Победить Нельзя Сдаться

Странные, странные, странные… Краски давно съедены ненасытным туманом, и музыка умерла, задушенная его тяжёлой мокрой подушкой, а они всё кружатся в танце… Руки водяными лилиями, всплески платьев, размытыми облачками локоны… Колеблющиеся, нечёткие тени на плотной серой пелене. В их движениях ритм и грация. Наверное, они могли стать стихами - души ненаписанных строк...

***

Не знаю, где и как я подхватила осень. Может, шурша сухими листьями, под тяжестью которых прогибался тротуар, может, вдыхая аромат умирающей мяты. Трудно теперь сказать. Сначала не обращала внимания на лёгкий сентябрь, который разливался по телу, заставлял сбрасывать лишнюю одежду, подставлять плечи включенному на полную мощность полуденному солнцу. Образы ещё роились, ясноглазые, смеющиеся, наперебой щебетали каждый свою историю, и эхо уносило их голоса вдаль. Чуть позже, отмахиваясь, думала я, чуть позже… Не насторожили, не стали сигналом внезапно наваливавшиеся утренние туманы, белые и влажные, душные. Пробежав по коже своими липкими холодными щупальцами, они снова прятались где-то в прибрежных кустах, каждый раз воровато слизывая градус тепла, полутон, полузвук…

Лишь когда однажды на рассвете, пытаясь открыть глаза, я поняла, что вместо них под веками плавает октябрь, тревога судорожно забарабанила в сердце. Впрочем, она спохватилась слишком поздно. Октябрь вытекал дождями, склеивал ресницы, привычные краски блёкли и растворялись. Мир стремительно становился однотонно серым, теряя заодно звуки и запахи. Ненаписанные истории метались, испуганно шептали что-то несвязное, отрывочное, а нависающий плотной пеленой туман меткими шлепками опечатывал их губы.

Давно остыло перегоревшее солнце, а я всё ещё надеялась на чудо, которое излечит, превратит болезнь в обычный тяжёлый сон. Но оно не происходило. Осень всё шире расползалась внутри, отвоёвывая клетку за клеткой, пока по венам не заструился чистый, без примеси крови, ледяной ноябрь…

***
В остатках растворяемого туманом сознания плавают смутные воспоминания о когда-то звучавших мелодиях, высоком, бесшабашно синем небе, о теплоте прикосновений. Садящаяся батарейка, подпитывающая полупрозрачные, безмолвные танцы душ ненаписанных строк.