Игра. Глава 6. Грань

"Любовь, насилие и футбол."

Время летело, и уже минул седьмой месяц, как Карина и Алексей были вместе. Никто не думал, что уроки английского могут затянуться на такой срок. Вернее, языком они перестали заниматься практически сразу после первого свидания. Алексею тяжело давалось учение, а когда Карина стала ему так близка, все занятия сводились к нежностям и ласкам. Честно говоря, уроки были нужны ему как предлог, чтобы быть вместе, а теперь нужда в них отпала. За эти полгода между ними много чего произошло, они уже несколько раз успели повздорить, но эти мелочи трудно было назвать ссорами, по сути, они заканчивались, даже не успев начаться.
Карина считала многие его занятия пустой тратой времени и не более чем ребячеством. Некоторые его взгляды и вовсе не могли уложиться в сознании послушной девочки и твёрдой отличницы. Алексею не нравилось предвзятое отношение подруги к некоторым его увлечениям, и он бурно реагировал на это. Нельзя сказать, что он заводился с полуслова, по натуре он был не вспыльчив, но иногда язвительные шутки настолько задевали, что Алексей раздражался. Первые месяцы он не замечал её подколов, и даже если что-то проскальзывало, не придавал этому большого значения. Но со временем подобные шутки всё чаще порождали нешуточные споры, в которых Алексей никак не хотел оставаться проигравшим. Он вообще считал, что мужчина во всём должен быть первым, за ним остаётся последнее слово, даже в этих спорах, которые на первый взгляд могли показаться незначительными. Но, уступив однажды, он положил начало тому, что постепенно перестал занимать главенствующее место в их отношениях. Карина тоже не хотела уступать, замечая в спорах лишь его юношеский максимализм. Часто подлавливала на различных ошибках и оговорках (несмотря на возраст, она была образованнее), и тогда поток язвительных реплик был нескончаемым. Иногда предпочитала уйти от спора, но тогда каждая её фраза казалась Алексею запущенной стрелой, которая попала в цель, и, не собираясь мириться, он вступал в перепалку, стараясь доказать свои и опровергнуть её убеждения. Поначалу это забавляло обоих, но со временем стало раздражать. Так, обычный спор мог привести к полному краху.
Наступила весна, пора, когда всё оживает и пробуждается от долгой зимней спячки. День заметно прибавился, солнышко радовало своим теплом, пусть ещё не по-летнему обжигающими, но всё же согревающими лучами. Набухшие почки, не в силах больше сдерживать прилив свежих сил, взрывались салютом из молодых, сочных листьев, словно празднуя карнавал. Природа с пышностью и шиком отмечала приближение лета, преображая и окрашивая всё вокруг в разные цвета, наполняя мир удивительной красотой. И небесные музыканты, предвкушая жаркие деньки, дополняли своими трелями этот праздник.
Но Карина, занятая своими мыслями, почти не замечала весенней свежести, не восхищалась природой. Нервно посматривая на часы, она стояла в сквере, ожидая встречи. Алексей опаздывал. Наконец он появился и быстрым шагом, почти бегом направился к ней. Сделав виноватое лицо, примирительно произнёс:
– Прости, на дороге пробка была, – и тяжело вздохнув, добавил: – Да и транспорт долго ждал.
– Раньше надо выезжать, на двадцать минут опаздывать совсем некрасиво.
– Раньше не мог, как мячик закончился, сразу же побежал на остановку. Сказал же: прости.
– Что мне твои извинения? Теперь всегда будешь опаздывать на полчаса, когда футбол идёт?
– Ну не на полчаса, а всего лишь на двадцать минут, – поправил Алексей.
– Всего лишь, – недовольно повторила Карина.
– Ну, ты же знаешь, сегодня важный матч был, открытие сезона. В другой раз, конечно, раньше бы ушёл, а сейчас просто не мог, – и для пущей убедительности развёл руками.
– Ерундой занимаешься. Наверное, и на занятия не ходил? – строго спросила Карина.
– Последние две пары пришлось пропустить. Сама знаешь, от моей учаги час до стадиона добираться, а игра сегодня рано началась.
На самом деле Алексей вообще не был в училище. После первого курса он часто пропускал занятия, а сегодня они с парнями встречались с самого утра. Поступила информация, что на игру приедут болельщики другой команды, и среди них будут агрессивно настроенные фанаты, которые не прочь выяснить отношения за пределами поля. Ребята собирались с утра встречать гостей и выставили людей на вокзалах города. Но информация оказалась ложной: никто из тех, кого ждали, не приехал. Поддержка соперников ограничилась десятком пузатых мужичков солидного возраста.
– Конечно, какой-то там футбол куда важней учёбы и меня, – возмущалась Карина.
– Ну, зачем такие крайности? «Меня»! Я никого не менял, а учёба, конечно, важна, но сегодня мог получиться довольно интересный матч. Тем более пары были несущественные, да и не отмечают там.
– Да, футбол и кормить тебя в дальнейшем, наверное, будет. Бред, не хочу даже об этом говорить.
– Это всякие твои кружки бред. Толку-то от них? Никакого азарта, адреналина. Скукотень жуткая, – задетый её фразой, воскликнул Алексей.
– Скукотень или нет, судить не тебе. А если не можешь нормально разговаривать, лучше вообще помолчи. Правда глаза колет? – всё тем же холодным и недовольным голосом произнесла Карина и повернулась, чтобы уйти.
– Куда ты пошла? – следуя за ней, сказал Алексей.
– Я не позволю, чтобы на меня орали. Спокойно говорить не умеешь, оставайся один! – сказала Карина, не глядя на него, и, усмехнувшись, добавила: – Опоздал и ещё голос повышает.
– Я не орал, а просто громко сказал. Не надо мои увлечения осуждать и искать в них недостатки. Опоздал? Извини! Больше такого не повторится.
– «Осуждать»! – повторила Карина. – А если оно так и есть? Честно говоря, мне вообще параллелен твой футбол, я просто прошу проявлять ко мне уважение, и всё, – не останавливаясь, отрывисто бросила она.
Конечно, он бы нашёлся, что ответить на эту реплику, но, чтобы не обострять ситуацию, Алексей предпочёл на этот раз промолчать. «А может, я и вправду виноват? – думал он про себя. – Всё же двадцать минут… Хоть и позвонил, но всё же опоздал. И она могла бы не ждать, но ведь дождалась и не ушла. А я ещё и голос повысил…»
Алексей молча шёл рядом, размышляя о том, что, возможно, не замечает свои минусы, а может, их просто нет, и Карине не следовало набрасываться на него. Над этим он ещё не раз будет ломать голову, а пока они шли вдвоём по аллее, и никто не хотел начинать разговор. Молча прогуливаясь по городу, Карина и Алексей думали о случившейся ссоре и украдкой, словно боясь быть замеченными, бросали друг на друга короткие взгляды в ожидании, кто первым нарушит тоскливое молчание.
Конечно, они помирились, и всё вроде бы стало по-прежнему, но за полгода в их отношениях исчезла былая пылкость, чего-то стало не хватать, и подобные ситуации возникали всё чаще. Встречи утратили прежний азарт, меньше было ласковых слов и взглядов. Они могли по несколько дней не общаться даже по телефону. Алексей из принципа не хотел звонить первым: ему не нравилось, что в последнее время именно он всё больше проявлял активность. Порой такую молчанку проигрывала Карина, но эти звонки больше носили характер упрёка: она считала, что Алексей не выходит на связь, потому что совсем забыл про неё, возмущалась его безразличием. Он в свою очередь обвинял её в полном равнодушии. Выяснение отношений продолжалось и при личных встречах.
Всё чаще Алексей, первым набрав её номер, как правило, слышал в ответ лишь торопливые объяснения, которые заканчивались фразой: «Нет времени, много дел». Казалось, пламя стрел «маленького проказника», так жгущих сердца прямым попаданием, перестало согревать их и исчезло. Всё это оставляло горький осадок в душе Алексея. Он и в себе чувствовал перемены: мысли уже не так часто возвращались к Карине. Конечно, душевная тоска мучила его, но это было скорее от неведения, ведь он должен был быть всегда в курсе её дел, а вместо этого сталкивался с непониманием. Порой Карина доводила его до бешенства, напрочь отказываясь рассказывать, где и как она провела прошлые дни. И Алексей ничего не мог поделать со своим любопытством, смешанным с ревностью. Частые упрёки начинали раздражать обоих. Напряжённость в отношениях предвещала приближение конца, пусть ещё довольно призрачного и далёкого, но уже неминуемого. Он гнал эти мысли подальше от себя, отказываясь верить в такой исход. Возможно, где-то глубоко в сердце остался осколок стрелы любовного вдохновителя, и пусть слабо, но всё же давал о себе знать.
Однажды Алексей разбирал книжный стол от накопившейся ненужной макулатуры и так увлёкся этим занятием, что неожиданный звонок заставил его вздрогнуть. Подняв трубку, он, к своему удивлению, услышал голос Карины. Парень уже больше недели принципиально не выходил на связь первым, и она упорно молчала в ответ. Впрочем, последний месяц звонки исходили исключительно от него, что не могло не задеть его самолюбия. И неделю назад он дал себе слово не звонить первым. «Раз не хочет меня слышать, не буду звонить. Если бы действительно скучала, то могла набрать номер и поинтересоваться делами, а то специально делает так, что мне приходится за ней бегать. Я не собака, чтобы беспрекословно исполнять прихоти хозяйки и ждать её снисхождения». Думая так, он стойко держался целую неделю, но потом, неожиданно для себя, стал искать различные оправдания. «Может, она действительно занята: реально нет времени или ещё что. А я как настоящий эгоист не могу лишний раз набрать её номер. В конце концов, я парень и просто обязан проявлять активность». Такие мысли всё чаще приходили на ум, и как Алексей ни старался их отогнать, всё было тщетно. Иногда он корил себя за отсутствие силы воли: что не может удержаться и звонит первым; а порой, наоборот, за то, что гордыня заставляет его молчать, вместо того чтобы самому сделать первый шаг. И всё чаще ловил себя на мысли, что если не сегодня, то завтра обязательно позвонит ей и отругает за долгое молчание, но, главное, услышит долгожданный голос. Однако на этот раз Карина опередила его.
– Привет, – раздалось на том конце провода.
– Привет! – радостно ответил Алексей.
– Что делаешь?
– Да тут уборку в комнате затеял: решил перебрать стол.
– Молодец… Нам нужно сегодня увидеться, – спокойно и даже как-то прохладно сказала она.
– Прям так сразу? – возмущённо спросил он.
– В смысле?
– Ты больше недели молчала, а тут, ничего не объяснив, сразу хочешь увидеться.
– И ты молчал, – сказала она всё с той же интонацией.
– А что тебе звонить? Ты в последнее время постоянно занята, больше двух слов сказать не можешь. Или не хочешь…
– Я как раз хотела с тобой об этом поговорить.
– А что случилось? – насторожился Алексей.
– Узнаешь. Нужно встретиться.
– Раз нужно, то, конечно, давай.
Пока Алексей собирался, его не покидало лёгкое беспокойство. Внезапный звонок и странный голос, насквозь пропитанный холодным безразличием, посеяли тревогу в его душе. Он перебирал различные варианты причин такого поведения и, наконец, устав терзаться догадками, решил, что, скорее всего, ему показалось. Голос мог быть таким от усталости, ведь в последнее время она так загружена учёбой. А неожиданный звонок и предложение встретиться объяснялись просто: Карина наверняка соскучилась и, немного освободившись от книжного завала, решила увидеться и объяснить своё странное поведение. Но когда Алексей увидел грустное лицо подруги, то понял, что разговор не обещает ничего хорошего. Когда он попытался её поцеловать, девушка отстранилась.
– Карин, что-то не так? – его радость от долгожданной встречи мгновенно сменилась тревогой.
– Да, случилось, и об этом я хотела поговорить.
– Я что-то сделал не так, или ты обиделась из-за моего молчания? – обеспокоенно спросил Алексей.
– Это здесь ни при чём, хотя… – Карина остановилась и, потупив глаза, продолжила: – Ты, наверное, сам заметил, что в последние время наши отношения стали не такими, как были раньше.
– Не понял, ты к чему клонишь? – уже напрягшись, спросил Алексей.
– Я думаю, наши отношения зашли в тупик, и ты это тоже должен понимать.
– Ну, наверное, это из-за того, что ты вечно занята. А встречались бы почаще…
– Зачем? – не дав ему закончить, спокойно сказала Карина.
– Как зачем? – воскликнул Алексей. – Ты что, не хочешь меня видеть, не скучаешь по мне?! Поэтому в последнее время даже на часок не могла выйти на улицу? Ты же сама сколько раз говорила, что безумно скучаешь и долгие расставания ещё больше заставляют думать обо мне.
– Зачем ты так? Да, я говорила. Я и не отказываюсь от своих слов. Но в последнее время наши отношения утратили былой азарт. Ты что, этого не видишь?
– Нет, – твёрдо ответил Алексей, в душе понимая, что нагло врёт.
– Как нет? В последние месяцы наши встречи стали напоминать затёртую до дыр, прочитанную сотни раз книгу.
– И что ты хочешь этим сказать?
– А то, что последние встречи как две капли воды похожи на предыдущие. Всё одно и то же, изо дня в день. Всё стало обыденно и неинтересно.
– Значит, твой интерес ко мне пропал?
– Я не это имела в виду.
– А что?
– Нет в отношениях красок, интереса… Каждый раз одно и то же: либо гуляем, либо у тебя дома сидим. Даже темы, разговоры одни и те же, ничего нового. Реально скучно. Я так не могу.
– А разве мы с тобой никуда не выбирались? Или что, нужно каждый день по клубам и киношкам ходить?
– Не в этом дело, кинотеатры и клубы здесь совсем ни при чём, я о другом.
– Не понимаю тебя. Конкретно, в чём дело? – ошарашенно спросил Алексей, глядя ей в лицо.
Карина, опустив глаза, печально вздохнула и, словно боясь чего-то, тихо сказала:
– Понимаешь, мы разные, у нас нет ничего общего, кроме чувств, – и добавила, глядя в глаза: – Да и чувства уже не те.
– У тебя?
– И у тебя тоже. Зачем себя обманывать? Звонишь теперь гораздо реже, былого напора и огонька давно нет. Или ты думаешь, я слепая?
Алексей только сейчас понял, что они на грани расставания. И это не просто разлука на несколько дней или недель, а окончательный, решительный конец. С каждым новым словом они всё ближе подходили к роковой черте. Этот момент приблизился так незаметно, что Алексей совсем растерялся. Даже в самом худшем случае он не мог подумать о разрыве. А Карина просто, спокойно и недвусмысленно предлагала расстаться. Конечно, она в чём-то права. Возможно, они оба были эгоистами. Действительно, он звонил ей всё реже, но признаться в том, что истинная причина его молчания – гордость, не хватало смелости. Алексей молчал не потому, что его чувства утратили былую силу, а потому, что и она молчала. Но сказать ей об этом – значит признать свой проигрыш. Обозначить тем самым свою привязанность и раскрыть тайную, глубоко сидевшую в нём обиду, обиду за её молчание. Признаться, как он сильно привязался, нуждается в ней и боится потерять.
Набравшись духу, Алексей спросил: «Так это конец? Ты предлагаешь расстаться?» Повисло минутное молчание. Её красивые карие глаза словно хотели что-то сказать. Однако вслух Карина всё так же тихо, но решительно произнесла: «Да, именно это».
В ту же секунду Алексей почувствовал, как сжалось его сердце и на глазах выступили слёзы. Чтобы не показать своей слабости, поднёс к лицу ладонь, провёл ею по лбу, будто поправляя челку, протёр глаза и, слегка усмехнувшись, сказал: «Расстаться, так расстаться. Удачи тебе! Прощай!» Он старался произнести это как можно более равнодушно, но на последнем слове голос задрожал, и Алексей, не успев закончить фразу, резко повернулся и зашагал прочь. Уходя, он ещё надеялся ощутить её руки, обхватывающие его сзади и крепко прижимающие к себе, так крепко, что он и шагу не сможет сделать. Но ничего подобного не случилось. Он всё дальше уходил от девушки, которой так часто грезил…
По прошествии некоторого времени, когда страсти улеглись, Алексей часто мысленно возвращался к той беседе: сотни раз прокручивал в голове все слова, сказанные в тот день. Он старался понять, что могло привести к такому роковому концу. Иногда, казалось, находил множество предпосылок, предшествующих расставанию, а порой, наоборот, всё представлялось гладким, без каких-либо изъянов и намёков на приближающийся разрыв. Вроде совсем недавно они были так близки и неразлучны, как вдруг что-то неясное, загадочное, словно необъяснимая злая сила породила мощное землетрясение в их отношениях, разбросав по разные стороны глубокой и непреодолимой бездны. Почему он вовремя не смог заметить и распознать приближающийся кризис? Кризис, который привёл к такому жуткому непониманию и в конце концов разлучил их. А он действительно не мог понять Карину. Как могли прежние слова и чувства в какой-то момент перестать что-то значить? Ведь ещё недавно она была так нежна и отзывчива, в её глазах горели маленькие искорки, разжигая в его сердце настоящий пожар. Неужели для неё всё было лишь игрой, каким-то жутким развлечением? Нет, эти глаза не могли лгать. Он бы обязательно почувствовал фальшь, не мог не заметить лицемерия. Алексей был уверен в честности и искренности Карины. Нет, её чувства не могли быть игрой. Он не верил этому. Или просто не хотел верить.
Как часто он мчался к звонящему телефону в надежде услышать её голос, сколько раз представлял, что однажды, открыв дверь, увидит такой желанный силуэт. Без Карины что-то исчезло, нарушилось. Словно какой-то маленький, до времени незаметный механизм вдруг сломался и эта поломка привела к полной остановке всей системы. То, что дарило радость и силы, благодаря чему он с надеждой смотрел в завтрашний день, в одночасье перестало существовать. Былые эмоции исчезли, силы покинули его, краски померкли, и он остался наедине со своей тоской. И только холодные, терзающие оголённые нервы ветры тоски властвовали в душе. Одна тоска, и больше ничего. Ничего, что могло разбавить эту пустоту.
Потом Алексей решил, что, возможно, всё к лучшему. Ведь он не любил её. Сильная симпатия, может, привычка, привязанность – и не более. «Да, это не любовь», – уверял он себя и повторял всегда, как только мысли возвращались к их последнему разговору. Повторял так твёрдо и часто, словно боялся забыть или усомниться в этом. Мысль о том, что Карина и не была ему особенно дорога, согревала и успокаивала, помогала сдерживать приступы острой тоски.