15. Шла Саша по шоссе

                ПРОДОЛЖЕНИЕ

                Шла Саша по шоссе

     Товарищ Вираг и Пеликан вновь сидят в чёрном автомобиле, который въезжает в ворота большого загадочного дома. Их проводят в ещё более загадочный лифт. Подъемник с головокружительной скоростью поднимается вверх, у Пеликана закладывает уши.
     Товарищ Вираг спрашивает с улыбкой:
     -Кружится голова?
     -Немного,- сглатывает Пеликан.
     -Привыкните.
     Потом их заводят в большую комнату. В дальнем конце помещения возвышение наподобие сцены.
     -Передаю вас в руки  товарища Поточни,- Вираг направляет Пеликана к сидящей за письменным столом пожилой женщине. На ней чёрный пуловер с высоким воротом и чёрные брюки. Постоянно прикладываясь к сигарете в длинном мундштуке, женщина театральным жестом откидывает седеющие волосы а-ля Грета Гарбо и смотрит в упор на Пеликана.
     Указывая на него, Вираг кладёт на стол толстое досье:
     -Вот материал.
     Женщина пролистывает документы, делает глубокую затяжку, выпускает колечки дыма, затем строго спрашивает:
     -Какой типаж подразумевается?
     -Вам решать, товарищ Поточни.
     Она встаёт, прохаживается перед Пеликаном, внимательно рассматривая его. Потом обращается к Вирагу.
     -Ну какая-то концепция у тебя всё же имеется?
     Вираг отделывается комплиментом:
     -Послушай, товарищ, ты ведь лучше в этом разбираешься.
     Женщина, махнув рукой, закрывает глаза и задумывается. Громко размышляя вслух, вновь изучает Пеликана:
     -Сделаем из него самоедствующую жертву угрызений совести?.. Или лучше наивного, восторженного чудака? Простодушное дитя народа?
     Товарищ Вираг выносит решение.
     -Точно! Это будет очень хорошо!- он хлопает смотрителя дамбы по спине.- Выше голову, товарищ Пеликан! Ну, работайте!
     И выходит из комнаты.
     Женщина, сложив руки на груди, немного укоризненно смотрит на Пеликана:
     -Вы уже были свидетелем?
     -Никогда.
     -Ну, поднимайтесь на сцену.
     Свидетель поднимается, растерянно стоит в свете включённых прожекторов.
     -Расскажите какое-нибудь стихотворение.
     Пеликан застенчиво молчит, женщина нетерпеливо закуривает очередную сигарету.
     -Ну вы же знаете какое-нибудь стихотворение.
     -Простите, я простой смотритель дамбы,- разводит он руками.
     -Сосредоточьтесь. Что вы учили в школе?
     -На воде,- с облегчением мямлит Пеликан.
     -Ну, читайте.
     Он начинает декламировать, судорожно вспоминая слова.
     -«На воде», написал Шандор Петёфи. Волна болтает с лодкой, бормочет и поет, а я весло сжимаю, и пот с меня течёт…
     Жестом руки женщина прерывает его.
     -Достаточно.
     В её голосе звучит приговор:
     -Вы ещё и шепелявите.
     Пеликан немного обиженно пытается протестовать.
     -Мне никогда об этом не говорили.
     Преподавательница с чувством превосходства профессионала настаивает на своём:
     -Можете мне поверить. Ужасно шепелявите.
     -Пожалуйста, так не говорите,- ещё более обиженно протестует Пеликан.
     -Факты – упрямая вещь,- звучит безапелляционный ответ.- Быстро скажите несколько раз подряд: «Шла Саша по шоссе». Но очень быстро.
     Пеликан заплетающимся время от времени языком повторяет:
     -Шла Саша по шоссе, шла Саша по шоссе, шла Саша по шоссе…
     -А теперь, «У ежа ежата, у ужа ужата».
     -У ежа ежата, у ужа ужата, у ежа ежата, у ужа ужата,- отчаянно мучается Пеликан.
     -Я же говорю, шепелявый,- припечатывает Пеликана окончательный вердикт.
     Женщина садится за стол, закрывает лицо руками.
     Смотритель дамбы осторожно интересуется:
     -А что, это очень плохо?
     Она поднимает на него глаза и, тяжело вздохнув, объясняет:
     -Упорным трудом можно исправить. Ну, начнём с самого начала. Типаж вам понятен. Простой работяга, возможно найдёныш, хозяин издевался, но это вы сами решите.
     -Я не найдёныш,- протестует  оскорблённый до глубины души Пеликан.
     Женщина нервно пожимает плечами.
     -Это не имеет значения. Суть типажа – это некое наивное прозрение. Вы всем своим нутром верите в кого-то, и вдруг однажды обнаруживаете, что вас обманывают. Вот тут-то и зарождается ненависть! Ну, начинайте читать.
     Пеликан забирает у неё бумаги, начинает механически читать.
     -Я познакомился с Золтаном Даниэлом в 1942 году. Один мой приятель по имени Тиводар Галван, который работал на автомобильном заводе, представил мне его как коммуниста-нелегала, которому вместе с товарищами требуется убежище.
     -Пока что очень по-школьному. Попробуйте добавить немного чувства.
     -Попробую,- и свидетель начинает по второму разу.- …Тогда я ещё не знал, что он агент полиции Хорти и подлый пособник империалистов.
     -Здесь надо ещё разок разозлиться. А теперь продолжайте наизусть.
     Пеликан старается говорить громче.
     -Тогда я ещё не подозревал… Ничего не приходит в голову, о чём я не подозревал,- сдаётся свидетель.
     -Ничего не приходит в голову? Ну, пойдёмте со мной.
     Пеликан послушно следует за ней. Они входят в лифт.
     Доктор Зобак, бородатый сухопарый психиатр, принимает их в своём кабинете.
     -Как давно у вас случаются провалы в памяти?- спрашивает он ласково.
     Тем временем Пеликан отвлёкся, рассматривая непривычную обстановку комнаты. На стенах загадочные изображения, рисунки.
     -Простите, что «как давно»?
     Доктор Зобак многозначительно переглядывается с Поточни.
     -Отлично. Присядьте… Спасибо, товарищ. Я забираю у вас материал.
     Женщина уходит.
     Доктор Зобак переносит стул от письменного стола и садится очень близко напротив Пеликана, чуть ли не стискивая его своими коленями.
     -Пожалуйста, в том же порядке повторите за мной слова: чернильница, аллигатор, василёк, поцелуй, верстак, зубочистка… пока что не много. Ну, попробуйте.
     Пеликан максимально концентрируется…
     -Зубочистка…
     -Пожалуйста, от начала.
     -Зубочистка.
     -Остальные не помните?
     -Сейчас нет,- говорит Пеликан извиняющимся тоном.
     -Не беда,- успокаивает доктор Зобак на удивление доброжелательно.- Сейчас вы спокойно заснёте. Пожалуйста, ложитесь вот здесь. Во сне учёба идет легче.
     Он указывает больному место на диване.
     -Вы сможете сами заснуть, или мне прибегнуть к гипнозу?
     -Попробую сам,- и он закрывает глаза.
     Доктор Зобак берёт в руки стопку бумаги, садится ближе к голове Пеликана и медленно по слогам начинает читать.
     -Я познакомился с Золтаном Даниэлом в 1942 году. Один мой приятель…
     Но свидетель, вымотанный предыдущими испытаниями, уже спит, громко храпя.
     Потом он стоит босиком в одних подштанниках перед пожилым профессором. Поточни целомудренно отворачивается.
     Профессор изучает результаты анализов.
     -Можете одеваться.
     Доктор поворачивается к женщине.
     -Сердце, лёгкие, желудок, печень, почки, органы зрения и слуха у свидетеля в целом функционируют удовлетворительно, здесь всё в порядке. Что следует отметить, так это довольно запущенные поперечные проседания на обеих ногах, проще говоря, у свидетеля основательное плоскостопие.
     Пеликан, одевшись, выходит из-за ширмы.
     -Потому что много хожу. Вообще-то я смотритель дамбы.
     -Это меня не интересует,- отмахивается от него профессор.- Мы пропишем ему стельки от плоскостопия. И будьте добры их носить, иначе я ответственности не несу.
     Затем в другой комнате Пеликан стоит посреди зеркал и вешалок с разнообразной одеждой. Йошфай, интеллигент с тонкими чертами лица, вращает перед зеркалом нашего героя, который покорно разрешает делать с ним всё, что угодно. Сейчас костюмер как раз подбирает ему головной убор. Наконец, останавливается на серой кепке, разворачивает Пеликана лицом к Поточни и Вирагу.
     -По-моему, то, что надо,- говорит Йошфай важно.- Венгерский рабочий, 1950 год.
     Все переглядываются, согласно кивают.
     -Вам удобно, товарищ?- с любезной улыбкой спрашивает Йошфай у модели.
     -В каком смысле?- растерянно спрашивает Пеликан.
     -Ну, в этом новом обличье,- показывает мужчина на зеркало.
     Пеликан смотрит на себя в зеркале, пожимает плечами.
     -Да… хорошо.
     Йошфай с удовлетворением сравнивает живого Пеликана с картинками и оглашает результат:
     -Внешность свидетеля полностью подготовлена к процессу.
     Присутствующие одобрительно кивают. Только у Пеликана есть ещё одна просьба. До процесса он хотел бы навестить детей. И поскольку в нём уже просматривается идеальный свидетель, его просьбу с готовностью выполняют.
     К вечеру он попадает домой, а ночью вода в Дунае поднимается настолько, что мутные волны прорывают даже усиленную дамбу. В последнюю минуту Пеликан вместе с детьми находит убежище на ветвях высокого дуба. Под ними грозный поток проносит крыши домов. Люди на утлых лодчонках спасают свои скудные пожитки, перины, стулья, мелкую живность.
     Смотритель дамбы сидит верхом на очень толстой ветке, смотрит вниз на буйство стихии, на спасающихся людей, но будто ничего не видит.
     Он, как безумный, повторяет про себя: шла Саша по шоссе… шла Саша по шоссе…
     Пёстрый теленок в лодке истошно мычит от страха, но Пеликан всё бубнит своё.
     -У ежа ежата, у ужа ужата… Я познакомился с Золтаном Даниэлом в 1942 году... Один мой приятель по имени Тиводар Галван представил мне его… Шла Саша по шоссе…
     Под дубом на переполненной лодочке проплывает его друг-железнодорожник. Увидев Пеликана, цепляющегося за ветки, кричит ему:
     -Где пропадал, Пеликан?
     Смотритель дамбы смотрит на него, будто увидел в первый раз в жизни.
     -Это точно…  международное положение обостряется.
     Железнодорожник ничего не понимает.
     -Что ты мелешь? Эта чёртова река нас всех унесёт.
     -Какая река?- озирается Пеликан по сторонам невидящим взглядом.
     -Какая река?- орёт на него железнодорожник.- Дунай. Твой Дунай!
     Пеликан говорит задумчиво:
     -Да, товарищи. Жизнь – это вам не кремовый торт.
     Железнодорожник, и без того расположенный к апоплексическому удару, вне себя от злости вопит, рискуя здоровьем:
     -Кремовый торт?!.. Что б тебе ни дна, ни покрышки, а не кремовый торт.
     Пеликан молча смотрит на воду, будто видит всё впервые. Потом чуть слышно бормочет:
-Тут действительно что-то не так…

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ