Мотив одиночества

Мотив одиночества.
- И так как мы видим из этого отступления, здесь звучит мотив отчуждения и в то же время глубокой тоски по родине.
 Она медленно прогуливалась по классу, монотонно читая лекцию собственного сочинения. Делала небольшие паузы, для того чтобы все успели записать и понять.
- … поэтому, продолжала она, не отрывая глаз от тетради, здесь мы видим глубокую перемену в душе писателя… в этой эволюции звучит мотив одиночества, и мы, где-то глубоко внутри хорошо это чувствуем.
 Ученики быстро и старательно записывали, оформляли конспекты, зная, что преподаватель литературы и по совместительству классный руководитель всегда дотошно проверит насколько точно и полно они зафиксировали её литературный труд.
 - Это уже начинает надоедать, за последние 5 минут я, насчитал 10 «мотивов» если не считать все остальное, шепотом сказал один сосед по парте другому. Так можно и с ума сойти.  Мальчик встал из-за стола.
 – Извините И.Р. можно мне задать вам один вопрос.
- А, это опять ты. Ты бы лучше о годовой оценке подумал, чем задавать как всегда бессмысленные вопросы.
 Она не любила мальчика, не сказать чтобы он плохо занимался. Но она ставила ему двойки за сочинения, потому что он относился  с сарказмом к её серьёзным литературным произведениям. А как известно каждый человек не любит когда над ним смеются, тем более когда он говорит серьёзно.
– Тебе что больше всех надо? У тебя уже третья двойка за сочинение. Сядь, пожалуйста, и не мешай другим заниматься.
Но мальчик, как и ожидала она, не сел.
 – А что такое «Мотив одиночества», спросил он. Меня это очень интересует.
- А это значит, что мы сейчас с тобой пойдем к директору, а завтра твой отец обязательно должен прийти на родительское собрание. Тебе понятно?!
 Она вновь уткнулась в свои собственно написанные лекции.
Мальчика всегда удивляло то, что она, не верит ему, одному человеку говорящему ей правду, однако всегда верила всем, лицемерно слушающим остальным. Он рассказывал всё это отцу, но тот закрывался книгой и говорил, что это вполне естественное явление для этой жизни,  и все так поступали и поступают. Что нужно смирится и не обращать внимание.
Отец был философом не интересовавшимся реальной жизнью или говоря языком общественным и приземленным, человек слабый и странный в общем не от мира сего.
Когда учительница пригласила его, а не мать,  на родительское собрание она прекрасно знала это. Знала, что отец не от мира сего, и она легко отыграется на нем за все издевательства мальчишки. «А на следующий день рассуждала она я с понимающим выражением лица скажу, «Ты знаешь, мне искренне жаль тебя, но твой отец по моему сумасшедший». Она знала, что это будет змеиный укус в самое сердце мальчика. Он обязательно натворит глупостей.
Отец ко всему в этом мире относился по-философски. «У сына проблемы с литературой и физкультурой, скорее всего в школе преподаёт сильный литератор и сильный учитель физкультуры или наоборот что в принципе в концептуальном отношении одно и то же».
Зайдя в здание школы, он робко поднимался по лестнице: «Что бы не случилось буду говорить только правду, это спасет меня и мальчика. Говори правду и тебе повезет».
Родители расселись за парты. Классный руководитель зашла в класс последней, она улыбалась.
 - Здравствуйте, по-моему, сегодня все присутствуют, давайте приступим. Я, прежде всего, должна попросить извинения у других родителей. Но так как промедление смерти подобно. Я начну с наиболее важного для класса вопроса.
 Отец мальчика понял что сейчас, скорее всего, будет разговор о его сыне. Он вынул из кармана носовой платок и зажал его между запотевших ладоней.
 Она несколько раз посмотрела в его сторону. «А он еще хуже, чем я думала, по-моему, скоро начнет пить валидол. Как интересно, жена его терпит?».
- Итак, как я уже говорила речь пойдет…Она выдержала паузу, что бы создать определённое настроение. - Речь пойдет о мальчике.
Отец мальчика покраснел, и его лысина покрылась каплями пота. «Только правду, говорить только правду», в волнении прошептал он.
- Вы, наверное, папа мальчика. Она вздохнула полной грудью и покачала головой. И сделала это так как будто, и быть ничего хуже  не могло.
- Да. Сказал он
Она улыбнулась, продолжая качать головой в такт каждому своему слову.
- Вы меня, конечно, извините, но вы со мной ни о чем не хотели бы поговорить?
 Он долго думал о том хочет ли он говорить с ней или нет. И о чем. «Скорее нет чем да, или наоборот, что в принципе в концептуальном плане одно и то же.…Только правду».
- Нет.
 - Что?
- Наверное, скорее нет, чем да что, в принципе одно и тоже.
Она растерялась не много, все начинало развиваться не совсем по задуманному ею сценарию. «Может скажет еще несколько слов, что бы можно было за что  зацепиться».
- А я вот, представьте очень хотела бы с вами пообщаться. Можно? Я прошу прощения конечно.
Она опять многозначительно трясла головой.
-  Общайтесь. Произнес он. «Какой вежливый человек, искренне и с большой симпатией подумал он».
- Ваш сын… Я не видела еще не разу такого ученика. Он срывает занятия. Мешает учиться другим. Вы согласны, что это не может так…
- Вы думаете…?
Она опять долго ждала продолжение реплики, но фраза повисла в воздухе, и выражение лица у отца мальчика было такое что она растерялась. Она забыла о чем говорила до этого нелепого вопроса, и к чему он относился. «Или это вообще не вопрос тогда что это». Она совсем запуталась и понемногу отвлекалась от реальности. Она пыталась собраться и просто найти путь в этой ситуации поэтому она растеряно сказала:
- Думаю.
- Это просто замечательно, с радостным блеском в глазах, и неподдельно прижимая руки к груди, с чувством произнес он.
- Вы что издеваетесь?!
 - Нет. Не реагируя на её эмоции просто ответил он. «Буду говорить только правду. Почему она злится?»
- И если вы решили так вести разговор, учтите, между прочим, здесь 23 свидетеля, и они подтвердят!…
- 23 Свидетеля чего? спросил он и посмотрел ей в глаза.
У родителей складывалось впечатление что его взгляд действовал на эту бальзаковского возраста учительницу литературы буквально гипнотически. Когда он говорил невпопад, а потом медленно извиняясь поднимал глаза, она как будто теряла волю. Живая мимика её лица медленно выравнивалась превращаясь в маску, руки опадали а глаза становились вовсе безумными. В таком состояние она прибывала несколько минут, и только затем оглядев как будто в первый раз в жизни класс и собравшихся родителей отвечала нелепо на нелепый вопрос отца мальчика.
- Простите свидетели чего? Вновь спросил он.
- Свидетели Иеговы, Господа нашего. Это она произнесла почти шепотом, с затуманенными глазами.
Родители затихли, это было, какое то магическое представление. Наступила мертвая тишина. Такой тишины не было, даже когда в класс заходил строгий и вспыльчивый директор школы. Их мозг просто покинули другие мысли. Мозг работал только на восприятие. Восприятие чего то особенного, тайного что сейчас происходило в классе. Так наверное у римлян вид зрелища оставлял в голове только сам вид зрелища и больше ничего, ни доли мысли только одно главное событие, развивающееся настолько стремительно, что его не успеваешь даже обдумать.
После ответа классного руководителя отец мальчика обвел всех затихших родителей и с изумлением спросил.
- Неужели… он сделал паузу для того чтобы  пристально вглядеться в каждое лицо. – Неужели все.
- Все. Оставаясь в трансе сказала она.
Так продолжалось бы довольно долго. Если бы… Если бы не случилось малого что отрезвило всех и все пришли в сознание. Дверь открыла техничка бабушка и поинтересовалась долго ли ещё будет идти собрание, так.как. в школе уже все разошлись.
- Выйдите, я вас прошу, собрание будет столько, сколько мне нужно. Строгим злым убийственным несвойственной ей голосом сказала учительница. Она отдавала этой старушке только маленькую часть накопленной  злобы.
Разум вновь вернулся к ней. Теперь она собиралась холодно и просто, как убивает заказной убийца, без эмоций – растоптать этого заставляющего выглядеть её идиоткой человека.
- Итак. Она подняла голову. - Господин отец вы добились того чего наверное очень давно хотели. Теперь каждый слог она отчеканивала как рапортующий солдат. Своим выражением она хотела сказать что мальчик наверняка вылетит из школы и она сделает так что наверное будет еще хуже. Она рассуждала спокойно: «Главное не как не реагировать и я задавлю его интеллектом».
- Вы очень хороший отец, вы просто замечательный отец. Завтра я составлю исковое письмо и …подам на вас в суд. И, кстати говоря,  дорогой вы мой ни когда не пытайтесь казаться умнее других. Я имею некоторый опыт в юриспруденции, поэтому смогу быстро и грамотно составить письмо. Тем более как вы видите у меня 23 свидетеля.
- Вот это да, совершенно не скрывая своего удивления, сказал он. Вытер измятым в руках платком пот со лба.
- 23 свидетеля. Промямлил он. По его лицу было видно что он очень переживает.
- Да… растягивая это «да» тоном светской дамы произнесла она. А что вас собственно удивляет?
- И все они… ….И все они… оглядев всех с головы до пят… Свидетели Иеговы. Он выразительно покачал головой.
- Да, сказала она. Мир как будто вновь ушел у неё из под ног. Она ходила по классу кланялась всем, улыбалась, говорила что то о свидетелях Иеговы. Взяв одного из родителей за руку она умоляюще спросила:
- Ну а вы, вы не свидетель Иеговы? Она заплакала, по её уже сумасшедшему лицу текли соленые теплые слезы, они стекали по щекам и падали прямо на пол, она не вытирала их. Её искренне жалели и как то пытались помочь ей. Одна из женщин накинула на её трясущееся лихорадкой тело свою шаль. Отец мальчика упрашивал не вызывать скорую помощь.
 – Может всё итак образуется, говорил он.

В надзорной палате строго отделения сквозь многоголосье женских песен, и стихов, можно всё таки было уловить некоторые фразы, обрывки фраз учительницы русского языка и литературы.
Её тихий голос монотонно читал лекцию собственного сочинения, делая паузы что бы успели понять и записать все. Все не зримые слушатели поселившиеся у неё в голове.
 Она лежала, закутавшись в серую шерстяную шаль и медленно диктовала:
- Как видно из этого отступления. Здесь звучит мотив отчуждения и в то же время глубокой тоски по родине… звучит мотив одиночества.
И мы, и каждый из нас, где то глубоко внутри хорошо это знаем.