Язва

  Должен ли я как-нибудь назвать его? Когда каждое слово по-своему подходит, а посему является чуждым, как можно выбирать? Текст, рассказ, миниатюра, произведение, эссе, проза  - какие яркие, какие броские слова, каждое что-то значит, что-то весит при взвешивании на воображаемых весах в голове. Вот, скажем, эссе: не больше трёх сотен грамм, всё какое-то сухое, даже немного чёрствое, бумажное на вкус, легко трётся и мнётся. А вот рассказ. Такой большой и топорщащийся во все стороны, как перезрелый булыжник. Чтобы хоть как-то скрыть своё уродство, он распадается на несколько частей, колючих, зыбких, мрачных частей. Сам рассказ, хоть душой по своей природе обделён, всё же, как будто виновато улыбается, намекая этим на признание своего несовершенства. Мы знаем, что причиной отвратительной внешности рассказа и его раскола (О, что за слово это - раскол!) является А со своей известной ленью и нежеланием шлифовать работу. Тот самый А, которого через пару десятков лет будут проходить в школах: учить его имяфамилию, биографию (как будто бедным детям интересно знать, сколько лет он проучился в университете города Х), и конечно читать замученный рассказ. Самые счастливые и беззаботные дети (как правило, со средних парт) не обратят внимание на ужасную, чудовищную грубость отношений А и рассказа, их головы будут забиты милой беззаботицой, вроде наблюдения прелестного, анатомически совершенного затылка соседа спереди.
  Всякие слова, что я написал выше (если не помните - читайте сначала), или даже слова-с, чтобы сразу всё стало ясно, или, например, словечищи, словариссимусы, гиганты бумажно-чернильной мысли, словом, наборы букв и личных значений - все они не подходят для Этого.  -"Это что ещё за местоимение?" - подумали вы. Вот, теперь, прочитав, точно подумали. Хотите знать? Так зачем меня перебивать, я как раз к тому всё и веду!
  Это - слово внутри головы, мрачное, тягучее слово, будто кто-то нечаянно разлил машинное масло и убежал с противным скрипучим хихиканием. Это - пощипывание в уставших глазах, когда закрываешь их после долгого напряжения. Это - исковерканный симбионт из обрывков фраз и картинок прошлого, переплетённых так, чтобы цепляться за каждую крошечную деталь в настоящем, захватывая сознание авангардами воспоминаний. Это и текст тоже, в конце концов, прямо сейчас он пишется. Нет, не то слово, неподходящее слово, неправильное. Не пишется. Врывается, вгрызается в несчастную бумагу, буквы привычно скачут, почерк блуждает и заблуждается где-то за красной линией, а иногда даже перебегает за контуры листка. В этих случаях он, почувствовав свободу, бежит как безумец, громко крича о своей победе, закрашивая всю столешницу густыми чернилами. Придётся мыть, когда поймаю почерк.
  Вот, поймал, отшлёпал и вернул на место. Все слова были аккуратно переписаны на бумагу, буковка за буковкой. Вот буква "К". Эта буква со мной так давно, что хочется говорить - всегда. Ещё лет с пяти, когда мы только с буквой познакомились, ещё только узнавали друг друга, я уже тогда понимал, как значима эта буква. В Конце Концов, Как буКва "К" оКазалась в таКом Количестве словечеК? Или буква "Ю". Хотя нет, лучше вот эта - буква "С", да, отличная буква. Добавь её в конец любого слова - и оно обретёт особый, завитушачный оттенок. Такс. Таксссс. Значит-с. Ясно-с. О букве "И" я вообще много всего вам могу рассказать, И когда-нибудь обязательно расскажу, если вы захотите. Есть ещё буква "Т". Следите за буквой "Т" -  это буква выражает степень странности нашего мира.
   Плагиат. Последняя фраза была не моей. Я её украл у анонимного,несуществующего человека по ту сторону экрана и времени. Прости меня, Аноним! Мне очень нравится твоя фраза про букву "Т", вот я и...
  Вот я и. И это самое. И то самое тоже. Вообще, часто хочется заткнуть свою говорилку и дать сказать слово другим. Набокову, например. Я обожаю Набокова, вы знаете? Он мастерский лжец, когда читаю его, прямо чувствую эту глубокую связь, схожесть между нами, вижу, как его слова так же бегают и прыгают. Похоже, очень похоже. Он великолепно обманул меня, внушив это сходство между двумя противоположными людьми. Никакого истинного сходства между нами, разумеется, нет, лишь только иногда проскальзывает какое-нибудь общее слово, общий тон.  Временами я хочу порвать его на цитаты. Взять "Отчаянье", взять "Дар" и слепить из них что-то не моё, но уже и не Его. Набоков, да, конечно хорошо. Есть ещё...
  Опять слова срываются и резвятся где-то в белом листковом пространстве. Ты ведь понимаешь меня, Читатель? В конце концов, ты мой единственный друг, Читатель. Ты доказал это, дочитав до вот этой самой строчки! Ты, да я, да мы с тобой.
  Всё-всё, теперь только о главном, никакой больше Набоков между нами не встанет! А что там было главным? Ах да, точно, как я смел забыть, конечно-конечно.
  Это - внутри. Когда Это внутри, ты чувствуешь как портишься, протухаешь, становишься хуже. Кажется, что теперь, когда Это внутри, я могу плюнуть в кого-нибудь ядом. Могу стрельнуть лазерами из глаз или, скажем, пыхнуть огнём. Могу ещё много бед натворить, собственно я уже, а ты моя жертва, мой Милый Друг.
  А вообще, если совсем серьёзно, то Это очень противно и досадно. Как сильный и затянувшийся насморк или, скажем, как ссадина на коленке, что никак не хочет заживать. И ты всё ждёшь, ждёшь, ещё раз ждёшь, когда же наконец всё закончится и ты опять будешь сиять внеземной красотой и умом. А ссадина всё не заживает, а насморк всё не проходит.
  Мда-а...
  Хотя они, наверное, и не должны. Что такое" должны"? Вообще, неприятное слово - "должны". Оно похоже на "должен". Пахнет долженствованием и повелительным наклонением.
  Не опускай голову, Читатель. Ты думаешь, что я опять ухожу в дебри необязательных слов переменного смысла, однако спешу тебя заверить, что именно сейчас я веду тебя в нужном нам направлении.
  Должен. Мерзкое слово, словечко. Я должен. И можно по-тихому сбежать в другой язык, например английский, и будет тогда "Ай маст", только что нам от этого маста, толку-то? Это тот самый дурацкий случай, когда на всех языках смысл останется противен. Должен. Я должен. Должен учиться одиннадцать лет в школе, должен соблюдать правила дорожного движения, должен убираться в доме, должен бриться и стричься, ходить в больницу, когда болею, на работу, пока молод, на пенсию, когда стар. Как много всего человек должен! Мир порядка и власти держится на "должен". Иметь двадцать должников намного лучше и приятнее, чем не иметь. Приятнее, конечно не должникам. Вся моя история, все эти буковки начинаются со слова "должен".
  Долженствование сразу убивает всё остальное. Я хочу писать, я могу писать! Я могу свернуть горы, я - маленький Бог в этом мирке слов, МБ (аббревиатура Тебе, скорее всего, неизвестная, но потрепи ещё). Я могу всё, однако стоит только появиться вредному человеку, который скажет противные словечки: "Ты должен" - и вот уже всё убито. Когда я могу писать, я пишу много и со вкусом. Когда же я должен писать, получается... а получается ли хоть что-то?
   Я могу спать, и как сладок этот сон! Но когда я должен спать, всё пропало. Теперь красивые, цветные сны сменятся кошмарами, или даже чёрным, бесполезным небытием. Я могу помогать другим в своё удовольствие. Я должен помогать другим, хоп, бум, - вот уже эти самые другие мне хуже врагов. Одно из самых мощных оружий, что придумал человеческий мозг - это слово "должен".
  Можно конечно процитировать одну малоизвестную ведьму из диких земель. Я даже не удержусь и сделаю это:

  -"Вы никому ничего не должны, а тем более никому не должны верить"

Красиво и... ложно. Вы можете, конечно, последовать совету свободолюбивой ведьмы. Только учтите, что жила она посреди болота, в крошечной, полуразрушенной хижине, в окружении ужасных созданий, а питалась немногочисленной болотной флорой и фауной. Отказаться от должности -  всё равно, что отказаться от комфорта. Все те, кто раньше улыбались тебе (потому что должны), предлагая свои диваны, одежду и тёплые квартиры, теперь прогоняют тебя, потому что ты не играешь по их правилам. Чувствуешь этот привкус свободы во рту? У свободы есть своя цена. "Должен" это было во-первых. Во-вторых стоит, конечно же, прошлое.
  Прошлое никогда не отпускает до конца. Его не схватишь, не попробуешь на вкус (не смейся надо мной громко, Кронос), не повторишь. Прошлое безопасно, потому что там уже всё решено. Ты же знаешь наперёд, как оно всё будет в итоге именно потому, что оно уже случилось. Это чувство безопасности тянет к себе с такой силой, что иногда оплетает иллюзиями настоящую картинку событий. Как хорошо было прошлой осенью, зимой, летом, неделю назад, вчера, час назад! Это были такие восхитительные времена, когда ты мог чувствовать себя хорошо. Не то, что нынче. Почему? да потому что это уже прошло, всё уже решено! Ты уже знаешь, что случится через секунду, что будет результатом твоих выборов, как всё закончится. Это как перечитываемая книга, в которой тебе давно известен конец, поэтому не смотря на все трудности и ужасы, что видятся где-нибудь странице на сотой, ты спокоен. Всё уже решено. Эта волшебная способность прошлого даёт чувство безопасности, ведь принимать решения и переживать их последствия не нужно, верно? Есть и другие причины, почему люди так (не) любят прошлое. Другие перечислять не буду, так как все они общедоступное достояние человечества.
   "Сейчас" всегда хуже, чем "тогда". И эта ложь одна из самых лучших, самых восхитительных, на какие только способен наш мозг. Ведь мрачность события отнюдь не отменяет факта его чудесности, не так ли?
  Люди связаны с прошлым так же, как звенья цепи. Без человека не будет прошлого, без прошлого не будет человека. Пока человек помнит своё прошлое - он живёт. Обратное суждение напишите сами, сами и решайте, верно ли оно.
  Есть в прошлом ещё одна досадная деталь, пожалуй, самая досадная. Вернее, прошлое само по себе ни при чём, это всё человеческий мозг, самый главный, самый тёмный и незаметный антагонист простого человечка. Верно, это хорошо я сказал, каков я молодец! Прошлое-то ни при чём, мы это прекрасно понимаем. Винить прошлое в своих проблемах -  всё равно, что винить ночь в темноте или дождь в каплях воды. Однако мозг решает иначе, опускает свои кулисы заблуждений в сознание, и мы виним прошедшее время, часто не задумываясь даже, за что. Бедное прошлое, не справедливо с тобой так поступать, я извиняюсь перед тобой за всё человечество! Мы обмануты мозгом, полагая, что совершеннее и разумнее своих древних потомков, живших, скажем, пять тысяч лет назад. Только разве это так? Что пояснение через прецедент, что синкретизм или анимизм, которыми (по слухам) грешили древние народы - всё это существует и по сей день, главное иметь наблюдательный глаз.
  Я опять отвлёкся, но это совсем на чуть-чуть - продолжаем! Проблема прошлого в том, что мы можем помнить через него свои прошедшие чувства. Что проблематично при неосознанном и вечном сравнении между "сейчас" и "тогда". Пока не осознаёшь весь масштаб проблемы? Что-что, ты зовёшь меня идиотом? Объяснить доступнее? А может тебе ещё и ключи от квартиры, где деньги лежат? Ладно, давай попробуем через пример.
  Вот с момента события проходит время, скажем, года четыре. Ты уже и забыл о событии, уже давно пережил его, изжил, измусолил в своей голове, рассмотрел со всех возможных и невозможных сторон. Рассмотрел и оставил. И вдруг ты встречаешь человека связанного с оным событием - объекта пылкого обожания, сообщника, хранителя совместной тайны, или же просто второстепенного участника, нечаянно возникавшего то тут, то там, и зачем-то добавленного во все критические точки. Словом, встречаешь носителя прошлого.
  Он изменился, это носитель. Изменился до жути, до неузнаваемого, говорите вы с ним о чём-то совершенно ином, отстранённом, совсем другие слова, другие темы, речи, иногда даже жесты и привычки другие. Проше говоря, ты заново знакомишься с человеком. А потом замечаешь и ужасаешься. В чём-то твой старый незнакомец обязательно ошибется, и маска настоящего спадёт, а под ней... Это может быть какой-нибудь пустяк. Маленькая фраза, маленький жест, что-то неуловимое и в то же время обязательно подмеченное. Знак прошлого. Как будто кто-то добавил в совершенно новую мелодию одну нотную строку из старой. Что там, может даже одну ноту и вот! Вот ты уже не слышишь новую мелодию, не можешь слышать, тебя захватывает, захлёстывает внутриголовное воспоминание о песне старой. Это может быть взгляд, улыбка, слово и даже предмет. Представьте себе, это может быть покрой рукавов! В этот момент перед тобой как будто оказывается два человека - новый и старый. Их двое, а ты уже не знаешь, с кем из них ты говоришь. Ты в растерянности, ты в лёгкой панике, пока твой новый незнакомец продолжает невинно вести беседу, в то время как старый сигнализирует откуда-то из-за плеча.
  Это всё мозг. Он подметил когда-то эту крошечную деталь, зафиксировал её, чтобы через множество лет, когда вы снова встретитесь, показать тебе: -"Смотри", - говорит тебе мозг, - "смотри! Вот, видишь, он всё так же щёлкает пальцем, прямо как тогда. Ты помнишь?". Человек совершенно ни при чём, он, быть может, в таком же замешательстве по отношению к тебе, его мозг тоже играется с ним.  Давайте отпустим его, пусть дальше живёт своей новой жизнью без нас.
  В сто раз хуже, когда носитель прошлого приносит с собой событие первое. Мы ведь так любим всё первое. Первая любовь, первый дождь, первая зарплата, первое разочарование, первый зуб... я не зря упомянул выше пояснение через прецедент. Это действительно актуально для человека и по сей день. Первое - главное. До первого не было ничего, после первого было всё. Вы можете забыть что было после, однако первое всегда будет с вами как некоторый эталон, образец, по которому вы будете проверять и оценивать всё последующее.
  Именно поэтому существуют гедонисты. Гедонист - охотник за первым. Всё то, что не впервой нам, будет иметь привкус первого, этакое маленькое дежавю. Вы, может и не знаете, но уже смутно догадываетесь, как оно будет дальше.  И от этого порой становится так противно. Поэтому Это - дежавю целого мира. Горькое, мерзкое послевкусие первого, осознание того, что, даже купив новую кассету с хорошо знакомым фильмом, ничего нового ты там не увидишь.
  Мне противно! Мне мерзко! Я хочу кричать, а вместо этого молчу!  Как можно вообще описать Это, всем давно известное, но никем ещё не описанное корректно? Мерзость внутри, слякоть, скрип, затхлость... Мозаика неприятного души. Каждая отдельная пазелька по-своему ещё терпима потому что не чувствуется связь, но вместе! Вместе всё складывается в жуткую картину. Это прямо как ...
  Я не знаю! Мне дурно от Этого! Мне! Дурно! Меня мотает по комнате, хочется что-нибудь сломать, разрушить! Каким нужно быть дураком, чтобы решиться начать Это описывать? Это форменное…

Здесь, мой Читатель, я уполномочил себя заявить о своём перерыве, длившемся два дня. Был тёплый день, умиротворяющий, воскресный (Это никуда конечно не делось), за ним был пасмурный понедельник. Не вижу смысла описывать эти дни, так как читательский мозг хорошо натренирован, можно сказать, выдрессирован на описание, поэтому уже почти наверняка додумал солнечный день, скамейку с приятным спутником, парк полный листвы и воспоминаний, небольшую книгу в руках (всё это в воскресенье). За всем этим мрачный провинциальный городок, угрюмый в своей понедельниковой пасмурности, тёплую атмосферу одного из многочисленных кафе с азиатско-лапшычной тематикой, компанию полу знакомых чужаков... во всём этом мозг читателя не нуждается. Он проносится вперёд с молниеносной скоростью, додумывая, где необходимо детали, часто не замечая подлога.
  Итак, я снова пишу. За окном вечереет, понедельник, по-прежнему пасмурно, я вижу, как небо застилается тучами, не дождевыми, а монотонно-серыми, осенними тучками. Всё это до боли и ужаса напоминает мою весну, скажем, март.
  Вру. Я вру. Уже давно за полночь, уже нет в небе былой хмурости, наоборот, теперь небо чисто и я вижу Полярную и Сириус. Темно и пусто. Очень тихо: я слышу скрип ручки, муху и тишину. Света почти нет, только лампа на столе на другом конце комнаты горит - единственное освещение, способствующее моему письму. А больше в этом пустом, тихом, сумрачном мире ничего и никого нет.
  А писать про тучи и пасмурное весеннее (читается как ругательство, с плевком) небо я начал, потому что они отлично соответствовали Этому, поэтому сейчас, когда я пишу, они громоздятся у меня в груди, в голове, в душе..
  Снова вру. Каков я врун, ты подметил, Читатель? Прямо Иуда. Но я не считаю, что это плохо. Каждый А по своему лжец - это одна из ключевых особенностей А, хотя я бы передумал бросаться такими громкими словами, как лжец. Так, мелкий фантазёр. Предлагаю обсудить и другие особенности настоящего А. Хотя нет, я отзываю своё предложение. Ты и так всё знаешь, уже имеешь своё мнение, а что мне говорить впустую? Ты умён, Читатель, по-своему умён. Ты давно для себя решил, кто А, а кто всего лишь маленький а. Ты умён, точно умнее меня, хотя бы потому, что читаешь всё это, в то время как я пишу, то есть совершаю обратное действие. Ты умён, я глуп, обида, зависть, негодование.
  Прежде чем мы продолжим, я хотел бы обсудить с тобой одну существенную деталь. Скажи мне, как ты читаешь мои слова? Ты знаешь, что их необходимо читать вслух? Да-да, теперь тебе придётся всё перечитать, потому что я настаиваю на чтении моих текстов вслух! Когда кто-то зачитывает их вслух, он становится ближе ко мне как к пишущему субъекту. Ведь пишется оно всё вслух! Поэтому отбрось свою лень и приступай. Ты конечно же не сделаешь это, однако при этом рискуешь многое потерять и не понять. Зато, если будешь читать (чуть-чуть иронии в голос, насмешки; читай быстро, но разборчиво; идеально, если послушаешь, как читает "Отчаянье" Виктор Рудниченко, а после подражай), сможешь уловить те самые нотки, которыми я так отчаянно фальшивлю, в надежде передать тысячей слов значение единственного.
  Итак. Сегодня я поймал ещё одну деталь, ещё одну пазельку, как я уже смел выражаться несколько времени назад. И даже три, просто все они заключены в людях, на людях же и зациклены.
  Собственно говоря, кто такие люди? Люди - это *тут следует какое-либо устраивающее читателя описание*, которые несут в себе определённую смысловую нагрузку. Люди бывают разные. Сегодня нас интересуют три типа людей. Первые из них именуются мною чужацкими. Чужацкий человек непереносим. Он чужд мне, его культура дика, неприемлема для меня. Он курит, я нет. Он ругается матом, я люблю сарказм. Он здоровается, я приветствую. Чужацкий человек хорош только тогда, когда он далёк. Однако случается и обратное, когда совершенно точного чужацкого приносит ко мне вплотную. Он начинает бодро и дружелюбно озвучивать абсолютно дикие идеи, словно людоед, который вдруг решил посоветовать мне пару рецептов. Я не понимаю его, он, в свою очередь, меня, напряжение возрастает. Назревает конфликт-с.
  Самое ужасное, когда после знакомства человек не понимает, что он чужацкий. Нет, ещё ужаснее -  этот человек вдруг решает принять отчаянную и бессмысленную попытку штурма меня. Ты не видишь?! Я плохого о тебе мнения, оставь меня! Я не хочу и не буду иметь ничего общего с чужацкими людьми. Чужацкие люди, отвалите! Когда чужацкий начинает подходить ко мне чаще необходимого или, ещё хуже, что-то мне говорить, я активирую все резервы сарказма, иронии, язвительности. Есть такие странные люди, что восхищаются мной, когда я язвлю. Просто некоторые ошибочно приравнивают владение иронией к интеллекту. Не совсем понимаю их, однако не буду отбирать хлеб и зрелище у народа.
  Из вышесказанного вытекает нижеследующее (какая заковыристая фраза!): Это - нелюбовь к чужацким людям, презрение, пренебрежение, отвращение. Всё это - внутри меня, часть меня, часть Этого. Это рвёт меня на части, когда чужацкий человек оказывается рядом. И если бы всё было так просто, но нет же! Мне плохо от чужацкого человека и когда он далеко, лишь потому, что Это уже рождено его появлением, и теперь находится внутри.
  Второй тип людей - чужаки. Чужакам здесь не место! Они сильно отличаются от чужацких тем, что являют собой кого-то незнакомого, неизвестного, однако при этом в чём-то приятного, притягательного, изредка даже интересного. С чужаками можно беседовать на разные темы. Как правило, я быстро открываю на чужое обозрение те свои яркие качества, которыми меньше других дорожу, что позволяет оставаться крайне гибким в общении. Удобно, ведь у человека складывается обо мне какое-то впечатление, мнение, будто он в самом деле что-то про меня знает. Наивный, ведь ничего серьёзного ты не услышал и скорее всего не услышишь.
  А вообще чужаки - люди скучные. Скучные, скучные, скучные! Мне не интересно! Скучно! Нет мне никакого дела до того, что там у тебя происходило в жизни! Мне по боку жизненный опыт твоей сестры, твоё мнение о погоде или предпочтения в искусстве! Мне На-Пле-Вать! Зачем ты всё это мне рассказываешь? Вы заметили, как похожи люди между собой? Смотришь издалека - это Бог! Подойди поближе, скажи пару слов, и ты не заметишь, как прошло уже три часа. Три часа, посвящённых чёртовому слушанью мнения о погоде! Ужос! Как бы я хотел встретить среди незнакомцев человека, подобного мне…
  ...только не встречу. Ведь я общаюсь с чужаками только тогда, когда мне надоедает быть собой. В те дни я, как правило, надеваю свою белую маску и выхожу слушать поучительные истории из жизни чужой сестры, чтобы позже рассказать свою поучительную историю, выдуманную прямо по ходу рассказа.
  Это - ужас от собственных масок, презрение к себе, не готовому всегда быть собой. Желание укрыться ото всех, от себя, чтобы не видеть эти приторные иллюзии несуществующего человека.
  Третье люди - близкие... Их мало, очень мало - могу пересчитать их вам по пальцам, но много чести! Эти люди. Давайте сегодня будем предельно честными, по крайней мере я. Эти люди - всё те же чужаки, к которым я, однако, привязался, прилип. Они важны для меня, я радуюсь детской радостью, когда вижу их лица в толпе. Я глупо улыбаюсь в ответ на их улыбки, я посмеиваюсь над их шутками. Я готов быть безответно добрым и вечно открытым для них, если вдруг понадобится, однако не надобится, поэтому я зол и закрыт. Да, Читатель, ты правильно понимаешь, я всё-всё знаю про их сёстер и мнение о погоде.
  Вот тут открываются самые интересные детали моей жизни. Всякие там забота о ближнем своём, сострадание и прочие добродетели. Мне важно, на самом деле важно видеть, что у них, моих людей, всё хорошо. Вот. Во-о-от! Это момент переломный, ключевой в моих с ними взаимоотношениях. Во-первых, ничего у них не хорошо. Люди есть люди, жизнь течёт, а значит меняется. Сегодня счастье, завтра горе, а я не всегда могу повлиять на ход истории их жизни, часто меня в эту историю даже не приглашают, изредка даже гонят. И это во-вторых. Помочь им я не могу. То есть я, конечно, мог бы помочь, если бы они просили, но они ведь, зараза, не просят! Молчат они, понимаешь ли! Поэтому и я молчу. Молчу и наблюдаю, как они ошибаются. Это больно и неприятно. Какие пустые слова, больно ему, видите ли! Намного сильнее, глубже, представь.
  Плохо, когда им плохо. Очень плохо, когда я вижу, как можно помочь. Невероятно плохо, когда я абсолютно уверен в необходимости своей помощи. Бывает ещё хуже  - это когда человек повторяет ошибку, которую когда-то совершал я. И пик всего этого больного, ненормального пантеона - это когда ты рассказываешь человеку про свою ошибку, подробно, с некоторым даже самодовольствием, будто упиваешься этим. Рассказываешь, как это плохо, как избежать, чего не следует делать. Человек важно кивает, а после, через краткое время сообщает, что намерен совершить это самое ошибочное действие. Хочется кр... да много чего вообще мне хочется.
  Я уверен, ты это читаешь. Всё что могу сказать - удачи тебе! Может станет так, что ты сможешь сделать то, что у меня не вышло.
  Это - иллюзия близости с людьми, с которыми мне бы хотелось быть близко. Самообман катастрофических масштабов, заключённый в иллюзии власти над жизнью других.

  Дальше шло ещё множество слов. Но я их уничтожил. Всё это уже не то, уже становится скучновато и как-то гадковато, как-то немного даже пошло, словно и не я пишу, а какой-нибудь внеочередной Нестор. Всё то уводило нас в никуда, дальше от финала, дальше от развязки. Внимание. Сейчас я буду кричать.

  Мне больно. Больно от вас. Вы - люди. Они - люди. Боже, если бы Ты только знал, как я устал от людей! Люди. Люди, люди, люди, всюду люди, все птицы - люди, кони - люди, люди - люди! Ужасное слово, мерзкое, потому что в отличие от многих других передаёт весь смысл значения. Люди! Вы моя Язва! Это - вы! Всё то, что гложет меня, что разъедает изнутри, всё это - люди! Мне дурно от вас, плохо от вас, я в ужасе от вас, вы мне мерзки! Боже, почему вы не видите этого?! Оставьте меня в покое! Оставьте меня одного! Я не могу больше находиться рядом с людьми. Это - Язва - Люди - Вы. Какие отравленные, гнилые слова, мерзкие слова, гнусные!  Мне плохо от вас... пожалуйста, уйдите все. Не хочу больше иметь с вами ничего общего... оставьте... мне не...

  Понимание, яркое, может в то же время незаметно мрачное, язвительное по-своему. И доброе. Нет, скорее, доброжелательное, да. Холодный, усталый голос, утешает только потому, что должен утешать. Голос разума... нет... это же мой собственный голос. Если бы я был безумен, наверное, я бы начал бормотать всё это вслух, сбивчиво, неразборчиво, утешение самого себя, потому что рядом больше нет никого. К сожалению, я в полном рассудке.
  На самом деле люди здесь совсем ни при чём. Бедные люди, обиженные люди. Всё это только один человек. Тот самый, чьими глазами я смотрю на мир, тот самый, чью кожу я ношу, тот самый, который я. Всё Это лишь моё. Люди - проекция, весь мир в радужке моих глаз - проекция собственного самообмана. Я не вижу мир, не способен видеть. То, что внутри - оно слишком большое, для мира во всём его великолепии просто не остаётся места. Я действительно устал. Но устал я от себя.
  Я бы мог объяснить это тебе, Читатель. Разжевать по слогам и цветам, показать на пальцах. Вопрос. Зачем? Зачем мне это? Зачем это тебе? Зачем я вообще это пишу? Ведь я не обязан, мне холодно, голодно, я хочу спать, а вместо этого пишу тебе. Смекаешь?

P.S.: Настоящий А всегда пишет ради чего-то и ради кого-то. Какой-нибудь даже самый никудышный смысл он помещает в свою рукопись, какую-то, порой, элементарную мысль. Но вот в чём подвох - как понять, уловил ли ты за бездарностью А ту маленькую, простую и понятную истину, что он так настойчиво тебе пытался донести. Как думаешь, Читатель, ты уловил меня? Увидел ли ты за всеми этими охровыми и коричневыми словами ту тонкую особенность, ради которой я писал? Не знаешь? Тогда, может и не нужно? Может ты увидел что-то своё, это тоже полезно. Я бы даже сказал, полезнее того, что здесь вижу я. Точно ползенее.
 

Завершить хочу стихами, конечно же, подло украденными у личностей, что упоминались уже выше.

1)
Ты глаза закрой от скуки,
Разведи пошире руки.
Но, так или иначе,
Ты будешь одурачен.

2)
Что за ночь с памятью случилось?
Снег выпал, что ли? Тишина.
Душа забвенью зря училась:
Во сне задача решена.

Решение чистое, простое
(О чём я думал столько лет?)
Пожалуй, и вставать не стоит:
(Ни тела, не постели нет.)