Давным-давно на думанской земле, глава 26

Засада

 Под покровом ночи Разон и его двое сыновей крадучись спускались с холма. Чуть в стороне от его подножия с крышей набекрень и чудом удерживая стены, готовые распахнуть свои объятия прохожим, стоял совсем не кадасский дом.
-А вот и их логово, - шепнул отцу старший сын.
 Тот смерил его уничтожающим взглядом:
-Какая новость! Ну держитесь у меня, - и он свирепо посмотрел теперь уже на обоих сыновей, - если их там не окажется, если они сбежали, пеняйте на себя.
Разон перевёл взгляд на дом:
-Эта лачуга едва держится на ногах. Мы неслышно подойдём, а потом неожиданно ворвёмся внутрь. Ваша задача схватить каталу, не повредив ей крылья, и сразу тащите её домой. Чужую – не трогать. Она – дело Бодора. А с двумя недоносками я уж разберусь сам, по-отечески.
 Медленно, но верно кадасы приближались к дому, который, похоже, спал, и никакие дурные предчувствия не тревожили его безмятежный сон.

                ***

  Когда свет был окончательно вытеснен чёрным бархатным телом ночи, Кастид и Зеда начали всерьёз волноваться. Они ушли в дом, едва лишь сумерки начали запускать свои пока ещё серые руки в прозрачность дневного воздуха. Кастид помог Зеде встать и, хотя та не хотела вновь затворяться в четырёх стенах, увёл её внутрь и уложил на постель.
-Я закрою дом, - бросил он ей и засунул длинный, узкий камень в отверстие, выдолбленное в дверном косяке, выступавшем за пределы стены. Взяв каменный молоток, он плотно вогнал камень-засов, два раза ударив по нему с правой стороны, а поскольку дверь открывалась вовнутрь, никакие непрошенные гости не могли теперь попасть внутрь по своей недоброй воле.
-Ты поспи пока, - обратился он к обхватившей руками колени и слегка дрожащей Зеде. – Я буду на страже. Как только они придут, я отворю дверь.
-Но они давно должны быть здесь, - испуганные глаза Зеды казались сейчас ещё больше, и создавалось ощущение, что всё её лицо это одни огромные зелёные глаза.
-Но их нет, а я не оставлю тебя в доме одну, - мягко и одновременно непреклонно возразил Кастид.
-А если они попали в беду? А если им нужна помощь? – накинулась на него Зеда.
-С Лиль Ленвел, и это самая надёжная защита. Кем я буду, если оставлю тебя в доме одну, и с тобой что-нибудь случится? Ленвел мне никогда этого не простит.
-Что за ерунда! Чем я лучше Лиль? – разозлилась Зеда.
-Дело не в том, что кто-то из вас лучше или хуже… Наверное, я не открою тебе тайну, если скажу, что он любит тебя.
Огромные глаза таяны вдруг ещё расширились, и Кастид, который не был уверен в том, что правильно поступил, рассказав ей о чувствах своего брата прежде него самого, увидел, как эти невероятные зелёные озёра вдруг стали полноводными и заблестели при свете лучины нежным, тёплым светом.
-Но я ведь тоже люблю его, - тихо сказала Зеда, - и потому прошу тебя, оставь меня здесь. Я запрусь на засов и буду в безопасности. Пожалуйста! Какого тебе будет, если завтра мы узнаем, что они погибли, а ты даже не попытался им помочь?
  Не догадываясь об этом, Зеда сейчас озвучила мысли и тревоги самого Кастида. Было совершенно ясно, что раз Ленвел и Лиль до сих пор не вернулись, произошло что-то непредвиденное и вряд ли хорошее. С другой стороны, он понимал, что оставляя Зеду одну в доме, он подвергает её серьёзной, если не смертельной опасности – Разона никто не отменял. И покуда они живут на окраине земли кадасов, существует угроза, что он-таки отыщет их. Но… Кастид мысленно пытался разложить все за и против на две чаши весов,  нехитрого приспособления, которое впервые увидел на ярмарке у кадасов – они здесь уже две недели, и до сих пор никто не проходил мимо их дома. Почему надо опасаться, что сейчас, среди ночи, сюда кто-то придёт и попытается ворваться внутрь? И кто знает, может в этот самый момент, пока он стоит и размышляет, Ленвел и Лиль борются с кем-то или чем-то за свою жизнь. И как он сможет жить, не говоря уже о том, чтобы смотреть Зеде в глаза, если они безмятежно просидят всю ночь в доме, а завтра утром найдут безжизненные тела его брата и Лиль, ставшей Зеде больше, чем сестра?
-Ты права, - Кастид пристально посмотрел на таяну, - сможешь забить камень, как это только что сделал я?
-Смогу, можешь не сомневаться, – Зеда просияла, поняв, что ей удалось-таки его убедить. Она тут же встала с постели и подошла к двери.
  Взяв топор, двумя резкими ударами обуха слева Кастид выбил камень из выдолбленного отверстия и с сомнением посмотрел на Зеду.
-Покажи, - приказал он, протягивая ей топор и камень.
Превозмогая ещё остававшуюся в теле слабость, та взяла камень и, просунув его обратно, с силой ударила с правой стороны. К облегчению Кастида и восторгу таяны, камень плавно прошёл сквозь отверстие, показавшись с другой стороны, и плотно засел там, заблокировав дверь.
-Ладно, - Кастид только теперь принял окончательное решение, - будем верить в лучшее.
Сказав это, киянец легко выбил измученный за этот вечер камень, отворил дверь и, прихватив с собой нож, что служил братьям в быту, вышел в кромешную тьму. Он тут же услышал, как Зеда проворно  вставила и забила затвор. Глаза медленно привыкали к мраку, и Кастид уже начал различать силуэты отдельно стоящих деревьев и кустов, когда из-за угла дома вынырнула тёмная фигура.
-Ленвел?! – воскликнул Кастид и тут же почувствовал, как ему на голову обрушилось что-то острое и тяжёлое. Мысль о том, что он всех подвёл, успела чёрной молнией промелькнуть в голове, прежде чем его сознание опрокинулось, ноги подкосились, и он рухнул на землю.
  Зеда, стоявшая по другую сторону двери, слышала и оставшийся без ответа возглас, и последовавший за ним шелест травы от чьего-то падения, и нашла бы этому сотню объяснений, если бы не одно страшное обстоятельство – она не слышала шагов удалявшегося от дома Кастида.
  Таяна затаилась, хватаясь за соломинку надежды – может быть Кастид просто поскользнулся на траве, влажной от оседавшей в ночном воздухе росы? Но тогда он давно бы встал или, если падение привело к какой-нибудь травме, позвал бы её на помощь,. А может быть, он увидел в небе сову или летучую мышь и просто спрятался от опасности?
 Но время словно плыло, а по ту сторону двери ничего не происходило. Гнетущая тишина становилась невыносимой. Но если там недруги, почему они бездействуют и безмолвствуют? Зеда прижалась спиной к дверному косяку и бесшумно сползла на пол. Её колотила нервная дрожь. Она была одна в доме. Там, за дверью, лежал Кастид, и скорее всего он был без сознания. Где-то сейчас Ленвел и Лиль сражаются вдвоём за свои жизни, и теперь им не на кого рассчитывать. Она одна не сможет им помочь. Однако, так никем и не нарушенная тишина начинала обнадёживать. И Зеда, превозмогая сотрясавший её тело страх, громко крикнула:
-Кастид! Что с тобой?
Ответом на её вопрос была громкая, свирепая брань, и таяна в ужасе отпрянула от двери – она узнала голос Разона.
-Ломите! – заорал он. – Катала ту одина!
И в тот же миг дверь задрожала под мощью ударов дубинок и каменных ножей.
-Рубате! – вновь раздался грубый голос её бывшего хозяина, и на этот раз дверь затрещала от пущенного в ход каменного топора.
  Зеда в панике окинула дом затравленным взглядом в поисках хоть какого-нибудь оружия – на сучке в стене висели лук и колчан. Недолго думая, она схватила их и попыталась вставить стрелу так, как ей показывал Ленвел, когда однажды во время его бессменного дежурства она спросила о странных, неизвестных ей предметах на стене. Стрела упала на пол. Зеда подняла её и повторила попытку. Сейчас её мозг работал необыкновенно ясно. Из памяти удивительным образом всплыла чёткая картинка: вот Ленвел вставляет стрелу, затем натягивает тетиву, вот он отпускает её, и стрела вонзается в дверь.
  Зеда вдруг осознала, что дрожь прошла и она абсолютно спокойна: руки уверенно и крепко держат лук и стрелу с натянутой тетивой. Если бы кто-то посторонний увидел её в этот миг, то решил бы, что эта хрупкая воительница всю жизнь не расставалась с оружием, и сейчас совершенно хладнокровно собирается убить думана.
  Несколько мощных ударов топора, занявшие лишь мгновения, отмерили для Зеды пропасть между прежним и нынешним восприятием мира и себя в нём. В самый последний миг, когда дверь уже была прорублена, и в зияющей дыре появился до омерзения знакомый силуэт Разона, она ещё не верила, что сможет выпустить стрелу в живую мишень. И когда увидела ту, торчащей в плече очумевшего от удивления кадаса, изумлённо обернулась, решив, что Кастид или Ленвел каким-то чудесным образом материализовались у неё за спиной и пришли ей на помощь.
  Рёв раненого Разона поверг ночную безмятежность в шок. Со звериным оскалом вместо лица он бросился было на свою обидчицу, но тут же тяжело осел на пол. Одинокие ночные птицы, словно по команде, вспорхнули с веток и, ухая, взмыли в воздух, разнося по округе свой страх.
  Ленвел вздрогнул от неожиданного звука, так страшно исковерковавшего тишину. И если до сих пор он шёл медленно, стараясь не трясти Лиль и не повредить стрекозиные крылья, то сейчас ринулся вперёд, благо из-за облаков вышла луна и осветила своим мягким светом так не вовремя разбуженный мир.
  Он преодолел ещё небольшое расстояние, и в поле его слуха оказались рыдания Зеды, брань Разона и вопли его бестолковых сыновей. Ленвел бросил на землю пояс, за который тащил травяную подстилку, положил рядом туловище стрекозы и ринулся к их с Кастидом дому, бесформенным бледным пятном проступавшему во мраке новорожденной ночи.