Глава 2. Роковая встреча

И вот однажды, напившись до ручки, если хотите,  он и начал великий пьяный трёп о своей великой неудавшейся жизни и тайне  случайному соседу по кружке пива, оказавшемуся к тому же любопытным экземпляром человеческого рода,  проявившему интерес к своему пьяному собеседнику. Рано или поздно это должно было обязательно случиться. Но это не просто случилось, но было и весьма знаменательно. Встретились в пивной  великий неудачник, чёрный гений, и великий прохиндей, генератор идей, прохвост и скандалист; лидер партии мартовских котов,- ну, скажем, не Дон Жуан, но Дон  Март, - находившийся в самом расцвете сил и лет! А именно двадцати шести от роду, с уже неким увесистым грузом прошлого в виде приличного холмика за спиной! Вид у него был самый, что ни на есть чертовский, и ей богу, заслуживающий более внимательного взгляда!Ах, но почему инженер Гриф не представил себе всего лишь хвоста позади техасовских джинсов, может быть, он перекрестился бы, и не доверил этому типу своих бессонных чёрных ночей, но внимание, и казалось, неподдельное сочувствие «другана» заставляло всё далее и далее, всё с большими подробностями и жалобами на жизнь, открывать свою, так сказать, душу этому дьяволу. Итак, о последнем:  малого роста, худой, вертлявый с пижонскими жестами кривляки, явно гордящегося собой и своими мужскими достоинствами, с тоненькими ногами – спичками, с горбом за спиной, благодаря которому верхняя часть тулова выглядела солиднее нижней; с моднючей кудрявой химией на голове, и прямо-таки, адским лицом. Нет, нет, не кривой, и не косой. Но холодный гипнотизирующий взгляд маленьких колючих глазок, тонкие губы в хитрой усмешке, прямой, словно отполированный нос и высокий лоб, собранные вместе, представляли собой, лицо притягивающее и отталкивающее одновременно, так же, как притягивает и отталкивает нас что-то запретное и нехорошее, явно нехорошее, но и запретное! Ах, если бы не запреты, сколько бы зла в этом мире осталось несовершённым! Этакое сходство с чёртом делало для женщин встречи с Доном Мартом неотвратимым обстоятельством в неизбежности интимности отношений. И попадались на эти обстоятельства «оч-чень» и «о-очень» многие, начиная от опытных мэм-с и до юных и чистых душой и телом. Дэс… Практиковался этот дьявол во плоти по большей части – на женских душах, но зайдя в пивную, не преминул добавить к своей любопытной коллекции и душу, отданную ему инженером Грифом! К чести Дона Марта, следует ещё добавить, он страдал дошедшей до наших времён, из самых что ни на есть древних, странной и страшной болезнью эпилепсией. Он заранее чувствовал свои припадки, и если имел возможность, изолировал себя от других, но подчас и не имел, поскольку был человеком, (если человеком), весьма разъездного характера. Хотите, назовите это бомж, ещё точнее, без определённого места жительства, потому что и дом, и родственники имелись. Припадки могли длиться у него часами или минутами, а  после некоторым его пассиям доводилось слушать его рассказы о встрече во время припадков с великими людьми прошлого и будущего, а также со всякими страшилищами – о последних он, таки, не любил рассказывать. Кто знает, может, и в самом деле всё было именно так. Не будем же и мы, по его примеру, касаться этого подробно. Дон Март был Дон Март. Дон Март ничего не боялся. Оговоримся, кроме – сумасшедшего дома! Он был отчаянным жизнелюбом, пробовал колоться, глотать колёса, курить как пароход, что было, и брал в конце концов от жизни всё, что она могла ему предложить, и плохого, и хорошего… Дэ-э-с! Знаменательная встреча состоялась! И договор был заключён! И душа заложена! Дон Март взял на себя обязательства, во что бы то ни стало, и чем бы то ни стало, помогать инженеру Грифу! Не знаю - чем. Хотя бы искренним вниманием к персоне инженера и почти неподдельным сочувствием! И Дон Март, само действие, взял в свои маленькие цепкие руки слабовольного инженера Грифа!
С разговора об изобретениях, перемежающихся словами, не допускаемыми цензурой, перешли, конечно, на этих  и тех женщин…  и здесь ещё раз елеем полил раны инженера Дон Март. Выслушав причитания пьяного гения о том, что нет женщины, способной понять его душу, с постоянно повторяющимся рефреном: «Где женщина? Покажите мне её!»- Дон Март приступил к своей повести о любви, чем видимо, решил воздать должное за заложенную душу.