Моя Герилья - 43

Приходя в сознание, Ален обнаружил, что находился во сне довольно долгое время. Тело его затекло. Он лежал на чём-то твёрдом и где-то, где было сыро и холодно... Он открыл глаза, но тьма вокруг не сразу позволила разглядеть, где находится. Когда же повернул голову к свету, то увидел чёрный силуэт мужчины в плаще и широкополой шляпе, сидящий к нему спиной перед решётчатым окном.
Послышался и выдох кого-то в стороне. Ален понимал, что, кроме него, здесь есть ещё люди и, возможно, пленные, как он, поскольку сразу почувствовал, что руки были связаны над головой, а ноги к чему-то плоскому привязаны...
– Они шевелятся, – вымолвил кто-то на французском языке, и мужчина у окна, так и не шевелясь, тихо сказал:
– Значит, уже пришли в себя... Что ж, добро пожаловать в жизнь. Да-да... Она ещё продолжается, – сделал он паузу и вновь продолжил так же спокойно говорить, словно отдыхает. – Но как долго будет длиться, зависит от вас... Так кто первым сознается, кто он и откуда, с какой целью здесь, в Испании, и на чьей стороне выступает?
– Да пошёл ты, – усмехнулся Ален, и тут же кто-то из темноты ударил его по лицу.
– Не надо так, господа, – спокойно говорил мужчина у окна. – Зачем же сразу бить их?... Так грубо... Вы медленно... Не зря же обзавелись этими пыточными скамьями из местных тюрем... Вы тяните за верёвочки, раз так, тяните...
И Ален сразу почувствовал, как его тело стало медленно растягиваться под скрип крутящегося колеса, что был у его ног...
– Нет, – простонал в стороне Оливье, как узнал Ален, которого так же растягивали на пыточной скамье, как и его.
– Остановитесь теперь, господа, – спокойным голосом молвил мужчина у окна и медленно взмахнул рукою. – Говорите же, заговорщики против Франции?
– Нет, – простонал Оливье, и снова верёвки его и Алена натянули.
– В Мадрид едем, друга забрать. Ему не выбраться отсюда без нас. Ни к какому заговору отношения не имеем, – признавался быстро Оливье.
– Скудные признания, – покачал головой мужчина у окна. – Наслышаны, что охотитесь за деньгами да состоите в отряде восставших испанцев.
– Может, кто и состоит, но не мы, – вперёд друга высказал Ален, и их обоих резко стали вновь растягивать.
До боли, до криков, настолько невыносимых, что Оливье не мог уже их выносить:
– Скажу! – проорал он, и господин у окна вновь поднял руку, чтобы перестали растягивать пленных.
– Говори же, – дав немного им обоим времени, чтобы прийти чуток в себя, вопросил тот господин.
– Покинуть хотим Испанию... Все вместе, – отрывисто произносил Оливье. – Искать клад Левассера... Ничего против французской власти не имеем... Деньги...
– Ваше Сиятельство, – нерешительно приблизился некто из тьмы и склонился к уху мужчины у окна.
Он ему ещё что-то довольно долго шептал, и тот сделал знак своим, чтобы пленных развязали, что и произошло.

– Как же им повезло, что есть добрые люди, – вновь тихо и совершенно спокойно произнёс тот господин у окна и потёр голову, будто ощущать стал головную боль. – Однако прежде, чем вас оставят самим себе, – поднялся он в величественную позу и наконец-то повернулся, чтобы, как видно, уйти, поскольку плащ стал поправлять. – Куда дели девиц? Они не могут покинуть Испанию. Они должны будут предстать перед судом.
– Уехали, – вымолвил Оливье.
– Что значит, уехали? Как они смогли выбраться?! – поразился стоящий рядом с господином офицер, и Ален узнал в нём Эмиля.
– Видел, видел их в окно, – сознавался Оливье. – Верхом скрылись. А потом не помню ничего... Боль... Темнота...
– Не может быть, – задумался Эмиль. – Знаю, что убили старую женщину. Кажется, мать одной из девиц.
– А девицы живы. Голубчик, ищите! Это на вашей совести. Девиц к суду, а этих, вместе с их другом из Мадрида, вышвырнуть вон из страны. Мы не изверги, пусть мир знает... Но... Ещё раз попадутся, будут подвергнуты казни, как обычные заговорщики, – вынес господин приговор в привычном умиротворённом тоне.
Он направился к выходу, в кромешную тьму, и оглянулся:
– Вам повезло, что мой сын вступился за ваши жизни, иначе бы пытки длились до смерти... Ступайте, и чтоб не попадались больше. Если вас по пути схватят, уже вряд ли кто спасёт.
Эмиль дождался, когда его отец покинет камеру, и тут же схватил Алена за волосы, приблизившись к его уху в шёпоте:
– Уверен, что Фернанду похитили твои дружки.
– Идиот, – прорычал Ален и от ярости, и от боли. – Ты её не увидишь... Она сама не хочет...
– Я не убью тебя, поскольку обещал ей тогда в деревне, когда мы скрылись наедине, – с ехидством высказал Эмиль, чуть встряхнув голову Алена за волосы. – Но учти, это может произойти однажды... случайно... Не советую мне мешать.
С этими словами Эмиль ушёл следом за отцом и его помощниками, оставив пленников одних...



Продолжение - http://www.proza.ru/2016/09/14/950