Ссора

Предутреннюю тишину резко нарушил застрекотавший будильник. Наташа, тряхнув распущенными волосами, оторвала от подушки голову, протянула руку, и будильник замолк. Сквозь дымчатые марлевые занавески в терраску рвался рассвет. Плавал нежный запах сирени.

Большие, как сливы, глаза Наташи искоса уставились в знакомые и дорогие черты лица. Алексей крепко спал. Только изредка сдвигались его выцветшие на солнце брови, и чуть-чуть заметно в левом углу губ то удлинялась, то совсем пропадала тоненькая складка.

В этот ранний час, когда надо так быстро вставать, Наташа пристально всматривалась в каждую линию, в каждую пушинку на лице мужа. Обычно загорелое, часто замасленное, сейчас чистое лицо Алексея на белой подушке было особенно красиво. Высокий лоб, прямой нос в меру придавали худощавость, — да что говорить! — всё, всё в этом человеке с каждым днём для Наташи становилось милее  и дороже.

Она порывисто ладонями сжала щёки сонного Алексея, крепко, крепко поцеловала его в губы и сбросила с себя простынь. Очнувшийся Алексей схватил Наташу за тёплую голую руку.

—  Не надо, Алёша, — прошептала она. — Спи. Ещё очень рано. А  мне надо бежать. Сегодня первый раз выгоняем коров на росу.

Осторожно освободившись от руки мужа, она скользнула с кровати, наскоро замотала в пучок волосы, оделась и выбежала на улицу.

Как хорошо! Как хорошо жить и работать! Жить и работать потому, что любишь…

Да, всё-всё в этом человеке для Наташи становилось милее и дороже. Всё чаще и чаще об этом стали напоминать в сердце и первые признаки необычайной усталости. Наташа с нетерпением ждала дочку…

***
С лугов тянуло душистым сеном. Землю безжалостно калило солнце. Мелкой дробью отбойных молотков наполнена деревня. В тенистых садах к вечерней косьбе мужики оттягивали косы. У крыльца конторы правления колхоза шёл крупный разговор. Председатель артели Дмитрий Иванович Богачёв вдруг резко оборвал бригадира тракторной бригады Алексея Золотцева:

— Подумай, что ты городишь? Причём здесь неопытность?  Сознательное безобразие — вот что это! И за такие дела виновных надо привлекать к ответственности.

— Такая "неопытность" дорого обходится колхозу, — снова вмешалась зоотехник Наташа Золотцева и, глядя в упор на мужа, добавила:

— А ты стараешься выгородить своего подчинённого... Вот она, погоня за гектарами мягкой пахоты. Какая несправедливость! Не ожидала я от тебя этого, Алексей...

— Ну, знаешь, хватит, — зло прошептал Алексей. —  Ты, как разбитая сковородка, надоела мне сегодня. Помолчи! — Словно ножом по сердцу полоснули слова Алексея.

Хотелось сказать, но горло сдавили спазмы. Наташа медленно отошла и опустилась на скамейку.

Никанор Исаевич (только по имени и отчеству почему-то все в колхозе называли своего агронома) быстро подошёл к председателю и подал ему лист бумаги:

— Подпишите акт, Дмитрий Иванович. Мы с бухгалтером подсчитали: четыре тонны сена можно было получить, а они мало того, что траву загубили, ещё избороздили два гектара луга. Зато, видите ли, пар вспахали! Одно дело выполняют другое — губят. Кому нужна такая работа?

Богачёв быстро пробежал глазами по написанному, достал ручку-самописку, спокойно поставил подпись и возвратил акт.

— Я русским языком объяснял, чтобы то поле было вспахано не вдоль, а поперёк. Но Золотцев настоял на своём, — отчитывал агроном и подал лист бригадиру:

— На, подписывай.

— А пережог горючего кто мне будет списывать, может быть, агроном с зоотехником? Подписывать эту писанину я не буду, — выпалил Алексей. Он круто повернулся и хотел уходить.

— Остановись! — приказал Богачёв. — А четыре тонны уничтоженного сена кто будет нам списывать, может быть, ты, Золотцев?!.  Вот, ведь, как ты работал в МТС. Лишь бы ему было выгодно. Но ты забываешь, что техника теперь колхозная. Правление, может быть, пойдёт на пережог горючего, но никогда не пойдёт на ненужное уничтожение не только посевов, но и трав. И пойми, что за допущенное безобразие ты будешь отвечать.

— Акт подписывать я не буду, — решительно заявил Алексей и зашагал по улице.

— В таком случае вечером соберём заседание правления и рассмотрим вопрос о возмещении причинённых убытков колхозу и о возможности дальнейшего использования Золотцева в должности бригадира тракторной  бригады. Поставьте в известность членов правления, — обратился председатель  к бухгалтеру.

Все стали расходиться.

Богачёв медленно подошёл к Наташе и присел рядом.

— Молодец, Наталья Николаевна. Только так должны поступать настоящие люди, настоящие руководители. Я знаю, чего тебе это стоило. Но иначе нельзя. А характер Алёшкин мы переломаем...

— Упрямый он очень, Дмитрий Иванович. И оказывается — грубый, а я этого не знала.  — Наташа прикусила губу и опустила голову.

— Ну вот теперь и узнала, — улыбнулся Богачёв.

— Поздно... — не договорив, отвернулась Наташа.

— Ничего, ничего, — по-отцовски погладил рукой по плечу женщины председатель и решительно добавил: —  Ваша совместная   жизнь только начинается. Все радости и трудности ещё впереди. Жизнь — это не игра в любовь. Жизнь — это большая интересная дорога. Только будь всегда такой в жизни, какой ты была сегодня. Не сдавайся. Тогда он быстрее поймёт свои ошибки. А как ему будет тогда легко! Запомни, Наталья Николаевна, правдой любовь не убьёшь.

***
Впервые с заседания правления Алексей и Наташа шли не вместе. Ничто в природе не шелохнётся. Будто всё замерло. Только назойливо завывают комары и неслышно над дальним лесом пробирается заря незакатная. И слышит Наташа, как громко бьётся её сердце. Алексея пробирали здорово. Хотя он ошибку свою и признал, но в душе остался непреклонным. Чувствуется, что весь огонь обиды перенесён только на неё, на жену. Со всеми вроде по-хорошему, только на неё не смотрит. Не смотрит потому, что она, Наташа, первая поставила вопрос о порче луга трактористом Новиковым, которому разрешил это сделать Алексей.

Вот она, первая ссора.

...Уснуть Наташа больше не могла. Она знала, чувствовала сердцем, что Алексей где-то здесь, близко, но не приходит.

Вот она сейчас встанет и пойдёт покличет его...

Нет, не встала.

Проходит час, другой...

И только под утро Алексей лёг в постель, холодный, как камень.

(опубликовано в газете "Искра" 02.04.1961 г., № 40 (4352) под псевдонимом П. Володин)