Поэту и хулигану

Привет, Нелли! В песне была именно банановая.)
А это готовый афоризм: "Непьющий это не поэт, это диверсант в лагере поэтов."
Спасибо!

Ольга Шельпякова   22.09.2016 09:15   Заявить о нарушении

Привет,Оля. Наверное пора переходить в более лаконичный жанр- афоризмы.
Сегодня в стихах.ру нашла,-почитай.

Поэт
Алексей Гусаков
1

Он лишь тогда считал, что жил
не просто так, не вдруг,
когда его священный пыл
всё выжигал вокруг.

Не отрывая глаз, на свет
смотрел, смотрел - и вот,
он, наконец, совсем ослеп,
или почти - как крот.

И то, что есть в себе самом,
теперь мог рассмотреть,
при этом с собственным умом
быть умудряясь впредь.

То, что в других пытал огнём
и выносил на суд,
как оказалось - прямо в нём
нашло себе приют.

Пока витийствовал и рёк,
клеймя заблудших ряд,
его подтачивал порок
страшнее во сто крат.

И завершение трудам
своим провозгласил,
когда увиденное там
лишило всяких сил.

Я много раз к нему домой
на чарку заходил,
но пил он, - чокаясь со мной, -
с душою на один.

Он говорил:
"Пиши стихи,
обманывай других,
они не выправят плохих,
а сгубят дорогих.

А кто из нас во всём хорош?
Чья жизнь всегда права?
Я был поэт..Я прятал ложь
в высокие слова.

Я тешил мастерской строкой
родительскую спесь,
что я один вот есть такой
на мир несчастный весь.

Хватило жизни мне едва
на осознанье лжи...
Ты прежде, чем дарить слова,
себе их расскажи.

Поэт не пишет про любовь,
про призраков идей,
он бой ведёт с самим собой
за выживших людей.

Ему не нужно знать причин,
которыми живут,
важнее знать: чему он сын,
и для чего он тут.

Поэт не справится со злом,
поддразнивая тьму,
зверьё невиданным числом
всегда спешит к нему.

Когда сойдётся грудь о грудь
со мраком белый свет,
на чью же сторону шагнуть -
не думает поэт.

Всё в этой жизни неспроста
в твоей, моей судьбе..
Я быть поэтом перестал..
Как?..
Не скажу тебе..."

2

Он говорил: "Вокруг - стена,
в ней тысячи дверей,
и ту, которая нужна,
пойди - найти сумей.

Ты хочешь быть других правей -
тогда смотри, друг мой.."
И зло толкал за дверью дверь,
идя передо мной.

Едва взглянув, я проходил,
страшась во внутрь упасть,
и закрывалась позади
очередная пасть,

но оставался запах тел,
затёкший за порог:
там каждый делал, что хотел,
пока я жил - как мог.

"Не ври себе, что ты изгой
с печатью на челе -
ты одинаково другой,
как каждый на земле.

Ты в первый раз коснулся лжи
не помнишь, - так давно, -
когда решил, что любишь жизнь
как прочим не дано.

Удобно жить внутри мечты,
не правда ли, поэт?
А кто на самом деле ты,
как выглянешь на свет?

Ты, подивившись на удел,
не будь к живущим строг:
признайся, ты и не хотел
шагнуть через порог.

Простому счастью, без затей,
завидовать не грех:
растить надежду и детей
выходит не у всех.

Не повторяй расхожий бред:
"Поэт рождён страдать.."
Во всех несчастиях поэт -
святая благодать.

Не принимай ни крест, ни грех
от рифмачей больных -
в любом поэте человек
не лучше остальных.

И, если ты уверен в том,
что ты не изо всех,
то значит - умерли вдвоём
поэт и человек..."

3

Он не читал стихов взахлёб
своих или чужих,
но, потирая жаркий лоб,
рассказывал о них.

О, как ничтожен человек
перед самим собой...
Он говорил, а из-под век
выбрасывалась боль

и, пробивая воздух, жглась,
как поцелуй клинка,
и на клинке сияла вязь
родного языка.

Он мир вытягивал из слов
за тоненькую нить,
в котором был к смертям готов,
но был не волен жить.

Всего лишь раз, навеселе,
по случаю привстав,
и, покопавшись на столе,
мне прочитал с листа:

"Он как-то вышел на порог,
дверь запахнув в карман, -
тогда вздохнул у самых ног
тяжелый океан.

Он дом оставил за спиной,
растерянный вослед,
макнув в рассветное вино
дороги чёрный хлеб.

Подошвы стёрли города
разноязычных стран -
а впереди него всегда
катился океан.

И он не мог его догнать,
но и отстать - не мог.
Он так хотел, спешил узнать,
где обитает Бог.

Он знал одно - идти за ним,
в куски изрезав сон....
И в годы складывались дни,
и их не помнил он...

Он так давно воды не пил,
что был от жажды пьян,
а впереди - его слепил
под солнцем океан.

Еще чуть-чуть - взметнётся синь
земли на небеса...
Но он упал совсем без сил
и затворил глаза.

И океан к груди приник
смеющийся, живой...
И понял он в последний миг,
что он спешил домой...."

А сколько лет прошло с тех пор, -
я пожил на веку,
но всё крадусь, крадусь, как вор,
к заветному стиху.

И неумолчные уста
доносят через тьму:
"Я быть поэтом перестал.
Ты знаешь - почему..."

Касабланка 2   22.09.2016 09:50   Заявить о нарушении