Анино счастье. г. 60. Забота жены Силантия

К началу произведения – http://www.proza.ru/2016/06/21/1157
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
К предыдущей главе – http://www.proza.ru/2016/09/10/998


    Уехали все. Командовать по дому Силантий, а по хозяйству, приказчик. Тут крестьяне тоже засобирались в Богородицкое на малую ярмарку или как его ещё базар, а кто с большим барахлишком и на большую настоящую, но туда долго ехать.

 Собираются обозами. Машка стала подбивать парней съездить на осенние гулянки в Богородицкое. Вроде как Гаврила вызвался взять лошадь с телегой.  Сёмка увязался с нами. Тут и Федот подоспел со своей лошадкой. Толпа молодых набралась. Ясно дело, охота и себя показать и поглядеть, каковы другие.
 Договорились через день на раннее утро.
 
Пока бар нет, Силантий пригласил к себе от жены своей, тёти Глафиры, поткать что-нибудь. С ночёвкой. Я обрадовалась. Надо же что-то себе делать. Обновку какую.

    На телеге добрались быстро. Тётка Глафира встретила тепло, Матрёнка – так с любопытством. Давно не видела. Попили чаю. Матрёнка во двор пошла по делам хозяйским, я за дело.
     Сижу за станком. Качаю его туда сюда, поправляю. Тку. Рядом тётка Глафира вяжет что то. Тётка Глафира спрашивает иногда что-то. Так неважное. Думаю про себя о разном да слежу, чтоб ровно получалось.

– Ты уж на выданье. Хоть завтра.
– Да рано мне, тётя Глафира.
– Что ж рано то? Ты ж сирота. Защитник будет.
– Разве что из-за этого.

– А чего ж. Девка ты красивая, много тут желающих будет. Не знают просто из соседних деревень то, а то б давно уж прискакали.
– А что, скачут?
– Да ещё как. Любовь то она знаешь, штука такая, на месте не усидишь.

– Хм, – улыбаюсь.
– Улыбаешься. Надоедят ещё. Так лучше уж замуж, а то испортит кто, так хуже уже будет.
– Испортят? – смущаюсь, но дюже интересно. Никто ж толком ничего не говорит, так намёками, а мне надо.

– Ну да. Ты что ж, не знаешь ничего? – подумала, – Ну да, ты ж сирота. Хотя и матери дочерям толком ничего не говорят. А надо бы.
Я качаю станок, сама внимательно слушаю. Может скажет что?

– Так радалу то твою испортят.
Молчу.
– Знаешь хоть, про что я?
Качаю головой, нет мол.

– Так вот у мужиков радела, а у нас радала. Ну это так говорят, чтоб понятно было. А ты понимаешь? И ночью, чтоб дети были мужик с бабой радеют.
Смотрит на меня. Я не знаю что и сказать. Кивнула на всякий случай.

– Так радала – это то откуда кровь каждый месяц идёт. Идёт у тебя то?
Я кивнула.
– Ну вот. Пока она у тебя закрыта божьим промыслом, чтоб видно было, что не радела ты ещё ни с кем. Поняла?

Я кивнула.
– А как первый раз то будет, так твой мужик то своей раделкой то и откроет. Ясно тебе?
Киваю.

– А почему про это не говорит никто?
– А чтоб дети не слышали. Рано им ещё. Дети ж на то и дети им только скажи, а они любопытные. Сотворят ещё что. А так не знают и не знают.
– М-м. А как найти то?

– Что?
– Мужика.
– Так я уж тебе вроде говорила.
– Я помню. Только не понятно мне, кто ж лучше то?
– Кто люб тот и лучше. Хотя, как бы тебе сказать, смотреть всё таки надо, чтоб непутёвый не попался.

– Непутёвый?
– Ну да. Есть такие или ленивые или из рук всё валится.
– Присмотреться что ли?
– Ну да. И чтоб любил.

– А как узнать то, тётя Гланя ?
– Ну как? Придумай что нибудь. Голова то у тебя есть?
– Хм. А вы что дяде Силантию придумали?
– Да ему то сама судьба придумала. Зачем ещё то лишнего.

– Что, тяжело было?
– Да. Да и мы бабы дуры, – показалось, что в её глазах блеснуло слезинкой, – Не говорит же никто, да и мы не слушаем. Хоть говори, хоть не говори.
Помолчала, вздохнула, – Вот была бы я твоей мамой, ты бы меня и не слушала.

Я пожала плечами, – Почему же?
– Не знаю. Свет так устроен. Тех, кто рядом не видим, всё издали подавай.
«Интересно, слушала бы я маму? Мне кажется слушала бы, обняла бы, смотрела на неё и слушала, слушала.»

   Сидим, я тку, она вяжет. Тётка Глафира снова вздохнула, – Не знаю, скажет тебе кто или не скажет, думаю скажу.
Что ещё? Сижу тку прилежно, слушаю внимательно.

– Ты смотри, чтоб к тебе нежный был. Любят то любят, таких у тебя будет пруд пруди. Так есть шальные, им только быстренько своё взять, да переметнуться, на таких и не смотри даже. Бабы иногда к таким льнут, так это не по любви чаще, а от жадности.

– Как это? От жадности?
– Ну да. Ну полюбовь то по первоначалу есть, порадеют своё, да потом, когда те перемеметнутся, так липнут к мужику от того, что дали ему своего то для потехи, а их бросили потом. Так вот им жалко, что дали то, уж и ненавидят по всякому, а всё вернуть хотят, вроде как своё. Так ты не смотри, что на ком то бабы чуть ли не висят, это скорее дуры повисли.

Вспомнилась Анфиска.
– А мож любят так?
– Ну мож что и есть, только не любовь это. Глупость одна. Любовь глупая – она не настоящая.
– А какая настоящая?

– Ну какая? Когда добро от неё каждому из обоих. Вот эта – настоящая.
– Да уж как её найти то? – я уж так рада, что тётка Глафира завела этот разговор, да и ей вроде нравится. Может ей не с кем вот так, с детьми стесняется небось, а со мной можно.

– Ну как. Сама же сказала, смотреть надо. Вот и смотри. Самое главное и ты должна хоть как то чувствовать мужика то. Если нет ничего, так и разговаривать бестолку.
– А как чувствовать?

– Ну по разному. Пока ты молодая ещё, так вроде как тепло какое, расположение твое. Ты ж наверняка уж чувствовала как-нибудь, что не все тебе одинаковы?
– Ну да. Есть маленько.

– Ну вот видишь. А ты вот к таким и присматривайся. Поговори чуток. Дай высказаться. Они болтать то шибко любят, хоть и не все. Некоторые, как любят, так наоборот, разве что не заикаются, – смеётся.

– А дядя Силантий какой был?
– Да поначалу стеснялся что ли. Немного говорил. Да иногда и глупость какую.
– Да? Он вроде умный дядька.
– Ну да, да они от любви глупеют бывает, – смеётся.

– Ну вот. А мне нравятся, кто умный. Как же мне найти такого, если он поглупеет?
Снова смеётся, – Так ты не пугай сильно. Ну и сразу крест не ставь, подожди немного, как пообвыкнется, может и поумнеет, – подумала что то, – Да дурака то всё равно видно. По глазам.

– По глазам?
– Ну да. И того, кто любит.
– А что у них?
– Увидишь. Искра какая что ли. Ну, не объяснить. У тех, кто любит.

– Трудно всё.
– Ну да, а что ты хотела?
Сидим. Работаем. Думаем.

– Да, и я что хотела сказать то. Когда радеешь, нужно, чтобы ты ослабилась, растаяла вся. Коли не любишь – не получится. Коли жених торопливый – тоже негоже.
– И что же делать?

– Скажи, чтоб не спешил. Ну как бы играючи, чтоб не обиделся. Скажи- не готова ещё. Скажи, что не любишь меня мол, что не целуешь? Пусть целует, да обнимает.
– Когда ж готова?
– А когда ослабнешь вся почувствуешь, как таешь.
 
– А, если не растаю?
– Растаешь, куда денешься, но если любишь и жених горячий иль нежный.
– Хм, – думаю с улыбочкой.
– Вот когда всё правильно, то  сладко будет.

– Сладко?
– Да сладко. Ну ты не думай пока об этом. Вот жених будет, тогда и думай. А сейчас ни к чему это.
– Спасибо.
– Да не за что. Хотя кто тебе ещё рассказал бы? Ох, прости Господи! Для блага всё. Для блага всё сироте безгрешной! – крестится.


– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
к следующей главе – http://www.proza.ru/2016/09/10/1371