Часть 6. Причёска

            Этот рассказ я написал в своём сборнике “Солонка” в 2013-м году, уже в Израиле, когда меня прорвало на писанину. Предлагаю вам почитать его здесь, так как Игорёк в описываемых событиях принимал прямое участие. Однако, всё по порядку.
      
          Теперь расскажу вам историю, которая произошла намного позже в Пензе, когда я ходил в девятый класс, и было мне лет шестнадцать. Самый возраст! Папа с Германии привёз машинку для стрижки волос, и всё время стриг меня сам. Его любимая причёска - полубокс. Кстати сейчас эта причёска уверенно входит в моду. Папа сам так постригался в парикмахерской, ну а меня лично стриг своей машинкой “Комета”. Однажды доверил мне эту машинку и свою голову. Я же не мастер - вырвал
 ему клочок. Пришлось папе идти в парикмахерскую, исправлять мою оплошность. Ему исправили, но только под бокс. Отец улыбался и говорил: “Как хорошо!”.  Названия стрижек, взятые из спорта, можно считать говорящими сами за себя. С такими причёсками действительно часто можно увидеть спортсменов, в том числе и боксёров. Но однозначно сказать, что эти мужские стрижки пришли к нам из бокса нельзя. Существует мнение, что они стали популярны благодаря военным американской армии, которые носили их ещё в начале 20-го века. “Бокс” и “полубокс”, как не трудно догадаться, похожи друг на друга. Разница между ними заключается в длине и высоте окантовки - бокс короче, граница между более длинной и короткой частью проходит выше, примерно на уровне затылочного бугра.               

           В то время, в конце семидесятых, были в моде брюки - клёш, высокие каблуки, а причёска должна была закрывать половинку уха. Мне казалось, что у меня уши слегка оттопырены, как у дедушки Лёни и та причёска, как нельзя лучше, подходила бы мне. Но папа меня стриг под полубокс! Мы уже с трепетом поглядывали на девочек, нам нравились красивые ножки, фигура. У некоторых пацанов пробивались усики. Мы стали более аккуратными, стали больше обращать внимания на свой внешний вид. А папа - полубокс! Мне неудобно было в школе перед девочками, перед пацанами. И вот в один прекрасный момент я отказался от стрижки. Отец вечером пришёл со службы, достал машинку и коротко сказал:
     - Садись.
     - Нет, папа. Тут нечего стричь! Мне и так в школе неудобно. Смеются все. Я не маленький уже, - с трудом сдерживая слезы, ответил я.
      
           Перечить отцу - это было очень смело с моей стороны. Такого у нас в семье никто не мог себе позволить. Отец сильно разозлился, положил на стол рубль и произнёс:
       - Не хочешь, чтобы я стриг, завтра пострижёшься в парикмахерской!
 Что мне оставалось делать? Не выполнить требование отца? Я, всё же, решил не уступать. Рубль так и остался лежать на столе.               
            
             В школе я зашёл в учительскую и взял справку, что являюсь учеником девятого “В” класса средней школы №53 города Пензы. Уже не помню, чем я мотивировал свою просьбу, но справку мне дали. Теперь была задача раздобыть немного денег на дорогу и в путь! А решил я уйти из дома и добираться к дедушке и бабушке в Белоруссию, в город Гомель. С деньгами обещал помочь мой закадычный друг Денисов Игорь.
         
              После школы мы с Игорем занялись поиском денег. Немного наскребли, где-то поели - друг был солидарен со мной. Решил уезжать на следующий день. Стоял вопрос где переночевать. Родители Игоря не должны были знать, где я, поэтому вопрос остаться у него отпал сразу. Недалеко от нашего дома была стройка. Военные строители возводили жилой дом. Там у меня был знакомый солдат - сторож, который не уходил ночевать в казарму, а оставался на объекте. Вечером я решил идти к нему. Стояла глубокая осень. В комнате, где солдат оборудовал себе дежурку, было тепло и уютно. И не важно, что на деревянном топчане валялось какое-то тряпье, и было, мягко сказать, грязно. Посередине на кирпичах стоял электрический обогреватель, спирали которого были сильно раскалены и выдавали приятный жар всему помещению. Солдат, по-моему, его звали Коля, угостил меня настоящей тушёнкой и настоящим чифирем. Мы с ним разговорились. Оказывается, до армии он уже успел побывать на зоне. Мы играли в стёртые засаленные карты, где он меня всё время обыгрывал. А когда надоело, стал показывать фокусы. Это было что-то! Я никак не мог разгадать ни одного. Мы сидели до глубокой ночи, и я с большим трудом уговорил его раскрыть мне секрет нескольких трюков. До сих пор я их помню и иногда показываю в компаниях. Потом Коля великодушно предоставил мне своё место на топчане, где я и проспал до утра.
         
              В школе отучился как обычно и перед тем, как покинуть Пензу, я решил с помощью Игоря разузнать обстановку дома. Как там родители? Мама, небось, переживает. Я поднялся на площадку четвёртого этажа, а Игорь позвонил в мою квартиру этажом ниже. Дверь открыла мама. Игорь спрашивает:
         - Тётя Вера, а Юра дома?
Мама в слёзы:
        - Игорёк! Нет Юры! И дома не ночевал. Найди его, пожалуйста. Я уже в милицию звонила, в больницу. Ты не знаешь, где он может быть?
        - Не переживайте, я постараюсь его найти, - ответил Игорь смущённо.
      
               Тут я не выдержал и спустился к маме. Она бросилась ко мне, обняла:
         - Юрочка! Что же ты делаешь? Я волнуюсь, места себе не нахожу. Пошли домой, не бойся, всё будет хорошо.
         
               Когда я вошёл в квартиру, папа сидел на диване и читал газету. У него ещё было время после обеда.
        - Славочка! Наш Юра вернулся, - поспешила его обрадовать мама.

               А папа... Папа будто и не слышал, даже газету не опустил. С тех пор меня больше никто и никогда не заставлял подстригаться. Хотя, нет, вру. В армии на срочной службе с этим было очень строго. По уставу у военнослужащего должна быть короткая аккуратная причёска. Но это совсем другая история.