Немецкий орднунг или Похищение Роджера

Мы, русские, известны всему миру своей загадочной русской душой. В нас якобы генетически заложены противоречия, и без душевных метаний и страданий мы блин с икрой съесть не можем, не говоря уже о школу закончить и семью создать. Этому имиджу сильно поспособствовали Толстой с Достоевским, немногие наши писатели, известные широкому миру.

Немцы же известны своей приверженностью к порядку. Так принято считать. Меня лично в этом мнении утвердил Джером Клапка Джером своим произведением «Трое на четырёх колёсах», в котором трое известных ещё по лодке с собакой друзей на велосипедах путешествуют по Германии. В самом начале моего тесного знакомства с немцами и Германией эта книга была настольной, поэтому я многое помню наизусть. И хотя немцы в ней представлены так, что оборжаться можно, написана она с любовью к этой нации.

«Немцы – хороший, добрый народ, может быть, самый лучший на свете. Наверное, в раю их гораздо больше, чем представителей других наций. Я только не могу понять, каким образом они туда попадают: невероятно, чтобы душа каждого отдельного немца самостоятельно взлетала на небо; мне кажется, что их собирают партиями – и отправляют каждую партию под охраной умершего городового.»

Вот ещё отрывок, описывающий роль и немецкого государства в частной жизни немца: «Пожалуйста, вы только родитесь на свет Божий! – говорит немецкое начальство гражданину. – А мы сделаем всё остальное. Дома и вне дома, в болезни и добром здравии, в труде и в удовольствии – всегда вам будет сказано, что надо делать, и уж мы посмотрим, чтобы вы действительно сделали то, что надо. Ни о чём, пожалуйста, не беспокойтесь».

Действительно, расписано практически всё. До смешного. Например, куда надо звонить, если к вам в сад пришла подозрительная лиса. Подозрительная – это важный нюанс. Потому что если лиса бодра, весела и покрыта шерстью, как предписано немецким департаментом по защите животных, то позвонив в этот орган и предоставив им детальное описание зверя, вы получите инструкцию лису оставить в покое и не переживать: это, мол, городская лиса, каких в Берлине от центра до окрестностей – несчитанные стада. Если же лиса меланхолична, малоподвижна, эпизодически непушиста и облезла – то в департаменте по защите животных вам дадут другой телефон специального подразделения, занимающегося санитарной стороной вопроса. Тогда к вам приедут профессионалы в защитных костюмах, проанализируют внешний вид лисы, и если он им тоже покажется подозрительным, поймают её и увезут. Скорее всего, на принудительное лечение с тем, чтобы потом здоровую и с лоснящейся шерстью выпустить в Тиргартане перед Рейхстагом в естественную среду обитания.

Моя подруга однажды косила газон. И обнаружила, что в кустах лежит остывающее тело лисы. Или она легла туда умирать заранее, или просто спала, когда внезапный рёв газонокосилки разорвал ей сердце, но признаков жизни не подавала и на щекотание лап веточкой не реагировала. А подруга моя, шведка по национальности, к тому моменту прожила в Германии уже лет десять, потому правила знала.

«Конечно, я позвонила в местное отделение защиты животных. Не потому, что боялась трогать труп. А потому, что просто не знала, что с ним делать! Через час приехали молодцы в костюмах химзащиты, распылили в лису из баллончика облако чего-то обеззараживающего, упаковали её в пластиковый непроницаемый мешок и увезли. Ну и слава богу.»

Я её прекрасно понимаю. Здесь действительно запросто можно растеряться.
Ведь лисий труп никак в дальнейшем использован быть не может, следовательно, квалифицируется как мусор. А к мусору в Германии подходят со всей серьёзностью, и поначалу сложная система сортировки отходов начисто выбивала меня из колеи.

Судите сами.

Существует такое определение как «общий мусор». Что в него входит?
Всё, что не входит в следующие категории:
- пищевые отходы,
- пластик и упаковка;
- бумага;
- текстиль и обувь;
- стекло;
- батарейки;
- крупногабаритный мусор типа мебели;
- электрические приборы.
Наверняка, я что-то забыла, не может всё быть так просто.

В повседневной жизни это выглядит примерно так: в каждом доме стоит как минимум три мусорных ведра. С упаковками от молока, конфет, мяса – всё понятно, это пластик. Всё собирается в жёлтые, специально купленные для этих целей полиэтиленовые большие пакеты и раз в две недели в день Х вывешивается на забор, откуда их собирает тематический мусоровоз.

Если упаковка сложная – например, игрушки в маркетинговых целях запаковывают в картонные коробки с прозрачными пластиковыми окошками, чтобы товар, так сказать, лицом - то тогда пластик отсортировывается и идёт в жёлтый вышеобозначенный мешок, картон же отправляется к контейнер «бумага», к письмам, журналам, разорванным и сложённым в целях экономии места коробкам и контейнерам из-под яиц. Вот тут внимание: грязная бумага туда не идёт! Использованные за ужином салфетки, мокрые кухонные бумажные полотенца перестают быть бумагой в момент загрязнения и выкидываются в общий мусор.

Всё биологическое и теоретически разлагающееся быстро, то есть все огрызки, ошмётки, картофельная кожура, яичная скорлупа, кости и несъеденные детьми фрукты, любовно выбрасывается в отдельное мусорное ведро, для чего туда укладывается специально купленный в специальном месте биопакет, разлагающийся наперегонки с виноградом и мясом. Когда ведро полным полнёхонько, о чём аромат известит вас даже через закрытую крышку ведра, эта неаппетитная смесь вываливается в специальный контейнер биомусора во дворе. В котором уже существуют все виды жизни, поэтому содержимое к вам при встрече ползёт, приветливо машет и пищит.

Итак, в каждом дворе существует угол, в котором в парадном порядке выстроены большие пластиковые контейнеры для: мусор общий, мусор био, мусор картонно-бумажный, мусор пластиков-упаковочный.

За вывоз каждого отдельного мусора отвечает отдельная компания, у каждой свой график работы. Поэтому нормальные люди, подписывая контракты на их услуги, в отдельной графе просят оповещать об их визите за день смской. Иначе чёрт ногу сломит, когда какой контейнер вывозить на проезжую часть, потому как, если этого не сделать, он застрянет у вас ещё на две недели, что нежелательно.

Вертаемся назад к сортировке, с вывозом я сильно поторопилась.

Положим, вы в общем разобрались, и решили, что бутылка из под кока-колы – это однозначно пластик, следовательно кидаем в жёлтый пакет и не парим себе боле мозг. Таки я вам скажу, что вы бежите сильно впереди паровоза. Потому что все пластиковые бутылки, а также некоторые стеклянные (например, от пива), можно принести с собой в магазин, по одной попой вперёд забросить в специальный автомат и получить квиточек с суммой в евроцентах или, после вечеринки, целых евро, который при предъявлении на кассе идёт в счёт уплаты за покупки.

Ладно, пластиковые бутылки и жестянки из-под напитков, а также пивную тару можно вернуть в магазин и даже обогатиться, давайте так же поступим с бутылкой из-под вина. А вот ни фига! Перед большими магазинами стоят специальные контейнеры с тремя дырками: стекло зелёное, стекло коричневое и стекло прозрачное. Так что важно провериться у окулиста и получить справку, что ты не дальтоник, а потом смело избавляться от стеклотары.

Кроме стеклянных контейнеров на улицах стоят также контейнеры побольше для обуви и текстиля. Поэтому если у вас ребёнок порвал очередные штаны, замотайте в них прохудившиеся ботинки и бросайте туда. Однажды я совершила преступление: выбросила в такой контейнер негодную подушку. Я честно искала контейнер с надписью «пух-перо», но не нашла. Не удивлюсь, если он реально существует.

Но давайте задачу усложним и купим новый телевизор. Старый автоматически становится мусором и должен быть утилизирован. Куда его девать? А на этот случай существуют большие, высокотехнологичные свалки, куда свозятся разные электрические и электронные предметы, платятся деньги и выбрасываются под придирчивым оком местного мусорного специалиста. Так же поступают со старой мебелью, которую предварительно надо разобрать на запчасти, запаковать в машину и транспортировать на это поле чудес. Удовольствие недешевое, к тому же есть квота на килограммы в месяц. По-моему, не больше тридцати.

Вроде, всё.
Ах нет, есть же ещё батарейки. В некоторых, не всех, магазинах есть и для них специальные контейнеры. Поэтому имеет смысл все использованные батарейки полгода копить дома до значительного количества, а потом отправляться на поиски коробки с соответствующей надписью.

А, вот ещё что. Если у вас есть сад, но нету компостного ящика для природных отходов, то, покосив газон и убрав территорию, вы должны траву, листву, шишки и жёлуди запаковать в другой специально купленный за 3 евро большой пластиковый мешок и выставить за ворота. Природный мусоровоз приедет и однажды заберёт, если его предварительно не распотрошат кабаны, наглые вороны и ласки, которые, вообще-то предпочитают пластиковую проводку под пузом автомобилей, но и мусором не гнушаются.
Вот теперь, вроде, всё.

Объём написанного ясно даёт понять, сколько веселья, развлечений и историй связанно с этим бытовым аспектом немецкой жизни.

Бывали случаи, когда мы не успевали вывесить пластиковый мусор на ворота, а трудолюбивые немецкие мусорщики, руководствуясь пословицами типа «сделал дело – гуляй смело», «кто рано встаёт, тому Бог подаёт» и тому подобное, приезжают на нашу улицу в 6 утра ровно. Поэтому мы с мужем загружали багажник лёгкими, но объемными пакетами, и отправлялись фланировать по улицам нашего пригорода, выискивая закоулки, куда мусоровоз ещё не доехал. Обнаружив желтеющие пакетами переулки, мы останавливались якобы шнурки завязать, насвистывая, озирались на предмет свидетелей, а потом молниеносно вышвыривали свой нелегитимный мусор на всё ещё запружённую им улицу и стремительно удирали.

В другой раз мы проворонили выброс «общего мусора», и контейнер, утрамбованный под завязку, стоял как дурак целый месяц. Что, конечно, не могло пройти бесследно. Последовавшие за этим трагические события вылились в сагу, которую мы назвали «Похищение Роджера».

Итак,

«Похищение Роджера. История о забывчивости и предательстве.»

Я заметила, что если какое-то страшное и неприятное явление как-нибудь симпатично назвать, то оно перестаёт быть ужасающим. Оно остаётся малопривлекательным, но уже без дрожи от омерзения.

В прошлом берлинском доме тоже была терраса, куда с наступлением лета мы переезжали до холодов. Ужины и завтраки, валяние на диване-качелях почитать и вздремнуть, детские и взрослые гости – всё на маленьком пятачке в саду.

Живности там бродило много: кабаны и лисы приходили нечасто, но регулярно. Однажды в ночи, засидевшись с соседями за ужином нас страшно напугал пронёсшийся мимо заяц. Неделю спустя на этой же террасе я рассказывала о происшествии моей московской подруге. Её муж прервал мою историю о косом рекомендацией не раскачиваться на стуле, под которым свернулся крупный ёж. Белка однажды упала в утренний кофе. Ворона раздраконила упаковку замороженной курицы, положенную на стол размораживаться. Но все эти визиты были нестрашными, кое-где даже симпатичными. Пока к нам не зачастил реально страшный зверь.

Когда однажды за ужином по моим ногам пробежала маленькая полевая мышь, я взлетела на стол так отработанно-чётко, что даже не повредила расставленные явства и добавила натюрморту «За ужином» неожиданную пикантность. Йося с Мотей надо мной ржали до икоты, я же отказывалась спускаться, пока мне не пододвинули стул так, чтобы я могла перепрыгнуть на него, а потом сразу в дом, минуя пол.

Они пытались меня убедить, что мышь мила и безобидна, а если присмотреться, то она просто прекрасна. «Маленькая, чрезвычайно полевая! Не в коем случае не серая домашняя, а напротив, коричневая, с чёрной полосочкой на спине, вольная духом, страшно свободолюбивая. Передвигается грациозными прыжками». На меня эти аргументы не действовали, пока муж не назвал её исключительным и редким видом, «аргентинской прыгучей мышью».

А мышь, кстати, зачастила и посещала нас в любое время суток, большую часть которых мы находились на террасе.
И когда я стала думать о ней, как о природном раритете, я перестала визжать при встрече с ней, а поджав коленки под подбородок, наблюдала её и правда изящное передвижение: отталкиваясь задними лапами, она на пару секунд застывала в полёте, руля ушами. Аргентинская прыгучая мышь стала достопримечательностью, и мы даже по ней немного скучали, переехав в новый дом.

Здесь живности тоже хватает, к диким зверям я отношусь с уважением. Поэтому однажды утром, двигаясь к машине, припаркованной рядом с переполненным мусорным контейнером, и обнаружив движение у него, я рассчитывала разглядеть белку. Но мимо меня неспешно протрусила здоровенная крыса, в деталях продемонстрировав розово-серый голых хвост. Я прыгнула за руль и заперлась изнутри, Моте пришлось стучаться и уговаривать меня открыть машину и всё же отвезти его в школу.

Прошла пара дней. И я, погружённая в раздумья о хозяйственных делах и нашей забывчивости, отправилась выбрасывать очередной мусорный пакет в уже полный мусорный бак. Не успела я открыть крышку, с кучи мусорных пакетов что-то взвилось. Если бы я не читала о Бубке, чемпионе мира по прыжкам с шестом, я бы не подозревала, что человек может одним махом преодолеть столько метров разом. Причём, спиной, то есть задом.

Пару дней при демусоризации я следовала чётко разработанному плану: длинной палкой откидывается крышка контейнера, а потом следует трехочковый баскетбольный бросок пакета а-ля Сабонис в шевелящиеся недра.

Однажды, везя Мотю из школы, я ему излила душу и рассказала о крысином терроре. «И ты её боишься?!» - спросил сынок. – «Сейчас разберёмся!»
По приезде он смело шагнул к мусорному баку, решительно откинул крышку, но ничего не последовало.
- Мам, здесь никого нет.
- Она там.
- Но я её не вижу!
- А она между тем смотрит на тебя и ухмыляется.

Тогда глупый ребёнок приблизился вплотную и дунул на мусор. И получил щелчок хвостом прямо перед носом. Конечно, он тоже отшатнулся. Но быстро взял себя в руки и сказал: «Так, всё понятно. Это Роджер. Бесстрашный и неукротимый.»

Знаете, когда я поняла, что это не мерзкая крыса, а Роджер, я стала к нему относиться терпимее. При этом, минимизировала вероятность встреч, потребовав у мужа дополнительных специальных пакетов, запаковав мусор в которые пакетный мусор приравнивается к общему мусору в контейнере.

Роджер жил у нас как минимум пару недель. Йося и Мотя интересовались его самочувствием, часто о нём говорили и вообще проявляли участие. Но, наконец, настал долгожданный день, когда мусор должны были вывезти.

«Общий мусор» вывозят попозже пластика, часов в 10. Поэтому мы с маленькой Ниной уже были назавтраканные и гуляли. И вышли за ворота, чтобы убедиться, что Роджер покинет родные стены нашего мусорного бака, из которого его с высоты трёх метров вытряхнут в клоаку мусоровоза. То есть, мы устроили Роджеру достойные проводы, выстроившись по росту вдоль дороги к большому удивлению мусорщиков, принявших почётный караул на свой счёт.

Вернувшийся после школы Мотя привычно поинтересовался роджеровым самочувствием. Я призналась, что Роджер нас покинул, описав трогательную сцену прощания.

«Всё ясно. Роджера похитили!" Ведь признаться, что мы избавились от единственного домашнего питомца было бы стыдно и недостойно.

Муж мне сказал, что, возможно, нам придёт штраф за нарушение мусорного режима, потому что Роджер – это биомусор, а не общий. А ещё хуже – нам его доставят обратно бандеролью от Министерства Мусора за счёт получателя. Немецкий беспощадный юмор.

Теперь, при приближении мусорного дня, во избежание опасности проворонить важный момент выставки баков на улицу, я угрожаю мужу своим инфарктом в случае возвращения Роджера.



В отдельных сферах, например, в мусорной, в Германии – полный порядок, учёт и контроль.

Но, хотя в это и трудно поверить, немцы – тоже люди. Случаются всякие огрехи, которые никак не вписываются в наши представления об идеальном порядке.

Хорошо, если по-мелочи: варя компоненты оливье, я распаковала запечатанную сетку картофеля, в которой помимо картошки обнаружился лук в пропорции четыре к одному.

Но бывает и по-крупному: навещая мужа в больнице Шарите, что есть главный госпиталь Германии, познакомилась с дяденькой, лежавшим с нами в двухместной палате. У него была забинтована голова от глаз вверх. Его история меня потрясла: он перенёс операцию на мозге. То есть, сделали человеку трепанацию черепа, поправили непорядок внутри и должны были приживить свою же черепную кость. Для чего отпиленное положили в герметичный пакет и положили в специальное холодное хранилище. Назначили день повторной плановой операции по установке черепа на место, и когда пациент уже был ввергнут анастезиологом в блаженное бессознательное, обнаружили, что герметичный пакет был дыряв и содержимое покрылось плесенью. Хоть и не целиком, но ставить на место стрёмно. Поэтому врачи оставили его в больнице ещё на неопределённый срок, пока мастера Майсеновского фарфорового завода не отольют ему новый череп по индивидуальным эскизам и размерам. «Надеюсь, он будет в цветочек,» - горько закончил многострадальный пациент чётко-организованной системы немецкого здравоохранения.

На эту тему у нас тоже есть истории. Но это уже в следующий раз. Потому что негоже мешать медицину и мусор, хоть иногда они и пересекаются.