Эге-геййййй!!!

Вот и сейчас Ванька:
- Эге-гейй, пирожок-одуванчик! - и садится на пенек.
Что в его голове? Поле смешалось с небом ли, и поломанные дубы-исполины своими древними кореньями уперлись в облака его мысли? Или град разбил огород его, и все, что было кропотливым трудом взрощено, превратилось в жалкие отребья растительной жизни, исполнив Ваньку бессмысленным ожиданием невозвратного прошлого. Что в нем было то? Вспомнишь ли теперь уже?
 Шустрый ветер взъерошит его давно не стриженную голову, потянет за чуб, мол - ох же ты и чертяка. Ванька подымет весело голову - ай да ветер, подлец! И побежит за ним, пуская бумажного змея. Долго будет бежать, один, куда-то в поле, весело кричать - Эге-гееейй!
 Грустно из лесу на него посмотрят березы. Он прийдет их обнимет. Посмеется их грусти и потом вместе с ними поплачет. Подымет картуз. Вытрет рукавом слезы и сопли, и пойдет куда-то домой, напевая убогую веселую песню.
 Смотрит Бог с неба - как он живет? Сколько поломано кругом, сколько веселья и горя, и все смешано в кучу. А тут все в одном человеке... Как он живет... Одному Богу известно? Нет, очень вряд ли. Но Бог его любит.
 Завтра Ванька будет переходить мостик через ручей. Там подгнило одно из трех бревен. Ванька оступится и сломает себе шею, даже не успев испугаться. Пока будет сбегаться народ, прийдут два белых ангела. Возьмут Ваньку под руки, он будет глупо так и удивленно улыбаться, что и ангелам станет весело - какой же веселый все-таки Ванька был человек, и порадуются за него, что отмучился, и поведут его по невидимым ступеням на небо, на встречу с тем, кто его любит.