Воздушная крепость Часть 4 Глава 14 Марьинка

Максим Савчук после нервного боя, в котором погиб его младший брат Роман не знал, как выходить из окружённого Дебальцево. Утром приехали туда, где стояла 128-я бригада, а там пусто, целая бригада исчезла. 
- А где люди? - спросил он.
- Откуда им взяться, - вяло ответил парень с посечённым ледовой крошкой лицом, - если по нам стреляли «Грады», «Ураганы» и «Смерчи». Наша разведка прозевала передислокацию крупных сил противника. Они со всего фронта собрали и привезли усиление.
- Чего же вы так неточно стреляли? - упрекнул Савчук.
- Когда с той стороны стоит дивизион «Градов» и стреляет по мере подношения снарядов, сложно отвечать! - парировал артиллерист. - Хотя накануне наши захватили карту командира штурмующего подразделения на которой был отмечен район их сосредоточения перед Дебальцево.
- И какие успехи?
- Наша артиллерия перепахала его.
В городе связи не осталось, передвижные русские станции радиоэлектронная борьба работали чётко. Из-за хаоса на глазах Максима два подразделения попали в локальное окружение.
- И никто не понимает, что делать, потому что командование сидит в подвале за большой картой... - злился он.
- Дебальцево можно удержать, - переговаривались между собой украинские бойцы, - в городских боях боевики положат всю свою армию.
- Но, чтобы остаться нужно знать, что с той стороны к нам будут пробиваться. - Савчук нервничал. - А тупое сидение бессмысленно…
У потрёпанных соседей заканчивались припасы, раненых становилось всё больше, убитых тоже, поэтому подразделение почти деморализовалось.
- Надо выходить! - решили на совете. - Иначе нас сметут утром…
Сепаратисты не шли на город единым фронтом, просачивались небольшими группами и там рассредоточивались.
- Хотя пробиться сквозь них будет сложно…
Они удачно вышли вместе по полевым дорогам. Причём было видно, что уже кто-то выходил под обстрелами, встречалась подбитая техника. Пока выезжали, по ним пару раз снайпер бахнул.
- Быстро уходим, - приказал Максим, - искать его в лесу бесполезно.
После тревожной ночёвки в поле вернулись к ближайшему полевому штабу. Там им поставили задачу взять Новогригорьевку. Савчук удивился, потому что только вчера её проезжали и там стояли свои.
- Село уже под сепарами... - пояснил штабист. - Будут выходить люди, поэтому надо разведать дорогу и контролировать вражескую технику, если она будет наступать, чтоб давать координаты арте.
Ему сказали, что будет выходить через это село человек сто, а вышло полторы тысячи. Люди просто бежали.
- Потому что некоторые командиры сбежали первыми… - знал Максим и пристал со своими людьми к последней колонне.
В колонне шло два БТРа, два «КАМАЗа», один «Урал» и бензовоз, около ста человек, один пленный. Ведущий колонны не знал дорогу, их обстреляли. Потом попали в засаду. Часть техники была взорвана.
- Один БТР разорвало на куски с людьми, - фиксировало его заторможенное сознание, - а наш на брюхе прыгает.
Вырвались из первой засады, и попали во вторую. Через двери прошла пуля, вырвала кусок железа из машины, тот влетел ему в артерию в плече. Фонтаном била кровь, но больно не было.
- Царапина! - заверил он, перевязывающего его бойца. - Главное, что все живы и серьёзных ранений никто не получил.
Тогда ветеран понял, что не только в боевиках можно остаться целым под сумасшедшим обстрелом.
- Такое бывает, правда. Попасть в человека сложно.
Дальше пришлось идти пешком. Шли аккуратно, потому что свои не знали, что за мужики с автоматами по полям ходили. Двигались параллельно дороге к Логвиново, а дальше полями, обходя сёла.
- Посадки рискованны там или растяжка, или засада! - командовал Савчук, имеющий опыт выхода из Иловайского котла.
Двигались ночами, а днём пересиживали в буераках. Когда вышли к позициям 30-го батальона, оказалось, что прошли по их минному полю.
- Повезло! - выдохнул он и перекрестился.
Подразделение Максима вывели в Курахово, где до начала лета 2015 года они восстанавливали боеспособность. За это время побратались со всеми соседями, и 2 июня Савчук попал в гости к бойцам 28-й отдельной механизированной бригады, которая базировалась в районе Марьинки.
- Я привёз им партию новых броников, - соблазнил его волонтёр Дмитренко, - а кроме того ещё много вкусного и крепко градусного…
Они шли по полуразрушенному пригороду Донецка, а мимо по аллее безмятежно прогуливалось семейство. Молодой мужчина одной рукой держал девочку лет четырёх, другой толкал коляску с грудным младенцем.
- Что такое? - удивился Максим. - Хорошее время нашёл для прогулок!
Встречал их командир батареи капитан Лескив. Два его подчинённых быстро накрыли стол из принесённых гостями продукты. Самый молодой попутно рассказал, что за пять дней отпуска распишется и сыграет свадьбу:
- Невеста по-другому не соглашается. 
- Дуреха, - сказал комбат. - Муж погибнет - останется молодой вдовой. 
- То и я ей говорю, и всё село… - согласился он. - Принципиальная.
На руке у него поблескивало новое обручальное кольцо.
- Так вы, что ли, уже женаты? - спросил Дмитренко.
- Нет, это кольцо друга, - ответил солдат. - Мы из одного села. Его убило, а он перед тем наказал: если убьёт, то возьми кольцо, а то тело могут довезти, а насчёт кольца уверенности нет. 
Он вышел, а, чтобы как-то завязать разговор волонтёр спросил:
- Можно задать вопрос, под каким углом надо выстрелить, чтобы дальность полета была максимальна?
- Спрашивай! - ответил артиллерист и разлил по стаканам бутылку.
После того как они плотно закусили, он даже начал шутить:
- Если противник находится в зоне досягаемости твоего огня - значит, и
ты тоже в его зоне огня.
Командир расчёта Ушаков, участвующий в дружеской беседе, сказал:
- Раньше, когда на фронте были нелегализованные добровольцы, нам было легче. Обычная установка на перемирие, огонь открывать только в случае явной атаки, когда противник приблизился на нужное расстояние…
- На достаточно близкую дистанцию, которую придумали в Генштабе, потому что не сидели в окопах, - уточнил Лескив.
- В таком случае нужен шквал огня: техника-то в движении, постоянно меняет позиции... - продолжил он. - Одним снарядом не уделаешь. Ну, и подключаемся под добровольческий шумок. Наблюдатели стучат наверх: режим тишины нарушен. Сверху нам трёпку: «Кто стрелял?!» «Неуправляемые правосеки, кто же приказ Генштаба нарушить может?»
- Теперь, когда их отвели с фронта, списывать не на кого! - согласился комбат. - Выйдут танки, обкладывают нас, пока боекомплект не закончится, с комфортом, не спеша, ведь никто не мешает. Было как-то, начальство приехало с командой: сливать солярку с наших танков. 
- Зачем? - удивился Савчук.
- Танк с заглушенным двигателем пару выстрелов может сделать на аккумуляторах. Дальше не работает.
Они говорили громче, чем надо, потому что подглушены. Звон в ушах постоянный. Есть беруши, но артиллеристы ими не пользуются. Можно не услышать подлетающую мину и не успеть нырнуть в укрытие.
- Однажды их накрыли, - вспомнил Ушаков, - а у нас перемирие...
- Перемирие с артподготовкой? - усмехнулся волонтёр.
- Другого не видели. Накрывали их, мама не горюй. Бегут к нам и говорят: «По-хорошему просим, прикройте!» Наши: «Пардон, приказ. Не имеем права…» Тогда добровольцы спокойно: «Не начнёте работать, всех арестуем. Только наводчиков оставим!» Тут к сепарам у всех свои счёты. Оттянулись: за перемирие, за все разы, когда нормально не отвечали.
Они проговорили весь вечер, но как всегда закончилась водка.
- Пушка стреляет сначала по параболе, а потом по инерции… - вздохнул Лескив. - Русских мне не жалко, среди них много долбанутых. Обкуренный, алкаш, денег нет, а тут сказали: вернёшься с торбой бабла. Или от скуки сюда припёрся, или из геройства: против Америки и «бандер». Потом валяется на степи: хорошо, если мёртвый, а если живой, да без рук или ног…
- На нас полезли - мы отбиваемся. - Максим пересмотрел бутылки.
На батарею из штаба привезли ящик водки и координаты целей, по которым разрешили работать.
- Вовремя! - обрадовался Ушаков. - Что делать командир?
- Отработай по десять выстрелов на ствол, - велел тот, - и возвращайся.
Вскоре рядом загрохотали «минусы». Куда стреляли, никто не знал.
- А если вы сейчас обстреляли жилые кварталы Петровского района Донецка? - спросил Дмитренко.
- Ты, видно, с войной знаком по новостям! - капитан укоризненно посмотрел на него. - Заруби себе на носу. Артиллерия наука неточная.
- Почему?
- Видишь эту штуку? - он показал продолговатый мешочек, связанный кольцом. - Это заряд пороха, который может отсыреть, и тогда снаряд летит не туда, хотя её и наводили по всем правилам. 
Разговор прервал звонок его мобильного телефона.
- Саныч? - из трубки раздался хриплый голос.
- Вы ошиблись.
- Саныч кончай дурака валять, мы сейчас по украм в ответ на обстрел Петровки от разрушенной фермы валить будем.
- От коровника?
- Да... Не тупи.
Капитан прервал разговор и приказал Ушакову по рации:
- Батарея к бою... прицел... угломер... десять снарядов... огонь!
После дружного залпа позвонил неведомому адресату.
- Ну, как?
- Нас «укры» херачат...
- Попали?
- Мы левее, метров сто.
Он нажал кнопочку с красным телефоном и уточнил подчинённому:
- Батарея, влево сто метров - огонь.
Снова звонок ополченцу. Никто не ответил.
- Тихо... - обрадовался капитан. - Хорошо... МТС сближает людей... Спасибо российскому оператору! И приказ открыть огонь по предыдущим координатам вовремя привезли. Под этот шумок сепаров знатно накрыли.
- Кто звонил? - спросил Савчук.
- Не знаю, ошиблись номером.
- Нихрена себе мужик позвонил…
Волонтёр вернулся к теме обстрелов кварталов, когда пришёл Ушаков. 
- Как ты себе это представляешь? - покачал головой. - Сидим и от нечего делать открываем пальбу? Чтобы обратка прилетела?.. Зачем? Работаем только по разрешению из Киева. Тут попробуй, просто так стрельни, всюду наблюдатели ОБСЕ, журналисты, которые снимают и фиксируют. 
- Связь слушают все, кому не лень, - напомнил Лескив. - А за каждым приказом стоит конкретная фамилия. Кому нужна лишняя головная боль?
- В белых перчатках воюете? Чего тогда дома разбитые?
Он посмотрел в кружку, где плескался остаток алкоголя и признался:
- Мы воевать не сразу научились. Вначале, случалось, били без карт. Только прибыли, едва развернулись, а нас накрывают. Ну, и мы насыпаем в ответ по вспышкам, где залпы видно. 
- Теперь в жилые дома не попадаете?
- Вот развернут сепары во дворе миномёт, чтобы мирным населением прикрыться, и давай нас полировать. Стараемся в ответ работать аккуратно. Но есть такая вещь, как эллипс рассеивания. 
Водка закончилась, но около четырёх часов утра враг начал обстрел.
- Мне днём сообщили, что через посёлок шахты «Трудовская» шло много техники «обдроченцев», - протрезвел Лескив. - Скоро начнётся…
Они выскочили на улицу и увидели прущие навстречу русские танки. Расчёт во главе с Ушаковым стал переводить 122-миллиметровую гаубицу Д-30 в боевое положение. Поставили пушку на прямую наводку, а танк в метрах ста пятидесяти. Наводчик навёл орудие, а комбат скомандовал:
- Выстрел!
Но танк упорно шёл вперёд. Второй выстрел. Танк противника остался цел. Лескив схватил за шиворот наводчика, оттащил его, и сам встал за пушку. Навёл, выстрел, танк остановился.   
- Почему остановился? - прикинул Савчук, лёжа с автоматом за ближайшим камнем. - Подбил?
Словно подслушав его мысли, танковый ствол двинулся на их пушку.
- Сейчас ещё выстрел будет… - побледнел Дмитренко, лежащий рядом.
- Танковый снаряд, - прошептал он, - нам конец. Сплошное поражение сорок на шестьдесят метров!.. Сплошное!
Лескив упал под ось пушки, и грохнул выстрел. На орудии возникла дыра в защитном щите сантиметров семь, а он оказался под ним.
- Не ранен, ни одного осколочка… - удивился комбат. - Чудо, чёрт возьми! И сепарский танк задымился.
Он поднялся на ноги, а вокруг ребята лежали мёртвые. Ближе всего лежал разорванный пополам бывший жених.
- Так и не успел отвести кольцо! - расстроился подбежавший Максим.
Времени переживать не было, ополченцы пёрли, словно чумные. Они захватили Марьинку, на следующий день ВСУ с боем вернули позиции.
- Я понял, почему тот снаряд не разорвался при ударе, а сзади… - признался Лескив, когда они спешно перебазировались в Курахово. - Заряд был фугасный, если бы осколочный, там подрыв при контакте непосредственно, а фугасный после углубления срабатывает.
- А подвал такой пробьёт? - спросил прилипчивый волонтёр.
- Если взрыватель на задержку поставить. Чтобы сначала прошло через перекрытие, а уж потом взорвалось. Поэтому сепарским сюжетам видно, когда случайно попали, а когда хотели, чтобы внутри взрывалось. 
Он подтолкнул к нему ногой крупнокалиберную мину.
- Не бойся, она без взрывателя! - успокоил капитан. - Если б я один решал, то они бы у меня из подвалов не вылезали.
- Так мы войну никогда не закончим…
- Сувениры не забудь, - он протянул острые,  как бритва осколки, - раздаришь, приезжай ещё. У русских снаряды, походу, никогда не заканчиваются…
 
продолжение http://proza.ru/2016/09/15/27