В одну реку

С тех пор, как они виделись последний раз, прошла, казалось, целая вечность. Было это еще в прекрасной, беззаботной юности.
Стройная, только что окончившая школу, блондинка, из толпы многочисленных поклонников выбрала почему-то его, скромного, не отличавшегося ни красотой, ни статью паренька. Влюбленного в нее по уши. Они целыми днями торчали на пляже, болтали обо всем подряд. Вечером ходили в кино. Он провожал ее до дома, трепетно держал за руку. Поцеловать не хватало смелости. Но и без того светлое, романтическое чувство, заполняющее всю душу, настолько окрыляло его, что казалось, нет в целом мире счастливее человека. Боже, как давно это было…
Однажды он просто исчез из ее жизни. Без объяснений, взял и исчез, оставив ее теряться в долгих, ничем не обоснованных догадках. Она прекрасно помнила, как еле-еле успев закончить первый курс техникума, выскочила замуж, родила сына. Жили у родителей мужа. Свекор сильно пил, почти каждый день. Все чаще составлял ему компанию отпрыск. Как-то зимой суженый не пришел домой ночевать. Никто не придал этому особого значения, не в первый раз. А утром его нашли замерзшего недалеко от дома. Через девять дней она с маленьким сынишкой перебралась к матери. Потом было еще одно замужество, но уже не из мести, а по расчету. Надо было как-то выживать матери-одиночке без образования и работы...
И вот теперь они встретились в уютном кафе. Он пристально, немного смущаясь, смотрел на нее. На красивую, ухоженную женщину с грустными карими глазами. Она сильно изменилась, но в чертах ее лица, в движениях, в интонациях голоса то и дело угадывалась та самая любимая девушка, блондинка из юности. Эта схожесть поднимала с глубины души уснувшие осадком, казалось, давно умершие чувства…
Усмехнувшись, зная, что он не любит, когда женщина курит, она достала пачку сигарет. Закурила, пододвинула поближе к себе пепельницу. Перед ней – небольшого роста мужчина. Легкая седина прекрасно дополняла образ потрепанного и выброшенного на мель жизнью когда-то самого близкого человека. Изучающий взгляд некогда выразительных глаз, ставших по-рыбьи бесцветными, нисколько не смущал. Он смотрел на нее из-под редких, белесых ресниц – и, скорее всего, совсем не видел ее. Он смотрел сквозь нее – в себя, в то, что еще хранила испещренная пробелами память. Встреть его случайно на улице, она бы ни за что не узнала.
Тем летом он все же поступил в институт, хоть собирался вроде бы в армию. Новые знакомые, новые друзья оценили его несколько иначе, чем одноклассники. Его отстраненность и обособленность, мрачность, язвительность и цепкий ум казались им очень оригинальными, сделали из него эдакого романтического героя. "Не бабник, спокойный и рассудительный… в мужья бы такого…" – думали многие однокурсницы. А он сторонился их, потому что боялся полюбить – и вновь испытать боль потери.
Но как бы не старался избегать сильных, настоящих чувств, однажды он все же угодил в силок любви. Девушка была очень хороша собой. Длинные ноги, водопад слегка волнистых волос… и глаза, потрясающие, гипнотизирующие глаза… Ко всему она еще писала стихи, лирические, пронзительные, – об одиночестве и безысходности. Переживания в них были настолько близки ему, что казалось, будто писала о нем. К тому времени, как ему сообщили друзья, блондинка вышла замуж.
А он так и не женился на красавице-поэтессе. Она не любила его. А притворяться влюбленной долго не получилось. Когда это стало очевидным, все в ней стало раздражать его: и длинные ноги, и гипнотизирующие глаза, и даже лирические, пронзительные стихи…Он не умел любить безответно…или просто не умел любить по-настоящему, безумно и безоговорочно…
 После окончания института прошло еще лет пять прежде, чем он оказался в ЗАГСе с сотрудницей. И то, потому что пришла пора, и уже задолбали шутки знакомых о причинах его холостятской жизни. А дальше обычная семейная суета: пеленки, дача, ремонты квартиры и машины… Однако, во всем изобилии окружавших его людей он чувствовал себя самым одиноким существом на планете. С женой у них были диаметрально противоположные интересы, и они едва находили компромисс по общим семейным вопросам, предпочитая не совать носа в параллельную жизнь супруга. Так называемые друзья смеялись над его душевными заморочками. Все его переживания казались им высосанными из пальца. «Будь проще, – говорили они улыбаясь, – и к тебе потянутся люди». При этом непременно похлопывали по плечу. Но с каждым годом ему все труднее было справляться с одиночеством…
Они сидели в уютном кафе. Каждый надеялся на то, что эта встреча позволит вновь испытать ту уютность для души, изголодавшейся по светлым чувствам, которая глупо и скоропалительно была прервана в юности. Но с каждой капающей в бездну минутой веры в это оставалось все меньше и меньше. Не зря говорят, невозможно войти дважды в одну и ту же реку.
– Почему ты тогда исчез? – кладя очередную выкуренную сигарету в пепельницу, тихо и как-то без интереса спросила она. Этот вопрос, терзающий ее не один год, при встрече словно вдруг потерял свою актуальность. Она задала его только потому, что когда-то очень хотела услышать ответ. Сегодня ей было все равно. Даже если бы он убедительно мотивировал свой поступок, даже если бы он тогда «спасал мир», вряд ли бы она его поняла.
– Мне друзья сказали, что ты встречалась с другим, пока я на неделю уезжал в гости к тетке, – до сих пор твердо веря в это, промямлил он.
– А увидеться и поговорить со мной об этом нельзя было? – уже немного раздраженно продолжила она.
– Я не привык мешать чужому счастью…
– Молодец…
Она вновь прикурила сигарету и, то ли тяжело вздохнув, то ли просто глубоко затянувшись, стала разглядывать рисунок из кофейной гущи, образовавшийся на дне чашки. На дне была расплывчатая фигура зайца… или осла. В контексте разговора эта иллюстрация позабавила ее. О чем теперь ей говорить с этим облезлым, померкшим мужичком? Рассказать, что после него…нет, не после него, а после того застенчивого юноши, она уже больше никого не смогла полюбить. Лет пять назад, правда, был роман с одним местным «мачо». Но там не было чувств. Страсть была…бурная, безумная, которую она раньше видела только в фильмах. Страсть, но не более того…А потом, через пару месяцев, откуда-то про все узнал муж. Откуда-то? Да у нее на счастливом лице обо всем крупным шрифтом было написано. Встретил этого «мачо» и набил ему… лицо. Надо отдать должное пылкому любовнику, перед тем как исчезнуть из ее жизни он все объяснил. Мол, страсть страстью, а лицо дороже. Супруг тоже себя в определенном смысле по-мужски вел, ни разу не вспомнил ей этот недолгий романчик. Однако, видимо, решил для себя, что теперь и сам имеет «право на лево». Часто приходил домой поздно, выжатый, как мартовский кот после загула. Приносил с собой запах чужой женщины. Она узнавала о смене у него любовниц по духам, никогда не выветривающимся по дороге. Объяснять что-то или более того оправдываться муж не собирался. По началу она делала попытки сгладить эту пропасть, образовавшуюся между ними, но всегда натыкалась на глухую стену. Видимо, супруга все устраивало. Теперь смирилась…
Или рассказать, что долго мечтала, как однажды встретит его, бросится в объятия. А он поймет ее, пожалеет, приласкает. И закончится на этом ее пустая, однообразная жизнь…
Пожалуй, не стоит. Сейчас за этим столиком в кафе она вдруг поняла, не надо пытаться вернуть что-то из прошлого. Пусть оно лучше маленькой, яркой звездочкой загорается иногда в памяти и греет душу. Столько лет она с трепетом в сердце вспоминала милого, обаятельного паренька из юности. Теперь уже так не сможет…
Воцарившееся молчание угнетало его. Видя, как долго и бессмысленно смотрит она в чашку, он ничего другого не мог предложить:
– Может, еще по кофе?
– Спасибо, не надо. Мне пора. Рада была встретиться.
– Я тоже опаздываю, – с нескрываемой радостью, что все закончилось, сказал он. – Может, встретимся как-нибудь?
– Да, конечно…звони, если надумаешь…
Выйдя на улицу, они разошлись в разные стороны, четко понимая, что эта встреча была последней.