Опасный возраст. Женские истории

Где-то в пятом классе в школе дети начинают влюбляться. Мы учились в две смены:
во вторую учились старшеклассники. А мы прибегали на них смотреть, а потом, сидя у кого-нибудь дома, обсуждали их. Или прибегали к ограде и следили за ними, как они кучкуются во время перемены. Сейчас не посмотришь: везде охрана.
В пятом классе к нам пришел новый ученик Саша Краснов в настоящем костюме с галстуком. Во... потеха: галстуков ни у кого не было. Я сидела одна на Камчатке,
Он сел рядом.
С этого дня жизнь моя изменилась. Я взяла над ним шефство. Поскольку меня все очень боялись, то и здесь мое лидерство не оспаривалось. С тех пор он стал моим оруженосцем, бессменным. Носить мой ранец стало его привилегией. Мальчишка оказался не таким, как все: он был из интеллигентной семьи и был очень воспитанным и умным. Его родители были архитекторы и работали по контракту за границей, а он жил здесь с бабушкой. У меня отец- в свидетельстве прочерк. Вместо него были пьяные дядьки с бутылками и пирожками, поэтому я всегда была психованная и нервная, драчливая и обидчивая.
И со мной никто не хотел связываться. А Саша, при любом желании, никогда не мог вывести меня из себя. Он был мягкий, как мороженое, которое было для меня -  недосягаемо. Мне никогда не хотелось домой. И я всегда шаталась без дела по городу. Впоследствии мои вояжи сопровождал Саша. Наш небольшой провинциальный городок мы изучили весь.
У нас были свои любимые места, как, например, давно заброшенный парк, вернее не парк, а чья-то заброшенная уже давно дача, где был пруд, а рядом на берегу была скамейка, можно сказать, старинная. Ножки у нее были каменные, а сиденье и спинка - деревянные, отполированные  временем до блеска, но чудом сохранившиеся.
А мы сидели и представляли, что мы в том далеком времени. Это было наше любимое место.
Из детей мы уже превратились в подростков, я, даже, перегнала Сашу в росте, из-за чего он одно время комплексовал, но потом в классе седьмом, как пошел в рост, нельзя было остановить, и теперь уже я боялась остаться маленькой, а он торжествовал. Интеллигентная бабушка запрещала Саше со мной дружить, но причин не
было :мы оба хорошо учились. Да, и кто мог ему в этом помешать?!
Наша дружба уже превратилась в нечто большее. Мы уже закончили восьмой класс, и
оба поступили в девятый. А после выпускного восьмого класса, сидя на нашей скамейке у пруда, поклялись кровью любить друг друга, прокололи пальцы иголкой,
потом эти пальцы скрестили и скрепили клятву невинным поцелуем.
Это произвело на нас такое впечатление, что мы процеловались весь вечер. Кто бы
мог подумать, что это так приятно, когда замирает сердце, а душа отлетает от тела, и ты сам не понимаешь, что с тобой происходит. Эти поцелуи нам так нравились, что мы целовались при каждом удобном случае, когда оставались одни. И думали, что нет ничего на свете прекраснее этих поцелуев.
И теперь любое свидание у нас заканчивалось этими сладкими поцелуями. А сегодня, когда мы так целовались, я вдруг почувствовала, как его руки  нежно с трепетом
через платье дотронулись  до моей груди, которая сама уже готова была  выпрыгнуть из платья, я на мгновенье замерла, боясь пропустить то волшебное чувство, которое  ощутила впервые. Глаза его встревоженно смотрели в мои  испуганные глаза и,
видя, что я испытываю такое же чувство экстаза, как и он, целует меня и обнимает еще крепче.
Мать, однако, заметила во мне какие-то изменения. Во мне появилась какая-то женственность, что ли. Я чаще стала смотреться в зеркало, мои припухшие после поцелуев губы и блестящие глаза говорили матери о многом. Но, ее это мало беспокоило. Мне было уже 15 лет. Все ее воспитание сводилось к единственной фразе, и то в пьяном виде:
-Смотри, шалава, не принеси в подоле, убью!
Я не могла дождаться, когда закончу школу и уеду учиться. Мы с Сашей собирались вместе уехать в областной центр и там поступить учиться. Дома от грязных домогатеьств материных кавалеров, я закрывалась в своей комнате на засов.
Наконец, мне исполнилось семнадцать лет и наступил долгожданный день получения аттестата, который открывал мне дорогу в будущее.
Я весь год разносила почту, газеты, телеграммы, рекламу, чтобы заработать на платье и туфли для выпускного бала. Мы с Сашей договорились встретиться в школе.
Когда я переодевалась дома, в комнату тихо вошел очередной отчим и, увидев меня в
одной комбинации с красиво уложенными волосами, схватил меня, зажав мне рот рукой. Он повалил меня на кровать, пытаясь овладеть мной. Я брыкалась и мычала, пытаясь всеми силами сопротивляться. Вдруг, его хватка ослабла, мне в лицо брызнула кровь.
Услышав возню в моей комнате, вошла мать с бутылкой портвейна в руках, которую она и разбила об его голову, с жалостью глядя на разлитое вино. К моему удивлению, мать была еще трезвой.
Она силой заставила меня умыться и одеться, и бежать на выпускной.
- А сегодня, чтобы ночевать не приходила, а то козел очнется, будет бойня.
А завтра, чтобы исчезла навсегда. Вместе нам не жить.
Я Саше ничего не рассказала, хотя меня всю трясло, а я все свалила на волнение.
И в эту ночь на нашем месте у пруда я, добровольно, отдала Саше, с таким трудом сохраненную невинность.
Счастье любить еще никто не отменял.