Но произошла заминка - матрос, принявший сходню, был убит. Энергичная команда Басистого, и по сходне  побежали десантники. Убитые падали, но поток людей на сходне был непрерывным.

Вместе с десантниками высадили корректировочные посты с крейсера. Технику всю выгрузить не смогли, мол оказался просто забит людьми и вооружением, сгружать было некуда.

Отошли от стенки. Теперь у кораблей появилась свобода маневра. Они открыли огонь по целеуказаниям своих корректировочных постов. Один из снарядов с береговой батареи пробил броню и разорвался в боевом отделении башни главного калибра.

Все, кто там находился, были убиты или тяжело контужены. Но прежде, чем я продолжу рассказ, хочу пояснить кое-что для читателей и читательниц, далёких от флота, что им более был понятен подвиг, совершённый комендорами крейсера «Красный Кавказ».

Когда вы смотрите на изящный силуэт военного корабля, то, конечно, обращаете внимание на артиллерийские башни. Корабельная артиллерийская установка – сложное инженерное сооружение. Во время войны главным оружием надводных кораблей служила артиллерия. Всё на корабле подчинено тому, чтобы она выполнила свою задачу.

Как вы понимаете, на море корабль качают волны. И если на земле не так просто попасть в цель, то на корабле ещё труднее. Особенно трудно стрелять по другому кораблю, потому что он движется, стараясь уклониться от вражеских снарядов, и его тоже качают волны.

Корабельные артустановки имели приборы управления стрельбой, которые и тогда были очень сложными устройствами.

Башня могла вращаться во все стороны. Под ней находилась неподвижная часть, стальной барабан. В самой башне располагалось боевое отделение, ниже - рабочее отделение с механизмами наведения.

Ещё ниже размещались механизмы подачи боезапаса. Боезапас хранился в снарядном погребе, а под ним располагался зарядный погреб. Словом башня – это четырёхэтажное сооружение, а мы видим с берега только первый этаж. Снаряды и заряды подавались по элеватору.

Масса снаряда составляла 97,5 кг. Руками не поднимешь. Сначала механизмами досылался в ствол снаряд, а затем два полузаряда, один в латунной гильзе, а второй в шёлковом мешке.

Ну, вот, теперь, когда вы знаете устройство башни главного калибра, я продолжу.

Первым пришёл в себя краснофлотец Василий Покутный. Он увидел страшное – на заряде, который торчал в элеваторе, горела торцевая часть.  Если форс пламени пойдёт вниз по элеватору, воспламенятся другие заряды, которые находятся на пути подачи, а затем и зарядный погреб, крейсер взлетит на воздух.

Такой вариант предусматривался конструкторами. В этом случае включается система орошения и затопления, и в считанные секунды вода заполняет погреба вместе с находящимся там личным составом. Это нормально. Погибнут люди, которые обслуживают зарядный и снарядный погреба, но останется в живых весь остальной экипаж.

Так же жертвуют людьми в аварийном отсеке подводной лодки, чтобы спасти всех остальных и корабль. Все люки в отсеках мгновенно задраиваются, перейти из одного отсека в другой нельзя.

 Покутный с огромным трудом поднялся и вытащил заряд из элеватора. Навалившись на заряд, хватая порох голыми руками, он пытался его погасить. Моряк не знал, что это бесполезно, порох всё равно будет гореть.

Он снова потерял сознание. В это время через узкий лаз со стороны фок-мачты в башню пробрались краснофлотцы Павел Пилипенко и Пётр Пушкарёв. Пушкарёв открыл задраенную изнутри броневую дверь и выбросил заряд на палубу. Другие моряки вышвырнули горящий заряд за борт.

Боевое отделение было заполнено дымом, горели провода и краска. Пилипенко и Пушкарёв бушлатами сбивали и гасили пламя. Когда подоспело аварийное отделение, Пушкарёв в горящем бушлате вывалился из люка башни.

Басистый в воспоминаниях написал, что этот момент запечатлел фронтовой корреспондент Борис Шейнин. Но я напомню, что событие происходило глубокой ночью, в плохую погоду.

Отец, который в конце войны был старпомом на «Красном Кавказе», сказал мне, что снимок - постановочный, сделан в хорошую погоду, днём, и добавил, что это нисколько не умаляет подвига краснофлотца. Во время войны требовалось пропагандировать подвиги. Фотокорреспондент этим и занимался.

Продолжение следует