День-деньской

(Медиумический рассказ, написанный при помощи "яснослышания".)

                Мост миру построю.
                Уйму сердце своё от жаркого течения времени.
                Двери тихо отворяются.               
                Смешение сил.
                Устрою себе вдохновение,
                Работой мысли заставлю себя молча сказать:
                «Времена плохи».
               
                Разгул стихий — история наша.
                Отрублена голова свисает с плеч.
                (А. Воронцов)

    Тихо пищит за печкой мальчик. Его матери штыком прокололи сердце, дед машет обрубком руки, истекая кровью, хочет успокоить внука. Избу уже запалили. Красные ушли, оставив сожженный дом. Мальчик не выжил, задохнулся в дыму.
  - Что им было надо?
Спрашивает у меня мальчик, сидя на коленях.
  - Не умерли ведь, - отвечаю ему с улыбкой.
Он молчит, прищурившись смотрит на меня.
  - И дед твой здесь, - продолжаю я, - и рука у него здорова, мама трудится на грядке, как всегда, здорова и весела.
  - А ты кто? Я тебя не видел. Ты с нами почему?
  - Я не отец твой и знаю тебя лишь издали. Кормили меня твои родители, ухаживали за раненным. После боя много народа полегло за вашей деревней. Я был одним из них, и умер бы, не найди меня твой дед. Пожалел: обмыл мою рану. "Пуля глубоко засела в кости, не ломать же", - улыбнулся, засуетился вокруг меня, кровь остановил вовремя. Я ожил спустя две недели, попрощался, поблагодарил твою мать: она меня кормила, меняла повязки — всегда с улыбкой, кроткая. Ты всегда прятался за печкой и с тобой было тихо. Я ушёл. Рассказывать о себе не стал: как ещё отнесутся к моему рассказу. По форме видели, что я офицер. Помогали потому, что ранен был: пожалел твой дед меня.
  - А деду руку отрубили, я видел, - хмуря лоб, проговорил мальчик.
  - Я видел его, к тому времени как с вами это случилось, меня уже не было: погиб там же за деревней, в версте от вас. Напали двое и изрубили. По тряпкам на перевязке нашли вас. Остальное...
Я замолчал.
  - А дед плакал, я тоже, только мама молчала.
Он уткнулся мне в руку.

Рассказ мой почти окончен. Здесь уточню: семья погибла не вся — были ещё старшие братья у мальчика и сестрёнка, но чудо спасло их, они остались живы, родственники позаботились о сиротах. Но где, спросите вы, был отец мальчика? Я бы ответил, только не хочу, чтоб узнал об этом мальчик.

                Андрей Воронцов               
 
P.S. Это было у деревни Кропоткино. Хозяин имения был моим начальником, тоже погиб.