Исповедь российского добровольца. Часть 23

          "ЛОМОВАТКА".

- начало февраля 2015 года.

    Таааа - таааа...та-та-та...Та-та, та-та, Та-тааа, - слышу я сквозь сон миномётую очередь. "Работают" наши. И судя по выстрелам - работают из "Василька". Привычно дрожат окна и сыпется с потолка штукатурка. Значит - работают, где-то не далеко.
 - И чё им не спится? - размышляю я, зевая. Ночь ведь на дворе.
    Бах, бах, ба-бах...Это уже "ответка" от укропов из чего-то тяжёлого.
    Тааа - тааа...та-та-та...Та-та, Та-та, Та-тааа. Опять раздаётся очередь из того же миномёта.
- Снова та же песня. Что-то мотив? какой-то знакомый, - вдруг понимаю я, переворачиваясь на другой бок.
    Стоп! Да это же "спартаковский бит". Так фанаты "Спартака" на стадионе орут свою любимую "кричалку":
- "Так, так...только так... Атакует, "Спартак".
    Я, как болельщик ЦСКА её хорошо знаю. Видимо тот, кто сейчас лупит из "Василька" по Дебальцевскому укреп-району, таким образом решил передать привет тем украм, кто болеет за Киевское "Динамо".
- Юмористы-футболисты, мать вашу. Дайте поспать.

    Поднимаю голову. Наши все спят. Спят, как обычно - прям в одежде, на матрасах. А кто-то и в берцах, не снимая разгрузки. Спят на партах и на полу, как и я.
    Кто-то даже храпит. Кажется это Косой. У него нос перебит, как он сам говорил. От чего, когда разговаривает, немного гундосит.
    Судя по рисункам на стенах и игрушкам, расставленным на полках, мы расположились в "первом классе" Ломоватской средней школы. Странные ощущения. Никогда не думал, что снова окажусь в первом классе, но уже в качестве российского добровольца. При чём не, где-нибудь в Косово или Сирии, а на Донбассе. На Донбассе, который этот доброволец приехал защищать от самой Украины.
Бред, скажешь ты? Да нет - это реальность. Чего же только жизнь не подкинет, правда?
    Дети, естественно, в школе не учатся. Война!
    Смотрю на часы. Три часа ночи. Моя смена уже через час. Я меняю "Албанца", который в карауле, возле класса, где отдыхает наш штаб "Призрака".
- Надо бы ещё поспать, - говорю я сам себе. И под "мелодию" спартаковского бита из "Василька", снова проваливаюсь в царство Морфея.

    Где это мы, почему в школе, почему на полу и почему так близко "работают" наши?  - спросишь ты меня читатель.
    Всё очень просто. Это - ЛОМОВАТКА, братан!
В этом населённом пункте, как ты уже наверное догадался, располагался наш штаб бригады "Призрак". Школа была нашем местом дислокации в то время. А мы, все те, кто находился в этом классе, были личной охраной комбрига Алексея Борисовича Мозгового.
    Населённый пункт Ломоватка тогда находился практически на передовой линии фронта. До самого Дебальцево, по прямой - 10 км, а до позиций укропов и того меньше.

- 7 февраля 2015 года. Алчевск. (За несколько дней до описываемых выше событий).
 
    Вот уже несколько дней парни из нашей роты находятся в Ломоватке, в личной охране Мозгового. Наша рота, в конце января, сменила его предыдущую охрану.
Не хочу углубляться в дискуссию, куда и почему испарились наши предшественники, но факт был в том, что после начала нашего наступления на Дебальцево, прежняя охрана комбрига, решила поменять место своей дислокации по причине конфликта, который у них произошёл с самим Мозговым.
    И что бы избежать в дальнейшем различных кривотолков, дам этому объяснение.
Вот, что мне, в личной беседе, рассказал Серёга Тюрин("Зязик"), который сам тогда был в "личке" у Борисыча (терминология, грамматика и стиль его письма сохранён, как есть):
-  "Тавр, я сам там был... Конфликт произошёл после того, как Боря со "Школьником" после 2-х суток находившиеся с Мозговым, не спавшие и не евшие, поехали отоспаться в Алчевск. Боря (начальник охраны) оставил тогда, после себя "Песню", а по приезду, Борисыч (Мозговой) заставил их параши мыть. Типо они съеб@лись, вот после этого они и ушли. Не справедливо было. Пацаны верой и правдой служили ему и никто не свалил, а просто поехали спокойно поспать. Мозговой мог иногда загонять. Я ушёл (а я, на тот момент, тоже был в охране) из-за конфликта с Саней Песней. Он на себя "одеяло" начальника сильно потянул(звезду поймал, что ли?). Но это не помешало нам потом остаться друзьями. Поговорили и поняли друг друга. Я перешёл в "Информ-отдел" и лазил на том же передке, ну ты знаешь."

    Вот, как-то так. Короче говоря, охрана комбрига Алексея Борисовича Мозгового, к тому времени, уже полностью осуществлялась силами нашей роты "СБ" "Призрака". Хотя, если по-честному, слово "рота" к нашему подразделению, тогда имело определение скорее формальное, чем реальное.
    Дело в том, что к началу Дебальцевской операции, нас в роте насчитывалось примерно 22-25 человек. И то - с натяжкой. Что по-численности состава соответствует взводу, чем роте. Но зато все были при деле:
- Две четвёрки - ГБР.
- Одна в карауле, на штабе ("избушке").
- Ещё одна четвёрка заступала в наряд по роте.
- И 6-8 человек тогда были в самой охране у комбрига, в Ломоватке.
    Вот, собственно и вся рота. Были конечно ещё разные приходящие-уходящие бойцы. Но они, как правило, на долго не задерживались. Неделя-другая и они "отчаливали" в другие подразделения. Причины у всех были разные. Но основных было две:
1. Не желание "сидеть в тылу" в то время, как идёт штурм Дебальцево.
2. Дисциплина и "сухой закон", которые царили в нашей роте.
    Скажу честно. При всём моём "не однозначном" отношении к "Стилету", как к командиру и человеку, дисциплину и сухой закон он умел держать. Сам не пил и другим не давал! Что, в условиях боевых действий имело большое, если не решающие значение.      
    Думаю, что многие уже слышали из разных источников, про "вольный образ службы" в других подразделения. Как с нашей (ВСН) стороны, так и в рядах ВСУ, у укропов. Народу "по-пьяни" гибло (и до сих пор гибнет) больше, чем при боевых действиях. На руках ведь у всех оружие. Я уж молчу про боевые гранаты. Выдернул колечко "по синьке", в блиндаже, казарме или другом закрытом помещении... и нет больше отделения.
    Потом родственникам, конечно расскажут, что их сын (муж, брат) погиб "смертью храбрых, при выполнении особо важного задания". И это тоже нормальная практика. Лучше так, чем если они будут знать, что от рук своих собратьев по оружию, под кайфом "зелёного змия".

     Но я отвлёкся. В предыдущей части я рассказывал, как мы ездили в Новоазовск вызволять Алтая, Джонни и Татарина "из плена". И, что в итоге, из всего этого получилось.
     После той поездки, сделав определённые выводы, я для себя окончательно решил, что оставаться дальше в роте, под командованием Стилета, не имеет смысла. Слишком уж, у нас с ним, был разный подход и взгляд на вещи, о которых я излагал ранее. Плюс, регулярное нахождение в тылу, пусть даже и выполняя "важные задачи", моя мятежная душа больше не могла терпеть.

     С Новоазовска мы вернулись, как я уже рассказывал в предыдущей части - 7 февраля, в 5 утра. В тот же день, с Ломоватки приехал "Албанец". Приехал, что бы помыться, постираться и переодеться в чистое, так как там с этим делом были большие проблемы.
     С "Албанцем" у нас всегда были нормальные взаимоотношения. В первую очередь потому что - оба спортсмены, а ещё потому что Албанец всегда имел свою, не зависимую точку зрения, которую не боялся высказать в слух. А я таких уважаю. Сам такой.
- Албан, здарова! Вы, когда приехали? - перехватываю я его в коридоре нашей казармы.
- Здарова, Тавр! - улыбаясь приветствует он меня. - Да вот, недавно совсем. Саня "Песня" отпустил на один день всего. Завтра обратно уже.
- Ну, и как там?
- Да нормально. Воевать можно. Вот только воды там нет. Приехал помыться, да постираться.
- Я с вами поеду, как соберётесь, - говорю я ему.
- А "Стилет" в курсе?
- Ещё нет. Сейчас пойду разговаривать с ним.
- Понял. Ну, удачи тебе тогда. Потом скажешь, когда решишь вопрос.
- Да, конечно, - говорю я Албанцу, и иду в комнату к Стилету, для разговора.

   Подхожу к его двери. Стучусь. Тот "у себя".
- Командир, ты не занят?
По виду Стилета понимаю, что он не в духе и не особо рад моему приходу. Но так как я всё же зашел, решает поговорить.
- Что у тебя на этот раз?
- Я решил уехать в Ломоватку.
- В Ломоватку, говоришь? А здесь тебя, чем не устраивает?
- Ты знаешь чем? - отвечаю ему.
- А справишься?
Я начинаю широко улыбаться, понимая подвох стилетовского вопроса.
- Командир, а с чего это ты решил, что я не справлюсь? Или может, что-то не так? Так ты скажи.
- Дело не в этом. Там боевые действие идут. Там Мозговой.
- Я в курсе, что там Мозговой и что там идут реальные боевые действия. Поэтому и пришёл к тебе. Или ты хочешь сказать, что там сейчас с ним "лучшие из лучших", а мы тут так, "за водой вышли, погулять".
- Тавр, если тебя что-то не устраивает, тогда пиши рапорт на увольнение из роты. Я подпишу.
- Стилет, я сюда воевать приехал, а не рапорта писать.
После недолгих раздумий, тот отвечает:
- Хорошо, завтра поедешь. Можешь готовится.

      Через пять минут после нашего разговора, ко мне в комнату заглядывает Албанец.
- Тавр, ну что, со Стилетом говорил?
- Поговорили. Всё нормально. Завтра с вами еду.
- Ну, лады.

      Вечером, на построении, после проверки личного состава, Стилет обьявляет:
- Завтра, на ротацию, в Ломоватку едут - Тавр, Аякс и Рок. Плюс ещё Албанец. Всем проверить оружие и наличие боеприпасов. Если у кого чего не хватает из б/к, подойдите к Михалычу. Вопросы есть?
- Вопросов нет, - слышен ответ Албанца из строя.
- Разойдись.

      По прибытии в Ломоватку, мы сменили "Сибирь", "Нила", "Клокера" и "Дамаска", которые были там до нас.
      С этого дня, началась моя служба в личной охране комбрига Алексея Мозгового!
 
      Но об этом, как и многом другом, уже в следующей части моей повести.

      Продолжение следует...