Юра, это ты?

                ЮРА, ЭТО ТЫ?

Антонина Ивановна в полной темноте, не зажигая света, сидела в своей маленькой кухоньке и дремала. Вдруг, как будто что-то кольнуло её, она открыла глаза, и ей показалось, что кто-то стоит рядом.
- Юра, это ты?
В ответ ей было молчание, но чьё-то присутствие она ощущала. Если бы её спросили, боится ли она, то с уверенностью ответила бы, что нет. Бояться надо живых, а мёртвых чего бояться? Даже если неуспокоенные души бродят по земле, то физическому телу они вреда не принесут. Она вздохнула и повторила свой вопрос:
- Юра, это ты? Ну, что ты ко мне пристал с этой рубашкой? Порвала я её на тряпки, вот, смотри, рукавом той рубашки со стола вытираю. Что она тебе далась, эта старая армейская рубашка? А то других у тебя мало? Ты выбери, какую хочешь, и я тебе её пошлю.
Уже который раз приходит он к ней и просит старую рубашку. То ли сон это, то ли явь... Как послать мёртвому «посылочку», она знала, этой почтой испокон веков все пользуются. Надо в гроб умершего мужчины или женщины, это смотря, кто просит, положить оговоренную конкретную вещь, и она придёт по назначению. Только вот что делать, если вещи этой уже нет? Нет у неё того, что муж просит, порвала она его любимую рубашку, и дай Бог, если кусочки собрать удастся. Но пока у неё руки до этого не доходят. А может, сама она лукавит? Ведь если она отправит ему то, что он просит, он больше к ней не придет. А как же она без этого жить будет? Так хоть поговорить есть с кем.
- Не ругайся, Юра, найду я твою рубашку. Рукав вон лежит, найду и всё остальное. Что ты говоришь? Чтобы я поторопилась, Иван уже на подходе?.. Но Иван же тебе другом был, пусть подождёт, задержится немного, куда торопиться? Это здесь уже не будешь, а туда всегда успеется. Ты ему так и скажи, Ивану-то, подожди, мол, немного.
Эх, Юра, Юра... Думала, как без тебя жить буду, а вот живу же. Сама сегодня встала, не будил ты меня. Помню я, что ты мне говорил, что нельзя мне без движения, с полиартритом не шутят, быстренько тело закостенеет. А я ведь поначалу на тебя обижалась, думала, что нарочно ты меня работать заставляешь, пальцы мои скрюченные сгибать да разгибать требуешь, прости меня, Юра, что плохо о тебе думала. Тяжело мне без твоей помощи. Сама яблоки помыла, порезала, компот сварила. Настёнка приходила, вспоминали тебя. В погреб за яблоками Настя спускалась, я побоялась, говорит, хороший погреб ты сделал, ни у кого в доме она такого не видела, руки у тебя золотые. Да это я и без неё знаю. Рассветёт немного, и схожу на кладбище, ладно хоть идти не далеко. Нет, не надену я каракулевую шубу, не проси, тяжело мне в ней ходить, задыхаюсь, и пальто с норкой тоже не надену, всё, Юра, относила я твои подарки, было время - ходила, модничала, ты же мне всегда всё самое лучшее покупал, и мне, и детям, чтобы не хуже других твои были одеты. Только вот не пойму я, Юра, зачем тебе эта старая рубашка понадобилась. Или просто устал ты от меня, дергаю тебя по поводу и без повода, так ты скажи, я только изредка буду тебя тревожить. Совсем не думать о тебе я не могу, как-никак, а жизнь вместе прожили. Ладно, Юра, ты иди, иди уж... завтра искать буду. И я пойду, прилягу, может, уснуть удастся.
Антонина Ивановна поднялась со стула и, не включая свет, пошла в спальню, на свою кровать, но потом передумала и легла на диван, последнее время Юра на этом диване спал, может, на его месте и сны его увидит...
Проснулась она оттого, что кто-то стучал в дверь. Кое-как поднялась, открыла...
- Тося, ты, что, спишь ещё? Мы же с тобой хотели на кладбище пойти с утра. - Настя поставила на пол свою сумочку и торопливо стягивала с ног сапоги. - Тоня, а ты слышала... да нет, откуда ты могла слышать...
- Что ночью Иван умер? Ты это хотела сказать?
- Да. А ты откуда знаешь, уже приходили к тебе?..
- Приходили. Юра приходил, он и сказал. Не пойдём сегодня на кладбище, в другой раз сходим. Ты  давай раздевайся, чай пить будем, а потом поможешь мне Юрину рубашку найти. Не помню, куда я её дела. Порвала на кусочки и бросила, не думала, что пригодится, только рукав один на кухне лежит. Собрать бы надо эти кусочки да послать с Иваном... Это была его любимая рубашка. Зять ему подарил, армейская, нитки уже сгнили, а ткань крепкая такая. Да ты же и прострочила швы заново, помнишь?
Насте не надо было повторять дважды, она скинула с себя пальто и прошла к столу. Она и слушала и не слушала Тосю. Её мужа уже давно нет, но ни разу он ей не приснился и не попросил ничего. Детям снился, а ей - нет. Да и некогда ей ни о чём думать, то к одной дочке бежит помогать, то - к другой и сестру двоюродную, вот, проведать надо. Может, поэтому и не снится он ей?
Антонина Ивановна нашла в шкафу порванную рубашку, завернула вместе с рукавом в газету и отдала Насте. «Всё, Юра, сделала я, что ты просил. Не придёшь ты больше ко мне, не придёшь...»
- Настёнка, я к Ивану не пойду, не дойду я туда, ты уж сама сходи и  отнеси рубашку...