Хворень, или Соло на фонендоскопе. Глава 6

Вместо пролога. Посленочье ^
Глава 1. Утро. Жорж идёт по коридору ^
Глава 2. Место встречи изменить нельзя ^
Глава 3. Однако…^
Глава 4. Обед, в меню галюники ^
Глава 5. Совершенно стандартный случай ^

         Г л а в а  6.
         ЗА  ЧАС-ПОЛТОРА  ДО  ПОЛДНИКА

         На втором этаже у окна Жорж задерживается. Захотелось посмотреть на противного типа и узнать,  прибыл ли тот пешим ходом или же прикатил на авто,  которое  оказаться  может  как  старенькой отечественной развалюхой,  так  и  чем-то престижным,  импортно-новым. Согласитесь, способ передвижения позволяет судить о многом...
      Утолить любопытство,  к великому сожалению,  не пришлось: тип на площадке перед больницей отсутствовал, и авто — никакое — указанную площадку не покидало,   из  чего  совершенно  логично  следует то, что тип опасается быть замеченным и поэтому притаился...
       Значит, где-нибудь обязательно топчется.  Жорж,  наверное,  от окна не отошёл бы, поприсматривался бы, поприсматривался бы и пресловутого типа в конце концов обнаружил бы — да, конечно же, обнаружил бы, но поблизости раздается:
       — Жорж Петрович, зарплата за месяц.
       Жорж оглядывается и видит кассиршу Вареньку, она неуверенно переминается с ноги на ногу  и,   похоже,   испытывает  трудности с продолжением ясной по смыслу фразы.
       — В кабинет! — находчиво изрекает Жорж.  А  как  быть-то? Варенька принесла деньги, она должна их вручить. Поход в подвал подождёт, а уж этот тип — и подавно!  Гораздо важнее, чтобы денежки из причитающихся стали собственными. Но не в коридоре же? — Пойдём ко мне, — повторяет Жорж и, не дожидаясь ответа, делает шаг, другой, третий.
       Варенька,  разумеется,  не угналась бы за ним,  и Жоржу хватило бы времени,  чтобы выполнить необходимый маршрут, должным образом расположиться в кабинете и встретить начальственным взглядом её приближение. 
       Но случается по-другому: на пути образовывается майка с импортными буквами,  и  Жорж вынужденно упуливается сначала в неё,  потом чуть повыше — в маску безмерного счастья,  словно приклеенную к физиономии.
        — О-о, Жорж Петрович! — звучит знакомая, искусственно отрепетированная хрипотца.  —  Вы почти на меня наступили! Я-то иду, иду и, хе-хе, мысль возникла. Может, и сам подлез под ваши шаги.
        — Валет. — Жорж обрывает начавшуюся болтовню. — Забыл тебе сообщить. Надо хирурга отблагодарить, всё-таки работал мужик. С этим твоим, раненым…
        — Сделаем, — не возражает Валет.
        — Не сомневаюсь. Возьми шипучку какую-нибудь,  коньячок несложный, икорки тару некрупную...  Пожалуй, и хватит. На хлебушек, думаю, наш лысый толстяк сам раскошелится.
        — Не мало? — обеспокоивается Валет.
        — Не мало! Со своей собственной зарплатушечки он вряд ли так трапезничает.
        — А медсестра? — вставляет Валет. — Может, её тоже?
        — Что — тоже? — сверкает глазами Жорж.
        — Угостить как-то, — смущается Валет.
        — М-да? — О  медсестре  Жорж  и  не  подумал.  Вернее,  подумал, но только сейчас и чуть-чуть с иной точки зрения. — Чем угостить?
        — Море вариантов, — оптимистично заявляет Валет. — Печенье, конфетки...
        — Можно.  Пускай похрумтит сладости,  —  соблаговоляет разрешить Жорж, причём, произносит своё разрешение завершающим тоном, двинувшись с места, чтобы незамедлительно обойти собеседника и удалиться.
        — Но мы вроде собирались с хирургом иначе… — недоумевает Валет. — Я всё подготовил, форму раздобыл, исполнителя подобрал, он сейчас текст штудирует...
        — Что-что? —  Жорж,  явно  собравшийся  прошмыгнуть  в  кабинет, спотыкается.
        — Текст, говорю, старается выучить.
        — Старается? Что, такой тупой? Пять-шесть фраз запомнить не может?— нервно бросает Жорж.
        — Ну, интеллектик хроменький,  —  виновато  моргает Валет. — Но нужное вызубрит! — заверяет он. — Короче,  спектакль будет. Натурально!  Только странно как-то получается, вроде вон что задумали и тут же благодарить...
        — Одно другому не помешает, — философски высказывается Жорж и, прямо-таки извернувшись, всё-таки реализовывает намерение уйти.
        — Я поспрашивать вас хотел... — вдогонку обращается Валет.
        — Потом, потом,  —  отмахивается Жорж,  скрываясь за дверью. Ему представляется,  что вопросы не будут удобными, они окажутся связанными с кардиоинвалидом,  нарядившимся в «адидас»,  да ещё с той технологией, которая существует в подвале.
        Эти темочки Жорж обсуждать отказывается. Валет и Карась, такое уж складывается мнение, быть компаньонами прекращают. И не просто быть компаньонами прекращают, но норовят преобразоваться в противников. Жорж вон даже жаловаться на Багра не стал. А ведь недавно жаловался.
        Недавно — это примерно месяц-полтора назад. Багор тогда тоже явился, и Жоржу,  честно сказать,  досконально известна причина. Но Валета он чуточку дезинформировал, пробормотал, что, мол, нехороший бандит по неведомой причине наехал, а чего восхотел — толком не объяснил. Валет моментально определил, что этот козёл тянет копыта к чужим доходам, пообещал обломать нахалюге рога и посоветовал Жоржу выбросить всю историю из головы.
       Совет был незамедлительно выполнен.
        Но, оказывается, обломанные рога отросли, и козлик снова пришёл бодаться.  Жорж мог бы опять озадачить Валета, причём, мог бы потребовать вместо обламывания рогов выполнить процедуру их выдирания с корнем. А процедура — такая-то! — приведёт к соответствующему травмированию головы, кое лечению подлежит вряд ли…
       Между прочим, аналогичное мероприятие можно проделать также с типом, который показывал фотографии. Тот как будто сам напрашивается на то, чтобы проблема была решена именно так, легко и просто. Да вот беда: отношения с Валетом грозят испортиться...            
         — Распишитесь, пожалуйста, в ведомости.
        Жорж, услышав, соображает,  что без отрыва от размышлений проник в кабинет,  расположил себя за столом и в настоящий момент наблюдает за сероватым листком бумаги, который как раз опускается на полированную поверхность.
        Опустился,  конечно же,  а сверху его придавила пачка денежек. Сделала всё это Варенька, кассирша, которая встретилась в коридоре и была приглашена в кабинет.
        — Вы в самом низу,  я вас добавила, когда остальные уже расписались.
        — Правильно,  очень правильно. — Жорж, чувствуется, доволен тем, что сейчас пересчитает дензнаки  и  отметится в ведомости. — Размер зарплаты руководителя должны знать не все, не должны знать все...
        — Купюрки я, Жорж Петрович, заранее отобрала хорошие...
        — И это, Варенька, правильно, очень даже правильно,  —  Жорж вырисовывает замысловатый автограф.
        Вдруг лицо его словно вытягивается, брови изгибаются, становясь похожими на крыши островерхих домиков,  на лбу  появляется  тройка продольных полос, нижняя губа отвисает — такой получилась гримаса разочарования и недоумения.
        — А что-то мало...
        — Начислено столько, — мямлит Варенька. — Поменьше,  чем было в прошлом месяце.
        — Почему? — нахмуривается Жорж.
        — Я не знаю. Может, не всё оплатили?
        Жорж, напряжённо сопя, двигает к себе деньги, сосредоточенно пересчитывает их, перекладывая из одной пачки, слева, в пачку новую, справа.
         — М-да, недостаточно, — заключает он, будто наличность могла превысить сумму, указанную в ведомости.
         — Я должна была бы проверить, наверное...
         — Наверное.  —  Жорж отрывает взгляд от денег,  переводит его на Вареньку. — Ну, и как прикажешь к тебе относиться? Теперь!
        Какое-то время длится осмотр, пристальный  и  ненавистно-раздражённый.
        Потом взгляд теплеет.  В конце концов,  кассиршу нельзя винить за проделки бухгалтеров,  испепелять острым зрением будет разумнее не её, а кого-то того, кто занимался начислением и допустил ошибку.
         — Ладно, ступай.
         Варенька, схватив ведомость, торопится к двери.
         — Подожди.
         Варенька послушно задерживается.
         — Повернись. Не со спиной же беседовать!
         Просьба-распоряжение выполняется.  И Жорж забывает,  о чём хотел говорить:  перед глазами присутствуют только коленки, выглядывающие из-под халатика, а воображение услужливо изобретает сюжетик, в котором расстёгиваются перламутровые пуговички,  с плеч ловко стряхивается предмет одежды, сделавшийся ненужным, и...
         — Жорж Петрович, я придержу в кассе деньги, а вы позвоните Антонине Степановне, она исправит.
         — Да, конечно. — Жорж берёт себя в руки. — Можешь идти.
         Варенька, исполнив подобие реверанса — полупоклона  с  небольшим приседанием, — исчезает.  А  Жорж  поворачивается  к  телефону.  Ну, сейчас он,  легко догадаться,  устроит общение с бухгалтерами, продекламирует им всем вместе взятым и Антонине Степановне персонально обучающий монолог,  чтобы  впредь  заниматься  финансовым  ущемлением руководства не смели, даже мысль о подобном считали крамольной...
        — Так что будем делать? — звучит близко-близко.
        Жорж,  выронив телефонную трубку,  обнаруживает перед собой того самого типа, с которым не захотел продолжить беседу на улице. Тот, получается, вовсе не ушёл, а, наоборот, пришёл, так ещё и проник в кабинет.
        — Рано, рано же вы удалились, есть ещё прелюбопытнейший материальчик. — Тип располагает непосредственно перед Жоржем фото. — Вот, извольте взглянуть...
        Нет, Жорж на фото демонстративно не смотрит,  он буравит глазами нахального типа.
        — Я же вам сообщил:  можете делать со всем этим творчеством всё, что заблагорассудится. Всё-о!  На одной — меня узнать не получится, на другой — дама под простыней.  Фотомонтаж!  А из того, что я где-нибудь с кем-то ужинал...
        — Вы на снимочек-то взгляните, — скороговоркой вставляет тип.  — Полезно увидеть!
        — Из  того  обстоятельства,  что  я  ужинал,  вовсе  не  следуют  ваши сексвыводы, — напористо повторяет-договаривает Жорж, но взгляд на стол, вернее, на фото, всё-таки опускает.
         И,  опустив,  буквально прикусывает язык: на этом фото прекрасно видно, как он, Жорж, выходит...  Нет, не из гостиничного номера, дачного домика или, допустим, квартиры многоэтажки, провожаемый полуголой Ларисой, — выходит он из подвала! Дверь слегка приоткрыта, Жорж шагает через порог,  на пальце болтаются ключики,  а лестничные ступеньки, попавшие в кадр, завалены выразительным хламом,  что  позволяет  без  всяких  затруднений  определиться с местом.
        Да, тут уже не эротическая тематика, тут совершенно другое.  Конечно, любой гражданин в такой ситуации вынужден защищаться и очень даже способен  напасть  на  обидчика,  пребольно двинуть в физиономию кулаком или же пнуть коленом...
        Какой-нибудь слесарюга так и сделает, но слесарям подобные фото под нос суют вряд ли. Какой-нибудь мелкий клерк буйствовать побоится, скорее всего, завопит про тех, чья «служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна», реально рассчитывая её, эту службу, увидеть. А вот коммерческий босс от контактов с властями воздержится,  собственноручно драться тоже не пожелает, крикнет охрану, и те по прибытии...
       А всякий нормальный шеф медучреждения поступит проще простого: вызовет санитаров, пусть они гадкому типу расколют головушку, чтобы реаниматоры попрактиковались в склеивании. Такой процесс — раскалывание и склеивание — частенько сопровождается фрагментарной потерей памяти, и вполне обоснованно можно надеяться на то, что потеряется как раз нужный фрагмент. Вернее, ненужный!
        Да, Жорж санитаров позвал бы.
        И лично лягнул бы нахала.
         Но не здесь, не сейчас, ибо содержание фото впечатляет. Можно предположить, что существует кто-то ещё, присматривающий за исходом встречи.
         — Ладно… Ты о чем-то хочешь договориться? — проговаривает Жорж.
         — Мне бы квартирку, можно однокомнатную.
         — Ты что, сдурел?  —  грубо реагирует Жорж.  —  Откуда такие деньги? Пятую часть, не больше!
         — А меня финансовые объёмы не интересует, меня квартирка интересует. Вы мне документики на неё, я вам снимочки.
         — Да я тебе... Как ты смеешь? — угрожающе взрыкивает Жорж.
         — Смею, — кротко высказывается тип. — Рынок на дворе. Каждый зарабатывает, как умеет. Одни покупателей обманывают, другие госденежки в оборот пускают, третьи за счёт больных кормятся,  а у меня,  уж простите,  способ такой...  В общем, —  тип делается серьёзным,  — сюсюкать не надо! Завтра я должен получить от вас документы. Или соответствующую сумму. До встречи!

****

Глава 7. Всякое-разное, иногда заразное
Глава 8. Если ехать долго-предолго и никуда не сворачивать…
Глава 9. С корабля на бал, даже на два бала сразу
Глава 10. Цель уже близко, не за горами
Глава 11. Внизу
Глава 12. Ужин на две с половиной персоны
Глава 13. Ночью все кошки чёрные
Глава 14. Изолятор
Глава 15. А из изолятора только в морг
Глава 16. Сеанс отвлекающей терапии
Глава 17. Меж закатом и рассветом
Глава 18. Меж закатом и рассветом-2
Глава 19. Бредятина!
Глава 20. Утро вечера что, действительно мудренее?
Глава 21. Шаг, другой, третий…
Глава 22. Лечение оптимальное, простое и универсальное
Глава 23. Вместо ланча
Глава 24. Прививки от недовольства
Глава 25. Money, money, money…
Глава 26. И снова морг
Глава 27. Первая встреча, последняя встреча
Глава 28. Остановка по требованию
Глава 29. Полдень, тени исчезают. Вот и всё…
Глава последняя, или «Пусть всегда будет солнце!»