Глава31. Бормочёт и Солнечный Зайчик

— Кам-ма-мил-ла, Кам-ма-милочка, бр-бульк! — заикаясь, пролепетал Пузырь. — Нельзя меня хлоп, нельзя меня плюх, бр-бульк! Ты же добр-бр-брая девочка, бр-бульк!
Он крутанулся вокруг своей оси и повернулся к Камилле лицом. Оно маслянистыми чёрточками расплылось по стенкам. Толстые шамкающие губы не размыкались, а только неприятно шевелились, когда пузырь говорил. Лицо перетекало, неприязненно морщась, хотя маленькие глазки, водянистые и прозрачные старательно изображали радость.
— Видишь, бр-бульк, мне пришлось изменить внешность, и даже голос, — мурлыкнул Пузырь.
Камилла неуверенно спросила:
— Звездочёт, это вы?
— Да-да, конечно, я! — радостно вздрогнул Пузырь. — Какая ты умница, сразу узнала, ах, славная девочка…
Камилла с сомнением покосилась на него, но пузырь торопливо сказал:
— Ты должна верить мне, славная добр-бр-брая Кам-ма-мил-ла. Мне нужно сказать тебе важное!
Она кивнула и приготовилась услышать наконец-то окончание заветного слова, начинавшегося на «ве…», но Пузырь загадочно сощурился и стрельнул хищным взглядом в сторону Бернарда, беззаботно лопавшего пузыри в сторонке.
— От него надо избавиться, от этого! — зловещим шёпотом потребовал Пузырь.
— От кого, от Бернарда? — Камилла не поверила своим ушам.
— Тихо ты! — злобно шикнул Пузырь и забормотал торопливо. — Впереди большие испытания, надо оправдать ожидания, выполнить наисложнейшие задания. А медведь этот болтун бесполезный, только лясы точит, голову морочит. Он тебе не нужен, он балласт! Ничего, кроме проблем, не создаст.
— Это неправда! — вскричала Камилла. — Он не раз спасал мне жизнь!
— Вот именно, бр-бульк, — вырвалось у Пузыря, но он тут же поправился. — Э-э-эх, думаешь, он о тебе переживал на болоте? За себя боялся, вот и постарался. Если бы один тогда остался, сгинул бы, пропал, потерялся!
—  Он собой жертвовал! Он… он… да без него меня бы здесь уже не было!
— Вот именно, — процедил Пузырь и болезненно передёрнулся. — В смысле, ты уже была бы в Зале Времени, если бы не он, бр-бульк.
Камилла смотрела на Звездочёта с негодованием. Хотя, какой это Звездочёт? Это какой-то Бормочёт, подумала она. Пузырь расширил глаза так, что они чуть не лопнули, и его губы быстро зашевелились
— Слушайся, не спорь, я знаю, что говорю! — вскричал он. — Ах, не желаешь? Эгоистка! Предательница!
Камилла  сжала кулачки от злости.
— Я не предательница!
— Ещё какая предательница! — ядовито зашипел Пузырь. — Ты предаёшь весь мир, он рухнет из-за тебя! Ты будешь виновата, только ты! На карту поставлена судьба мира, а ты из-за козявки плюшевой торгуешься! Бестолочь! Я проделал такую работу, бр-бульк, чтобы добраться сюда, а ты из-за мелочи торгуешься, бр-бульк! Делай, что тебе говорят, дрянь! Ой! Фьйю-у-у-у-у-уть…
Это Бернард подлетел к нему сзади и, хлоп, прихлопнул негодяя мокрыми лапками. Пузырь сдулся, как воздушный шарик, у которого развязали верёвочку, покружился и лопнул.
— Ну, всё, этот был последним! — весело отрапортовал медвежонок, потирая лапки. — А то летали тут, понимаешь ли, мешали выполнять задание. Что там у нас дальше по плану? Хлопать и летать? Так-так… ой, да ведь мы это и сделали! А я-то думал, что просто хулиганю в своё удовольствие, ха-ха-ха!
Камилла растерянно поглядела на счастливого беззаботного Бернарда. Надо бы рассказать ему о Звездочёте, то есть, фу ты, о Бормочёте. А может, не рассказывать? Он, конечно, расстроится. Да, лучше не рассказывать. Её мысли прервало появление в небе чудесного зрелища. Из фонтана поднялся и расправился гигантским веером водяной фонтан. Тысячи капелек повисли в вышине, словно хрустальные бусинки, а в них, играя радужными бликами, сверкали яркие лучики — крошечные, озорные и весёлые, как зёрнышки земляники. Они нежно звенели, словно серебряные колокольчики. Водяной веер плавно опустился, затем опять взмыл в небо, и от него через всю страну протянулась вереница радуг. Это были настоящие, яркие, свежие, пышные и лёгкие радуги.
— Как ты это сделала? — радостно восклицал подлетевший Маг. — Как ты сумела синтезировать Живую Воду? Ты создала Солнечное Сияние?! Произвела титрование? Осуществила электролиз? Применила метод молекулярного фракционирования?
— Мы просто хлопали, — улыбнулась Камилла и взмахнула ладошками, ещё мокрыми от чумазо-радужных пятен. — И у меня на руках ожил Солнечный Зайчик.
— Ах, ты встретила своего собственного Солнечного Зайчика? — удивился Маг. — Вот так везение!
— Моего собственного? — удивлённо переспросила Камилла.
— Конечно, поэтому он и ожил у тебя на руках безо всякой Живой Воды. Каждый малыш, впервые попадая в нашу страну, получает своего собственного спутника, маленького зайчишку, — пояснил Маг, видя недоумение Камиллы. — Именно его ты и встретила.
— Вы ошибаетесь, — мягко возразила она и сказала с сожалением. — Я никогда прежде не бывала в этой стране. Я бы запомнила. Я здесь впервые, это абсолютно точно.
— Вовсе нет! — радостно сообщил Маг. — Все дети бывают здесь, но потом они всё забывают. Такое правило, такой закон.
Он улетел открывать Вторую Линию Солнечного Сияния, а к Камилле подлетел Тим.
— Как же так? — задумчиво повторяла она. — Я уже бывала в сказочной стране и ничего-ничего не помню? Совсем ничего?
— Никто не помнит, — кивнул Тим. — Дети испытывали бы печаль, простившись с зайчатами, а зайчишкам было бы до смерти горько от расставания с детьми. Э, нет, нашим солнечным малышам грустить категорически противопоказано, они от этого чахнут. Но память о них остаётся в сердце.
Тут Маг позвал Тима помочь, и мальчик улетел. Камилла подняла своего Солнечного Зайчишку и с нежностью прижала к щеке.
— Я тебя больше не забуду, никогда!
Пушистый комочек прильнул лимонной щекой к лицу Камиллы, а затем спрыгнул и поскакал через радуги, скрывшись в густых облаках. Только золотистые ушки блеснули вдали. Тим сказал правду — Солнечным Зайчикам противопоказаны долгие грустные прощания. Да и находиться подолгу на одном месте для них не безопасно. От  малоподвижного образа жизни они хворают.
Камилла затосковала в ту же секунду, как зайчишка исчез в облаках. Но звонкое «Дзынь!» заставило её очнуться. Аквамариновый камушек светлел в ручке золотого ключика, маня к новым приключениям. Камилла подхватила его, а ветер подхватил Камиллу и понёс в новое Королевство, через густые сиреневые облака. Бернард снова летел рядом и беззаботно рассказывал, как он только что играл на струнах солнечной арфы и заплёл в косичку семь полос радуги.
Камилла рассеянно слушала, и с тревогой думала о том, не забудет ли она когда-нибудь и это путешествие. В небе над ней звучала песенка Королевства.

— Кто песню не сложит о радуге в небе,
Пусть нашу смелей подпевает!
Пусть крылья скорей расправляет
И в небо свободно взлетает.
Пусть его голос сольётся
С голосами верных друзей,
Пусть наша песня о чуде
Звучит и звучит веселей!
Под звон хрустальных брызг
Сквозь Солнечный Поток
Искорками зажгись,
Радужный наш восторг!

Когда друзья вылетели из облака, печаль Камиллы растворилась, а жители Королевства увидели, что к ним вернулась истинная, живая радуга. И было это добрым знаком для всех, и радостью для неба.
А в Зале Времени раскрылся ещё один чудесный лепесток. Он принадлежал Стихии Воды и был невесом и лучезарен.