Безумная ночь, или Мы провожаем Пашу

                Безумная ночь, или Мы провожаем Пашу

     Летом 2001 года, когда мы уже считали себя пятикурсниками, Павел, мой будущий муж, собирался временно покинуть славный город Владивосток, поскольку родители решили отправить младшую сестру на отдых в Китай, а для охраны заодно купили путевку и ему. И вот вечер, полный одиночества, я уже заранее скучаю. Вдруг звонят мне наши друзья Леша с Алиной и приглашают в любимый ночной рок-клуб «BSB». Мне ужасно грустно, и я не намерена сидеть дома, поэтому с радостью соглашаюсь. Итак, хроника той веселой, сумасшедшей ночи.
     22.30. В «BSB» отвратительная музыка, посему мы решили до часу погулять и вернуться (ибо ночью там иногда включают рок) и отправились на сопку Фуникулер. В «BSB» же, кстати, меня посетила хорошая мысль: к четырем прийти на автобусную остановку провожать Пашу в Китай. После этого решено было еще и встретить рассвет на набережной.
     23.00. Фуникулер. Трое гуляющих под дождем сумасшедших.
     00.40. Возвращение в «BSB». Музыка — по-прежнему «кислота». Зато рядом на улице стоит машина, в которой громко играет группа «Ленинград», и около нее образовалось что-то вроде дискотеки, причем народу не меньше, чем в самом клубе. Посидели на перилах моста, послушали, подождали…
     02.00. Нас осенила мысль: «А не пойти ли нам в гости?» — «Да нас же Вова сегодня приглашал! Правда, это было в девять часов вечера…» Подумали. В итоге решено было направиться к… Кате с Костей (любовно мы их называли Кастя&Котя).
     В шутку взамен разбитого стакана и в отместку за дерьмовую музыку прихватили в «BSB» с раковины в уборной (кто-то там, видимо, что-то допивал или доливал) стеклянный стакан в качестве сувенира.
     02.30. Мы у дома К&К. При нас — бутылища джин-тоника. Решили разбудить их оригинальным образом: попеть любимые нами всеми песни. Дом стоял в низинке, а мы в двадцати метрах на сопочке, и их четвертый этаж находился как раз напротив наших глаз. Пели все втроем. Старались-старались, потом обнаружили, что не перед теми окнами встали. Передвинулись. Поем. Никто (там, где надо) не просыпается. Хотели было затянуть чайфовскую «Ой-йо» («Никто не услышит»), но подумали, что это слишком банально, хоть и в тему. Вместо нее хорошо пошло «Воскресенье». На строчке про друзей, которые «пускай они пьют воду из-под крана», наши голоса перешли в душераздирающие вопли.
     Долго мы пытались достучаться до своих друзей, потом громко звали их по фамилиям (тогда еще разным) и даже кричали: «Эй, вы, просыпайтесь, иначе мы сами все выпьем!», «Ну сколько можно спать?!!», «Кончайте заниматься ЭТИМ и выходите!» и т.п. На секунду позажигались все окна вокруг (никто, кстати, не ругался и матом не послал: хороший, видимо, был ансамбль), но только не те самые. Тогда мы решили успокоить проснувшихся многократно повторенным объявлением: «Дорогие жильцы этого дома! Все жалобы — в 26-ю квартиру, потому что она не хочет просыпаться! А благодарности, если такие будут — в Академический хор ДВГУ! Но лучше разбудите 26-ю квартиру: из-за них вам приходится все это слушать!» Видимо, жильцы прониклись к нам сочувствием, потому что жалоб не возникло.
     Далее, покричав еще: «Катерина, 22, попа, грудь и голова! — строки из нашей поэмы, посвященной недавно прошедшему Катиному дню рождения. — Просыпайся! Сколько можно тебе тут петь серенады? Сейчас еще что-нибудь споем и пойдем звонить тебе в дверь!», — затем отпев «Лакримозу» (заупокойная Моцарта из репертуара хора ДВГУ), мы наконец провозгласили: «А теперь объявляем антракт! Идем устраивать сеанс связи с пейджинговой компанией «Тригон» специально для вас!» На самом деле мы внезапно вспомнили, что на кухне К&К привычки спать не имеют, а в комнате у них во всю стену застекленный балкон, поэтому услышать нас им очень проблематично.
     02.50. Сбрасываем на пейджер сообщение примерно такого содержания: «Катя, ну неужели тебя не впечатляет наш концерт? Слушай в окно. Делаем последнюю попытку и идем звонить в дверь. Хор ДВГУ и твои друзья». Возвращаемся. Снова начинаем свой концерт. И — о счастье! — слышим вдруг хлопанье двери, включение света на кухне и, наконец, темный силуэт на балконе (том самом)! Наши силы удваиваются, голоса приобретают новые нежные оттенки. Силуэт на балконе аплодирует и заказывает: «Заупокойную, пожалуйста!», на что мы с обидой в голосе отвечаем, что, между прочим, совсем недавно ее самую и исполняли, — но все-таки поем еще раз. В общем, повторив весь свой концерт, мы решаем, что пора уже поторапливаться на проводы.
     03.00. Мы у К&К на кухне. Катя: «Я, конечно, извиняюсь, но я ничего не слышала, меня разбудил только пейджер». Тут Костя молча входит на кухню, достает банку сайры и начинает ее есть. Тогда я тоже молча вынимаю свой стакан и наливаю джин-тоника. Глядя на все это, Катя откуда-то вытаскивает еще один, поразительно похожий на мой. «Где-то я такой уже видела», — удивилась я, на что получила признание, что стакан сперт в качестве сувенира из кинотеатра «Иллюзион». В итоге Катя, которая сперва хотела сделать нам тройную скидку с четвертого этажа за внедрение на ее территорию среди ночи, почти проснулась и даже, кажется, выпила с нами. Кончилось тем, что мы сожрали у них весь сыр с майонезом и сушки, попили кофе и ушли, позволив хозяевам спокойно досыпать.
     03.30. Выходим, двигаемся по направлению к нужной остановке. По дороге Алину начинает тошнить, и ее приходится ждать у каждого куста, пока она не появится и не оповестит нас: «Одна сушка вышла». Когда она таким образом избавилась от всех сушек, мы как раз достигли и Пашиного дома. Увы, в его окнах почему-то не горел свет, что ввело нас в ступор: «Либо они уже ушли, либо автобус в семь утра!» От этой мысли нам стало прямо-таки нехорошо, и мы поспешили к остановке, которая, разумеется, тоже была пустой.
     04.00. Итак, мы на предполагаемом месте встречи с Пашей. Чем только мы не занимались эти полтора часа! Даже сидели с Алиной на воздушном переходе через дорогу верхом на перилах, в десяти метрах от земли. Болтали ногами (при этом выделялся такой адреналин!) и плевали на редкие машины (пару раз попали). Лейтмотивом нашего ожидания была фраза: «Паша, зажги свет!» И вот сидим мы этак на мосту, вдруг видим: наконец-то!
     04.25. Итак, в Пашином окне зажигается свет… и горит, вопреки нашим ожиданиям, еще больше часа! Лейтмотивом этого ожидания стала уже другая фраза: «Паша, потуши свет!» За это время мы порядком замерзли и сидели на остановке, обнявшись самым неприличнейшим образом и напевая: «Доползем ли, долетим ли до рассвета?..» — и пытаясь согреться. «Н-да, придется нам здесь, наверно, не только рассвет, но и закат встречать», — говорим мы и в очередной раз умоляем: «Гори, гори, моя звезда… Ну сколько ж можно!»
     Вскоре мы даже начали возмущаться: «То не могли дождаться, когда Катя зажжет свет, теперь не можем дождаться, когда Паша его потушит! Что ж там можно делать целый час? Руденыч, выходи! Может, они не едут в Китай, тогда мы за них поедем! А может, к ним тоже домой зайти, в гости?» и т.д. Леша: «Что ж нас сегодня на подвиги сплошные тянет: то у Кати под окнами петь, то Пашу провожать, то рассвет на Набке встречать...»
     Сидим, зеваем и мерзнем дальше.
     05.40. Свет тухнет! Мы кричим: «Ура!» — и запеваем любимую нашу песню «В 11 ляжешь, поднимешься в 8» (только в обратном варианте: «В 11 встанешь, а ляжешь ты в 8»).
     05.45. Я сижу на перилах лестницы моста (не очень высоко от земли), оперевшись на столб спиной, и пою. Алина с Лешей, уютно устроившись в обнимку на остановке, подпевают. Вдруг я поворачиваюсь и вижу, что мимо проходит Паша с семьей. «Привет», — говорю я. «Привет», — отвечает Паша, и я замечаю, что от шока он даже собирается двинуться дальше по лестнице. «Ну здравствуйте! — говорю я. — Мы тут вообще-то ради тебя собрались, уже полтора часа сидим. «У меня автобус в четыре, у меня автобус в четыре»…» В общем, спускаемся мы с ним на остановку, и я начинаю под комментарии Леши и Алины все наши подвиги красочно описывать. Посмеялись. Оказалось, отъезд перенесли на шесть утра. А мы уже (то есть вся наша компания полуночников) сидим абсолютно сонные и мечтаем только о том, чтобы этот чертов автобус поскорее приехал.
     Я (взгрустнув опять): «Ну вот, мы тебя и проводим…» Паша (задумчиво): «Если я вообще поеду…» — «Что? Я тебе не поеду! Мы с такими жертвами тебя проводить пришли, а он...»
     А автобуса все нет и нет...
     05.50. Подъезжает троллейбус. Шутим: «О, это ваш! До границы добросит». Я добавляю: «Сперва ты не желел свет включать, потом не хотел выключать, теперь никак уехать не можешь. Да мы сейчас просто заснем, и так уже в местных бомжей превратились». Алина (мне на ухо): «А их автобус, может, меня до дома добросит, ведь мимо же? Мы даже по пять рублей заплатим за стоячие места…»
     05.55. Не выдержав, мы все-таки прощаемся с Пашей и, считая, что наша миссия выполнена, не дождавшись их автобуса, перебегаем дорогу, садимся на троллейбус и едем к Леше. Но на своей остановке я благоразумно выхожу и направляюсь к себе домой с мыслью: «Да-а… так рано из «BSB» я еще ни разу не возвращалась».
     Интересно, что о нас подумали Пашины папа и сестра, которые во время нашего общения на остановке стояли неподалеку и с интересом поглядывали на нашу троицу? Наверно, что мы какие-то сумасшедшие лунатики, гуляющие по ночам. А, собственно, так оно и было.