Кристофер Робин Ламберт и Дженнифер Джейсон Вурхес

          
     - Свобода приходит нагой, - весомо произнес я, снимая с нее фуфайку.
     - Я не свобода, - пыталась разъяснить донельзя запутавшуюся ситуацию замороченная еврейка, почему - то в брезентовых полусапожках и полосатой фуфайке, которую я и стягивал сейчас рывками, так, что ее голова беспомощно болталась, пальцы цеплялись за вытертые борта, засаленные, грязные, вытертые жадными  прикосновениями бывших ранее. - Я война.
     - По х...й. Возрадуйся, ибо дарю я тебе полную и абсолютную свободу, - долдонил я, словно начетчик, привыкший к повторению бессмысленных, трескучих фраз, оборачивающихся полновесными талерами, с тихим звоном падавших в мои неразменные карманы.
     - Они не могут быть неразменными.
     Наивная. Она еще не поняла, что возможно все в нашем царстве божием, алюминиевым лаптем осознанной необходимости, но без вседозволенности, придавившим землю, вбившим ее в грязь, чем она и являлась на самом деле. Смешно, но земля - это всего лишь грязь, как люди - вирус, мерзкий космический мусор, неведомыми путями межзвездных скитальцев инфильтрованный в субтропическую влагу первобытных джунглей, где в жарком мареве шарахались громоздкие ящеры, скользкие, пятнистые, шипастые, похожие на раздувшиеся игрушки из " Киндер - сюрпризов" , радиоактивные и лысые поклонники Хаббарда, трех метров ростом, настороженно отмечающие передвижения таких же отвратных Траволты и этого, как его, бля, ну, ниггера с покоцанным глазом, он еще у Стоуна во " Взводе" шурудил. Аааа, хер на него, на козла.
     Я подталкивал ее к несущей окончательную свободу газовой печи, серо - бетонной жабой распластавшейся на поверхности планеты, галактического терминала, портала по перемещению человеческих душ в православный рай под триколористым стягом с серпом и молотом, экологично забацанным Вуди Харрельсоном из волокон конопли, выменянным на народный " Оскар" Ди Каприо в стрип - клубе Беверли - Хиллз, во время танца голой старухи Диты фон Тиз перед пускающими слюни пуэрториканцами, в ярких рубашках, с никелированными револьверами и гнусеньем Дженнифер Лопес в лопушистых ушах добропорядочных мигрантов, заткнутых здоровенными " Сониуолкманами", между " Маргаритой" и кукурузным самогоном, под отеческим присмотром аэнбешных камер, воткнутых в обеденный перерыв амбалистыми и краснорожими агентами ФБР, в соломенных канотье, теннисных туфлях, полосатых брючках. Им не хватало лишь изящных тросточек, чтобы мастерски вписаться в происходящее безумие.
     - Слушай, - зашептала она, - ты же нигде больше не найдешь такой стебанутости. Тебе будет скучно.
     - Это да.
     Я задумался над перспективами, першпектами, как говаривали в начале восемнадцатого века, десять лет назад успешно пролетевшими перед опрокидывающейся в более ранние эпохи страной, стремительно несущейся к истокам, пещерам и лианам, увешанным косматыми гроздьями юрких тел истинно русских, душевных и духовных обитателей этих мест со времен царя Гороха, знавшего, как надо. Тухловатые какие - то горизонты вырисовывались перед моим внутренним глазом, приоткрывшим мутный зрак где - то в районе желудка. Если я еще и ее отправлю в знакомое ей, как и мне, ничто абсолюта, то, в - натуре, диета станет п...цом. Хотя, нет худа без добра. Может, я вернусь в разум со всеми этими говенными и лживыми тварями - спортсменками, акционистками, общественницами, потаскушками, б...дями ? Да может я снова влюблюсь в транса ? Глупую и ничтожную девку, но с хером ?
     - Е...ть. Да ты окончательно спятил.
     Я протянул ей свою рубашку.
    - Думаешь ?
     Одеваясь она кивнула.
    - Уверена. Если честно, то я такая же. Напрочь и на всю башку.
    - Потому я и хочу тебя отправить за горизонт, - приступая к чаепитию уселся я прямо на пол, - должен остаться только один. Как горец.
    - Я, вообще - то, женщина, - она приоткрыла мою же рубашку и я убедился в правоте этих слов. - Значит, горка.
    - Горцы с лисьими хвостами
    Затаились за пригорком,
    Роют траншеи и ямы,
    Фуфлыжного рейха осколки.
    Шахтеры, ловцы диверсантов,
    Усатые люди и патриоты,
    Вожди зулусов и банту.
    Иуды Искариоты.
    - Неплохо, - она обняла меня за шею. - Ты мог бы эксплуатировать свой талант, если, конечно, развить его.
    - А на хера ? - Я пригрелся у ее сиськи и говорил непривычно мягко и тихо. - Лажа это все, слова, ботва. Сигарета важнее всех томов Льва Толстого. Я сто раз говорил, что нет такой книжки, которой я не смог бы растопить очаг. Честно. Нет такой скульптуры или картины, которую было бы не жалко искромсать топором. Х...ня это все.
     - Точно. Есть смысл только в ничто.
     - Да и в нем нет смысла, - засыпая бормотал я. - Дичь какая - то кругом, рожи какие - то, слова, свихнувшие разум Гамлету и отправившие Офелию к крабам и налимам. Помнишь, мужик налима ловил ? Для Лютова и Самгина ? А ведь на самом деле никакого налима не было. Как и лабарданов. Я уж молчу про Милославского и Киршу - разбойника. Это, вообще, ахуй какой - то.