Электроник

Ваши книги не сбылись. Как и наша жизнь.

1.
На Казанском вокзале – толчея. Полицаи прочесывают залы, пассажиры – тревожно шумят, в ларьках и кафе – толпится народ, старающийся урвать «сувенирчиков».
Я пробираюсь подальше – наверх, к лестнице, что ведет в мои любимые залы и галереи – над путями. Голос диктора объявляет посадку, стадо срывается с места…
В верхнем зале – тишина. Здесь ждут своего часа те, кто застрял в столице дольше обычного. Или – те, кто хочет подумать. Или…пятая раса людей, бомжи.
Я знаю их еще по подмосковному детству, грязных, заросших, чаще – скверно пахнущих, но не сужу. Слишком многое произошло за последние 20 лет в этой стране, чтобы судить тех, кто стал Без Определенного Места Жительства.
Присаживаюсь у полукруглого окна, что выходит внутрь вокзала. Бугульма, Самара, Кавказ, Минводы…
- Извините, что беспокою вас…- шепчет кто-то рядом. – Но мне кажется, вы не отвергнете мою просьбу.
Я оборачиваюсь – рядом стоит высокий мужчина в потрепанном, но чистеньком старом пальто. Редкие волосы, очки в роговой оправе (писк хипстерской моды), впалые щеки и пронзительный взгляд синих глаз.
- Конечно, - отвечаю я, напряженно вспоминая этикет. – Чем могу помочь?
- Еще раз прошу прощения, мне очень неловко…но не могли бы вы помочь мне? Я могу донести ваш чемодан до поезда или сходить за газетой. Мне только не хватает на хлеб…
Давно я не встречала таких – профессура, высшие эльфы ушедшего в небытие государства. Несчастные репатрианты из рая.
- Чемодана у меня нет. Газеты я не читаю. Но хотите, я угощу вас кофе, и у меня с собой есть бутерброды.
Мужчина молчит. Я улыбаюсь.
- Присаживайтесь. Я сейчас.

В автомате – покупаю бутылку воды. Возвращаюсь. Незнакомец по-прежнему сидит на моей скамье и, не отрываясь, смотрит на меня. Достаю из рюкзака ланч-бокс, протягиваю ему бутылку и сажусь рядом.
- Угощайтесь.
- Мне очень, очень стыдно…- шепчет он.
И пока он ест, я смотрю на него и не могу угадать, кем он был лет двадцать назад. О чем мечтал, какие науки выбрал, как дошел до жизни такой…
- Спасибо. – Говорит он, когда коробка пуста и в бутылке почти не осталось воды. – Спасибо…
- Не стоит. Как вас зовут?
- Гель Иванович…
У меня в глазах темнеет. А потом я уже не спрашиваю, а просто говорю за него:
- Громов?
- Да…

2.
Был один писатель. Приехал в наш НИИ, долго беседовал со мной. Потом – написал книжку. А я долго над ним смеялся тогда – ну кого интересует мой железный истукан? Подумаешь, калькулятор и самоходка в одном лице.
А потом – прочитал его книжку и поверил, что это возможно…
И создал его. Создал! А потом – империя рухнула. И я оказался на улице вместе с электронной игрушкой. Поначалу – перебивался. Потом даже сумел открыть ларек. Худо-бедно, дотянул до пенсии. Продал дачу, продал машину, квартиру разменял на коммуналку. И все эти годы железка стояла у меня в шкафу. Стирал с него пыль, иногда запускал и разговаривал. Но он устарел еще в тот момент, когда я включил его в первый раз. А сегодня…
- Но как же тот мальчик? Тот, кто по сюжету должен был с ним встретиться?
- Он встретился. Недавно…Я написал ему письмо. И рассказал о том писателе, о том проекте, который стал электронным другом в книге. И он приехал. Через год.

На пороге стоял Сережка. Пятидесяти лет, пропитой и явно с похмелья. Гель Иванович провел его в свою комнату и предложил чаю. Гость попросил пива и железяку. Когда профессор вывел из шкафа электронного мальчика, гость посмотрел на него, погладил по рыжим кудрям, а потом – обмяк.
И рассказал о том, как учился на инженера-электронщика, как приходил к ним в школу тот самый писатель, и из ста мальчишек - выбрал именно его. И поселил в той книге.
А настоящий Сергей – поверил. Поверил в то, что однажды на косогоре – найдет мальчика в синей курточке, из-под которой торчит штепсель. Поверил настолько, что прождал его десять лет. Но мальчик в синей курточке не появлялся. Зато появилась перестройка, 90-е и водка. Инженеры-электронщики сидели по другую сторону океана. Сергей пытался уехать. Но престарелые родители, больная жена, сын…и теперь он – не очень плохой кладовщик на компьютерном складе. На жизнь хватает, на водку тоже. А эта – железяка,  что же, детские мечты, книжки про добро и коммунизм, гимн электронике и юности…все мы их читали.
- Он уехал под утро. Все молчал, смотрел на моего железного мальчика. А на прощание спросил – верил ли я в ту книжку? Я ответил, что верил. – Гель Иванович протирает глаза платком. – А через несколько месяцев его не стало. Спалил он и тот склад, и себя вместе с ним.
Я молчу. Профессор продолжает:
- А железку я продал. Меня нашли старые коллеги по НИИ. Одному повезло, он уехал туда и теперь вот – выкупил у меня патенты и права на моего железного мальчика. Думаю, собаку и девочку они придумают уже сами.

3.
Мы сидим в верхнем зале ожидания Казанского вокзала. Гель Иванович закрыл лицо ладонями и плачет. А я смотрю на него и молчу. Я писатель, брожу по Москве, собираю сюжеты, ищу людей и истории. Вот и закончилась та история, продолжения которой я искала с 12 лет. Закончилась по-русски. Вернее, по-человечески.
- А что вы делаете сейчас?
- Работаю в Жэке. Диспетчер-лифтер.
Я смотрю на него, хотя давно уже все решила.
- Пойдемте, я провожу вас домой. Вам надо успокоиться.
- Спасибо за то, что выслушали. Я никому еще не рассказывал. Мне кажется, ту книгу больше никто не читает.
- Читают.

Жил он неподалеку, в небольшой и душной комнатенке на Садовом кольце.
- До свидания, Гель Иванович. Спасибо, что рассказали эту историю.
- До свидания. Приходите ко мне, пожалуйста. Приходите. И извините, что …что все так вышло.
- Я приду. Я обязательно приду к вам.

Выхожу на улицу и закуриваю…

4.
Серега пил умело, в вечернюю смену, когда машины уже отгрузили товар. Можно было накатить чекушку, подпустить сверху пивка, а потом спать до утра. Или смотреть по телеку танцы в пруду, на луне, на марсе, малахов-плюс-минус-одночлен-двухчлен…Или – выбраться на крышу, поставив все двери на сигналку, закурить и присесть на краешек. И думать. Думать.
Мы с ним дружили очень давно, еще со времен моего института. Часто я жила у него на работе, на техническом этаже, под огромными коробами вентиляции. Часто мы пили и разговаривали заполночь о литературе, искусстве, электронике И, однажды, в особо пьяную и угарную ночь – он и рассказал мне о той книжке и о том профессоре. Рассказал так, как умел. Как знал.
- Я сидел перед ним. Железный болван. Транзисторы, лампы, не знаю, что там у него в брюхе. Я сам, тринадцатилетний. Кудри рыжие, морда умная. А потом – взглянул на себя в шифонерку, в зеркало…и плохо мне стало. Так плохо, что скоро упьюсь я к чертям здесь и сожгу всю их электронику, к чертям.
Так оно и случилось.
А теперь вот – еще и профессора подкинула эта жизнь.

5.
- Приказ, генерал Тони. – агент Саймон щелкает мышкой и набирает формулу в командной строке.
- Разнеси там все! – генерал Энтони попыхивает сигарой и смотрит на экран. Камера наплывает…
Рыжий кудрявый мальчик из детской книжки поднимает трубу миномета и бьет прямо в центр толпы. Затем – на сверхбыстрой скорости уходит в пустыню. Пули, летящие ему в спину не страшны – мальчик покрыт броней.
- Неплохая игрушка, сэр. – замечает русский ученый. – Скорость, сверхмобильность и человеческий облик.
- Да, - протягивает генерал. – То, что надо? Нагадил и удрал. Сколько вы хотите за партию таких? Нам потребуется переучивать своих людей для управления вашими машинами?
- Нет, они подчинены одной базе, но поддерживают мультизадачность.
- Хорошо. Чертовски вы изобретательны, умники. Хоть и русские…

Ученый смотрит на монитор. Мальчик из детской книжки, только что убивший сорок человек, бежит сквозь пустыню. Он будет бежать так несколько суток – до ближайшей точки связи, до вертолета, до поста. А потом – снова заброска, теракты, разведка, диверсии. Идеальный солдат, находка для любой армии, идеальная машина для убийства.

И только из памяти приходит давно прочитанная книжка. Мальчик-мечта, мальчик-друг, собака и девушка – мир огромной несбывшейся мечты.

Недавно пришла весточка от общего знакомого из России, о том, что Гель Иванович умер на вокзале, от сердечного приступа.
Ученый выключает компьютер. Его мальчик скоро достигнет своей базы, подключится к спутникам и передаст сообщение. И будет ждать, пока солдаты не прилетят за супер-машиной.