Пробуждение на закате

 
   К моему новому сборнику повестей «Чужой в раю» предисловие написал донской писатель, академик Петровской академии наук и искусств Георгий Васильевич Губанов. Вряд ли сегодня в наших краях есть журналист с более известным именем, чем у него. Многие годы Губанов был журналистом № 1 в области, возглавляя то газету «Вечерний Ростов», то легендарный «Молот». Одно время он был помощником первого секретаря Ростовского обкома КПСС, а потом собственным корреспондентом газеты «Известия» в области. Избирался членом бюро Ростовского обкома партии.  Земляк Михаила Александровича Шолохова, он был хорошо знаком с гением мировой литературы, издал много биографических книг-эссе о писателе. А в период горбачевской перестройки нашумела на всю страну книга Губанова «Номенклатура».  Есть у него многотомный труд пословиц и поговорок русского народа и множество других книг, которые даже не сразу и упомнишь. Например, книги о донском скакуне, о донской рыбе.
   Живет сегодня 80-летний писатель в станице Старочеркасской – одной из первых столиц донского казачества. Интернета в усадьбе писателя нет – видимо, из принципиальных соображений, потому что назвать большую станицу, в получасе езды от Ростова, захолустьем – не поворачивается язык. И книг автора  в интернете тоже нет, хотя большой дом буквально забит собственными изданиями автора. Поэтому весьма комплиментарное предисловие Г.Губанова к моей книге придется разместить здесь, на Прозе.ру мне самому. Итак –

Пробуждение на закате
(заметки и размышления на полях книги Евгения Касьяненко)

   Повести Евгения Касьяненко могут сильно удивить читателя и даже озадачить его, но вряд ли оставят равнодушным. Вот, например, сюжет повести «Чужой в раю». Уже на третьей странице герой умирает и …попадает в рай. Но это не поповский, а вполне материалистический рай, хоть и  …виртуальный, созданный некоей  цивилизацией. В существование его очень легко и очень хочется поверить каждому, живущему на планете Земля.  И естественно, что и беседы героя в раю с …Лениным(!) уже не представляются чем-то абсолютно невероятным. Совсем не кажется безудержной выдумкой и коммуна, созданная по воле автора на некоем речном острове в повести «Особая зона». Почему бы такой коммуне не быть в реальной жизни, ведь в двадцатые годы они  рождались в нашей стране даже не сотнями, а тысячами. В повести «Забытый солдат империи» судьба сводит двух людей, чья специальная подготовка в …контрразведке  оказалась невостребованной в стране, находящейся на переломном этапе своей истории.
   Столь же необычны и другие произведения автора. Повесть «Скелеты острова мух» рассказывает о робинзонаде в наши дни, небольшая повесть «Остров императора» - это классический детектив с убийством и поиском клада. И даже вполне документальная повесть «Империя строится» описывает юность автора, которую он провел на строительстве Нурекской ГЭС в далеком и загадочном Таджикистане.
Листая  страницы сборника повестей Евгения Касьяненко, я почему-то часто возвращался к известным философским суждениям Льва Николаевича Толстого, которые есть в его «Дневниках». Согласно убеждениям патриарха русского слова, «все дело в мыслях. Мысль начало всего. И мыслями можно управлять. И потому главное дело совершенствования: работать над мыслью».
   В шести небольших по объему повестях литератора, опубликованных в этом сборнике, есть все нужное для увлекательного чтения – мастерски построенные сюжеты, парадоксальные сравнения, необычные места действия. Но главное – сами мысли, которая заставляют по-иному воспринимать  наше бытие.
   Вернусь еще раз к Толстому: «Художественное произведение есть то, которое заражает людей, приводит их всех к одному настроению. Нет равного по силе воздействия и по подчинению всех людей к одному и тому же настроению, как дело жизни и, под конец, целая жизнь человеческая. Если бы столько людей понимали все значение и всю силу этого художественного произведения своей жизни! Если бы только они так же заботливо лелеяли ее, прилагали все силы на то, чтобы не испортить его чем-нибудь и произвести его во всей возможной красоте. А то мы лелеем отражение жизни, а самой жизнью пренебрегаем. А хотим ли мы, или не хотим того, она есть художественное произведение, потому что действует на других людей, созерцается ими». И еще: «У всякого искусства есть два отступления от пути: пошлость и искусственность… Из двух страшнее: искусственность».
После этих слов гения мировой литературы можно тихо отложить в сторону все написанное о книге Евгения Касьяненко и с чистой совестью читать и перечитывать саму эту книгу «во всей возможной красоте» слова и мысли. И пусть автор «не машет крылами», стремясь покорить заоблачные высоты литературного творчества, а спокойно и уверенно ходит по родной матушке-земле и подпитывает себя и свои произведения живительными соками чистых родников творчества. Ведь земля все может: и накормить, и напоить, и одеть, и обуть, возвысить и призвать к порядку любого Человека. Однако же не может защитить сама себя и ценности, созданные на земле.  Эту благородную и тяжелую миссию обязан выполнить Человек – хозяин Земли. Не к этому ли зовут повести Евгения Касьяненко?! А сохранится Земля, сохранится и человек, сохранятся и будут жить книги. И среди них приют найдет и этот скромный сборник о жизни, о себе, о нас с вами, такими похожими и такими разными, как сами повести и их герои.
   Мало знать жизнь, надо еще уметь её «подать читателю» в художественной форме и при остроте и свежести сюжетов, коллизий, жизненных поворотов – острых и неожиданных, радостных и горестных, но всегда правдивых.
Острота пера, а она больно, но приятно покалывает сердце при чтении повестей, зависит не от остроты языка (хотя и этого у автора полно со щедрой добротой!), а от остроты ума, умения мыслить вроде как все и в тоже время по-своему. Острота писателя сродни скальпелю хирурга: она может душу заблудшую и больную спасти, но может и под монастырь подвести. Да будет свет, что последнее минуло автора и сгорело в неведомых и невидимых просторах вселенной, ибо каждая строка книги вопиёт о спасении живых душ и об очищении наших помыслов и деяний.
Пишу эти строки без всякого желания угодить автору и порадовать его затасканными словами разноликих рецензий, предисловий и послесловий. В мыслях и словах должна быть правдивая весть, а не слезливая лесть. Кстати, последнее, насколько мне известно, автор ни одним человеческим органом не переваривает. А раз не переваривает, так не следует тем потчевать: дороже правда за глаза, чем лесть в глаза.
   Но не будем «простекашися мыслию по древу» сборника: дитя родилось, и мы уже не вправе советовать, каким ему быть и как жить. У каждой книги своя судьба. Думаю, и уверен, к этой она будет снисходительной и благосклонной. Тем более, что все  основания для того есть, начиная от сюжетных «завихрений» до слов и мыслей, которые автор так щедро расселил на страницах книги. И не только расселил, но и наполнил ароматом свежести языка и новизной мысли о житейских буднях своих героев, где за каждым из них видна раненая душа и пульсирующая в жилах живородящая мысль автора: с его бедами, горестями и победами. Победами над словом, над самим собой, над превратностями времени и судьбы. Такое дорогого стоит и дает основания порадоваться за автора и героев его повестей.
   В каждой повести есть какая-то еле уловимая, своя изюминка. Трудно писать, по себе знаю, о новом в проявлениях нашей сумбурной-бурной жизни «без руля и без ветрил». Но еще труднее писать о старом по-новому. С отточенным пером пройтись по чужим  и своим болячкам, оздоровив себя и других, мастерски убрать все лишнее, отжившее и показать во всей красе человека с его радостями и горестями, с личными победами и вселенскими поражениями в судьбах героев. По поводу «своих болячек». Не могу припомнить, чтобы Евгений Касьяненко писал с холодным сердцем и надутыми спесью щеками. Не потому ли от каждой его повести исходит аромат настоящей, простой и сложной одновременно жизни и подспудно появляется неодолимое желание сделать эту, нашу с вами жизнь лучше, духовно (да и материально! А почему нет?) богаче для себя и полезней для других.
   Уже прошло лет пять, как первые повести Е.Касьяненко появились в интернете. А вскоре они будут изданы довольно увесистой книгой. В каждой повести (в разных степенях мастерства, что естественно) автор проповедует чуть ли не библейские истины: Человек просто обязан, если он желает оставаться Человеком! – и может быть добрей в душе, светлей в помыслах, чище сердцем, правдивей в мыслях и в языке, деятельнее в добрых делах. Не только быть праведным учителем для других, но и самому жить по тем принципам, которым учишь других.
…Легко взбодрить человека с восходом солнца. Но попробуйте это проделать на закате дня с его бушующими страстями, победами и поражениями, с бурной жизнью минувшего дня и тихой смертью перед темной ночью!  Пробудить человека на закате дня минувшего, чтобы не пропустить дня грядущего. Именно так для меня звучат невидимые струны, натянутые умелой рукой мастера между реалиями жизни и вымыслом автора. Именно так мне видится сполох мыслей на страницах этой книги.
   Пробудить… Заставить человека осмыслить окружающий мир с его любовью и коварством, найти свое место  под солнцем, которое светит всем, но места под ним, к сожалению, не хватает всем! Заставить и научить мыслить в бесовскую пору, когда голова человека до последней извилины забита гниющим и дурно пахнущим мусором газет, телевидения и записными ораторами с трибун разных высот. Да, признаюсь, мой взгляд на бурлящий котел житейских страстей старомоден. Но он, поверьте, чист и и благороден. Как прогресс не двигай, а книга останется книгой!
Не хочу выискивать блох в добротной шубе, сшитой из шести мастерски выделанных овчин. Они, безусловно, есть.  Но на то он и родитель, что у него свои дети. Попробуйте постричь колючего ежа. Это уже будет не ершистый боец-молодец, а беспомощный колобок.
И потом: какой толк со своей колокольни кричать невидимому читателю, как ему понимать и воспринимать написанное. На вкус и цвет товарищей и в литературе нет. Так что – читайте сами и думайте – сами.
По первому званию и по призванию мы с Евгением – газетчики. Честно работать в газете и одновременно «рожать литературные произведения» - вещи практически несовместимые. Редко кому удается вести битву с собой на два фронта.  Поэтому и в литературу такие, как Евгений Касьяненко, приходят уже с сединою на висках, но с жаром в сердцах.  Газета – не только живой организм, это ненасытный пожиратель времени, сил, энергии, «серого вещества». Но справедливости ради нужно сказать,  что великие имена в донской литературе – А.П.Чехов, М.А.Шолохов – тоже охотно записывали себя в цех журналистов и газетчиков.
   И последнее, что считаю нужным сказать о Евгении Касьяненко. Это человек с четко обозначенной жизненной позицией. В 90-х годах прошлого века он стоял у истоков создания новых организаций коммунистов, был первым редактором газеты «Донская искра».
Георгий Губанов,
писатель, академик Петровской академии наук и искусств (Санкт-Петербург)