Осеннее...

Осеннее…
Что может прийти в голову, когда сидишь в теплый еще осенний пасмурный вечер у дикого пруда и залил внутрь себя первые сто грамм, закусив селедочкой с лавашом по акции? Разумеется, что безнадежно женился на этой тишине, озере, в которое уже не обязан погружаться, да и на самой осени,  и даже не помнишь, как давно. И это также истинно, как и рябь на воде, и красные пятна кустарника на другом берегу, проявляющиеся с каждым новым глотком.

Определенно, всё меньше понимаешь что-либо, кроме этой истины, да и та открывается лишь после ста пятидесяти грамм. Утром того же дня и еще на трезвяк под желтеющими кронами по пути на маршрутку на мгновение донеслось: «Все уже закончилось, больше ничего не произойдет», но также быстро исчезло.

И что остается? Ломишься сквозь знакомый лес три часа подряд, наматывая паутину, репейник, вытанцовываешь брейк-данс на раскисшей глиняной тропинке. Появляешься в общественном месте по уши в репейнике и глине и уже понимаешь, что ничего действительно ждать не стоит. Молодые особы с недоуменной брезгливостью уворачиваются, зрелые смотрят с легким любопытством. Вспомни, вспомни, что ты знал еще час назад, кто твоя жена?

Пытаясь увлечь юную неформальную поэтессу, не забудь, что даже будучи последним панком, она всё равно остается женщиной и осознает реальную стоимость своих материальных активов, так что не сольет их задаром лысеющему спивающемуся лузеру. Молодость или реальное бабло – ни тем, ни другим ты не обладаешь. Как говорил твой Гуру, единственная эрогенная зона в нашем возрасте – это кошелёк. Или ты решил взять её своей «гениальностью»? Надо бы помнить, что если к твоему возрасту гениальность не окупилась во что-то более ликвидное, то, скорее всего, это были обычные понты, которые никогда не оплачивались, да и не стоит здесь дальше копать, когда результата нет. В таком случае, даже раздобыв денег, не стоит западать на творческих натур: подозреваю, что затраты будут выше, ибо им помимо материальных активов надо будет отбивать нематериальные.

Да и вспомни, кто твоя жена? Еще недавно на плейере всегда был Жванецкий и рассказы Чехова. Но вот оно, долгожданное прозрение, которое может дать только прозрачный осенний день. Длительное восхищение ювелирным вскрытием человеческих душ сменяется вопросом: А мне-то всё это зачем? Эти два гениальных хирурга по-настоящему любят людей, любят копаться в их кишках, вылавливая одним им ведомые драгоценности, отражение Бога в блеске изымаемого зловонного ливера.

Ты не любишь людей. В первую очередь, их непрекращающуюся бесплатную игру. И какая разница, что по-другому они не могут, являясь лишь тряпичными куклами, а играет ими лишь обусловленность. И какая разница, что и ты не видишь нитей, «уходящих вверх и в темноту» от пальцев, что сейчас набирают этот текст: проще отражаться в зеркалах собственного ума, принюхавшись к привычной вони своих кишечных газов, чем видеть непотребные отражения в глазах себе подобных.

И что в сухом остатке? Кто-то опрометчиво решил завести от тебя детей, кто-то отравлен избыточной энергией твоей бездарной молодости, - они что-то ждут от тебя, а ты даже не знаешь, что дать им кроме того малого фрагмента личного времени, когда при совместном пробуждении еще не испытываешь панического страха. Должно быть, это слишком мало. Наверное, в твоем возрасте действительно стоило дойти до какого-то стойкого состояния: либо пропасть, как мухе, в сиропе семейной жизни, либо допиться до таких чертей и так погубить своё здоровье, когда вопрос «Что делать» уже не стоит. Разумеется, идти в магазин вместо того, чтобы очередной раз изливать здесь свою фрустрацию. Ибо главная проблема лежит в полном диссонансе относительной физической свободы, окружающей красоты и полной засранности мозгов. Подобное должно быть растворено в подобном, тогда страдания исключены. Человек изначально похож на белый унитаз, хотя вначале и об этом не знает. Но социум, начиная с семьи и заканчивая школой, срет в него так щедро, что годам к семнадцати он окончательно засоряется, отождествляя себя с тем самым говном. Самая главная составляющая этого говна – насилие, возведенное в норму и благо. И к чему тогда этому существу красота, свобода и покой? Только погрузив себя в то же насилие, транслируя насилие на новом витке, засрав мозги уже своим детям, можно вернуть вкус к жизни, ибо ничего другого ты уже не помнишь. Определенно, алкогольное забытьё здесь – более благородный выбор.

Зеланд, Пелевин, - всё по десятому разу, а воз и ныне там… К Пелевину, похоже, пришли серьезные люди из команды Зеланда и намекнули: что же ты, нехороший человек, нашей таргет групп мозги-то засераешь своей адавайтой. Мы тут годами линию проталкиваем, работаем, потеем, намерение, слайды, …уё моё, тренинги вон уже по всей стране, а ты, значит, всё мысли Бога, а нас как бы и нет?… Ты с Бэтменом-то палку перегнул, приятель! Что людям-то теперь со своим намерением-то делать?! В какое место засовывать?!! Клиент у нас один, мыслящая, блять, интеллигенция, так что ссориться нам не стоит. Ты здесь отрываешься со своей беллетристикой, а мы реальным делом занимаемся. Тебя все равно в торрентах скачает постоянный клиент, а мы же реально на баблосы попадаем, ты же не хочешь нам убытки компенсировать? Так что реши как-нибудь проблемы, ты же у нас умный!

Так появился великий роман Смотритель, где взявшись за руки, Зеланд с Пелевином бегут вприпрыжку по зеленому полю в цветах адвайтисткого трансерфигна… Да что это я? Респект чувакам, уважаю и люблю обоих, но Пелевина, конечно, больше, поскольку он первым сумел завернуть элитные восточные практики во вкуснейшую литературную оболочку. Как результат, разочарование в классической литературе, ибо оболочка там может и есть, а нужную начинку с бесплатными дозами маленьких просветлений уже не находишь. Нисаргадатта, Балсекар, Ликерман – начинка без оболочки, термоядерная вещь… Всё до дыр заслушано, а воз и ныне там, ну а где ему еще быть? Утром – адвайта, вечером - 150, а то и 200, а можно и все 0.5, если под хорошую закусочку, да старый фильмец… Маленькие радости вытесняют большие, вот это и есть старость.

Да и не забывай, на ком ты женился… Что за постоянные заглядывания в глаза встречных красавиц? Как бездомный пес, останавливаешься, провожаешь голодным пришибленным взглядом… Всё уже закончилось, не начинаясь, все свадьбы сыграны до рождения. Просыпаясь в ясный день, всё также реально видишь прозрачный корабль, пришвартованный у твоего окна, как и его маршрут, к тому самому горизонту, к янтарным летам, за пределы пределов и всё такое…