Признак Дракона 37

      Все вышли из машины, которую припарковали рядом с воротами, на небольшой стоянке. Монах указал им на небольшой навес, под которым стояли плетеные кресла и несколько журнальных столиков. На одном из столиков сидел цветастый попугай и чистил апельсин.

- Это ручной, - поинтересовалась Ирина Владимировна, указывая на попугая.
- Нет, скорее всего, просто прилетел из леса, - предположил господин Шаруд, - здесь так тихо и мирно, а животных никто не обижает, ведь они все под охраной Верховного правителя.
- Здорово, - со вздохом, словно сожалея о чем-то ответила Ирина Владимировна.

      Гости подошли к столику, попугай покосился на них, буркнул что-то хрипловатым голосом, потом прихватил апельсин и скользнул под дерево. Видимо, опасался за апельсин.

- А ничего, что мы отрываем их от занятий, - женщина посмотрела вопросительно на господина Шаруда.
- Нет, сегодня в монастыре выходной, только монахи будут молиться, не прекращая, а девушки могут отвлечься от занятий и делать что-нибудь свое. Но обычно, они все присоединяются к монахам. Это не только красиво, но и весьма полезно.
- Значит, мы все-таки не вовремя, - вроде, как подвела итог Ирина Владимировна.
- Да, но с другой стороны, любой праздный посетитель здесь не вовремя. Монастырь закрыт для посещений.
- А занятия, лечения, - удивилась Ирина Владимировна.
- И лечения, и занятия здесь ведут люди, принадлежащие к избранным. Это что-то вроде, - господин Шаруд посмотрел на Лейлу, что бы она помогла с необходимым словом…
- Что-то вроде секты, - подсказала Лейла.
- Секты, - переспросила Ирина Владимировна.
- Да, - кивнула Лейла и уточнила, - только здешние секты несколько отличаются от наших сект.

- Понятно, - пробормотала Ирина Владимировна, и поинтересовалась, а мы сможем пройти внутрь?
- Нет, - покачал головой господин Шаруд, - девочек позовут сюда.
- Мне бы хотелось посмотреть, как они там устроены…
- Госпожа Соболева, - обратился к женщине ученый, - я был в том помещении, где живут девочки. Для меня сделали исключение, так, как я преподаю в этом учебном заведении. Могу Вас уверить, их комната очень напоминает ту комнату, в которой Вы провели сегодняшнюю ночь.
- В монастыре и такая комната, - засомневалась Ирина Владимировна.
- А почему нет, - пожал плечами господин Шаруд, - здесь ведь лечат…
- У меня несколько другие представления о монастырях, – произнесла Ирина Владимировна и спохватившись хотела предупредить Иоланту, что бы, та не переводила, но опоздала…

- Вы часто бывали в монастырях, - поинтересовался ученый.
- До этого не разу, - призналась женщина.
- Тогда как вы могли составить себе представление, - удивился ученый.
- По книгам, по фильмам.
- По большей части, это выдумки, - улыбнулся господин Шаруд. Ирина Владимировна хотела возразить, но не успела…
- Под навес почти влетела Надежда, а следом за ней, едва не переходя на бег, спешила Суджана.
- Мамочка! Ты даже не представляешь, как я соскучилась. Я даже сама не представляю, как я соскучилась по тебе, - Надежда подбежала к Ирине Владимировне, обняла ее. И тут же обе разрыдались. Разлилось сплошное соленое море…

      Господин Шаруд хотел вмешаться, но Иоланта остановила его.

- Не надо, господин Шаруд, это – еще одна из удивительных русских традиций.
- Странно, - пробормотал он и внимательно посмотрел на девочку, - это правда, Вы не шутите?

      Иоланта отрицательно покачала головой и добавила:

- Дайте им десять, пятнадцать минут и они обе будут хохотать, как ни в чем не бывало.
- Удивительно…

      Суджана стояла рядом с ним, в ее глазах тоже что-то поблескивало, но она, как и ее отец были более сдержаны в проявлениях эмоций.

- Как ты, доченька, - обратился к ней господин Шаруд.
- Хорошо, папа. Здесь так покойно. И даже уроки легче усваиваются. Все как будто в других красках…, – поталась она объяснить отцу.


      Оказавшись не у дел, Иоланта с удивление прислушивалась к себе. Для нее было неожиданностью, что эти две встречи, одна восторженная и крикливая, а другая, такая сдержанная, но наполненная не меньшими чувствами, почти не тронули ее. Она просто смотрела на происходящее с интересом, но как бы со стороны. Когда страсти немного улеглись, и все расположиться около одного из столиков, Надежда буквально поразила всех, что тараторила на русском, и на английском, а еще, периодически и на индийском. Иоланта, Ирина Владимировна и даже, господин Шаруд искренне хохотали над Надеждой, но смеха стало еще больше, когда в общую болтовню, оказалась, втянута и Суджана… одним словом, все это, очень сильно напоминало что-то семейное и дружное…

      Время прошло незаметно, пора было говорить: «До свидания». Суджана отошла в сторону вместе с господином Шарудом, Ирина Владимировна обнималась с Надеждой, но как только она вознамерилась пролить прощальную слезу, Иоланта отозвала ее в сторону.

- Ирина Владимировна, теперь, когда Вы убедились, что с Надеждой все в порядке, я хочу, что бы Вы и дальше следовали тем советам, которые я даю.
- Ле…, прости, Иоланта, я понимаю. Как только ты скажешь, я тут же возвращаюсь домой…
- Нет, Ирина Владимировна. Это не мой совет. А, кроме того, и это даже и не обсуждается. Вы остаетесь здесь.
- Что, - не поняла ее Ирина Владимировна, - в монастыре?!
- Почему в монастыре, - удивилась Иоланта, - в Дели, в доме господина Шаруда.
- Но…
- Ни каких «но»… Я же сказала, это не обсуждается.
- Дело в Надежде, – забеспокоилась женщина.
- Нет, с Надеждой все будет в порядке. Она в надежных и умелых руках. Я говорю о другом. Вам не надо возвращаться – живите здесь.
- Таков совет, - усмехнулась Ирина Владимировна.
- Опять нет, - вторя ей, с улыбкой произнесла Лейла, - совет другой: попытайтесь понять здешнюю жизнь. Попытайтесь стать одной из жительниц сказочной страны – Индия.

- Но дом…
- Теперь, Ваш дом в Дели. Позднее, если Вы захотите, найдется и работа, и жилье, но для этого, надо очень хорошо знать язык. Вот у Вас и будет время, на то, что бы познакомиться со здешними традициями, понять эту страну. Постараться стать одной из них…
- И все-таки, почему я не могу вернуться?
- Несколько причин. Во-первых Вы нужный Надежде, во-вторых, насколько я понимаю, там, Вы не оставили ничего такого, ради чего стоило бы вернуться. В-третьих, может сложиться такая ситуация, что я не смогу помогать Вам.
- А документы?
- На следующей неделе, я привезу Вам документы – этим даже не стоит забивать этим голову.
- Я…, - захотела  Ирина Владимировна сказать еще что-то, но потом взглянула на Иоланту и передумала, - хорошо. Я согласна.
- Вот и замечательно.

      Этот день, безусловно, мог бы войти в историю города, более того, в историю страны, как некое природное, аномальное явление. Некий Бермудский изыск. Только писать историю этого города уже некому…

      Утро выдалось не по-зимнему туманным. Влажная, промозглая пелена не позволяла рассмотреть предмет или человека, буквально за пять шагов. Машины ехали медленно, с включенными фарами, хотя ездой эти черепашьи гонки можно было назвать только в злую насмешку. Туман повлиял даже на качество радио и телепередач…

      Алексей Воеводин проснулся в начале седьмого утра. Принюхался. Все было, вроде, как обычно и вместе с этим, что-то было не так. Он оглядел комнату и понял, что в комнате слишком сумеречно и как-то зябко. Он вылез из-под одеяла и подошел к окну.

- Черт возьми, - произнес он, глядя за стекло. Мелькнула мысль, не ходить сегодня в школу, или хотя бы на первый урок – дать рассеяться этой мути. Что и говорить, на туман даже смотреть было неприятно, не то что выходить в него из дома.
- Сынок, не ругайся, - послышался голос матери из кухни.

      Он еще раз чертыхнулся, на этот раз про себя. Оказалось, что он совсем забыл, что с сегодняшнего дня мать прибывает в отпуске. Таким образом, прогул откладывается.

- Ма, ты за окно смотрела? - поинтересовался он.
- Да, выглядывала. Ужас какой-то, - голос приблизился, и мать возникла в дверном проеме комнаты, - что тебе приготовить на завтрак?
- Даже не знаю, - Алексей начал понимать плюсы в утреннем присутствии матери, - на свой вкус что-нибудь.
- Хочешь пельменей, я вчера делала?
- Буду, - согласился Алексей.

      Он прошлепал в ванную комнату, умылся. Забежал на кухню, сделал несколько глотков холодного, вчерашнего чая, после чего, почувствовав себя окончательно проснувшимся, отправился одеваться и складывать учебники. А когда Алексей вторично появился на кухне, пельмени уже стояли на столе и источали пар и аромат.

      Какое-то время он ел, слушая щебетанье Тамары Семеновны. Та доложила обстановку на работе, перед уходом в отпуск. Доложила о проблемах на работе у отца. Потом перешла на планы на отпуск. Ей хотелось посетить бабушку, то есть ее мать, бабушкой она приходилась Алексею. Она сказала, что собирается съездить в деревню, на недельку, но сомневается, что они с отцом без нее справятся. По-видимому, это был вопрос.

- Езжай ма, конечно. А то в прошлом году не были.
- Да я тоже за нее волнуюсь, как она там. Старая ведь совсем. В последнем письме написала, что похоронили бабу Нюру. Ты ее помнишь?
- Это которая, около магазина что ли? - наугад попытался уточнить Алексей, чтобы поддержать разговор.
- Нет, баба Нюра – эта, которая во втором доме от сельсовета, - попробовала увлечь сына в подробности сельской жизни, Тамара Семеновна.
- Езжай, ма – проведаешь.
- А может, ты со мной, - мать вопросительно взглянула на сына.
- Ма, я бы с удовольствием, но четверть длиннющая, учить надо…, – Алексей не стал заканчивать, подразумевая, что мать сама должна сообразить.
- Так у тебя вроде все в порядке, в школе. Я бы сходила к вашей классной, поговорила, - продолжала Тамара Семеновна с азартом, - ты ведь с бабушкой не виделся уже лет пять.
- Ма, я летом к ней поеду, - пообещал Алексей.
- Ты в том году обещал, - с упреком напомнила она.
- Я же не предполагал, что придется тащиться в Крым, - вроде как оправдался Алексей, и приналег на бутерброд и с чаем. Надо было срочно эвакуироваться, он уже знал, чем заканчиваются такие разговоры – слезами и причитаниями, которые напоминали Алексею посещение зубного врача.
- Подумаешь, может, - продолжала Тамара Семеновна, - с учителями я бы договорилась. Задание у них взяла бы, что бы, ты не отстал…

      Уже сама мысль о посещении деревни, действовала на него, как рвотное. Деревня, в которой проживала мать Тамары Семеновны, была великой глушью. Глядя на эти три десятка домов, кое-как расположенных вдоль мелкой речушки, можно было думать, что ты попал в царскую Россию, времен крепостного права. Даже наличие автомобилей и падающих столбов электропередачи, выглядело как нонсенс.

- Все, ма, я побежал, - ускорился Алексей.
- Ты подумай, Алеша, - напутствовала его мать.
- Подумаю ма, ну все, пока, - он торопливо чмокнул мать в щеку и выскочил в подъезд.
- Ты аккуратно там, видишь какой туман. Не ровен час, попадешь в какую-нибудь яму. Ты ведь через пустырь ходишь, - продолжила мать напутствие.
- Не, там сейчас развезло, грязь сплошная после дождя. Я хожу по асфальту, в обход, - уже около лестницы отозвался он.
- Это правильно…, - но этих слов Алексей уже не слышал.

      Он пробежал пару этажей, а потом скорость заметно снизилась. Теперь перед ним стояла задача, надо было придумать что-нибудь такое, что бы идея с посещением деревни была благополучно похоронена. Не доходя до первого этажа, Алексей остановился совсем, достал сигареты и закурил. Сытый организм с удовольствием воспринял утренею порцию никотина…

      Отбросив окурок, он пошел в сторону пустыря, обходить половину микрорайона ему не хотелось. Туман, в который он окунулся, был неприятным, он пробирался под одежду сырыми холодными лапами вызывая непроизвольную дрожь и желание поплотней укутаться в одежду. Кто-то шел впереди него. Походка показалась ему знакомой, и он поспешил догнать идущего. Какое-то время это не удавалось, но, наконец, идущий впереди сам остановился.

- Куда это ты так торопишься, - обратился к Алексею хрипловатый девичий голос, - уж, не в школу ли?
- Не узнал, - начал он, тщательно копаясь в памяти, вытащить имя этой говорящей.
- Забыл уже. А я, так нет. Я – Лейла.
- Лелька?! - голос и интонация выдали то, что он не ожидал ее встретить. Примешался к неожиданности и страх. Слухи о том, что она маньяк слишком долгое время ходили по школе.
- Что встал-то, пошли, а то замерзнешь.
- А говорили, что ты как вроде уехала куда-то.
- А я слышала, что меня кто-то видел, - в тон ему проговорила Лейла.
- А, да, это Погода, что-то трепался. Я не поверил…
- И поэтому, быстренько побежал к моей бабке.
- Ну, это… - такую информацию она, конечно, могла получить и от самой Евдокии Марковны. Оспаривать было бессмысленно. - Деньги нужны были, вот мы и придумали такую басню, - вроде как сознался, Воевода, помня о том, что некоторые свои проступки, особенно мелкие, стоит признавать, что бы избежать расплаты за более крупные.

- Да мне все равно, - как бы успокоила его Лейла, - так ты в школу идешь, или как?
- Иду. Вот только к Барабану зайду, - быстренько сориентировался Алексей.
- Зайди, зайди.
- Ну, пока.
- Зачем же пока, еще увидимся. Может даже сегодня.
- А ты что, в школу собралась, - удивленно спросил Воеводин.
- А почему бы мне, не зайти в мою замечательную школу?
- Так тебя вроде как разыскивают все, - напомнил ей Воеводин.
- Ну и замечательно, кто меня ищет, сегодня найдет. А ты беги, к Барабану, и не забудь прийти в школу.
- Я быстро. Одна нога здесь, другая там, - начал почему-то оправдываться Алексей.

      Но Иоланта уже не слушала его, она прошла дальше, и сделав несколько шагов совсем растворилась в тумане.

- Чокнутая, – произнес он, посчитав, что Лейла достаточно далеко, что бы его услышать.
- С кем это ты общаешься? - послышался позади голос Барабана.
- Да так, - хотел, было, промолчать Воеводин, но передумал, - знаешь с кем? Угадай с трех раз.
- А что угадывать-то. В таком тумане, тебе могла привидеться, только Лелька.
- Силен, - удивился и кивнул Алексей, - она и была.
- А что ты с ней-то не пошел, испугался?
- Я с чокнутыми ходить не любитель.
- Так она еще и чокнутая? - Барабан был в курсе, что большинство сплетен про Лейлу в класс приносил именно Воеводин.
- Дурак ты, ты бы с ней поговорил, мне аж страшно стало. Вот думаю, может в милицию сообщить.
- Так ты не в милицию, ты к бабке ее сходи, она тебе еще баксов отсыплет.
- Не твое дело…
- Да мне все равно, это твои проблемы. Ты в школу идешь?
- Нет, я в милицию иду звонить.
- Ну-ну, прямо пионер-герой, - усмехнулся Барабан и, обойдя Воеводу, пошел в направлении школы. Да и стоять базарить на улице, было неуютно.

      Воеводин проводил глазами Барабана и упрекнул себя, что такая простая мысль, как сообщить старухе, не пришла ему самому в голову. Он повертел головой, разыскивая ближайший телефон-автомат. Пришлось возвращаться к своему дому. Подсвечивая себе зажигалкой, Алексей набрал номер Евдокии Марковны.

- Алло, – раздалось, наконец, в трубке.
- Евдокия Марковна, это говорит Алексей Воеводин.
- Слушаю тебя, Леша.
- Евдокия Марковна, Лейла на микрорайоне.
- Ты это серьезно, - голос в трубке сразу приобрел бодрость и зазвучал напряженно.
- Абсолютно серьезно. Я с ней даже говорил, только мне показалось, что она не в себе.
- Что это значит?
- Я думаю, вам стоит прийти не одной, а, например, с доктором или с милицией.
- Хорошо, что предупредил.
- Нет проблем.
- С меня причитается. Если конечно тебе нужны деньги.
- Да, я - начал было, отказываться Алексей, но передумал, - а кому они не нужны?
- Вот и отлично, встретимся, как всегда, - закончила разговор Евдокия Марковна и повесила трубку.

      Алексей повесил трубку, постоял некоторое время, потом, опомнившись, взглянул на часы. До начала занятий оставалось около двадцати минут. Алексей почти бегом направился к школе. А в то же самое время, когда Воеводин ускоренным шагом шел по направлению к школе, Евдокия Марковна, уже умытая, готовила завтрак и одновременно крутила диск телефона.

- Алло, Вениамина Алексеевича я могу услышать?
- Подождите минуточку, - ответили на том конце провода.
- Алло, полковник Коротков на связи.
- Веничка, это Евдокия Марковна.
- Добрый день, что-то Вы не свет, не заря.
- Есть новости, по тому вопросу.
- Слушаю, - было слышно, как он отправил кого-то из кабинета.
- Она появилась в школе, только что мне сообщили.
- Это надежно?
- Да, вполне, - после некоторой паузы подтвердила Евдокия Марковна.
- Тогда поступим так. Я сам, с ребятами, подъедим к тебе. И оттуда пешим строем. А машина за нами, на всякий случай.
- Веня, ты только ребят предупреди, что бы они не очень. Она ведь девочка, - Вениамин Алексеевич услышал, как Евдокия Марковна всхлипнула, - внучка моя.
- Ну что Вы, успокойся. Все будет хорошо.
- Спасибо, Веничка, я жду вас.
- Полчаса.

      Иоланта остановилась недалеко от парадного входа в школу. Дети плавно обходили ее в тумане, а она смотрела, внимательно прислушиваясь к себе, но внутри все было тихо. Это место было для нее не более чем любое другое. Просто здание, просто люди. Мало того, они представляли для нее интерес только в одном смысле. Вдруг это испугало Иоланту. Она никогда не думала, что может так относиться к людям, внутри словно зазвенел пронзительный колокольчик…

      Зазвенел первый, предупреждающий звонок, до начала занятий осталось десять минут. Иоланта остановилась и закурила…. Дым смешивался с туманом, а из-за сырости вкус табака был каким-то тяжелым. Со стороны можно было подумать, что Иоланта раздумывает, решает какую-то очень сложную проблему. В какой-то момент Лейле и самой так показалось, но этот момент быстро прошел. Все давно было взвешено и измерено, а решение было принято, даже были уже известны методы, которыми Иоланта собиралась исполнять задуманное, а ждала она вот этого – второй звонок – восемь часов ровно.

      Иоланта отбросила окурок в сторону, накинула капюшон и вошла в школу. Фойе было пустым, сторож сменился еще в семь, а дежурные, задача которых не допускать посторонних и записывать опоздавших, наверняка, резались в карты в раздевалке. Иоланта тряхнула рукавами и выпустила что-то наружу. Со стороны это никто не назвал бы машинами. Это были смерчи, пока маленькие, их сил хватило бы не более, чем на то, что бы пошевелить обертку конфеты, но они постепенно раскручивались и становились все выше и мощнее. Три пары, огненные, воздушные, пополам с водяной паром и еще два, напоминавших ту темноту, которую Иоланта видела там, у самого края…

      Смерчи двигались около девочки, как будто она удерживала их на привязи. Сходство еще более увеличивалось и от того, что верхушками своими они были направлены к рукам Иоланты и колебались каждый раз, когда она шевелила руками. Наконец, решив, что мощности  достаточно, она резким движением распустила их в разные стороны – словно оборвала невидимые нити. Покрутившись на одном месте, машины двинулись в разные стороны. Иоланта смотрела на удаляющие вдоль по коридору технику и думала, что по-настоящему вступила в военные действия, и что возможности вернуться на исходные позиции, уже нет, и не будет…. Да и не собиралась она возвращаться…