Два тополя

Густые облака торопливо покидали небосвод, уступая место солнцу. Растянувшись во всю длину, на крыше спал кот, прикрывая довольную морду лапами. Хороньков сидел на лавке, грея сутулую спину под лучами приветливого солнца. Худощавое морщинистое лицо старика было исполнено счастьем и радостью наступивших теплых деньков. В одиночестве Хороньков обычно не засиживался. Его лавочка, располагавшаяся между двух тополей, была облюбована многими. Вот и сегодня, едва старик начал погружаться в блаженную дрему, как знакомый голос Витьки ту же его разбудил:
— Что, дед, греешься? — улыбнулся Виктор, пожимая сухую стариковскую руку.
— Ага, мои дряхлые кости уже соскучились по солнцу! — ответил он и будто в доказательство хрустнул костяшками пальцев. Хороньков Иван Егорович всю жизнь проработал трактористом, поэтому мужики часто обращались к нему за советом, ценя его многолетний опыт. Вот и Витька подошел к нему, как он говорил, «за консультацией». Потихоньку вокруг лавки собралось немало народа, и консультация стала перерастать в бурные политические дебаты, затрагивающие как уровень местной власти, так и международные отношения. Последнее слово всегда оставалось за Егорычем.
По краям лавочки росли два могучих тополя, они так возмужали за последние несколько лет, что потихоньку начали притеснять лавку, но Егорыча это не пугало, даже радовало. Он любил подремать, прислонившись бочком к теплому стволу дерева. Егорыч был уверен, что деревья не только живые, но и понимают человеческую речь.
— Сяду так иногда, да пожалуюсь им на судьбу, — рассказывал Егорыч мужикам, — поплачусь, а они шумят своими могучими кронами, будто успокаивают. Мужики не считали это стариковой причудой, а сами свято верили в чудодейственную силу деревьев. Сколько под их кронами пар сошлось, сколько проблем было решено, сколько споров жестких было, но никто серьезно ни разу не поссорился.
Время шло и Егорыча стало реже видно на лавочке. Прихворал он крепко, сказал его сосед, лежал в своей постели и не вставал. Люди приходили его навещать, особенно Витька, потому как приходился ему каким-то родственником. Через него мужики в основном и узнавали о здоровье старика. Скоро приехали дети и забрали Хоронькова в город, на лечение. Но не смог старик привыкнуть к суетливому городскому быту, здоровье ухудшалось и скоро его не стало. На похороны собралась вся деревня. Все понимали, какую большую утрату они понесли, самого уважаемого человека потеряли.
Дом скоро продали. Новый хозяин, ссылаясь на аллергию, спилил тополя и убрал лавочку. Люди, когда-то собиравшиеся здесь, с грустью смотрели на пни, которые с немой безысходностью взирали на небо. Выкорчевать их новый хозяин не смог, да и не к чему было, не выдержав тяжелого деревенского быта он скоро уехал. Дом опустел, и так же как два тополя, он оказался в забвении. Но свято место пусто не бывает. Витька со своим семейством жил у матери в весьма стесненных условиях, вот он и решил купить себе этот дом.
Как-то весной Витька вышел из дома и заметил молодые зеленые веточки у тополиных пней. Он подошел ближе и увидел, что рядом с почерневшим спилом пней пробиваются молодые отростки. На радостях он хотел уж смастерить лавочку, но подумав о том, что отростки могут ненароком растоптать, передумал. Он присел на корточки и обняв рукой тонкий беззащитный стебель задумался о том, что когда-то придет время и эти слабые побеги превратятся в два могучих тополя, а он будучи стариком, так же как и когда-то Егорыч, будет собирать на лавочке людей, слушать как шумят кроны.