Моё открытие Аристотеля ч. 1

                МОЁ ОТКРЫТИЕ АРИСТОТЕЛЯ

Подхожу к стеллажу, достаю книгу, одетую в темно-бежевую обложку. Читаю: сочинения Аристотеля в четырёх томах. Настраиваюсь на высокий стиль.
…Ученому сообществу еще не дано знать причины не-ожиданных рождений и затуханий, взлётов, надломов и рас-падов целых обществ, цивилизаций, живших ранее и ныне процветающих на нашей планете Земля.
Число их, включая и примитивные общества, по оценке эмпирического анализа известных историков, например анг-лийского ученого Арнольда Тойнби (1889–1975 гг.), равно 21. Общие законы эволюций  цивилизаций анализировал отечественный исследователь Н.Я. Данилевский в середине девятнадцатого столетия. Концепцию возникновения, расцвета, надлома и падения цивилизаций высказал Н.С. Гумилев в своей теории пассионарности. Одним из таких феноменов всплеска культуры в широком смысле слова можно считать греческую цивилизацию (на территории Греции) в VI-IV веках до Р.Х. Выдающимися личностями кануна трансформации этой цивилизации в «эллинистическую» являлись Сократ, Платон, Аристотель.
Как-то на днях мне необходимо было при рассаживании домашних цветов разделить собранную на берегу озера галь-ку на три части, отличающиеся величиной и размером ка-мешков, для помещения на дно цветочных горшков. Для этой цели я приспособил три сита с различными размерами ячеек: первое сито – с малыми ячейками, второе сито – с ячейками средней величины, третье – с ячейками большого размера. Через первое сито посыпался песок, через второе сито про-скочили камешки средней величины, в третьем остался один камень, самая большая галька, переливающаяся, если её по-грузить в родную для неё стихию –  воду, всеми цветами ра-дуги.
Да простит меня читатель за необычную аналогию: из всех известных мне философов я умозрительно последова-тельно пропустил их через воображаемые три сита с ячейка-ми разного размера. После проведенной  мной процедуры, оказалось, что в третьем сите остался всего один философ – Аристотель, звезда первой величины.
Посудите сами.
Аристотель (;;;;;;;;;;;) – крупнейший греческий уче-ный всех времён, замыкающий знаменитую триаду филосо-фов, где ему предшествуют Сократ и Платон. Он блестяще обобщил достижения всех наук его времени в «Первой фило-софии» (что позднее назвали «метафизикой»): онтологии, фи-зики, психологии, биологии, ботаники, астрономии, литера-туроведения, государствоведения. Он явился основополож-ником формальной логики как самостоятельной науки и дал толчок на всё последующее развитие философской мысли, вплоть до нашего времени. По свидетельству ученого, фило-софа Птолемея (87-165гг.), общее число сочинений, написан-ных Аристотелем, составляет не менее тысячи книг.
Удивительно многогранная, до конца не разгаданная лич-ность великого мыслителя притягивала к себе многих иссле-дователей, однако, воссоздание истинного, живого образа Аристотеля остается неосуществленной мечтой  по настоя-щее время.
















                ДИАЛОГ

В умозрительном диалоге участвуют:
;;;;;;;;;;; (Аристотелес) греческий философ (384(3) – 322 гг. до Р.Х),
Владимир, в греческой транскрипции  ;;;;;;;; (Георги-ос) – гражданин России начала ХХI века по Р.Х.
(В тексте все даты, кроме специально оговоренных, от-носятся к эпохе до  Р.Х.)
Г е о р г и о с.
Великий Аристотель, так называют тебя в России, спустя две тысячи лет после твоего рождения, вспомни одну из сво-их крылатых цитат, афоризмов.
А р и с т о т е л ь.
Изволь, Георгиос, я приведу цитату, имеющую ко мне прямое отношение: «Тот, кто находит удовольствие в уеди-нении, либо зверь, либо Бог».
Г е о р г и о с. 
Поясни свои загадочные слова.
А р и с т о т е л ь.
Во-первых, любезный Георгиос, спокойных времен в истории человечества не бывает, всякое время беспокойное, переходное. Что касается приведенной мной цитаты, могу сказать откровенно следующее. Признаюсь, что я люблю одиночество. Только в одиночестве рождаются во мне новые мысли. Они не дают мне покоя, я живу ими. Кроме того, одиночество предрешено мне богами. Я имею в виду, если так можно выразиться, политическое и социальное одиночество. Мои мысли понимают только близкие мои ученики и почитатели: Феофраст, Деметрий Фалерский, Гермий, Каллисфен. В моё трудное время Афины считали меня чужаком, переселенцем, ибо я не был коренным жителем Афин и не имел права по афинским законам жить там постоянно и приобретать землю. К тому же, я жил долгое время в Македонии, враждебной Греции, граничащей с ней на севере, и был практически подданным македонского царя.
То есть мне не было места нигде, и я стал к концу моей жизни затравленным, одиноким человеком. Но я являюсь по крови чистейшим греком, люблю Грецию и готов отдать за неё всё, чем я владею, – жизнь.
Г е о р г и о с.
Скажи, Аристотель, удалась ли твоя жизнь или твои жало-бы на одиночество означают твою жизненную трагедию?
А р и с т о т е л ь.
Отнюдь. Добро и Зло имеют свой смысл, означающие пол-ноту и завершенность бытия. Жизнь – это искусство, при-званное удивлять человека!
Г е о р г и о с.
Подробности твоей жизни перемешались в воспоми-наниях твоих друзей и недругов, единомышленников и оппо-нентов. Вспомни, Аристотель, и поведай потомкам о своей жизни.
А р и с т о т е л ь.
Слушай же, Георгиос. Моя жизнь схожа с жизнью многих моих современников, ученых и философов, а также моих предшественников. Признаю: мы, греки, склонны к разоб-щенному, раздробленному образу жизни, где бок о бок живут рабы, переселенцы-метеки и свободные люди, пребывающие в бездумной вражде. Враждуют полисы, города-государства: Спарта, Афины, Фивы, Коринф, Крит, – во главе которых стоят управители с так называемым демократическим строем правления (Афины), либо «Полития» (Спарта). Демократия – это зло, но тирания еще хуже. Несчастная Греция в 338 году в результате Херонейской битвы стала жертвой завоевателя-агрессора, царя северного соседа – Македонии, Филиппа II. С этого времени Греция утратила  свою независимость, по-моему, навсегда. За год до этой битвы Филипп предпринял поход к берегам Дуная против скифов. В одном из сражений скифский вождь Атей пал, а Филипп был ранен  в бедро так, что копье, пройдя через тело, убило его коня. После этого по-хода неутомимый царь быстрым маневром двинулся в Гре-цию.
Г е о р г и о с.
История связала культуру твоей Греции с культурой моего государства – России, перенявшей православие от греческой Византии или, как говорили греки, от «Ромейской Византии», которая, в свою очередь, впитала культуру древней Эллады. Скажу  горькую правду: моя страна  недавно была единым государством, однако правители страны, не считаясь с мнением народа, раздробили её на «суверенные государства», некоторые из которых стали враждебны между собой. Надо сказать правду, что процесс дезинтеграции сопровождается, уже на индивидуальном уровне, расколом душ.
Проблему надлома цивилизации рассматривал известный английский ученый, экономист, историк, мой современник Тойнби, анализируя историю Римской империи, в частности период «распада эллинистической социальной системы… когда само эллинистическое общество утратило творческую силу».  Он считал, что «Раскол в человеческой душе – это эпицентр раскола, который проявляется в общественной жиз-ни…» /А.Тойнби. «Постижение истории», часть 3/.
Аристотель, тебе известно мнение твоего учителя Платона: сначала – психологические процессы, а потом общественные. Для него общественное устройство – следствие «арифметически среднего» состояния душ людей в обществе. Если в «среднем» души людей в государстве жуликоватые – правят жулики, если души тиранические – правят тираны. Меня интересует еще один вопрос. По твоему мнению,  македоняне были варварами?
А р и с т о т е л ь.
Я не отношу македонцев к варварам, их язык является диа-лектом греческого, но без сомнения, я считаю, что все не-греки – варвары, просто живые существа, лишенные разума, не настоящие люди в отличие от греков, имеющих человече-ские обычаи. Я писал в своей «Политике»: «Народности, обитающие в северных странах с холодным климатом, на севере Европы, преисполнены мужества, но интеллектуальная жизнь и художественные интересы у них менее развиты. Поэтому они дольше сохраняют свою свободу, но не способны к государственной жизни и не могут господствовать над своими соседями. Наоборот, народы, населяющие Азию, наделены умом и обладают художественным вкусом, зато им не хватает мужественности; поэтому они живут в подчиненном и рабском состоянии. Эллинский народ, занимающий в географическом положении как бы срединное место между жителями Севера и Азии, объединяет в себе (лучшие) природные свойства тех и других: он обладает и мужественным характером, и развитым умом. Поэтому он сохраняет свою свободу, пользу-ется наилучшей государственной организацией и был бы способен властвовать над всеми, если бы только был объеди-нен одним государственным строем».
Г е о р г и о с.
Стоп, стоп, философ! В мое время вряд ли ты найдёшь сторонников своего мнения о варварстве всех не греков.
Кстати, Аристотель, предлагаю договориться о летоисчис-лении в твоей любимой Древней Греции; известно, что в од-них государствах отсчет годов начинался со дня сотворения мира, в других – от начала правления царствующего монарха или от некоего исторически значимого события.
А р и с т о т е л ь.
В Греции начало летоисчисления относили к проведению первой Олимпиады, к 776 году, но начало года в каждом по-лисе было свое. Например, начало года в Афинах отмечалось в середине июля, он назывался Гекатомбеон. Мною была со-ставлена полная хронология всех олимпийских игр с указанием победителей.
Г е о р г и о с.
Предлагаю тебе, Аристотель, для лучшего взаимного по-нимания последовательности событий началом отсчета в тво-ём рассказе принять дату рождения Христа, сына Божия, на-чало новой эры. Это принято во всем христианском мире. Согласно этому, год твоего рождения будет соответственно 384 . Согласен? Спасибо.  Итак, я весь внимание, чтобы услышать продолжение твоего жития.
А р и с т о т е л ь.
Начну с того, что я родился в первый год 99-й олимпиады в провинциальном греческом городке Стагиры, на юге Маке-донии, недалеко от  Афонской горы, на полуострове Халки-дика. Мой отец Никомах, почитаемый всеми врач-практик, родом из семьи потомственных врачей, учил меня своей про-фессии, и я, хотя и не стал профессиональным врачом, всю жизнь занимался медициной. Моя мама, Фестида, родила дочь Аремнисту, сына Аремниста и меня, Аристотеля. Через несколько лет царь Македонии, Аминт III, имевший друже-ские отношения с моим отцом, пригласил его на службу в качестве придворного врача, так что моё отрочество проходило в Пелле, ставшей впоследствии столицей Македонии по велению царя Филиппа II, сына Аминта III. Я и Филипп II – погодки, и мы часто  в детских играх проводили время вместе.
369 год стал печальным годом: умер мой отец, и мама с тремя детьми вернулась жить в Стагиры. Горе преследовало нашу семью: почила мама, и меня взял на воспитание муж моей сестры – Проксен, у которого был сын по имени Ника-нор, мой племянник. Я решил, что в моём завещании я распо-ряжусь поставить каменные изваяния Зевса, Афины и статую моей матери.
Г е о р г и о с.
В наше время, Аристотель, существует проблема переход-ного возраста, когда подростки выходят из повиновения ро-дителей, стараются быть оригинальными, независимыми, пренебрегают общепринятыми обычаями, В твое время воз-никали подобные проблемы?
А р и с т о т е л ь.
Да, эта общая для всех веков особенность роста молодёжи.  Представь мой юношеский образ: тщедушный, задиристый мальчик с тонкими ножками, с непропорционально длинны-ми руками, лицом не особой привлекательности, шепелявым голосом, любивший украшения, вызывающую одежду и не-обычные прически. Многие странности и особенности с воз-растом у меня исчезли, но не все. Во мне сохранилась язви-тельность, склонность резко возражать и бесстрашно, не за-думываясь о последствиях, говорить правду в глаза оппонен-ту,  насмешничать над тем, кто не согласен со мною, не хочет или не может меня понять.
По этой причине у меня было немало идейных врагов. В конце концов мои политические противники осудили меня и вызвали на общественный суд, который мог окончиться тем, что случилось с семидесятилетним Сократом, гражданином Афин, в 399 году осужденным по доносу Мелета, богача-кожевника. Только «мудрейший из всех людей» мог сказать о себе: «Я знаю то, что я ничего не знаю». Сократ был мастер в поиске истины в процессе диалога с первым встречным собе-седником посредством вопросов и ответов. Демократическое правительство Афин в лице суда присяжных, состоявшего из 501 человек, осудило его на смертную казнь, принудив его выпить ядовитый напиток с травой цикутой. Действительно, нет ничего чудовищнее вооруженной несправедливости.
Как рассказывал мне мой учитель Платон, он, двадцати-восьмилетний пылкий юноша, хотел выступить на суде в за-щиту своего друга и учителя Сократа, но судьи с негодовани-ем закричали: «Долой! Долой!»
Г е о р г и о с.
Именно так писал о тебе мой современник, философ и филолог А.Ф.Лосев (1893-1988гг.), принявший постриг в мо-нахи от афонских старцев и посвятивший почти всю свою жизнь исследованию философии вашего времени. Я высоко ценю твою откровенность. Откровенность, свойственная лю-дям не боящимся самокритики, – признак уверенности в себе.
А р и с т о т е л ь.
Да, Георгиос, это часто меня спасало при отстаивании мо-их идей, в трудных ситуациях. Итак, продолжаю рассказ о себе, если он тебя заинтересовал.
Получив неплохое домашнее образование по греческому образцу, я попросил своего опекуна отвезти меня в Афины, в Академию Платона, где я стал на долгие годы верным учени-ком знаменитого учителя и вскоре под руководством Платона занял самостоятельное положение, как мне казалось, среди других коллег. Каждый человек должен преимущественно браться за то, что для него возможно и что для него пристойно. В ту пору мне исполнилось восемнадцать лет. Однако, припоминаю, мне пришлось ожидать приезда Платона из Сицилии, где он провел три года в философско-политических целях. В ожидании Платона я занимался риторикой в школе ритора Исократа и написал трактат «Риторика». Вернувшись в Академию, Платон поручил новому ученику, то есть мне, прочитать курс лекций по риторике, с чем я, как мне казалось, слава Зевсу, успешно справился, получив одобрение учителя.
Академия поразила меня своим величием и следованием греческим традициям. Платон купил на окраине Афин сад с домом, расположенным в окружении оливковой рощи, широ-колистных платанов, маслин, тополей и вязов. Старинный гимнасий  с живописным парком с аллеями и дорожками. В 387 году Платон основал философскую школу союза мудре-цов, которую афиняне с уважением называли Академией по имени древнего героя Академа. Справа и слева от аллей были установлены статуи муз и жертвенники этим богиням искусства. На лужайках под сенью дерев  были установлены статуи Прометея, Гефеста, Геракла и Эрота.
Г е о р г и о с.
Аристотель, философская школа – Академия Платона, просуществовала 916 лет! Языческие культы и храмы были заменены христианскими. Я приведу текст из сочинений ду-ховного писателя, историка Н.Д.Тальберга (1886-1967гг).  «Император Юстиниан 1-й (527-566) велел в 529 г. закрыть последние языческие школы в Афинах и всех оставшихся язычников с женами и детьми крестить. Последние предста-вители язычества, философы, числом семь, удалились в Пер-сию. Из остальных язычников патриций Фотий, уличенный в злом умысле против императора, казнен, другие лишены имений».
А р и с т о т е л ь.
Весьма жаль. О единобожии и многобожии, Георгиос, я изложу свое мнение позже, а сейчас продолжу мою биогра-фию. В Академии я обрёл покой, вдохновенный труд и рож-дал новые и новые философские идеи. Платон установил строгий распорядок работы и отдыха. Можно было бесконеч-но слушать волшебные звуки водяного органа, похожие на звуки флейты, порождаемые выходящей воздушной струёй из специальных насадок. Музыка способна оказывать активное воздействие на этическую сторону души; и если музыка обладает такими свойствами, то, очевидно, должна быть включена в число средств воспитания молодежи.
    Звук «будильника», изобретенного Платоном, извещал обитателей Академии о начале рабочего дня, а солнечные ча-сы указывали время перерывов в лекциях и беседах, прово-димых Платоном, прогуливающимся по аллее в обществе своих учеников, коллег. После таких бесед, как правило, Платон продолжал занятия в доме, в специальном зале.
Совместные аскетические трапезы, скромный обиход, воз-держание от мясных продуктов, обилие фруктов и молочных блюд сдерживали излишние страсти. Учитель считал, что из-лишество в удовольствиях — это распущенность и она за-служивает осуждения.    
Разве это не идеальные условия для творческой работы обитателей Академии в тишине с чистыми помыслами? 
Г е о р г и о с.
Как ты, Аристотель, с твоим беспокойным, как ты го-ворил, язвительным, характером уживался с Платоном?
А р и с т о т е л ь.
Георгиос, ты  коснулся весьма щекотливого вопроса. Мне нелегко на него ответить. Я моложе Платона на сорок с лиш-ним лет и обязан почитать его согласно греческим традициям, тем более я боготворю его за сделанные им гениальные открытия в философии о существовании мира Идей , присущего каждой вещи, одушевленному и неодушевленому понятию. Этот мир, управляющий Вселенной, земной материальной жизнью, охватывающий весь космос, первичен и пребывает за пределами физиче-ского мира, не способного ничего породить, не абстрактен, а материален и телесен, но видим не физическим зрением, а умственно, мыслимо, то есть умозрительно, я бы сказал, особым мистическим видением. Первые годы моего пребывания в Академии я полностью принимал учение Платона о вечном мире обожествлённых Идей, управ-ляющим тленным физическим людским миром и сущест-вующем независимо от сознания человека, познающем недо-сягаемую высшую Идею, находящуюся вне физического ми-ра. 
Г е о р г и о с.
Знаешь ли ты, Аристотель, что твои единомышленники и противники после тебя написали огромное количество тру-дов, посвященных философии Аристотеля, во много-много раз более, чем было написано тобой! Вот имена некоторых из них: Диоген Лаэртский, Плутарх, Плотин, Сенека, Страбон и мои современники – М. Хайдеггер, В.Ф. Асмус, А.Ф. Лосев, С.С. Аверинцев и многие, многие другие. Труды этих ученых помогли мне глубже изучить твою философию. Чтобы лучше понять тебя, необходимо было преодолеть языковой барьер. Переводить с древнегреческого – очень сложная задача. Появляющиеся новые философские термины, которые претендуют на подобную смысловую нагрузку, хотя и имеют другую транскрипцию, произношение, переводятся так: ;;; – «материя», ;;;;;;;; – «энергия», – ;;;;; – «бытие», – ;;;;; – «вещество»,   ;;;;;; – «объективный».
Поэтому прошу, если ты не возражаешь, в нашей беседе использовать современную для меня терминологию.   
А р и с т о т е л ь.
Согласен.
Г е о р г и о с.
Аристотель, в чем же  состоит основное отличие твоей теории об идеях вещей от взглядов твоего учителя Платона?
А р и с т о т е л ь.
Сначала о совпадении наших взглядов: идея (эйдос) вещи есть совокупность её свойств, есть смысл вещи, отражение вещи. Не признавать существование идеи вещи – это значит считать её непознаваемой. Каждой вещи соответствует опре-деленная совокупность, общность её свойств, отличающая её от совокупности свойств другой вещи.
Я разделяю учение Платона об «идеях» или «эйдосах», они являются смысловыми сущностями вещей. Идея вещи не есть сама вещь, а только ее смысл и отражение, и я считаю себя продолжателем учения об идеях Платона как моего учи-теля. 
Но, в отличие от Платона, я не отрываю идеи вещи от са-мой вещи, неразрывно с ней связанной, хотя следует при-знать, что взгляд Платона  на связь идей и вещей не сопрово-ждался полным дуалистическим разрывом идей и вещей, но признавался некоторыми учениками Платона из мегарской школы, которых я критиковал.
Я неотступно убеждал всех, что идея вещи находится внутри вещи, а не в занебесном мире идей, как считал Пла-тон, так как идея вещи есть её сущность, и эта сущность не может пребывать вне вещи.
Г е о р г и о с.
Твои устные пояснения, Аристотель, куда понятнее, чем изложение тех же мыслей в твоих сочинениях. Думаю, что беседы с учениками, проводимые во время прогулок по алле-ям в школе Ликее, которую ты возглавил, были весьма убеди-тельны..
А р и с т о т е л ь.
Продолжая критиковать изолированность идеи и вещи, я пришел к выводу, что идея вещи, являясь единичной, как единична и сама вещь, в то же время обобщает все составные части вещи, то есть она обладает и общностью, и все эти час-ти характеризуют целостность вещи. Это и есть наука, изу-чающая общность единичных свойств вещи. Поэтому эйдос вещи одновременно является и общностью.
Г е о р г и о с.
Аристотель, в наше время твой подход исследования ка-кого-то явления, вещи, в широком смысле слова, называют системным подходом, считая  это изобретением века, забывая автора такого научного метода.
А р и с т о т е л ь.
Но это еще не всё. Кроме единичного и общего, я ввожу понятие необходимого и случайного. Наука основана только на общем, так как изолированное и необобщенное есть слу-чайное, получаемое чувственным ощущением. Если ученый находит истину, тогда ему повезло, и эта случайность пре-вращается в закономерность, необходимость, включая все случайное.
Поэтому в трактате «О первой философии» я пишу: «…наука направлена на общее и основывается на необходи-мом». Или: «О случайном нет знания, основанного на доказа-тельстве…».
Возвращаясь к понятию идеи, можно сказать, что идея, или эйдос, есть общность, необходимость и научный закон!
К тому же, Георгиос, парадокс: эйдос, как общность, предполагает и единичность, отличающуюся от других эйдо-сов, то есть и от других вещей.
Г е о р г и о с.
Как я понял, эйдос, как общность, неделима, но не проти-воречит делимости самой вещи?
А р и с т о т е л ь.
О да! Общность вещи включает все ее раздельные части, образуя целостность вещи, и нельзя отрывать общее от еди-ничного  и единичное от общего. Отсюда следует, что нельзя рассматривать общее без единичного так же, как нельзя от-рывать единичное от общего, и эту нераздельность эйдоса вещи я называю целостностью!   
Г е о р г и о с.
Аристотель, в твоей философии рассматривается четы-рехпринципная структура всякой вещи как организма. Рас-скажи, пожалуйста, мне об этом. 

А р и с т о т е л ь.
Во-первых, что такое организм вещи? Это целостность вещи, когда удаление одной ее части приводит к гибели са-мой вещи. Понятно? Таков, например, мозг животного.
Моя теория эйдосов (идей) универсальна и имеет отно-шение к четырехпринципному учению о жизни и бытии, где есть неодушевлённые и одушевлённые вещи и понятия, где человек познаёт природу, где есть творческий процесс.
Я выдвигаю четыре принципа структуры вещи в творче-ском процессе. В общем виде что такое вещь? Во-первых, вещь – это материя, во-вторых – это её эйдос, или назовём его формой, в-третьих – это действующая причина всякого движения, всякого происходящего процесса, в-четвертых – это конкретная целесообразность происходящего процесса.
Итак, вещь – это общность: материи, формы, причины, целесообразности.  При этом: эйдос как ты помнишь, являясь совокупностью свойств вещи,  существует не в отрыве от ве-щи и всегда в ней воплощается; вещь в процессе изменяется, меняет свою форму, имеет определённое причинно-целевое смысловое назначение на основе целесообразности.
Обрати внимание, Георгиос: всё удивительно бесконеч-ное многообразие мира, бытия, все творческие процессы ак-тивной деятельности человека подчиняются закономерности четырёхступенчатой структуры вещи; при этом, как результат творчества, независимо от того, плохое или хорошее получается произведение, оно всегда имеет смысл и определяется соотношением и мерой составляющих вещи: материи, формы, причины и целесообразности.
Г е о р г и о с.
Можно ли применить твою теорию к понятию жизни?
А р и с т о т е л ь.
В равной мере. Жизнь человека, да и не только человека, а любого живого существа и даже растения, как бы она ни сложилась, всегда имеет смысл и оправданную целесообраз-ность. Ничто так не истощает и не разрушает человека, как продолжительное бездействие.
В первой книге «О первой философии» можешь прочи-тать: «Все  люди от природы стремятся к знанию. Свидетель-ство тому – наша привязанность к чувственным вос-приятиям: помимо их пользы, восприятия эти ценятся ради них самих…».
Я сделал короткий обзор моей теории. Но, это еще не всё, в следующую нашу встречу я продолжу.
Г е о р г и о с.
Да, Платон считается нашими современными философами основателем объективного идеализма, открывателем сложно-го, трудного, правильного пути, ведущего к истине. Плато-новское по своей сути религиозное мировоззрение разделяют верующие в наши дни. Все верующие христиане и мусульма-не, по существу, – платоники. Платонизм, Аристотель, живуч и неистребим в нашем современном человеческом обществе и нужен всем: материалистам и идеалистам.
А р и с т о т е л ь.
Прости, Георгиос, я отвлёкся. Ты хотел знать о наших с Платоном отношениях? 
   Моя наружность, я ей придавал в молодости излишнее, по мнению Платона, значение; это раздражало его, считавшего, что истинный философ должен быть скромен в одежде и по-ведении. Вероятно, моя самоуверенность и вызывающая моя независимость создавала некоторую отчужденность наших отношений. Благодарность быстро стареет. Мне передавали другие ученики его слова: «Аристотель меня брыкает, как сосунок-жеребёнок свою мать». 
Хвалить людей в лицо — признак лести, поэтому я воз-держивался от прямых похвал моего учителя. Тем не менее, я считался, по мнению моих коллег, его любимым учеником. Великодушие и сердечность учителя помогали сохранять  наши деловые отношения, несмотря на появившиеся разно-гласия в вопросах философии.
Из  «Этики Никомаховой» приведу тебе одну фразу: «Уче-ние об идеях было выставлено близкими мне людьми. Но лучше для спасения истины оставить без внимания личности, в особенности же следует  держаться этого правила филосо-фам; и хотя Платон и истина мне дороги, однако священный долг велит отдать  предпочтение истине». И, тем не менее, я всегда относил себя к платоновской школе.
Г е о р г и о с.
Браво, Аристотель! Твоя мысль: Платон – друг, но истина дороже, стала крылатой фразой в наше время. То есть она пе-режила тебя почти на две тысячи с половиной лет!
А р и с т о т е л ь.
Это долг – ради спасения истины отказаться даже от доро-гого и близкого.
Георгиос, думаю, что истина немногословна. И в каком-то отношении вещи подвергаются воздействию со стороны вре-мени, как мы имеем обыкновение говорить: "точит время", "все стареет от времени", "все со временем забывается", но не говорим: "научился [от времени]" или "сделался от времени молодым и красивым", ибо время само по себе скорее причи-на уничтожения.
Почти двадцать лет я имел счастье пребывать в Академии Платона, моего единственного учителя, умершего в 347 году, после чего я спешно покинул Афины и уехал на остров Эвбея из соображений безопасности, так как в Афинах в это время вспыхнули антимакедонские озлобленные волнения в связи  с тем, что в 349 году македонским царём Филиппом II был разрушен родной мой город Стагиры, а летом 348 года был полностью разрушен греческий город Олинф.
    В руках у человека оружие, имеющее интеллектуальную и моральную силу, но он может пользоваться этим оружием и во зло, поэтому человек без нравственных устоев оказывается существом и самым нечестивым, и диким.
Г е о р г и о с.
К сожалению, Аристотель, эволюция оружия и его исполь-зование людьми подтверждает твои опасения. Вооружение македонской армии состояло из копьев, дротиков и мечей; для нашего времени это – детские, мальчишеские  забавы. Греки, обороняясь от нашествия арабов, дважды осаждавших столицу Византийской империи Константинополь в 675 и в 716 годах по Р.Х., применили новый вид оружия, так назы-ваемый «греческий огонь», уничтоживший все 1800 кораблей арабского флота. Сарацины после этого поражения более не пытались овладеть городом. Состав «греческого огня» до сих пор остался неразгаданным; предположительно, в его состав входили сера, смола  и деготь.
В 1453 году турецкий султан Мехмед II при штурме грече-ского Константинополя использовал артиллерию: отлитая из меди и бронзы пушка выбрасывала громадные стенобитные каменные ядра весом около двухсот пятидесяти килограммов. Константинополь был турками взят.
В дальнейшем средства нападения и обороны продолжали интенсивно развиваться. На смену гладкоствольному оружию пришло нарезное, что увеличило дальность стрельбы. Увеличивается мощность зарядов, и совершенст-вуются средства их доставки в любую точку Земли – самолеты, ракеты. В наше время, Аристотель, разрушительное действие оружия всякого рода достигло чудовищной силы: сами термины говорят за себя: хими-ческое, биологическое, ядерное оружие – средства «массового поражения»), появилось «климатическое ору-жие». Неуправляемый процесс. Земляне «доехали» до того, что под угрозой оказалась жизнь на планете.         
А р и с т о т е л ь.
Георгиос, я потрясен твоим рассказом. Ко мне возврати-лись смешанные чувства, связанные с Александром. Я был его воспитателем, и я верил ему, но он не оправдал моей на-дежды стать гуманным и мудрым правителем. Я огорчался, наблюдая его властолюбие, жесткую тиранию к врагам и его приближенным. Подобное чувство разочарования возникло у меня после твоего рассказа по отношению ко всем поколени-ям, живущим после меня.
Однако необходимо видеть смысл в реальной трагической жизни человека и общества в целом и подвергать анализу идеальный эйдический путь. Понимающий этот путь в безвыходной, казалось, ситуации может быть счастлив в земной жизни.
Г е о р г и о с.
Мы отвлеклись. Расскажи о дальнейшей твоей жизни.
А р и с т о т е л ь.
Дальнейшая моя судьба сложилась не лучшим образом. Я, как известно, был чужаком в Афинах, выходцем из Македо-нии. Но и на острове Евбее тоже проходило антимакедонское восстание, и я вынужден был уехать в Малую Азию, в город Атарней, к ученику Платона, правителю Атарнея и Ассоса, Гермию. Так начались мои скитания в условиях острых поли-тических событий, охватившим многострадальную, раздроб-ленную на враждующие между собою полисы Грецию. Маке-дония тоже мне была не чужда: там я провёл детские и отро-ческие годы. Я мечтал, что македонские цари, Филипп II и его сын Александр, объединят разрозненные силы Греции в единое могучее государство. Но мои надежды не оправда-лись. Македонцы, захватив всю территорию Греции, назначив своего наместника Антипатра, жестоко подавляли восстания греков, как это произошло, например, в Фивах. Я переживал душевный кризис и раздвоенность чувств.
Я не был одинок: в это же время от Академии отделился, кроме меня, еще и Ксенократ; по нашему мнению, Спевсипп, родственник Платона, возглавлявший Академию после Пла-тона, изменил традиции своего учителя. К нам присоедини-лись еще два платоника, Эраст и Кориск, и в Ассосе мы орга-низовали кружок, который возглавил я, для регулярных заня-тий по философии. Со временем в нашу группу влились сын Кориска и Феофраст, ставший ближайшим моим учеником.
Года через три-четыре я перебрался на остров Лесбос, где, занимаясь разработкой интересных философских проблем, одновременно года два читал лекции для слушателей. 

Г е о р г и о с.
Прости меня, Аристотель, за, возможно, нескромный во-прос: кроме философии тебя что-нибудь увлекало? В эту по-ру, как я понимаю, тебе было не больше тридцати пяти.
А р и с т о т е л ь.
Мой неусидчивый образ жизни и беспокойный характер требовали новых и новых впечатлений. Я увлёкся молодой девицей Пифиадой из семьи Гермия, женился, и вскоре у нас родилась дочь, которую назвали в честь её матери тоже Пи-фиадой. Однако внезапная смерть унесла жену, и заботу о дочке взяла на себя наша молодая служанка – добрая и от-зывчивая женщина по имени Герпиллида. Она стала моей незаконной женой, и у нас в 335 году родился сын, названный в честь моего отца Никомахом; в своём завещании я приказал смоему племяннику Никанору позаботиться о ней. Вот так по воле богов сложилась моя личная жизнь.
Г е о р г и о с.
Ты завел семью и ушел из политической жизни, изменив своему принципу: действовать, действовать, действовать?
А р и с т о т е л ь.
Неожиданно, кажется в 343 году, я получил приглашение от Филиппа II, царя Македонского, прибыть к царскому дво-ру, чтобы быть воспитателем его сына, царевича, наследника престола, тринадцатилетнего Александра. Я дал согласие и вместе с моим племянником Никанором, над которым я взял опеку в связи со смертью его родителя Проксена, его бывше-го опекуна, прибыл в столицу Македонии Пеллу. При этом я сознавал, что в Афинах попаду в опалу прогреческим парти-ям и вызову к себе ненависть, предчувствуя, что они не про-стят мне, по их мнению, измены родине. 
Г е о р г и о с.
Несмотря на эту опасность, Аристотель, ты, взявшись за воспитание будущего царя Македонии, Александра, решился на крутой поворот – влиять на политическую ситуацию от-ношений Греции и Македонии. Не так ли?

А р и с т о т е л ь.
Ты угадал, Георгиос. Мне были близки интересы и моей Родины, и Македонии. Философ должен участвовать в реаль-ной политической жизни, стремиться к построению идеаль-ного государства, согласно учению Платона «Государство» и моей философской работе «Политика». Управлять государст-вом должны философы, безопасность страны обеспечивает наемная армия, остальной народ – мастера, строители.
Я допускаю объединение греческих полисов-государств под владычеством македонских царей. Не абсолютная, а уме-ренная демократия может обеспечить процветание государст-ва! Противоречия между абсолютной властью и демократиче-ской свободой городов-полисов должны сглаживаться  муд-ростью правителя. Вот такого правителя я и хотел воспитать в лице Александра.
Г е о р г и о с.
Удалось ли тебе добиться своих благородных целей?
А р и с т о т е л ь.
Думаю, что частично удалось. Я старался влиять на Фи-липпа и Александра, чтобы при варварском завоевании Гре-ции они не были так жестоки. Они прислушивались к моим советам, например, восстановили разрушенный Филиппом мой родной город Стагиры.
Впоследствии, когда Александр был у власти, я, желая об-разумить его, писал: «Раздражение и гнев должны обращать-ся не против низших, а против высших. Равных же тебе нет». Отсюда следует, что если нет адресата, то гнев исключен. 
Возможно от природы, возможно под моим влиянием, Александр проявлял склонность к наукам и чтению книг, что меня весьма радовало. Специально для Александра в период завоевания им Персии мною была написана книга, где изло-жены рекомендации для царствования и доказана необходи-мость быть при этом великодушным и добрым. Прочитав ее, Александр сказал: «Сегодня я не царствовал, ведь я никому не делал добро». 
Кстати сказать, у него были и другие воспитатели, такие, как например, Леонид – родственник матери Александра, Олимпиады.
Г е о р г и о с.
Сколько же лет, Аристотель, ты служил при царском дворе Филиппа воспитателем будущего великого полководца Александра Македонского?
А р и с т о т е л ь.
Вообще-то, не менее семи. Чрезвычайное событие прерва-ло мою службу. Летом 336 года Филипп был публично предательски убит на свадьбе дочери своим телохранителем, после чего царская власть перешла к его сыну Александру, которому было около двадцати лет. Он стал полновластным властителем Македонии и Греции.
Еще до этих трагических событий Филипп бросил свою жену Олимпиаду, взял в 340 году в жены Меду из Фракии, затем в 337 году женился на Клеопатре, что вызвало множе-ство интриг и вражды между Филиппом, Олимпиадой и Александром.
    Мне было около пятидесяти лет, я  стал  не у дел при цар-ском дворе. К тому же, у меня были большие планы разра-ботки многих философских проблем, по которым наметились расхождения с платониками. Мне страстно захотелось соз-дать свою философскую школу. Кроме того, мои отношения с Александром и его наместником в Афинах, Антипатром, бы-ли неплохими, и я тайно надеялся на их защиту и поддержку. И не ошибся.
В 335 году я возвратился в Афины, организовал там свою школу в строении, расположенном возле храма Аполлона Ликейского под названием Ликей, где когда-то, лет 200 тому назад, вели занятия софисты. Начало есть более чем половина всего. Мои ученики стали называться «аристотелики» или «ликейские перипатетики». «Перипат» – по-гречески место прогулок. Философские учения, обычаи платоновской Ака-демии и моего Ликея значительно отличались друг от друга, а представители этих школ являлись идейными противниками. Моя философия выросла из платоновской. Число моих учеников, съезжавшихся издалека на лекции, было не менее двух тысяч. Я беседовал со своими учениками во время прогулок по аллеям парка, давая им разные поучения и советы – как вести спор в поисках истины, не боясь ошибки: каждому человеку свойственно ошибаться, никому, кроме глупца, не свойственно упорствовать в ошибке.
Советовал им: лучше в совершенстве выполнить неболь-шую часть дела, чем сделать плохо в десять раз более, или: между человеком образованным и необразованным такая же разница, как между живым и мертвым.
Г е о р г и о с.
Ты был первым ученым, собравшим в Ликее большую библиотеку. К сожалению, Ликей в 200 году был разрушен македонским царём Филиппом V и в восьмидесятых годах – римскими легионами.
Аристотель, а как относился к Ликею Александр?
А р и с т о т е л ь.
Александр поддерживал мою школу, даруя значительные суммы на библиотеку и различные научные исследования. Я, как некоренной житель Афин, не имел права быть собствен-ником Ликея и хотел, чтобы после меня главой и собственни-ком Ликея был мой ближайший ученик Феофраст как закон-ный афинский гражданин.   
Г е о р г и о с.
Уважаемый  Аристотель, сын не менее уважаемого Нико-маха, долго ли ты руководил своей философской школой – Ликеем?
А р и с т о т е л ь.
Видишь ли, проницательный Георгиос, как-то я сказал, что «счастье человека состоит в беспрепятственном прило-жении его преобладающей способности». Я был счастлив все время моей жизни в Ликее, то есть с 335 года по 323 год; я в это время написал свои основные философские труды, кото-рые обсуждались на лекциях и в беседах с  учениками и воль-ными слушателями. Если ты спросишь: «В чем смысл жиз-ни?» – я, не думая, скажу: «Служить другим и делать добро». У нас в Ликее сложились свои традиции; например, во время прогулок по парку я обычно вел беседы с моими учениками, считая, что ясность — главное достоинство речи.
Продолжу, осталось немного. Всё резко изменилось в 323 году после смерти Александра Македонского, не дожившего один месяц до тридцати трёх лет, последовавшей  в любимом им, завоёванном городе Вавилоне в ходе его великого по своему замыслу десятилетнего похода во главе сорокатысяч-ной греко-македонской армии, приведшего к победе над могущественным персидским царём Дарием.
Мы обменивались письмами во время похода. Я не одоб-рял его безумного продвижения на Восток вплоть до Индии, был против жестоких, кровавых опустошений и массовых казней покорённых им вождей. Гнев его был истеричен, не-умолим и вызывал ужас среди его приближенных и врагов. Но он был одержим своим величием и безнаказанностью, объявив себя богом еще в 332 году, при завоевании Египта. При завоевании города Мемфиса в Египте навстречу Алек-сандру вышел жрец, объявив волю бога Амона, назвал Алек-сандра богом и одобрил поход на Персию. Не удивляйся, Ге-оргиос, в Греции земные люди могут оказаться на божествен-ной горе Олимпе, как это произошло, например, с героем Ге-раклом. Я надеюсь, что  великодушные поступки, совершен-ные Александром в походах, явились плодами моего воспи-тания.   
Одновременно с этим наивный Александр, признавая вар-варов достойными людьми, считал возможным и необходи-мым объединить их с греками в одно примирительное единое целое, считая себя посланцем Бога, выполняющим историче-скую миссию. В доказательство правильности и убедительно-сти  своих убеждений он с первого взгляда влюбился и же-нился на юной персидской, как говорили, необыкновенной красоты, княжне, дочери местного персидского вельможи, Роксане, сопровождавшей Александра в его походе в Индию.
По возвращении из похода Александр, охладев к Роксане, вторично женился на дочери персидского царя Дария, Стати-ре. Дальнейшая судьба красавицы Роксаны, ее сына Алексан-дра, названного в честь знаменитого отца, а также Статиры, мне неизвестна.
Г е о р г и о с.
Их судьба, Аристотель, аналогична судьбам многих царст-венных особ: их жизнь обречена. Аналогичное трагическое событие произошло в моей стране в 1918 году по Р.Х. Такой исход свершился со Статирой, Олимпиадой, Роксаной и ее сыном, Александром, законным наследником царя великой империи Александра Македонского. Короче: крайне ревнивая княжна Роксана, по словам римского историка Плутарха, жестоко убила Статиру; сын Антипатра, Кассандр в 309 году тайно убил Роксану с 14-летним сыном, который мог бы быть македонским царём Александром IV.
Македонская империя после смерти Александра Маке-донского распалась. Диадохи, преемники Александра, его сподвижники, претендовали на регентство; войны между ни-ми начались уже в 321 году. Они присваивали себе царские полномочия и к 276 году разделили империю на три державы: Антигониды в Македонии и Греции, Селевкиды  в Азии, Птоломеи в Египте. Все эти государства назывались эллинистическими, где преобладало влияние культуры Греции (Эллады) на основе греческого языка. Значимость Афин сохранялась, но появились новые культурные центры: Александрия, Антиохия, Селевкия, Пергам, где развивалась наука. В Александрии жил великий математик Евклид (365-300 до Р.Х).
В III веке до Р.Х. на политической арене Средиземно-морья появляется Римская республика. Во главе этого го-сударства стояли два консула, избираемые на один год, ещё был сенат, куда входили представители состоятельного, знатного патрицианского сословия. Рим расширял свои владения, и под натиском римских легионов к 146 году до Р.Х. пали Македония и Греция.
Из Греции Рим вывез бесценные произведения искусства вместе с художниками, архитекторами и философами. Завое-ванные к 30 году до Р.Х. территории Балканского полуостро-ва, Сирии, Палестины, Египта,  Македонии, Греции с остро-вами Крит и Кипр, части Месопотамии и Армении, отдельные районы Аравии, а также опорные владения на южном побережье Крыма (Херсон) и на Кавказе, превратились в провинции Римской империи, впоследствии вошедшие в Восточную Римскую империю – Византию. В 395 году по Р.Х. территория империи стала состоять из двух частей: Западной и Восточной со своими императорами. Западная часть Римской империи в 476 году рухнула под натиском варваров – германских племен.
А р и с т о т е л ь.
Каким путем история моей страны дошла до тебя, Георги-ос?
Г е о р г и о с.
Скудную информацию об истории древней и средневеко-вой Греции пополняли исследователи более поздних веков. Византийский историк X века Шафарик пишет: «И теперь также почти весь Эпир и Эллада, Пелопоннес и Македония населены скифо-славянами». Немецкий историк, протестант Ф. Григоровиус (1821-1891 гг.) в работе «История города Афины» сообщает: «Ввиду подобных свидетельств со сторо-ны византийцев, ославянение древнегреческих земель следует принять за исторический факт».
Действительно, в VII веке участились набеги славянских племен на территорию Византии, в частности, на Македонию и Грецию. Византийские войска возвращали захваченные славянами территории, превращая пришельцев в своих под-данных или в военных наемников.
На территории Византии, включая её столицу Константи-нополь, преобладал греческий язык,  однако в середине VII столетия на захваченных арабами территориях арабский язык стал вытеснять греческий.
Кстати, о языках. Некоторые ученые, например  Григоро-виус, считают, что современные греки мало имеют общего с греками твоего времени, Аристотель; с тех пор Греция в средние века ославянилась, когда пришли туда переселенцы скифы-славяне и авары-славяне, которые ассимилировались с греческим местным населением.
Действительно, сообщает нам Грегоровиус, в средневеко-вой Греции появляются поселения с названиями славянского происхождения: Волгаста, Горицы, Границы, Подагоры и т.д.
А р и с т о т е л ь.
Георгиос, твой рассказ подтверждает справедливость моей мысли, что в любой стране исторический процесс в произ-вольно взятое время носит переходный характер. Он непред-сказуем и изменчив.
Г е о р г и о с.
Действительно, это так. В начале VII века появилась но-вая религия – ислам, или магометанство, сочетавшая в себе элементы древней народной религии, иудейства и христиан-ства. Мухаммед, основатель ислама, родившийся в 570 году в аравийском городе Мекке, объявил себя пророком около 610 года и начал передавать людям «откровения о речениях Кни-ги, известной как Коран», где проповедовал строгое едино-божие в противоположность языческому многобожию и хри-стианскому учению о Святой Троице. С 622 года началось интенсивное распространение ислама. Нашествие сарацинов-арабов, проповедовавших ислам и организовавших в 630-631 годах теократическое государство Арабский халифат во главе с Мухаммедом, изменило политическую карту мира. С 632 по 638 годы арабами были завоеваны города: Басра, Дамаск, Иерусалим, Антиохия, Александрия. Потеря Египта, Сирии с их природными дарами, Палестины со Святой Землей, родиной христианства, подорвали имперское могущество Византии. С боями было покорено население городов северного побережья Африки: Триполи, Карфагена, Танжера, и началось интенсивное распространение магометанской религии. К 713 году была завоевана почти вся Испания. Дальнейшее продвижение арабов было приостановлено силами франков после битвы при Пуатье. Византийская армия не могла противостоять стремительному натиску воинственных арабов, одержимых религиозным фанатическим призывом к борьбе против иноверцев.
А р и с т о т е л ь.
Георгиос, неужели моя Греция тоже была завоевана ара-бами?
Г е о р г и о с.
К сожалению, Аристотель, я не нашел в исторической ли-тературе таких сведений относительно Афин; по всей вероят-ности, Афины не были завоеваны арабами; мне известно лишь, что арабы завоевали греческий остров Кипр в 649 году и в 824 году – Крит, но впоследствии были изгнаны оттуда войсками византийского императора. Правда, должен доба-вить, что в 1191 году англичане захватили Кипр. Новые вре-мена, новые события. Крестовые военно-колонизационные походы на Ближний Восток были организованы европейцами (в Палестину, Сирию, Египет, Тунис) с целью освобождения Святой Земли (Палестины) и Гроба Господня (в Иерусалиме) от «неверных» (мусульман). Таких походов было восемь, начиная с 1095 по 1270 годы. Отправляясь в походы, их участники нашивали красные кресты себе на грудь, возвращаясь, нашивали его на спину; отсюда название – «крестоносцы». В результате четвертого похода была захвачена и варварски разорена столица Византии – Кон-стантинополь.
А р и с т о т е л ь.
Они тоже угрожали Греции?
Г е о р г и о с.
Они угрожали всей Византийской империи, в состав кото-рой входила Греция. Если тебе интересно, могу рассказать подробнее о четвертом крестовом походе.
Западное рыцарство во главе с французскими баронами собралось в Венеции, чтобы оттуда направиться для освобо-ждения Святой Земли по призыву Папы римского. Независи-мая республика Венеция согласилась обеспечить продоволь-ствием двадцатичетырехтысячную армию крестоносцев при условии: по пути к Святой Земле следует овладеть столицей Византии Константинополем. Договор был одобрен Папой и реализован.
13 апреля 1204 года Константинополь после трехмесячной обороны был взят крестоносцами. Начался грабеж дворцов и православных храмов тысячелетней столицы. Новое государ-ство стало называться Латинской империей, но просущество-вало оно недолго – всего 57 лет. Греки отвоевали свою сто-лицу, и византийский император Михаил VIII Палеолог тор-жественно въехал в город. Латинский император Балдуин I сбежал и получил убежище у Папы римского. 
Инициатором и главным организатором крестоносного движения было папство; оно стремилось стать лидером всего христианского мира. Крестовые походы подтачивали силы Византии, и без того ослабленной войнами с арабами. Кре-стоносцы не дремали: на захваченных территориях они соз-давали свои государства, духовно-рыцарские ордена, крепо-сти.
Таким образом, на месте Византийской империи было ос-новано несколько крестоносных государств: Латинская импе-рия (1204–1261), королевство Фессалоникийское (1204–1224), Афинское герцогство (1205–1454), Морейское (Ахейское) княжество (1205–1432);
Другие феодальные сеньории возникли в Средней Греции. Из всех латинских сеньорий на территории Византии наибо-лее устойчивой оказалась Морея, просуществовавшая до на-чала XV века.
Дальнейшая судьба твоей родины – Эллады, складывалась так же неутешительно. Султан Мехмед II после взятия столи-цы Византии Константинополя в 1453 году двинулся к по-следнему осколку византийской империи – маленькому госу-дарству Морея, занимавшему территорию полуострова Пело-поннес. Его правителями  были братья последнего императо-ра Византии Константина XII, имевшие титулы «десп;тов», – Димитрий II Палеолог и Фома. В 1460 году после осады     Димитрий II сдался, а его брат Фома бежал в Италию, найдя приют у Папы Павла II. Дочь свою, Зою, Фома выдал замуж за великого князя московского князя Иоанна III. С именем Софья Палеолог она стала 12 ноября 1472 года наследницей Византийского Дома. Вскоре герб Византийской империи стал гербом Московского княжества, а впоследствии и Рос-сии. Мехмед же взял в жены дочь Димитрия II, обещав тестю спокойную старость, и сдержал свое слово.
После покорения Мореи и Фессалии Мехмед II, став вла-стителем Греции, торжественно въехал в древний город Афины, бывший центр греческой цивилизации, и вся Греция оказалась на четыреста лет под властью Османской империи. Так французский историк Скалигер (1540–1609 гг.), основатель современной хронологии,  излагает историю Османской империи XV-XVII веков.
А р и с т о т е л ь.
Георгиос, вернемся к бурной судьбе моего воспитанника, ведь я был  воспитателем Александра по приглашению его отца Филиппа. Возвратившийся из десятилетнего похода Александр уже не тот, что был в начале похода. Мне переда-вали мои друзья, видевшие, каким стал Александр. Его тело было покрыто шрамами и множеством ран, полученных от стрел, мечей, камней в боях; дротик пронзил его плечо, стре-ла раздробила кость в ноге. В рукопашном бою сам Дарий нанёс ему страшный удар мечом в бедро. Кроме того, Алек-сандр пристрастился к крепким напиткам. И дух великого завоевателя пал.
Г е о р г и о с.
 Следует заметить, Аристотель, что до нашего времени дошло несколько версий о последних днях жизни великого полководца. В современной энциклопедии приводится сле-дующая версия со ссылкой на труды Плутарха, жившего спустя четыреста лет после Александра: «В феврале 323 до н.э. Александр остановился в Вавилоне, во дворце Навуходо-носора, где стал планировать новые завоевательные войны. Ближайшей целью были арабские племена Аравийского по-луострова, в перспективе маячила экспедиция против Карфа-гена. Пока готовится флот, Александр строит гавани и кана-лы, формирует войска из новобранцев, принимает посольст-ва. За 5 дней до начала похода против арабов Александр за-болел. После 10 дней жестокой лихорадки 10 июня 323 до н.э. Александр Великий скончался в Вавилоне в возрасте 32 лет, не дожив чуть более месяца до 33-летия и не оставив распоряжений о наследниках. 18 десия у него появились пер-вые признаки лихорадки, 25 десия на фоне ухудшения он по-терял возможность говорить, а на следующий день впал в ко-му».
Уместно, Аристотель, сообщить тебе еще одно мнение Плутарха об Александре. Он был мужественен и храбр, но и разумен, благочестив, скромен, щедр, умен, ценил искусства и науки. Плутарх был убежден, что все добродетели Алек-сандра явились следствием твоего философского воспитания. Предполагаю, что жизнь твоя в Афинах после смерти покро-вителя стала небезопасна, не так ли?
А р и с т о т е л ь.
Ты прав, Георгиос. Антимакедонские выступления по всей Греции усилились, но они жестоко подавлялись Македонскими царями. Греческие демократы, консерватив-ные патриоты относились ко мне как к лазутчику, стороннику Македонии, поработившей Грецию, и мечтали возродить свободную Грецию. Во время непродолжи-тельного отъезда дружественного мне Антипатра в Персию демократы взяли власть в Афинах. Я вынужден был, спасая свою жизнь, возможно, трусливо, поспешно бежать из Афин. Я понимал всю сложность ситуации: Афины не решались вести открытую борьбу против меня, пока жив Александр, поэтому мне предъявлялись не политические обвинения, а религиозные. Мне стало известно, что один из афинских жрецов, Евримедонт, обвинил меня в нечестии, то есть в том же, в чем обвиняли в своё время и Сократа: «Обвиняется в том, что он не признаёт богов, которых признаёт город». Оставаться в Афинах мне стало опасно, и я тайно уехал из Афин на свою родину в Халкиду, на Эвбею, чтобы не рисковать и не ставить афинян под угрозу возмездия за несправедливый суд. Я так же, как Сократ, отказавшись от адвокатов, написал защитную речь, где логически доказал, что предъявленное мне обвинение является лишь предлогом, скрывающим политические мотивы.
Ликей под моим началом просуществовал 12 лет, но он не был моей собственностью; по афинским законам я не корен-ной житель города, а переселенец из провинции. Друзей у меня, как и раньше, возможно, из-за моего, прямолинейного, трудного характера, было мало, а врагов, которые писали и распространяли про меня клевету, было гораздо больше. Я оказался в политической изоляции, в полной мере познал идейное и политическое одиночество. Я искал достойный выход из создавшейся ситуации, не впадая в отчаяние.
Г е о р г и о с.
Дерзну спросить вот о чем. Аристотель, история упорно хранит две неразгаданные тайны: первая – твое предполагае-мое участие в отравлении твоего воспитанника – Александра Македонского в 323 году, вторая ; твоё решение о самоубий-стве ядовитым растением аконитом в 322 году. Мои совре-менники располагают разноречивыми сведениями насчет этих тайн, раскрой их!
 Я понимаю, что чрезмерное властолюбие Александра, его жестокая восточная тирания, кровавые расправы над прибли-женными и врагами возмущали и огорчали тебя, Аристотель, приводили в отчаяние. Не таким принципам учил ты своего воспитанника, ты разочаровался в Александре, да и в себе, что не сумел исполнить достойную роль воспитателя! С точ-ки зрения греческого мировоззрения, возможное отравление тобой Александра есть выполнение долга, хотя такой суд ис-ключительно суров.
Разгадать вторую тайну, по моему разумению, можно так: самоубийство не всегда совершается малодушными, слабыми натурами в состоянии депрессионной невменяемости или истерики. Многие крупные греческие философы, такие как: Зенон Китионский, Клеанф, Хрисипп, Спевсипп, наследник Платона, Диодор Кронос – также сознательно расстались с жизнью, покончив с собою не из малодушия. У них не было путей разрешения жизненных противоречий, а бесполезная борьба была бессмысленна. Твое самоубийство, если оно бы-ло, Аристотель, не заслуживает осуждения и является герои-ческим подвигом в условиях македонской деспотии, непони-мания перспектив гибельности консервативной греческой раздробленности и мнимых, гибельных свобод независимых городов-полисов. Греческая генетическая гордыня руководи-телей полисов не позволяла идти на объединение городов-полисов в единое государство, в результате чего Греция поте-ряла независимость на многие века. 
А р и с т о т е л ь.
В своих сочинениях я утверждал, что если отнять у живого существа не только деятельность, но еще в большей мере и творчество, то что же останется, за исключением созерцания? Но я не тот, который может удовлетвориться лишь созерцанием философских идей без деятельности!
Кроме того, Георгиос, согласно науке логике, основы ко-торой мною созданы, тебе трудно возразить, однако, смею заметить, законы логики дают количественную оценку близости к истине только в точных науках, таких как математика. Применение же её в философии, вне точных наук, носит лишь качественный характер. Поэтому твои рассуждения по поводу указанных выше двух тайн имеют относительную ценность и неоднозначны.
Да простят меня боги за мой отказ открыть эти тайны пе-ред будущими поколениями, и пусть интуиция каждого ис-следователя подскажет ему свое решение! Прошлое также неопределенно, как и будущее. В этом заключается смысл и радость бытия, ибо надежда познать истину превыше всего!
Итак, прощай, Георгиос, нас разделяют века, то есть время. Среди неизвестного в окружающей нас природе самым неиз-вестным является время, ибо никто не знает, что такое время и как им управлять.

Г е о р г и о с.
Нет, не покидай меня, мы еще о многом не поговорили, например, у философов нет единого мнения о твоём отноше-нии к религии. Современные философы считают, что ты сто-ронник «абстрактного монотеизма». Это так?
А р и с т о т е л ь.
Моё суждение обо всём основывается на всепобеждающей силе РАЗУМА и неумолимой логике. По своему убеждению я независим от каких-либо слепых, принудительных догматов веры, но я верю во всё то, что может быть доказанным. Я влюблён в реальное бытие, красивое и без-образное, которое свершается по законам царства Разума, Ума, управляющего миром и обладающего божественной си-лой! Истины можно достичь логикой!
В моей книге «О первой философии» я писал: «Но тот, кто испытывает недоумение и изумление, считает себя незнаю-щим (поэтому и человек, который любит мифы, является до некоторой степени философом, ибо миф слагается из вещей, вызывающих изумление». И далее в книге XII, в VII главе:
«…Мы утверждаем поэтому, что Бог есть живое существо, вечное, наилучшее, так что жизнь и существование непре-рывное и вечное есть достояние его; ибо вот что такое есть Бог».
Г е о р г и о с.
Аристотель, из твоих убеждений следует, что философия может доказать религиозные догматы веры, то есть сущест-вование Бога без божественного откровения! Не так ли? Я думаю, что Бога одним разумом понять невозможно и усили-ем разума нельзя познать истину!
В этой связи я приведу некоторые исторические тексты.
Вот что пишет выдающийся православный богослов свя-той Иоанн Дамаскин (ок.675-ок.753 гг.), живший в Византии спустя тысячу лет после тебя, в своём сочинении «Точное из-ложение православной веры» по вопросу доказательства, то-го, что Бог есть:
«Все существа или сотворены, или не сотворены. Если со-творены, то, без сомнения, и изменяемы; ибо чего бытие на-чалось переменою, то необходимо и будет подлежать пере-мене, или истлевая, или изменяясь по произволу. Если же не сотворены, то по самой последовательности умозаключения, конечно, и неизменяемы; …а что изменяется, то, конечно, и сотворено, а что сотворено, то, без сомнения, сотворено кем-нибудь. Творец же должен быть существо несотворённое, ибо если бы и он был сотворён, то, конечно, кем-нибудь, и так далее, пока не дойдём до чего-нибудь несотворённого. По-этому Творец, будучи несотворён, без сомнения, есть и неиз-меняем: а кто же это другой, как не Бог?». 
Кстати, Аристотель, в той же III главе Дамаскин пишет, вероятно, ссылаясь на греческих философов, в том числе и на тебя: «Что Бог есть, в этом не сомневаются те, которые при-нимают Священное Писание, то есть Ветхий и Новый Завет, равно как и многие из эллинов; ибо, как мы уже сказали, зна-ние, что Бог есть, нам от природы всеяно».
А р и с т о т е л ь.
Что же, отрадно. Наша жизнь прошла недаром. Значит, мы, философы Эллады, оказались полезными следующим поко-лениям.
Георгиос, мы с тобой утомились, не пора ли прерваться на отдых, наступило время обеда, приглашаю тебя на нашу скромную трапезу. Согласен? У нас в Ликее строго соблюда-ется распорядок труда и отдыха.
Г е о р г и о с.
Благодарю, с удовольствием вкушу национальную грече-скую кухню.
А р и с т о т е л ь.
Усаживайся, Георгиос, на почетное место для гостей. Зна-комься – это мои ученики, коллеги. По правую руку от меня – Феофраст, что значит «обладатель божественной речи», бывший ученик Платона, неплохой специалист по ботанике, пишет учебник по риторике и книгу «Характеры» о человеческих типах, теоретик музыки. Он против кровавых жертв и употребления мясной пищи. Рядом с ним два свободных места. Одно из них занимал бывший мой ученик Деметрий Фалерский, подававший большие надежды. Дальнейшая судьба его мне неизвестна. Возможно, Феофраст расскажет о нём, они были хорошими друзьями.
Г е о р г и о с.
Позвольте мне поведать вам, друзья, о дальнейшей судьбе Деметрия Фалерского (около 360 — около 280 до Р.Х.) в из-ложении современного историка Э.Д. Фролова  .
Он родился в 350 году, прожил интересную жизнь, умер в 280 году. С 317 по 307 год был неограниченным правителем Афин под покровительством Кассандра, правителя Македо-нии и Греции, сына Антипатра, много сделал по благоустройству города. Подарил своему учителю Феофрасту, возглавлявшему Ликей после тебя, Аристотель, роскошный сад и строения. Однако неблагодарное демократическое правительство Афин выдворило Деметрия из родного города, и после нескольких лет скитаний он в 298 году был приглашен советником ко двору греческого правителя в Египте царя Птолемея I Сотера, где, занимаясь литературной деятельностью, одновременно возглавлял организацию знаменитой Александрийской библиотеки, признанной одним из чудес света. Одновременно он составлял законы для Александрии и был хранителем библиотечного фонда. Ему было поручено воспитание наследника царского престола, Керавна. В 285-283 годах по указанию царя он участвовал в переводе иудейского Закона и редактировании перевода Семидесяти толковников Ветхого Завета на древнегреческий язык. После смерти Птолемея I Деметрий попал в опалу и в заточении умер, как говорили, во сне от укуса змеи. Хочу отметить следующий интересный факт относительно книги Ветхого Завета, книга Экклезиаст. В толковнике Ветхого Завета известного богослова А.П. Лопухина (1852-1904 гг.) высказано обоснованное сомнение в том, что автором этой книги является царь Соломон. Там же приведено свидетельство, что московский митрополит Филарет (1782-1867 гг.) тоже сомневался в авторстве Соломона. По мнению Лопухина и  библеиста Филарета (1782-1867), книги Экклезиаст написана в более позднее время, по крайней мере, после Вавилонского пленения евреев.  Одновременно с этим Лопухин пришел к выводу, что содержание книги вполне согласное с богооткровенным ветхозаветным учением, не дает никаких оснований сомневаться в каноническом достоинстве книги. Вполне вероятно, что автором Экклезиаста был  философ, литератор эллинского мира, охватывавшего территорию Греции, Египта, то есть твой земляк – грек.
А р и с т о т е л ь.
История твоя, Георгиос, весьма занимательна и не лишена достоверности. Пусть наши потомки подтвердят твое предпо-ложение, Георгиос, желаю  им удачи в этом благородном де-ле. Однако продолжим знакомство.
Второе свободное место принадлежало ранее Каллисфену, подавшему надежды ученику, сыну моей племянницы, ро-дился он, кажется в 370 году, философ-историк и ритор, с гордым и независимым характером. Был одно время моим секретарём. С ним случилась беда: весной 327 года Алек-сандр, подозревая Каллисфена в заговоре, приказал повесить его или посадить в тюрьму; как Каллисфен  умер, мне неиз-вестно. После этого наши отношения с Александром дали трещину. Вера моя, как и большинства греков, в гуманность монарха Александра оказалась иллюзией.
– Вот – Евдем из Родоса, хороший историк, напротив тебя – Аристоксен, развивает теорию музыкальной гармонии.
Сегодня очередь дежурить в трапезной дошла до Ариксто-сена.
Знакомьтесь, гостя зовут Георгиос, он из далёкого будуще-го, славянского происхождения, из России, из далекого бу-дущего.
– Арикстосен, чем мы будем потчевать нашего гостя?
А р и с т о к с е н.
В греческой кухне много острых приправ. Сегодня у нас закуски: буюрди и долма, заправленные оливковым маслом, запьём рециной или метаксой. 
Г е о р г и о с.
Благодарю за угощение, всё было вкусно. Наша русская кухня так же хороша, а вместо ваших виноградных вин на Руси предпочитают напитки покрепче.
А р и с т о т е л ь.
В Греции тоже есть свои крепкие напитки, например узу, но у нас принято разбавлять его водой перед употреблением.
Г е о р г и о с.
Аристотель, начнём второй тур  нашего уникального, фан-тастического диалога – связь веков. Знаешь ли ты, что про-изошло после удивительного, непревзойдённого во все по-следующие века высочайшего подъёма философской мысли и искусства древней Эллады в IV веке до Р.Х.? Самыми яркими звёздами той эллинской триады были: Сократ, Платон и ты, Аристотель. После Вас были другие философские школы в Афинах и за пределами Греции, потерявшей независимость. Таким образом, возникло не-сколько центров философской мысли: Афины, Александрия, Пергам. Пергам – это центр эллинистического государства, процветавшего в середине третьего века. Библиотека в городе Пергам была второй по количеству собраний после Александрийской.
Наряду с философскими школами Платона и Аристотеля появляются школы и направления эллинистического периода вплоть до I века по Р.Х.: киники (основатель – Антисфен (435-370 гг. до Р.Х.)), проповедовавшие простой образ жизни, эпикурейцы (основатель – Эпикур (341-270 гг. до Р.Х)), считавшие высшей ценностью наслаждение, стоики (Зенон из Китиона (333-262 гг. до Р.Х.)), скептики (Пиррон (360-270 гг. до Р.Х.)), полагавшие, что ничто в действительности не является ни прекрасным, ни безобразным, что истина невыразима. В римско-византийский период (I-VI века по Р.Х.) философская мысль не ослабевала и адекватно отвечала на социальные, политические проблемы своего времени: стоики – Сенека (4-65 гг.), Эпиктет, Марк Аврелий (121-180 гг.), Плотин (~205-270 гг.) – основатель неоплатонизма, который процветал в античности в III-VI вв.
В Римско-Византийский период I-VI веков появляется христианское философское богословское направление – пат-ристика: Аврелий Августин, Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Иоанн Дамаскин, Петр Дамаскин, Ориген, Иоанн Лествичник, Иоанн Златоуст и др.
Уважаемый Аристотель, все перечисленные мною фило-софы признают, что триада, о которой я говорил,  явилась надежной закваской, породившей все последующие философские течения!   
 А р и с т о т е л ь.
Георгиос, я многого не успел сделать из того, что планиро-вал, такова воля богов, в том числе, пересмотреть, переос-мыслить старые работы. Жизнь короче мыслей, она их все не вмещает.
Г е о р г и о с.
И еще должен сказать весьма важное. Современные эн-циклопедии так трактуют историю эллинистического перио-да: «Эллинистический (IV—I вв. до н.э.). Кратковременное утверждение мировой державы Александра Македонского. Зарождение, расцвет и распад эллинистической греко-восточной государственности.
Первый эллинистический период (334-281 до н. э.).
Походы греко-македонского войска Александра Маке-донского, краткий период существования его мировой державы и её распад на ряд эллинистических государств.
Второй эллинистический период (281-150 до н. э.).
Расцвет греко-восточной государственности, экономики и культуры. Второй эллинизм совпал по времени с ожесточенными пуническими войнами, отвлекавшими внимание Рима от восточных областей Средиземноморья, и длился до завоевания римлянами Македонии в 168 году и разрушения ими Коринфа. В эти годы процветал Родос, играло огромную роль богатое Пергамское царство при Аттале I (241-197) и Евмене II (197-152), создавались величественные памятники птолемеевского Египта.
Третий эллинистический период (150-27 до н. э.).
Кризис и распад эллинистической государственности.
А р и с т о т е л ь.
Согласен, согласен с тобой, Георгиос. Где же фокусиру-ется этот распад, где причина и где следствие?
Г е о р г и о с.
Ответ следует искать в твоей философии – из понятий единичности и общности: «Нельзя рассматривать общее без единичного, так же, как нельзя отрывать единичное от обще-го, и эту нераздельность эйдоса вещи я называю целостно-стью вещи!». Надлом в обществе отражается, как в зеркале, в надломе в душах людей. 
А р и с т о т е л ь.
Георгиос, я предвидел падение греческой независимости под ударом тирании царя Филиппа и его сына Александра. Скажу откровенно, я тайно от себя надеялся на то, что эти цари наконец-то объединят государства-полисы в единую Грецию, но это было моё заблуждение, Александр не оправдал моих надежд, он пошел по пути жестокой тирании, обожествляя себя.
Г е о р г и о с.
Уважаемый Аристотель, дар исторического предвидения, пророчества не дан даже такому мудрому человеку, как ты. Если бы ты знал последствия варварского завоевания Греции македонскими царями, последствия объединённого греко-македонского похода Александра Македонского, знал бы, что на обширной захваченной территории  образовалась Великая Римская империя, а затем на восточной её части православная Восточная Римская Империя, названная Византийской империей со столицей в городе Константинополь, просуществовавшая более тысячи лет, официальным языком которой стал твой родной греческий язык, ты, возможно, не так бы отчаивался из-за агрессии Македонии против раздробленной Греции.      
А р и с т о т е л ь.
Да, всё во власти богов.
Г е о р г и о с.
Аристотель, предлагаю продолжить наш диалог. Погово-рим по душам о душе. У современных философов нет едино-го понятия о человеческой душе. Христианское библейское определение человеческой души гласит: это «дыхание жизни, существо духовное и бессмертное», «По смерти человека ду-ша возвращается к Богу, Который дал её».
А р и с т о т е л ь.
Георгиос, мысли о душе изложены мною в трактате «О душе» (peri psyches),  их я отношу к первостепенным. Изложу тебе основное из этого трактата. Вот послушай меня.
Было бы правильно по той и другой причине отвести ис-следованию о душе одно из первых мест. Познание души много способствует познанию всякой истины, особенно же познанию природы. Ведь душа есть как бы начало живых су-ществ. Так вот, мы хотим исследовать и познать ее природу и сущность, затем ее проявления, из которых одни, надо пола-гать, составляют ее собственные состояния, другие же при-сущи – через посредство души – и живым существам.
Я не буду тратить время на доказательства, они приведе-ны в трактате, а буду своими словами излагать суть.
Состояние души неотделимо от природной материи жи-вых существ, душа есть причина и начало живого тела. Оче-видно также, что душа есть причина и в значении цели. Именно душа придает смысл и цель жизни.
Самое главное, Георгиос: Душа, как эйдос (форма), имеющая четырёхступенчатую структуру – материя, форма, причина и целесообразность, неотделима от вещи и в ней во-площается.
Я различаю три типа души: растительную, ощущающую (животную) и разумную, и каждый тип имеет свой эйдос.
Растительная и животная составляющие индивидуальных душ могут вечно изменяться: развиваться, увядать, следова-тельно, и умирать – они не бессмертны, но их эйдосы бес-смертны. В человеческой душе разумный эйдос имеет лишь потенциальную возможность, относителен, ибо он ограничен другими типами эйдоса, менее совершенными. Все нераз-дельные эйдосы, вместе взятые, я назвал Умом, и разумная душа служит «местом для всех эйдосов».
Повторю: Ум, движущий всем, посредством своей вечной энергии, есть жизнь, и он неподвижен, так как нет другой причины, которая бы им двигала.  Этот Ум, эйдос всех эйдо-сов, совершенен, чист и бессмертен! Как сказано в книге «О первой философии», «энергия Ума есть жизнь». И это глав-ное в моей философии: понятие души переходит в понятие Ума!
Г е о р г и о с.
Как я понял, Аристотель, созданный тобой метод позна-ния бытия является универсальным и применим в любом творческом процессе? Кроме того, ты рассматриваешь психо-логию как науку, опирающуюся не только на наблюдения фактов психической жизни, но и на знание соматических (те-лесных) процессов и явлений, происходящих в человеке.
А р и с т о т е л ь.
Пожалуй, ты прав, Георгиос. Ум, как двигатель Вселен-ной, всего космоса, вечен, предвидит всё будущее и знает всё прошлое, абсолютен, божественен, он вобрал в себя всё, и ни от чего не зависит, являясь неподвижным перводвигателем, ибо ему некуда двигаться, так как нет причины, которая бы им двигала, он выше всего, всеобъемлем. Он включает в себя и всю материально-умственную, не физическую, а смысло-вую, эйдетическую, обеспечивая абсолютную целесообраз-ность. Всё,  кроме  Ума, движется, устремлено к нему как к своему благу, цели.
Г е о р г и о с.
Остановись, Аристотель. Я произнесу твои слова, но из-меню адресата: Аристотель друг, но истина дороже. Выслу-шай меня!
Ты признал своё поражение: не оправдались твои надеж-ды на объединение твоей родины в единое целое, ты разоча-ровался в гуманности твоего воспитанника Александра, ока-завшегося жестоким, кровавым тираном, деспотом, покорив-шим Грецию. Почему же управляющий земной жизнью Ум так несправедливо распорядился?
А р и с т о т е л ь.
Истина, Георгиос, начинается с отказа от заблуждения. Я готов защитить правильность моей философии. Реальная жизнь трагична, но трагедия очищает разумную часть души, она помогает видеть и анализировать идеальный вариант раз-вития событий, то есть идеальный эйдетический путь.
Это не всем удаётся понять, но если кому удаётся, тот может быть счастливым в земной жизни и найти разумный выход из любой трудной ситуации. Суть человека проявляет-ся тогда, когда он оказывается в, казалось бы, безвыходной ситуации.
Если человек не стремится к вершине своих возможно-стей, он никогда не будет олимпийским победителем!
Г е о р г и о с.
О, Аристотель, мудрый сын Никомаха, потомственного врача, а все врачи, по убеждению греков, происходили от бо-жественного врача, бога Асклепия, сына Аполлона. Жаль, что твой Ум так редко посылает на грешную Землю таких мудрецов, как ты! 
А р и с т о т е л ь.
Георгиос, ты преувеличиваешь мои достоинства. В своей жизни я совершил так много ошибок! Пусть греческие боги  помогут твоей стране найти свой правильный путь. Прощай.
Г е о р г и о с.
Нет, нет, дорогой Аристотель! Возможно, я тебя перехва-лил. Попытайся защититься от следующей моей критики. Предлагаю обсудить тему любви и место её в твоей филосо-фии. Согласен?
А р и с т о т е л ь.
Согласен. Однако могу сказать: введенное мной понятие Ума не использует слова «любовь», для него важна само-удовлетворённость и вечное блаженство, которое им достига-ется в процессе творения и управления всеми творческими процессами, совершаемыми людьми. Поэтому ему нет необ-ходимости любить кого-то, ибо люди, исходя из целесообраз-ности, стремятся к недосягаемой, вообще-то говоря, цели, то есть, к идеальному Уму. Таким образом, Ум – это не лич-ность, это что-то, а не кто-то. Понимаешь? Но, с другой сто-роны Ум – это божественное обобщенное понятие Бога. Здесь не так все просто.
Г е о р г и о с.
Я тебе, дорогой мой Аристотель, откровенно скажу, что если в сложную систему любой природы вкралась одна, хотя бы небольшая ошибка, не говоря уже о большой, то, исходя из твоей философии системного подхода, следует пересмот-реть справедливость, истинность системы в целом. 
А р и с т о т е л ь.
Георгиос, я многого не успел сделать, что планировал, в том числе следует пересмотреть, переосмыслить старые рабо-ты. Жизнь короче мыслей, она их все не вмещает. 
Г е о р г и о с.
Аристотель, я даже затрудняюсь, с чего бы начать обсуж-дение еще одного вопроса, может быть, с моей стороны это будет неэтично, но я решусь. Тебя осудили и намеревались предать суду, подобно тому, как это было сделано с Сокра-том, по доносу: «…Сократ обвиняется в том, что он не при-знаёт богов, которых признаёт город…», за критику старин-ных обычаев. Подобное обвинение в нечестии (ты не покло-нялся богам, которых чтил город) было предъявлено и тебе.
Что ты, Аристотель, думаешь по этому поводу? 
А р и с т о т е л ь.
Полагаю, что эти судьи были последовательны в своих деяниях и действовали согласно своим убеждениям.
Г е о р г и о с.
В современном мире сильн; увлечение либерально-демократическими принципами управления, вседозволенно-стью, правами человека, при этом часто забывают о его обя-занностях. Знаю, что ты за умеренную демократию в общест-ве, с чем я c удовольствием соглашаюсь. Надо сказать, что все существующие ныне мировые религии включают в свои учения  какие-то ограничения, самоограничения, доброволь-ный аскетизм, имеющие целью обеспечение нравственности, гуманности, этичности поведения в обществе, в том числе в выборе и потреблении продуктов питания и т.п., что свойст-венно идеологиям вседозволенности.
В наше время, Аристотель, в ряде европейских стран, где конституциями закреплена свобода вероисповедания, появи-лась тяга к язычеству как к традиционной этнической вере. Возможно, ты будешь рад известию, что в современной Гре-ции суд разрешил легальное создание ассоциации поклонни-ков древнегреческих богов "Elliais", хотя официальной рели-гией продолжает оставаться православие – об этом говорит отдельная статья в греческой конституции. Сегодня около ста тысяч  греков – неоязычников, организующие «Фестиваль Прометея», поклоняются Зевсу, Гере, Посейдону, Афродите, Афине, Гермесу и другим античным богам. Председатель ор-ганизации эллинов и жрица Доретта Пеппа заявляет, что речь не идет о "религиозном дурачестве"– в античной философии и религии она видит средство против разрушения природы и порабощения индивидуума.
И Россию не обошло это увлечение: в 2004 году несколь-ко групп обратились с открытым письмом к президенту «О необходимости восстановления исторической справедливости в отношении язычества народов России».

А р и с т о т е л ь.
Георгиос, мне незнакомы ваши мировые религии, их дог-мы и заповеди; мне рассказывал Платон о существовании ре-лигии, исповедуемой еврейским народом, согласно которой признавался единый Бог. Об этом он узнал, путешествуя в молодости по Египту в 381 году вместе со своим единомыш-ленником Евдоксом Книдским, которого я тоже чту. Для гре-ков сонмище богов – это их родная семья, греки – члены этой семьи, другого они не знают и знать не желают, а людей, от-рекающихся от этих богов, осуждают, судят, как это про-изошло с Сократом и со мной.