Харе Кришна!

Попалась мне тут недавно тетка навстречу, ну знаете их, вот, как на фотке. Сорок с чем-то, пожизненная усталость в потухших рыбьих глазах, дурацкий макияж и прическа «прощай молодость», серое пальтишко и сапожки — последний писк оленегорской дискотеки 82-го года. Я вообще люблю фантазировать, глядя на окружающих, домысливать их жизнь и с этого получать удовольствие матерого исследователя человеческого закулисья. Но моделировать стилл лайф этого персонажа было откровенно скучно — смазливая некогда мордашка, превратившаяся в среднестатистический унылый фэйс серой мыши, пара спиногрызов, воспитываемых в одиночку, вечера в компании с сериалами, и как апофеоз — анкета на мамбе с абсолютным нулем входящих сообщений. Слезы в подушку, редкие пьянки с женским коллективом родной бухгалтерии, гордо именуемые корпоративами, полное отсутствие секса и каких-либо ярких пятен в ровной беспросветности жизни без событий.

Разминулись мы с тетенькой, топаю дальше, а лицо ее все никак из памяти не уходит, какая-то мысль подспудно гложет…и тут я вспоминаю, где я ее видел…

Жителям наших городов уже десятилетия полтора знакомы эти фрики в оранжевых балахонах, именующие себя кришнаитами. Жителям деревень вряд ли, там они долго бы не протусовались. Но в наших городах и разных прочих бездельников со съехавшей крышей — пруд пруди, поэтому тут они как раз пришлись к месту. В отличии от Аум, скажем, Синрикё, товарищи эти вроде безобидны, особо не навязчивы, ходят себе, танцуют, под барабан и гармошку мантры распевают и излучают позитив жизнерадостных даунов, прущихся просто с факта собственного существования. Мы со Спартаком всегда останавливаемся их позырить, наследнику зело радостно сие зрелище, да и мне прикольно. Шуганешь себе пару раз чувака с книжками про сознание Кришны, и смотришь дальше, гадая, что же все-таки в мозгах у этих, нормальных с виду людей.

Тетенька наша как раз была из этих. Она кружилась в компании синхронных товарок, ее оранжевое сари развевалось в такт повторяющимся движениям, руки, окольцованные множеством ярких браслетов, грациозно изображали двух гусей на водопое, а бечевка с нанизанными бумажными цветами лотоса, обвивала шею и грудь танцовщицы, как в заправдашнем индийском фильме. Теперь я понял, почему она поначалу осталась неузнанной — перманентно тусклые глаза ее горели, как два брильянта в три карата, румянец на щеках соперничал по кислотной яркости с комбинезонами работников городской службы уборки, а одухотворенность на челе не оставляла и тени сомнения в том, что с товарищем Кришной она общается совсем не по скайпу, а, так сказать, лично и непосредственно. И тетеньке нашей было так по кайфу в своей второй жизни, и так искренне насрать на непрохававших этот фан, что я ей даже позавидовал.

Дождливым понедельнишным утром она, как и большинство живущих, наспех соберется на глухо ненавидимую работу, где ее ждет смачная ****юлина от начальства за несданный в пятницу отчет. Чай из пакетика в перекурах, трындеж в плановом о новой пассии Петра Арнольдовича, стесавшаяся набойка, размышления о неизбежности двойки в четверти по физике у старшенького…а вечером опять другой, волшебный мир, мысль о котором только и помогает выживать в тотальном окружающем говнище, именуемом жизнью.