Ехали ведмеди

Никогда раньше белый медвежонок Нанук не ездил в поездах с пересадками. Обычно ему с мамой и братом выделяли целый вагон с маленькими окошками у самой крыши и душистыми березовыми вениками на полу, и они ехали в новое место. Но в тот раз что-то не сложилось, и им пришлось делать пересадку с одного поезда на другой. Обычно в подобных случаях их вагон отсоединяли от одного поезда и каким-нибудь местным паровозом подвозили и присоединяли к другому составу, и путешествие продолжалось. Но в тот раз их вагон вовсе не отсоединяли, а просто сказали, что им самостоятельно нужно перейти под землей на Ярославский вокзал и ждать всех остальных на платформе около клеток на колесах. Еще им сказали, что для перехода им нужны будут жетоны.
Сам Нанук никогда бы не полез под землю, но он был послушным сыном своей мамааши, особенно, когда она задирала верхнюю губу и предупреждала, что больше повторять она не будет.
Они опустили куда-то свои жетоны, загорелась зеленая лампочка, и все вокруг заворчали....проходите быстрее – не создавайте очереди.
Они спустились под землю по тропинке, которая бежала вниз сама  и очутились в ярко освещенной каменной пещере. В пещере этой никто не стоял на месте, а все двигались в различных направлениях. Впрочем на месте стояла одна пара. Это были две женщины, одна из них, цыганка гадала по руке другой.
Пока мамаша Нанука выясняла, как быстрее пройти на Ярославский вокзал, он стоял около цыганки и с интересом слушал ее гадание для другой женщины. Вдруг произошло что-то неожиданное: серьезная медвежья лапа дала ему легкого тумака, а потом подхватила его и потащила за собой. Нанук посожалел на ходу, что так и не дослушал цыганкино гаданье про судьбу неизвесной женщины и едва успевал выкидывать из-под себя лапы, чтобы поспевать за мамой. Ему конечно было неприятно такое к себе обращение, но что поделать, если тебя воспитывают медведи на свой медвежий лад.
В конце концов они оказались на вокзале около клеток на колесах. Кругом было полно незнакомцев. Никто из них особенно не радовался новым знакомствам, а были все скорее насторожены и глухо рычали. Нанук покосился на свою мать, не узнал ее и взревел от ужаса. Она решила его успокоить на свой лад: схватила  зубами за холку и потрясла в воздухе, как флагом для мирных переговоров. Болтаясь то влево, то вправо Нанук понял, что медведица была не белой а бурой, а у ее лап стояли двое бурых медвежат, которых он никогда не встречал раньше, а его родного брата, Полковника Сандерса, не было и в помине.
К несчастью, скоро объявили посадку, и они все вместе оказали в большой клетке на колесах. Мать-медведица отгородила медвежат от всех остальных, чтобы те не затевали вагонной склоки, а сама расспрашивала зверей, кто из какого зоопарка и как они нашли себе новую позицию.
Через несколько дней всех их доставили к месту назначения и развели по карантинным вольерам. Нанук был удивлен, что никому из обслуживающего персонала не приходило в голову обратить внимание, что он, белый медвежонок, живет в клетке с бурыми кузенами. Нанук пытался скулить всякий раз, когда люди проходили рядом, но и это не имело успеха.
Однажды медведице надоел этот цирк, и она строго спросила его, почему он скулит. Медвежонок даже не понял, что обращается она именно к нему и стал вертеть головой. Медведица потянула его за ухо и сказала, что спрашивает она именно его. Нанук не знал, как рассказать в двух словах, что он вообще-то не ее родной сын, а так - довольно дальний родственник. Знал он только, что лучше всего жаловаться маме-медведице о состоянии своего здоровья. Так он и сделал, сказав, что у него печет в животе, и от этого ему внутри нестерпимо жарко. Медведицыны глаза смотрели на Нанука, как дула двухстволки: « Что же ты хочешь для в внутреннего холода?»
- Думаю, что мороженое должно помочь.