110. Томас готовится к разговору с герцогом

  (Фрагмент романа «Крепостная герцогиня». Курск. Февраль 1724-го года.)

    Вернулись друзья с прогулки, и вскоре к Шафирову были вызваны.
    - Ну, баронет внебрачный, - молвил Мойша Ицкович, - признавайся: уж не мечтаешь ли ты стать маркизом законным?
    - Мечтаю я стать британцем полноценным, - молвил британец неполноценный, то бишь не по своей воле вдали от Родины пребывающий.
    - Коли из Расеи бежать попытаешься, ждёт тебя ЗАДЕРЖАНИЕ за речи недержание, точнее ЗА ДЕРЖАНИЕ речи крамольной пред собутыльниками епифаньскими. Поверил было государь в сказку про кузена Уолтера, да патрон мой Данилыч просветил монарха.
    - Готов я покаяться смиренно. Может, проявит государь милосердие и отпустит меня с женой и чадами?
    - Курский мечтатель! – воскликнул Мойша Ицкович. – В лучшем случае будет дан приказ тебе на Запад, ей – в другую сторонУ. А чада твои возлюбленные с мамашей своей останутся. Зато будешь носить титул маркиза!
    - Не нужен он мне без Малашки, а чада тем паче нужны!
    - Глаголил государь ещё при истории с дарением Архимеда Светлейшему, - молвил  Шафиров, - коий затем от Данилыча к венценосному Алексеичу аки бы добровольно перешёл, что пока он жив, останешься ты в Расее, а что опосля успения августейшего будет, его не касаемо.
    - Многая лета государю расейскому! – воскликнул Уолтер. – Ради сего потерпеть готов.
    - Здравие государя, да продлятся дни его, опасения вызывает, особливо в связи с проблемами почечными. Но даже в крайнем случае повода для личной радости опосля народного горя нету. Аки гласит мудрость народная: "Жалует царь, да не жалует псарь!" … То бишь Данилыч!
    - И чем же я ему не угодил?
    - Тем не угодил, что … ничем не угодил! – рассмеялся Шафиров.
    - Да что за навар с меня?! Аки с цыплёнка тощего.
    - С тебя – безусловно. – согласился до сих пор молчавший Томас Голд. - Зато с матери твоей шотландской более навара, нежели с короля Наварры, а заодно и Франции Генриха Четвёртого распутного.
    - Пожалуй, не менее, - согласился сын шотландки богатейшей, -  ибо не тратилась мать моя на любовников и на вОйны. Правда, не хотелось бы мне вводить ея в расходы, но, видать, нет иного выхода.
    - Сие тоже не выход, - возразил Шафиров, - ибо решил хапуга Светлейший "общипать" не мать твою, а отца! Вознамерился он длань свою загребущую наложить на бриллиант "Бленхейм".
    - С такими запросами наглыми логично переделать фамилию "Меншиков" на "Большаков"! – воскликнул Томас. - Потребно пояснить Светлейшему, что бриллиант сей королева Анна завещала на смертном одре подарить герою и жертве битвы при Бленхейме герцогу Джорджу Гриффиту к десятилетию сей битвы славной. А нарушить волю усопшей суть кощунство, высшими силами наказуемое!
    Возразил ему Шафиров:
    - Единственный Б-г, коему поклоняется Александр Данилыч суть Мамона, то бишь бог денег у древних сирийцев и иудеев, хоть  самих иудеев ненавидит. Разве что меня в виде исключения терпит. Не страшат его громы небесные, а земные он держит в руках! Посему не буду ничего пояснять Меншикову. А бриллиант сей мать твоя, когда прознает, что сын ея жив, без разговоров лишних выкупит у мужа бывшего ради возвращения твоего аж по двойной цене!
    - Не по двойной, - неожиданно возразил Томас, - и даже не по номиналу! Будет герцог счастлив задарма отдать, лишь бы единственный сын вернулся.
    Усмехнулся подпольный маркиз Гриффит:
      Токмо не станет родитель мой ради меня бриллианта своего лишаться, ибо … не считает себя моим родителем!
    - Но есть способ наставить герцога ревнивого на путь истинный! – молвил Томас. – И помогут нам в сем деле благом во-первых, Джон Райли знаменитый, …
    - Но сей художник, - возразил Уолтер, - вот уже тридцать лет, аки преставился!
    - Тридцать лет и три года, - уточнил Голд. – Но сей фанат леди Джейн Гриффит успел пред кончиной своей создать миниатюру с изображением старшего отпрыска ея Роберта Гриффита семилетнего.
    - … Коий похож зело, - воскликнул живо Уолтер Гриффит (он же Роджер Смит), - на старшего отпрыска моего Егора Смита столь же семилетнего!
    - … Коий аки раз "во-вторых"! – догадался Шафиров.