Саранча

 В прошлом году, по осени, возвращаясь поздним вечером из березняков, где он за каких-то полтора часа набрал полную корзину ядреных груздей, Михаил обратил внимание на скопление легковых машин в стороне от железнодорожного переезда, вдоль лесопосадочной полосы. «Чего это они?» – недоуменно подумал он и повернул свой «жигуленок» в ту сторону.

  «Э, да они же по облепиху приехали», - сообразил он, подъехав поближе.
- Ишь, налетели, как саранча! – осуждающее пробормотал он, привычным взглядом определив по автомобильным номерам, что ягодники пожаловали из соседнего района.
 
 «Надо бы и себе немного набрать, - подумал Михаил, доставая из багажника котелок и протирая его пучком травы. – Говорят, она дюже полезная».
Выбрав подходящий куст, он принялся было за дело, но вскоре понял, что не наберет свой котелок и до ночи. Острые шипы больно кололи руки,  ягода, большей частью еще зеленоватая, отрывалась плохо, давилась в пальцах, брызгая во все стороны едким соком. В памяти всплыло когда-то где-то читанное, что облепиху собирают замерзшей, когда она легко скатывается на расстеленный под кустом полог.

 - Как же, останется здесь что до морозов! – сам себе ответил Михаил, оглядываясь на соседей, у которых работа кипела вовсю. Не утруждая себя кропотливым сбором по ягодке, они, облюбовав кусты поплодовитее, обламывали с них самые рясные ветки и охапками носили их в машины.

 «А ведь и точно, так оно быстрее будет», - решил Михаил и, последовав их примеру, заполнил багажник машины ветками, густо облепленными ягодами.

 Дома жена с дочками быстро обобрали облепиху с веток. Варенье удалось на славу – янтарное, ароматное. Особенно хорошо шло оно с чаем после баньки, помогало и от простуды.  «И как это я раньше не сообразил? – думал Михаил, смакуя кисло-сладкий сироп. -  Люди вон за полста километров едут, а мы рядом живем. Надо будет это дело себе на заметку взять…»

 В этом году и жена заговорила про облепиху загодя.
 - Да сам знаю! Рано еще, куда ее, совсем-то зеленую, - отвечал Михаил, но все же не дотерпел до осени, поехал пораньше, чтобы на этот раз опередить предприимчивых соседей.

 Явившись на памятное место, он был поражен. Вместо частых кустов, выделяющихся на общем зеленом фоне узкими сероватыми листочками, уродливо торчал сплошной сухостой. Лишь кое-где виднелись живые ветки с редкими желто-зелеными ягодами.

 «Что это с ней? – удивился Михаил, но, повнимательнее приглядевшись к засохшим кустам, понял: - Да у нее же все верхние ветки обломали, все равно, что головы лишили, вот она и погибла! Поели ягодки, называется…»

 Еще раз оглядев мертвое место, он направился к машине, но, заслышав в стороне знакомый треск ломаемых веток, бросился туда. Через несколько десятков метров Михаил увидел парня, несущего к стоящему неподалеку мотоциклу с люлькой охапку облепиховых веток. «Последние не пощадил!» – обожгла его мысль. Хотел крикнуть, остановить, но осекся: «Сам-то чем лучше?!» Махнув рукой, виновато побрел назад.

 - Неужели опоздал? – огорчилась жена, увидев, что Михаил вернулся с    пустыми руками.
 - Да нет, наоборот, слишком рано приехал, надо было бы года через три, а то и попозже,- со вздохом ответил Михаил. Тяжело помолчав, продолжил: - Помнишь, по телевизору как-то про саранчу показывали? Где она пройдет, там потом несколько лет ничего не растет. Совсем ничего! Потому что твари этой важно сегодня нажраться, а что завтра здесь будет – ей все равно…

 - Что с тобой? Причем здесь какая-то саранча? – не поняла жена.
 - А притом, что и мы – такая же саранча. Не люди, а настоящая саранча! – сорвался на крик Михаил, у которого все еще стояли перед глазами обезображенные мертвые кусты, а где-то в самом мозгу засел треск ломаемых веток…