Поиск длиной в два года. часть 2

        ПРИЯТНАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ (ИЛИ НЕОЖИДАННАЯ ПРИЯТНОСТЬ?)

      И надумал я вот что: Глебу (так зовут моего приятеля) пока ничего не сообщать. Каково ему будет узнать такое о своем отце, ведь это добьет кого угодно.

     Значит, кровь из носа, необходимо узнать, за что же он осужден. Если окажется и впрямь что-то серьезное, то вообще ничего не скажу: ведь Глеб не в курсе того, что я продолжаю поиски, и вроде смирился со своим неведением.

     Следовательно, нужно снова обращаться в Подольский архив, ссылаясь на полученный ответ. Этим я и занялся, пойдя по второму кругу.

     Текст ответа я там же, в коридоре военкомата переписал к себе в тетрадку: настолько  хлещущие наотмашь фразы врезались в мою память. Вот только исходящий номер и дату не запомнил, - не подумал, что они могут мне понадобиться. Пришлось снова созваниваться с военкоматом и ехать туда еще раз.


     Но теперь я решил свой запрос не доверять почте, а вручить собственноручно. Для чего и поехал в Подольск.

     В приемной сидел бдительный сотрудник в штатском, но его вид и выправка выдавали  отставника рангом никак не ниже полковника.

     - Мне нужно к полковнику Порохне.

     - Сначала объясните, что у вас за дело. А потом, если я посчитаю нужным, пойдете к Порохне.

     Подал ему свою челобитную. Дежурный прочитал внимательно, даже, пожалуй, слишком.

     Я ему: «Понимаете, в вашем ответе сказано, что мой дядя состоял в какой-то станции снабжения. Может быть, он всего лишь партию портянок до фронта не довез.  А приказ "Ни шагу назад" еще не издан. После него преступление Кокорина потянуло бы, возможно, лишь на штрафбат, но никак не на высшую меру.

     На лице дежурного промелькнуло какое-то подобие улыбки.

     - Хорошо, Ваш запрос я приму. К Порохне Вам идти не нужно, я сам этим займусь. Сможете приехать через две недели?

     - Конечно, хотя путь к вам и неблизкий.

     Ровно через две недели я снова в Подольске. По счастью, опять дежурит тот же человек. Меня, как ни странно, узнал.

     - Я помню наш разговор о партии портянок. Так вот, данных по Вашему запросу в нашем архиве не нашлось. Решения трибуналов вообще не наш профиль, у них свои архивы. Но те сведения, которые есть у нас, мы тщательно проверили: к сожалению, по Кокорину ничего нет. Вот если бы Вы знали, каким трибуналом он осужден, можно было послать туда запрос.


     И тут я вспомнил: Глеб говорил мне, что его отец в некоторых документах почему-то фигурировал как Какорин, через "а". Сразу же сообщил об этом своему собеседнику. Тот снял трубку внутреннего телефона: «Зина, посмотри по судебным делам, есть ли что-нибудь на Какорина».

     Через несколько минут Зина сообщила, что ничего не нашла. Значит, полный облом!?

     - Куда же мне теперь, безлошадному, податься?

     - Ну, раньше-то все дороги вели в одно место, в Верховный Совет. Но поскольку он теперь приказал долго жить, попробуйте обратиться в Военную Коллегию Верховного суда или в Военную Прокуратуру.

     Так я по списку и пошел.  Но в Военной Коллегии меня отшили сразу, заявив, что явился не по адресу и они подобной мелочевкой не занимаются, у них дела поважнее.

     Оставался последний вариант: Военная прокуратура. Где она находится, я знал, поскольку каждый раз по пути в свой любимый архив Октябрьской революции (теперь ГАРФ) проходил мимо нее. Прямо из Коллегии туда и направился.

     Дежурный был почему-то в морской форме с погонами капитана третьего ранга. Он беседовал с каким-то приятелем в штатском, и беседе этой не видно было конца. Гость даже пиджак снял и повесил на спинку стула. Я несколько раз пытался сунуться в дверь, но собеседники не обращали на меня никакого внимания. Наконец, все же последовал вопрос: «Что у Вас?»

     Объяснил коротко цель своего визита и помахал издали письмом.

     - Опустите его в ящик в коридоре. Ваш адрес там указан?

     - Конечно.

     - Ответ будет дан в течение двух недель.

      В течение указанных двух недель я действительно получил ответ, в котором от меня требовалось прояснить еще кое-что, а также приложить копию ответа из архива Министерства Обороны.

     А ведь прими ты меня, кап-три, как и положено, - ведь на то ты там и посажен, - я бы тут же все и дополнил, поскольку затребованные сведения у меня с собой были.

     Все это я занес при очередном походе в свой архив и вручил с рук на руки дежурному, только на этот раз другому. И стал ждать, каким же будет вердикт. Хорошо бы на этот раз окончательный.

     Таковой последовал перед самыми майскими праздниками (а начал я свои поиски в марте предыдущего года). Но зато к ответу была приложена ...справка о реабилитации на фирменном бланке и с водяными знаками. Там сообщалось, что старший лейтенант Д.П.Кокорин был осужден, оказывается, незаконно, и теперь специальным постановлением он реабилитирован.

     На следующий же день отвез бумаги своему приятелю. Надо ли говорить, что мы это событие с ним отметили?

     Но все же я на этом не успокоился: ведь ответа на главный вопрос, за что же Кокорин-старший был расстрелян, я пока не получил. Значит, надо добраться до судебного дела, чего бы это ни стоило.

     И начал третий круг своих поисков.

Продолжение следует