Иудушка. Ч. 3

Мне оборот разговора понравился: - А с чего ты взял, что Россия ждёт- не дождётся, пока все «Иудушки», как ты сам сказал, назад засобираются?  Там для обывателя все эмигранты, свалившие в девяностых, независимо от побудительных причин записаны в колбасную эмиграцию. И за гражданством постоишь длинную очередь- после соискателей из внутренней миграции.
- А мне просить ничего не надо. От российского гражданства я не отказывался. Паспорт действительный.- Он помолчал. -- Конечно, от своих грехов никуда не сбежишь. И жизнь набело не перепишешь.
Он затих надолго, видимо, продолжая копошиться в себе.

- Может прошвырнёмся ещё по «весёлым» улицам? Чисто поглазеть.- предложил я, чтобы как-то отвлечь поникшего головой мужика.
Как мне только удаётся сталкиваться со столь странными персонажами? И что любопытно: опрокинув на меня ворох своих неурядиц, такие личности по выходу из кризиса в общении со мной не нуждаются, если не сказать большего- избегают.
- Да, как я босиком пошпинделяю? Хотя погодь...
Он, обернувшись к задним сидениям, вытащил из-под моего кресла старые кроссовки.
- Видишь- сгодились,- довольный, хмыкнул он, первый раз улыбнувшись.

И дальше, продолжая разговор с самим собой: - за свою слабость и подлянку я уже ответил. И покуда жив - никогда не поздно свою судьбу подрихтовать. Не слыхал?, как самые упёртые российские немцы, что с приездом в Германию брезговали по-русски разговаривать, хоть и прозывались общим термином «русаки», сейчас выдают: - «Путин нас не бросит!». Сам от жениной родни слышал.

Действительно, последнее время настроения в немецкой среде меняются: то невеста на свадьбе в цвета российского флага облачится, то немцы-русаки позволяют себе объединяться и громко «качать» свои права и даже пуститься тысячами в обратную репатриацию.  Что тому причиной: новые мигранты или разочарование в своих старших вежливых братьях, на поверку оказавшихся довольно безразличными. На мой взгляд, важнейшим фактором оказалось возрождение России и осознание своей связи с оставленной при исходе настоящей родиной.

Отопитель жарко грел внутреннее пространство машины. Тепло обволакивало. Стёкла запотели от нашего алкогольного «выхлопа». Включенные двигатель и салонное освещение создавали иллюзию плывущей по каналу моторки.
В борт лодки постучались. Из темноты материализовались две русалки-пустосмешки. «Мальчики, помочь, или сами справитесь?» - осведомились задубевшие в ночном труде кикиморы. Ирония их обращения к двум засевшим в авто мужикам служила сугубо профессиональному интересу, подобно шагу от стены дома к потенциальному клиенту.
Олег споро переключился от спирали воспоминаний и обид на зов природы подобно псу, не способному выбрать из двух костей более сахарную и занявшимся неотложным делом- чесанием яиц лапой.
Увидев через приспущенное окно мулатку, он растаял:- Моя - тёмненькая- с вожделением постановил он. - Давно хотел потискать негритяночку.
Я понял, что в моём присутствии больше нет нужды: кент на правильном пути возрождения, а вслух обозначил свою позицию: - Несмотря на трудности семейной жизни я сторонник безопасного секса. А тут незнамо что на винт намотаешь. Это ты человек свободный. Как рассчитываться с бабочками будешь?
- На святое дело заначка найдётся. - заржал он.
Я освободил место для воодушевлённой подвернувшейся работой шоколадной шалаве. Вторая шлюха, моложавая, но потасканная плоскодонка, разглядев мою ретировку, ухватила за рукав: - Хальт! Пенсионерам скидка!
- Нет, уж лучше вручную, - отшучивался я.
Барышня приуныла, засунула голову в авто над пригнувшейся товаркой:
- Слышь? Я в уголочке посижу, погреюсь. Тихонько- не побеспокою.
- Залезай,- С удовольствием дозволил Олег.
- Бывай, покедова - распрощался я. - Права-то не потеряй. Тебе только идиотен-теста за пьянку не хватало.
И не ожидая ответа шагнул в темноту.

 Свидеться с Олегом нам довелось случайно лет через 5 в городском автобусе. В служебном костюмчике и в водительском кресле выглядел он лучше, чем в предыдущую встречу. Окликнул меня он сам при приёме новых пассажиров через передние двери, немного перепутав имя .   
- Лёня! Какие люди в Галивуди. Проходь. Обслужим по-первому классу.
Вёл бус он действительно мастерски: здоровенная коробка ловко и споро вписывалась в городской трафик. И было ощущение, что у него в руках не руль, а джостик. «Не техника- сказка,- похвастал он. - И на выхлопе водичка»
- Меня больше удивляют в таких случаях бывшие начальники автоколонн за рулём,-съязвил я.
- Сам-то, наверное, из беглых прапорщиков Западной группы войск? Больно правильный-поддержал пикировку Олег.
- Никак нет. Трудовая миграция с Латвии. А кем ты там был в прошлой жизни- всем по барабану. Всё с белого листа.
Так я и ехал, стоя рядом с водительской кабинкой, отходя в сторону во время посадки новых пассажиров и слушая его новости.
- Ты там же, в Хорне?
- Нет. Какое-то время поперекладывался, да сошёлся с одной спокойной мамзелью. Год, как живу у неё, хозяйство общее. Это хорошо, когда к 40 годам женщина знает чего хочет: амбиции юности в прошлом, а до старческих закидонов ещё есть время. Повезло. К себе в автопарк сосватала. Помалу и со своими дочками отношения наладились.
- А что у тебя с Россией, ты ж в ту сторону посматривал?
- Ну, для начала, мне ещё 3 с лишним года до конца моего статуса банкрота, когда с меня долги спишут. А, во-вторых, был я там в отпуске. Родня-знакомые живут своей жизнью, всё изменилось и, главное, никто нас там не ждёт. А ждут возможных очередных кризисов. Хотя для себя эту возможность вернуться я не закрыл.
Посудачив о том, о сём, я собрался выходить, когда Олег спросил: - помнишь бар, где меня мордой по мостовой? Я тоже не забыл. Рассчитался с хозяином- лишил дохода на вечер. Подбросил на вход ёмкость с масляной отработкой. Очень пахучую. С удовольствием смотрел, как его держиморды полы швабрили.
- Не по -христиански обошёлся, Олежек.
- Ещё как,- расплылся в самодовольной улыбке он,- подставь левую...Уйди от удара и врежь сам в солнечное сплетение.
Двери автобуса затворились и мой знакомец порулил дальше обслуживать пассажиров - жителей многоликого ганзейского города.