Соло на бэк-вокале. Глава 4

 Субботник.

« Газеты пишут о весне с такой гордостью, будто сами же ее и устраивают. Восторги по поводу весны кажутся и вовсе непонятными, если принять во внимание отдаленность современного человека от сезонных изменений.  Никак не трогает нас созревание хлебов, облетание листьев, наступление холодов. Но влияние весны неоспоримо. И правы были наши предки, отмечая начало нового календарного периода весной.

 Тринадцатилетняя девчонка думает, что надеть вместо зимнего пальто, и вдруг понимает, что прошлогоднее полудетское платье уже никак. А в то же самое время пятнадцатилетний пацан не может совладать с сутолокой непонятных мыслей, которых год назад и в помине не было. Вместе со светлыми вечерами приходит предчувствие любви и готовность к ней.


Большой грязный город нехотя готовится обеспечивать романы своих жителей. Забьётся по скверам молодая трава, рванут после нее над улицами сирени с яблонями, и будут все же тихие вечера, а ночи станут теплы и пригодны..., а солнце днем будет сводить с ума. И зашумит листва, а реки добавят свежести. Усидеть дома нет никакой возможности, а по городу можно перемещаться только вдвоем. И все вокруг будет дышать одним только стремлением…» (Л.К.)



  *       *      *


Став учителем, она перестала любить субботники. Конечно, любить было нечего. Праздновать Приход Весны Ударным Трудом страна перестала еще в ее юности.
Но вот это воспоминание, когда весь город запружен людьми с лопатами и граблями. Все метут, копают, чистят, красят и прибираются.

 А ты бредешь в гадскую музыкалку и завидуешь участникам этого Праздник Труда, любуешься делами их рук, вдыхаешь  свежий воздух пополам с запахом краски, тополиных почек, дыма костров, в их краях листья жгли весной, вместе с прочим мусором. Мусор, который нельзя сжечь, грузили на машины мужчины в нарядной одежде. И даже Смагин – звезда городских дискотек – ди-джей, как это сейчас называется, принимал сверху какие-то обрезки труб, бруски и железки.

 Глядя теперь с другой, взрослой стороны она понимала, что кто-то заказывал эти машины, целый день  накануне насаживал лопаты на черенки, чинил носилки, считал ведра и метлы, резал на кусочки карту города и расписывал это все  в тетрадке. И зная эту сторону субботника, она еще лучше стала относиться к этому мероприятию.

 Хотя воспоминания о школьных субботниках не оставляли иллюзий, учителя их не любили уже тогда. Невозможно было заставить детей прибрать хотя бы этот - такой маленький кусочек территории перед школой. Всех приходилось подталкивать и перепроверять. И этот дурдом повторялся из года в год.

Но впитанное с детства мероприятие, вернее его нынешнее отсутствие, оставляло чувство какой-то незавершенности. И с каждой весной звало на подвиги.  Как-то она жарила блины на кухне, а дело это такое – не быстрое, и  после десятого блина поняла, что ее тошнит от вида из окна. Снег стаял, и розовый песочек корта, и серый вокруг него выглядели помойкой, от всего того, что скопилось за зиму. Она дожарила блины и сказала сыну, что пойдет, приберет эту дрянь.

 Когда она собрала примерно четверть, он присоединился. Ее прекрасный, застроенный учительский ребенок не решился оставить мать одну в таком начинании, а может…, не известно, она никогда не спрашивала, почему. Тогда ему было двенадцать.

Когда они собрали примерно половину, пришел Антон, Илюшкин друг, и ее оставили без перчаток и мешков. Она сходила в магазин  еще за перчатками, а когда вернулась, оказалось, что за  перчатками нужно идти  снова. Потому что пришел Димка, и еще две его подружки. У них там намечалась тусня, как-то ее присутствие было уже не очень-то и уместно. Она еще раз сходила в магазин. Купила лишние перчи, всем по шикарному эскимо, ну, и парочку про запас. И не зря, потому что там еще и Миша подтянулся и при ней уже Рома подошел.

 Заканчивали они уже без нее, она жарила вторую серию блинов и кипятила чайник.

Дети заслуживали бонуса, и за чаем она спросила, какие медали им подойдут. «Все, что могу!». Антон попросил: «Отпросите меня у мамы на ночь в компьютерный клуб…» «Не вопрос!»  «И меня» «И меня». Короче, все дети ушли на ночь играть «Вар крафт» А Праздник Труда действительно оказался праздником. И с тех пор она знала, что не такие уж они и ленивые.



Но то, что происходило в школе в эти типа праздничные дни, бесило ее со всех сторон. До прошлого года она не брала классное руководство, и уже в который раз зарекалась брать следующее. Дети разбегались как тараканы, их все время нужно было окрикивать и подгонять. Девочки жеманничали, мальчики  психовали и огрызались, директриса жестко диктовала, трудовик ругался за носилки и они целым классом два часа мучали свои триста квадратных метров.

С машиной за мешками приехал Суфуев. Каждый раз, встречаясь с Ваней Суфуевым, она проскакивала через три образа: руки, кольца, позвонить Вике.

- Драсьте.

- Здравствуй, Ваня. У нас, видишь, все еще не готово… Женя… Иди помоги Ивану погрузить мешки…

- А че я?...

- Ну, потому что!…

- Парень, иди сюда, - сказал Ваня. Женя Новиков безропотно подошел… Иван подсадил его на машину и молча подал первый мешок. Тот еще не успел прийти в себя от такого повышения и тормозил, Иван подождал: - Ну? …

- Жека, давай я, …я, - шестой «Б» столпился вокруг машины, с завистью поглядывая на счастливчика Новикова.

- А вы давайте это… по мешку  принесли…

 Мешки за какие-то минуты оказались вокруг высоченного Суфуева, и он забрасывал их в машину, как арбузы. Новиков не справлялся, и Иван подсадил к нем Белоглазова. У-у-у, - разочарованно завыли остальные, а счастливчики упирались, как электро-веники. Иван обернулся к ЛЛ за указаниями.

- Я не перестаю на тебя удивляться, - сказала она.

- Да? Почему? – Мальчик широко и белозубо улыбнулся.

- Спасибо, Ваня…

Он уже ссаживал с машины шестой «Б», успевший забраться туда почти в полном составе.


               
       *       *       *


 Вике она позвонила вечером. У них все улеглось, хотя и не так, как виделось девочке.

 После разговора с ее родителями, Иван получил право бывать у них, часто, сколько захочет, мама даже говорила пусть переезжает. Понятно, не каждый день к дочке женихи приходят. Жил он дома.  Разумно, учитывая предстоящие экзамены и рабочую атмосферу, не считая учебников, тетрадей и тэ-дэ.  Ну, и не в нахлебниках, подумала про себя ЛЛ, хотя не озвучила. Вика успокоилась совершенно. Видимо, статус невесты поставил на место все шестеренки.

Мужчины сильно недооценивают значение этих глупостей для женщин. Один из ее бывших любовников женился пять раз. Она сама чуть не стала его третьей женой. Он объяснял это просто: «Сколько у тебя было женщин? – А я на всех женюсь…» И ведь все соглашались… Даже четвертая, даже пятая! А ведь это значило еще и три-четыре развода.. Это совсем не значит, что женщины такие дуры! Для них это  почему-то знак серьезности намерений. Почему вспомнила?

Просто снова  ощущала себя  романтической барышней. Ходила мягко, носила тело плавно, боясь расплескать. Писала лирику, выкладывала в инет чуть ли не каждый день по стихотворению. Умилялась на детей и удивлялась. Обнаружила, что действительно думает о них все эти годы хуже, чем они оказываются в реале. Короче, всех любила, утонула в любви, упала в любовь, купалась в любви и сама превратилась в любовь, так со многих языков переводится русское «влюбилась»… говорят…


Дала десятому классу  творческое задание написать признание в любви. Если б знать, как это обернется!



О ЛЮБВИ И ЕЕ ОТСУТСТВИИ.


Будучи молодыми и смелыми, мы часто спорили о любви. Преимущественно в таком ключе: "Что есть любовь: дар или нужда?"

  В речах преобладали то пафос, то цинизм, впрочем, юношеский невинный и вполне простительный.

  Если дар - ты все отдаешь, а что получаешь?

 "Ну и что!"- говорили девочки - "Это достойно отдавать всего себя, ничего не требуя взамен!" А ночами тихо плакали в подушку. Это припахивало соцреализмом. Зато в эту концепцию вписывалась неразделенная любовь. А больше она никуда не вписывалась.

  Любовь-нужда казалась каким-то буржуазным пережитком. "Фу, что за пошлость, что за потребительское отношение к любимому!"
 
  Я сама всегда считала себя сторонницей концепции любовь-дар. Даже когда стала взрослой. И в соответствии с этой концепцией, раздарила все, что могла. И тут вдруг оказалось, что мне тоже надо! Всего! и много! и лучшего! Любви, заботы, внимания, ласки, конфет, красивых платьев, машин, самолетов, газет, пароходов. И не просто надо, а жизненной необходимо! И если я немедленно этого не получу, то я просто погибну.


  "Но он не сделался поэтом, не умер, не сошел с ума" Вот вопрос оказался не таким простым. Он и для взрослых непростой.

  Мы и сейчас ведем такие разговоры. Цинизма стало меньше, пафос совсем исчез. А ответ все такой же неоднозначный.

  Один мой друг, инженер-конструктор считает, что любовь это - системность. Ты с кем-то в системе, и система работает, один - и нет системы, "не работает".

  А один "умный", которого я читаю в электричке, считает, что это "преодоление отчужденности".

  А еще один, музыкант, утверждает, что любовь - это резонанс. Это как струна: чтобы вибрировать, ей нужно быть натянутой. Вопрос, между чем и чем? И возможна ли в таком случае музыка "неразделенной любви"?

  А я сижу и думаю, что даже не это важно. Кто любит, кого любит. Любят ли они вместе, или порознь. Или только думают, что любят. Периодически выпадая в состояние влюбленности, я оглядываюсь на серый мир позади и с ужасом отворачиваюсь обратно, сюда во влюбленность, где звучит серебряная струна сердца, где "система работает", где каким-то чудом умные преодолевают отчужденность.

   Мои друзья и знакомые безошибочно распознают это мое состояние. "Что у тебя с лицом?" - "А что у меня с лицом?" - "Ты сияешь, как новая копейка!"

Я больше не ставлю вопрос зачем, как, стоит ли. Я сияю. Я знаю, что влюбленность - это хорошо. Может, это божий дар? Пятерка в зачетке жизни?
                (ЛЛ)

 
                *      *      *

 Она дала десятому классу  творческое задание написать признание в любви. Это был экспромт.

 Да как получилось. Обсуждали структуру произведения, чисто в литведовском смысле… Например,  «Онегин»… Не очень-то и выбирали.  И, оказалось, у всех – мнения. И мнения разошлись. Кто-то считал, что структуры нет вообще… В романе ничего не происходит, и  кроме стихов там ничего нет. Кто-то считал, что там произошла любовь, а все остальное – только декорации.
 

 *      *      *


 Обнаружили, что письма героев, какие-то уж очень структурные: там и событий-то больше нет, почти. Вот - он приехал, вот - она влюбилась, вот - письмо, они встретились, вот - дуэль с Ленским, и она уже его книжки читает… Вот - он вернулся из странствий, вот  - увидел ее светской дамой, теперь уже он влюбленный, его письмо, их свидание, ее ответ. Все.
 
А по размеру-то «Письма» такие - приличные стихи.  Длинные. Проходные эпизоды так много места не занимают. А у Пушкина случайных вещей не бывает, это уже ЛЛ сказала.  И его на сто раз критики проверяли, и в школе бы просто так не стали учить именно его.  Значит, что-то в нем есть, в романе, и, значит, как-то они, эти письма объясняются,  и оправдываются в структуре.

Структура зеркальная. Сначала она влюбленная, а потом - потом он то же самое.  Возникла версия, что она дала ему сдачи! Чтобы знал, гад!

- Нет…, не клеится, - сказала ЛЛ, - Почему она тогда страдает?
 
Подумали: может просто доводит?

- Нет, не клеится, - если почитать ее ответ, там она говорит, что любит и все бы рада вернуть…

- Да?

- Да! «…В один момент сменить я рада всю эту ветошь маскарада. Весь этот блеск, и шум, и чад на полку книг, на дикий сад, на наше бедное жилище, на те места, где в первый раз, Онегин, видела я вас…»

- Так, а что ей мешает, вот и вернула бы…
 
- Да, почему не вернула?... Думаем… Какие еще варианты…? Давайте отложим… И… вот у меня какое к вам  предложение. Чтобы понять, значимы ли структурно письма…  Давайте попробуем сами написать вот такое письмо. Напишем признание…  Нужно понять, меняется ли что-нибудь от признания в любви… Можно ли считать признание в любви – событием в жизни…Происходит ли что-нибудь в жизни, после этого… и если происходит, хорошо это или плохо… А сейчас давайте вернемся  к структуре произведения, и рассмотрим  его на примере…


 

          «Настоящая жизнь начинается именно сейчас, когда спят все, даже начальники караулов. Люди ругаются, дерутся, убегают, признаются в любви, выслушивают отказы и любят, требуют прибавки к зарплате - и всё это во сне.  Что же заставляет нас называть настоящей именно эту неосязаемую жизнь, протекающую лишь в фантазиях?
 
Её объем! Вспомните, сколько раз в своей фантазии вы сами признавались в любви и требовали прибавки к зарплате. А теперь - сколько раз вы делали это в реальности? Явно в десятки, если не в сотни раз меньше. Так, где же настоящая наша жизнь, а где - её незначащее отражение? Каждому с юности известно это состояние: всю ночь тебе снилась соседка по парте, заполняющая весь мир страстными вздохами, и до обеда на сердце тепло, и смотришь на соседку так, будто и впрямь провел с ней изумительную ночь» (Л.К.)

               

         *      *      *



На следующем уроке она спросила домашнее задание.


- Поднимите руки, кто написал… аха…? Поднимите руки, кто не может написать по любым причинам… понятно…?  Все мы, и  те, кто  написал признание, и кто не смог, очень многое пережили за эти сутки, верно?... Мы не будем их проверять… Не будем ставить оценок… Это не сочинение… Это - будем считать, жесткий эксперимент…,  наш эксклюзивный метод литературного  анализа. За эти сутки вы пережили то, что пережили оба наших персонажа: и Татьяна, и Онегин… Признание в любви…
 
Если смотреть изнутри процесса – это очень тяжелое испытание… Но есть люди, которые считают, что это приносит облегчение?... Поднимите руки… Хорошо… А наоборот?... Поднимите руки?... Понятно… Итак, экспериментальным методом мы выяснили, что письмо, пИсьма героев  имеют право считаться частью структуры произведения, потому что имеют большой потенциал и энергетический - могут двигать сюжет и эмоциональный, потому что являются источником очень сильных переживаний. Мы выяснили, что композиция зеркальная и повторяет основные пики дважды… Мы можем предположить, что автор не случайно выбрал одинаковые испытания для своих героев?

- Да-а-а…

- Зачем?

- Ну, … у-у…он … они там… он их сравнивал…

- Малова пять! Он их сравнивал…  Давайте и мы сравним… С точки зрения структуры, что общее?

- Там письмо и там письмо.

- Верно, еще?

- Там отповедь и там отповедь.

- Верно, что еще…?

- Там влюбленный и там…

- Да, еще…

- Там страдает человек, и там…

- Да, еще...?

- Они оба не посмеялись над другим…

-  Тамазова – пять! Они не унизили другого. Беззащитного и любящего. Они пощадили чужое самолюбие и достоинство. О чем это говорит?

- Что они добрые.

- Ну, не добрые, а я бы сказала достойные люди.  Да,  а можно ли считать, что это было нормой в то время?...Мила?

- Наверное, нет… нет…

- Почему?....... Откуда ты это знаешь?

- Потому что Онегин  предупреждает Татьяну, чтобы она ни с кем так не говорила, что не каждый ее как он поймет.

- Совершенно верно, и Татьяна – светская дама, когда объясняется с Онегиным, тоже предполагает типовую реакцию: «Не потому ль, что мой позор теперь бы всеми был замечен?» То есть женщина, в то время была уязвима…и нормы морали были не в пример жестче, чем сейчас.

 И то, что нам сейчас непонятно, тогда было просто крушением репутации. Не знаю, как вы, мои дети любят фильм «Гордость и предубеждение»  с Кирой Найтли, это экранизация романа Джейн Остин.

- Да,… да…

-  Если помните, там младшая и легкомысленная сестричка убегает с каким-то уланом, невенчанная, и тем самым ставит крест на репутации всех девушек этого семейства….(дети закивали одобрительно)…  Вот, наша Татьяна из той же эпохи.

- Юная Татьяна рисковала, и это говорит о ее наивной смелости.  Онегин мог ее обесчестить и поставить крест на всей  ее жизни и судьбе целого семейства. Но она все равно рисковала… А почему взрослая Татьяна не захотела рискнуть? Она же любила Онегина? Мила…

- … Она ему не верила.

-  Да, наверное… Почему?

-  Ну, она его знала, она прочитала все его книжки в деревне.

- Да, наверное…

- И она считала его пародией.

- Да? Почему?...

- Ну…, потому что там есть слова, «Уж не пародия ли он?»

- Ну, тут можно поспорить… Предлагаю на следующем уроке обсудить тему «Не пародия ли Онегин?» Есть желающие выступить? Мила Тамазова будет защищать ту точку зрения, что Онегин – пародия. Кто хотел бы стать оппонентом? Андрей Малышев.
 
- Давайте вернемся к вопросу, почему взрослая Татьяна не захотела рискнуть… Одно мнение – Она не верила Онегину. Может быть, есть еще какие-то…  Ира Гирчук?

- Она была замужем…

- Пять!... Почему?

- Ну, она сказала, что другому отдана и будет век ему верна!

-  То есть она дала обещание и собирается выполнить его даже ценой своего счастья. Так?... О чем это говорит?

- Ну, о том, что она… молодец…

- Ну, давайте еще подумаем, если в те времена женщина могла уронить свою репутацию вот так на раз – два то, что было бы с ее мужем?

- Он был бы рогоносец!

- Верно!... То есть она рисковала уже не только своей репутацией, а и мужа – тоже! А она дала клятву верности, и все они были люди верующие, венчанные, и для них это были не пустые слова. Это характеризует ее как человека…

- Верного…
 
- Совершенно верно. А почему она решила, что будет верна мужу. Ведь мы знаем, что она девушка отчаянно смелая, и уже давала нам повод думать о ней  и даже как о легкомысленной? Таня?

-  Не хотела позориться?

- Ну, и это тоже. Но ведь в деревне ей так же угрожал позор, и это ее не остановило…  Ира Гирчук сказала нам, что она была замужем. Это что-то меняет?

- Не хотела подставить мужа?

- Малков пять!...  Да, в ее руках оказалось чужое достоинство, и вот им она уже не могла рисковать. Она отказывает Онегину, не из прихоти, не из позы, не из мести, а потому что обязана сохранить честь другого человека…Потому так любит ее Пушкин.


                *      *      *



Признаниями в любви, и прочими поэтическими опусами пестрят  миллионы страниц, грешат  миллионы авторов, разных времен и народов, в том числе нашего времени и народа, в том числе виртуальных страниц. Притом, из глубин веков, просочились  крутые вещи, в то время как современность выдает столько хлама, что и дышать-то нельзя!

Ее как учителя всегда мучил вопрос, почему дети с такой неохотой учат хорошие стихи, при этом захламляют сети и чаты чудовищно плохими.
 
А как женщину поражал успех фразы: « Я так сильно тебя люблю!» Откуда взялось это «сильно»? ну, не по-русски же? Никто так никогда не говорил. Ну не Пушкин же! Пушкин говорил: « Я вас люблю, чего же боле?» Ну, в переводе на современный русский это выглядело бы: «Люблю, да и все!» а первосходная стерпень этого чувства должна бы была выглядеть примерно так: « Люблю, ваще труба!» но вот это «сильно»! Почему-то из всего  того, нового русского ее бесило именно это «сильно». А что есть градации? Слабо, средне, так себе, не очень, супер?
 
И главное, как быстро! Как быстро опростились!

Триста лет назад у Пушкина: «Я вас люблю, хоть я бешусь, хоть это труд и стыд напрасный, и в этой глупости несчастной, у ваших ног я признаюсь!»
 
Сто лет назад.  У Ахматовой: «В мою торжественную ночь не приходи, тебя не знаю. И чем могла б тебе помочь? От счастья я не исцеляю»
 
У Цветаевой:  «и не краснеть удушливой волной, едва соприкоснувшись рукавами»

 
У Пастернака: «Любить иных тяжелый крест...а ты прекрасна без извилин»
 
Пятьдесят лет назад. Ахмадуллина написала: «Мне и страшно, и весело, как тому кораблю...не жалею, что встретила, не боюсь, что люблю»

 А Рождественский: «И мне до тебя, где бы ты ни была, дотронуться сердцем нетрудно!»
 
Двадцать лет назад. На одно поколение перестали писать  о любви. Зато писали «о несчастных и счастливых, о добре и зле, о лютой ненависти и святой любви» Были стихи, была поэзия, Никольский например: « я привык бродить один, и смотреть в чужие окна, в суете немых картин отражаться в мокрых стеклах»

 И что, после всего этого « крошка моя, я по тебе скучаю, и… и от тебя письма не получаю!» Пипец!

При том, что примитивизм  был ей не чужд и «Выходи за меня» она находила прекрасным, как картинки Пиросмани. «Ежик в тумане». «Чайф» с «улыбкой как у нового Икаруса».  «Секрет»

 Глубина, без претензии на глубину – высший пилотаж глубины! «Люблю – ваще труба!»

Ее «люблю» к этому моменту как раз-таки подбиралось к степени «ваще», но немножечко не дотягивало до «трубы». И так хотелось жить на этом градусе, дышать и чтобы остальные так же. «Крошка моя» - пф!

               
                *         *         *



 ….И еще один момент, на который  я хочу обратить ваше внимание. Автор заканчивает роман именно в этом месте. Для него конфликт исчерпан. Хотя с бытовой точки зрения он даже не начался. Почему?

- Ему было важно только это?

- Совершенно верно. Пушкин, не собирался лепить водевильную интригу, кто кому изменил, кто кого унизил и под каким кустом. Его интересовали только прекрасные движения души. И оба его героя проявили себя как очень высокие, достойные люди. Как вы думаете, в чем они отличаются, ведь он их все-таки сравнивал, зачем?...

- Они… , нет,… они по-разному любили.

- Да, по-разному. А как по-разному?

- Онегин - для себя, а Татьяна – для мужа.

- Ну, объективности ради, не для мужа. Татьяна пережила это крушение  в юности, совсем девушкой. И еще не была замужем. «Ее слезами заклинаний молила мать…»  То есть она сделала это для матери. И не только. В те времена девушке обязательно нужно было выходить замуж. Это было социальной нормой. И потом, в те времена девушка не могла реализоваться в социуме самостоятельно.

- Почему это?

- Ну, тогда еще женщина не была равноправным членом общества.

- Да, ладно!

- Да. Да.  к сожалению, именно так. Она, конечно, могла выйти замуж и вертеть мужем, как хотела. Могла даже сделать мужу карьеру. Но сама она стать, к примеру, политическим деятелем, или врачом, или инженером, или даже учителем не могла.

- Почему даже?
-  Ну, случайно так сказала, простите… Итак Татьяна… для себя после романа с Онегиным… чего-то искала?

-  Нет, ей было все равно.

- Почему?

- Потому что у нее не было надежд…Потому что ее интересовал только Онегин, а он ее не любил.

- Почему же она-то так любила его, что уж такого в нем было ?... не придумала ли она себе своего героя?

-  Кто считает, что придумала, поднимите руки, теперь поднимите руки те, кто считает, что не придумала… Докажите. Малышев.

- Он читал умные книги. И вообще был не дурак.… и они с Ленским даже обсуждали …

Меж ими все рождало споры
  И к размышлению влекло:
  Племен минувших договоры,
   Плоды наук, добро и зло, 
 И предрассудки вековые,
  И гроба тайны роковые,
  Судьба и жизнь в свою чреду,
   Все подвергалось их суду.
 
- Ну, то есть, судя по этим разговорам, парень был не пустой, верно, и не глупый.


-  И он не обидел Татьяну, хотя мог…

-  Почему же он ей отказал, Андрей?...
 
- Ну, она была еще маленькая…

- Совершенно верно. Ей было шестнадцать? четырнадцать? А ему - двадцать шесть, почувствуйте разницу. Но только ли это?

- Он уже все проше-ол, и ему все надоело… А Татьяна его тронула. Но он и Ленского так же жалел.

- Да, верно «…он охладительное слово в устах старался удержать…» он был такой не только с Татьяной. Молодец, Андрей, садись, пять…  Ей ответил на письмо взрослый человек, который пощадил ее девичье сердце, репутацию, самолюбие, скрыл от всех ее тайну, убедил в том  что, такие, как он - бывают, и не только в книжках, и остался кумиром на всю жизнь. У нее была возможность читать то, что ему нравилось. И это были не пустые книги. Интерес к нему открыл для нее целый мир его интересов. Для нее этот роман не кончился тогда же.

- Почему же тогда Пушкин выбрал Татьяну,  Мила?

- Потому что Татьяна нашла в себе силы жить для другого человека, а Онегин нет.

- Молодец, пять!


Есть еще один вопрос. С точки зрения сюжета – в романе ничего не произошло.  Но произошло же? Что произошло, Дима?

- Любовь.

- Верно. Но  как?  Событий нет. На весь роман – два свидания и два письма. Откуда мы знаем про любовь?

- Герои это почувствовали.

- Верно. Роман «Евгений Онегин – роман о чувствах». Все что произошло в нем, произошло не в сюжете…

  Открыли тетради, записали тему урока. Сюжет и фабула произведения.



О ФАБУЛЕ.


   Можно об этом и вовсе ничего не знать. С точки зрения практики, не так это важно.
С другой стороны, человек пишущий, он, как бы, само собой разумеется, должен быть подкован в теории литературы, ну, хоть плохонько как-то, хоть так себе. Потому что большинство-то собратьев по перу худо-бедно подкованы, они же в теоретических спорах могут и в лужу посадить. Ну вот.  Фабула. Вот, что дают справочники.

   Фабула — фактическая сторона повествования, те события, случаи, действия, состояния в их причинно-следственной, хронологической последовательности, которые компонуются и оформляются автором в сюжете на основе закономерностей, усматриваемых автором в развитии изображаемых явлений.

   Сюжет (от sujet — предмет) — в литературе, драматургии и кино — порядок событий, происходящих в художественном произведении. ...

   Черт ногу сломит. Как развести? А вот дальше:

   Первоначально термин «фабула» (лат. fabula, фр. fable, англ. fable, нем. Fabel) имел значение — басня, побасенка, сказка, то есть произведение определенного жанра. В дальнейшем термином «фабула» обозначают то, что сохраняется как «основа», «ядро» повествования, меняясь по изложению. А отсюда — указанное вначале значение в применении вообще к литературным произведениям.

   Теперь выбросьте это из головы. Потому что на деле все проще.

   Есть сюжет произведения, есть его фабула. Чем отличаются?

   Сюжет – это то, что произошло. Событийный ряд. Сюжет – это то, что объективно.
 А фабула – это то, что герой почувствовал, в этой связи. Какие выводы сделал. Как отреагировал. Это то, что субъективно. Причинно-следственные связи.  «Основа» и «ядро».

   Короче, СЮЖЕТ - ЭТО ТО, ЧТО ВИДНО СНАРУЖИ, НЕ ТОЛЬКО ГЕРОЮ-ПЕРСОНАЖУ, А ФАБУЛА - ЭТО ТО, ЧТО ПЕРСОНАЖ-ГЕРОЙ ВИДИТ ИЗНУТРИ.

   Тут можно говорить о произведениях, тяготеющих к сюжетной линии, и произведениях фабульных. Скажем, приключения, «бродилки», фэнтези – произведения сюжетного плана. Здесь важны события, перипетии, этнографические детали, особенности быта и нравов. Короче, описания объективной реальности. Хотя никто фабулы не отменял и здесь.

   А  фабульные произведения - это произведения  о чувствах: стихи, лирика, размышления по поводу.  «Я вас любил…», « Жди меня, и я вернусь…», « Я была тогда с моим народом…», «Люди кричат, задыхаясь от счастья…», «Это все, что останется после меня…». Хотя и здесь никто не отменял сюжета.

   Сюжет и фабула присущи любому произведению. Приключенческий роман не проканает,  если в нем герой не ищет, правды, истины, справедливости, или, на худой конец, потерянных детей. Лирическое произведение зависнет в воздухе без опоры на сюжетную линию, никто не поймет, с чего вдруг такие чувства, если не описать божественные формы избранницы. Ну и все в таком духе.

   А теперь, с точки зрения педагогики, нужно устроить практикум, дабы закрепить материал. Мы разберем « Я помню чудное мгновенье» Пушкина. Построчно:
 Я помню чудное мгновенье – фабульная линия.
   Передо мной явилась ты -  сюжетная линия
   Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты…- фабульная
   В глуши, во мраке заточенья тянулись долго дни  мои… - сюжетная
   Без божества, без вдохновенья, без слез,  без жизни, без любви… - фабульная

   Можете сами дальше. А лучше всего разбирать свои произведения, чтобы определиться, к какому роду повествования вы тяготеете. Очень многие авторы, и я, в том числе, хромают на  одну из сторон. Потому что просто живут в одном из форматов. И тогда нужно много работать над другой стороной. Для кого-то, например, страшная мука – сюжет. А для другого, может, такая же проблема – идея,  нравственная составляющая, морально-этический типа кодекс  типа героя. Пафос произведения, в конце концов.

  А теперь попытайтесь определить. Фабульное или сюжетное повествование в  романе «Евгений Онегин» (ЛЛ)


                *       *       *


Катастрофа произошла в пятницу. ЛЛ вошла в класс, когда Митрохина  с ревом обрывала листки, которыми были заклеены все стены кабинета, большая часть класса держала такие же в руках и глумливо почитывала. Оказалось, что стены обклеены ксерокопиями признаний в любви, которые ЛЛ опрометчиво оставила в своем шкафу в кабинете, пусть и запертом, но все же  в классе.
 
Пострадавших было – не одна Митрохина. Но плакала – она одна. Написавших сочинения было шестеро: четыре девочки, и два мальчика. Мельком глянув на почерки, ЛЛ предположила, что трое из шестерых не пострадали. Итак, выбрали самых слабых.

 Митрохина, вообще аутсайдер по жизни, производила впечатление девочки из плохой семьи. Худенькая, маленькая, жидкие волосики, тоненькие неровные ножки, подслеповатая и сутулая,  бездарно одетая, девочка – недоразумение, нервная и недобрая. И, вот эта девочка написала признание самому красивому мальчику в классе. Нет, там не было имени. Они заранее это обговорили. Но из контекста это следовало с неизбежной очевидностью. Это была одна из причин, по которой ЛЛ не стала развивать тему признаний, этому мальчику посвящалось еще одно признание, но та была девочка-звезда и ей это, конечно, сошло с рук.
Как же она так? ведь хотела же сразу раздать! Че там вскрывать этот шкаф? Да кто бы мог подумать?

ЛЛ целую минуту стояла в дверях. Потом прошла к столу, открыла журнал. Глядя в журнал она анализировала фотографический снимок класса. Еще Измаденова и Озерова. На этих тоже лица не было

- Итак,  успокоились, открыли тетради, записали тему урока: Роль Зарецкого в конфликте Онегина и Ленского.

- Оля Озерова. Раздай тексты, -  Оля послушно поплелась к шкафчику с учебниками, -  А пока Оля раздает учебники, все положили на край стола, бумажки, которые все вы так внимательно читали перед началом урока…Хорошо… Озерова собери… Открыли тексты на главе шестой. Никифоров, ты тоже…

- Что?

- Бумажку свою положи на край стола…Средний ряд читаем по строфе
.
Пока читали текст, она лихорадочно обдумывала план урока… Такие яростные экспромты случались нечасто.

- Итак, что произошло в шестой глава, Таня Быкова?

- Онегин с Ленским договорились о дуэли.

- Верно. Они это сделали лично?

-  Нет, через Зарецкого.

- А кто он такой?

- Сосед Ленского.

- Верно. А почему тот обратился к нему, а не к кому-то другому?

- Тот был опытный дуэлянт.

- Верно. Дуэлянт, интриган, подлец и мелкий пакостник. А что еще можно о нем сказать, исходя из текста… Найдите строфу, в которой Пушкин дает  персонажу характеристику… Оля Озерова.

Пока Оля читала, ЛЛ мысленно оглядывала класс. «Кто?»:

- Что еще можно сказать о персонаже?

-  Что он был готов поучаствовать в любой склоке, стравить, оболгать и посмеяться.

- Скажите мне,… а кто это сделал? - Дети недоуменно отвлеклись от текстов и уставились не нее, вопрос был не по теме, - кто вот это сделал? - и она оторвала от стены одну из бумажек – ксерокопий.

- Это Малышев! – сказала Лена Маркова, та самая девочка-звезда, которая… «Малышев?», ЛЛ перевела взгляд на Малышева.  Это было для нее, действительно, неожиданностью. Но по его лицу было понятно, что это правда.

- Встань и сними все это.

- Да вот еще…

ЛЛ покивала:

- Итак, Зарецкий. Как вы считаете, Зарецкий проходной персонаж в романе, или значимый для структуры текста, - она задавала вопрос классу, обрывая листочки со стен. К Малышеву она больше не обращалась.


               

*        *        *



Разговаривать с детьми о нравственности – занятие – неблагодарное. Они не поверят.  Эта черта, впитанная с молоком матери. Мы не верили, наши отцы. Ничему, что исходило из авторитетных источников. Засерать подобную инфу считалось хорошим тоном.  Детям это передалось если и не генетически, то тактильно, аудиально и визуально. Короче, они в этом выросли.

 
Единственный способ пробиться к сердцу детей - дать им взрослые книжки. Лучше запретные и неодобряемые властями. Или сложные темы - неоднозначные и для взрослой аудитории. Или задачи с множеством решений. Так это работает: интересует только инфа, предназначенная не для тебя! И только она вызывает доверие. И наоборот.  Лучший способ отбить охоту к чтению – поставить произведение в школьную программу.

Ее, как педагога, спасало то, что дети пытливы. И гибки. И входя в тему, как дилетанты, и, стало быть, младшие товарищи, они  слушают. У них еще нет мнения.  Это «время собирать камни». Но навалять им… камней - может любой. Это тоже правда. Она пришла в класс, когда тачка была наполовину заполнена, ну, вы понимаете…

 Вот и сейчас перед ней встала задача, по сути непосильная для одной отдельно взятой учительницы.

               

  *        *        *

 

- Проходной…, значимый…

- Докажите… Оля

- Он появляется один раз всего в одной главе, значит проходной.

- Слава…

- Он занимает целую главу и является в ней главным действующим лицом, а это больше, чем все письма…

- Верно, хороший ответ, действительно целая глава. При том, что глава – самая трагичная в романе, в которой два человека, глубоко привязанные друг к другу, превращаются в недругов и становятся к барьеру. Садись, Слава, пять.

-  А как получилось, что Онегин, презирающий мнения света, отдает свою судьбу и судьбу своего молодого и не такого опытного приятеля, которого так берег, «и остудительное слово в устах старался удержать»… как получилось, что он отдал решение судьбы их обоих - в руки, человека, «чьего сердца он не уважает»

Дети зашуршали страницами:

- Онегин потом сам себя обвинял.

- В чем, Лена Маркова?

- Что посмеялся над любовью.

- Верно, еще.

- Что он должен был поговорить с Ленским и обезоружить его, и все перевести в шутку.

- Верно, зачитай.

Лена Маркова  нашла отрывок:

- «… Евгений,
Всем сердцем юношу любя,
Был должен оказать себя
Не мячиком предрассуждений,
Не пылким мальчиком, бойцом,
Но мужем с честью и с умом.

Он мог бы чувства обнаружить,
А не щетиниться, как зверь;
Он должен был обезоружить
Младое сердце. «Но теперь
Уж поздно; время улетело...


- Достаточно. Давайте заметим, что Онегин любит своего приятеля.  Почему же он так поступил, кто скажет?
 
- Он испугался.

- Да, наш такой прекрасный, смелый и высокомерный Онегин испугался, а чего он испугался? Оля.

- Что над ним будут смеяться.

- А кто мог над ним посмеяться, Лена Маркова?

- Зарецкий, и глупцы, соседи, и… общество…

- Ну, да, да, совершенно верно. Тот самый свет, который они с Ленским не раз обсуждали и презирали.

- Прочитай в тексте

Лена снова нашла отрывок:
«…К тому ж — он мыслит — в это дело
Вмешался старый дуэлист;
Он зол, он сплетник, он речист...
Конечно, быть должно презренье
Ценой его забавных слов…»
- Молодец, Лена, спасибо, пять…А  теперь давайте посмотрим, что же Ленский.


               
*        *       *



По правде сказать, она мало знала людей, способных противостоять махине под названием общественное мнение…  Хотя знала… Способных… Но желающих ввязаться в эту битву среди них было меньшинство. Откуда она нахваталась этого, и сама не помнила, но знала еще и другое, что тема урока – неподъемна для осмысления для многих взрослых людей, а уж обличенных властью, или хотя бы статусом – этот вопрос и вовсе занимает, исключительно с точки зрения манипуляций. Но в программе этот вопрос был, хоть и не в связи с Онегиным, поэтому не сильно она и своевольничала.

               


 *        *       *



Малков Андрей:

-«…Теперь ревнивцу то-то праздник!
Он все боялся, чтоб проказник
Не отшутился как-нибудь,
Уловку выдумав и грудь
Отворотив от пистолета.
Теперь сомненья решены:
Они на мельницу должны
Приехать завтра до рассвета,
Взвести друг на друга курок
И метить в ляжку иль в висок.

- Думал ли поэт о смерти, Андрей?

- …Нет…

- Совершенно верно. А какой эпиграф у этой главы, кто найдет? Оля.

- « …родится племя, которому умирать не больно…»

- Молодец, спасибо… Он, в каком-то смысле, играл в дуэль, в нем не было страха, была ревность, обида, игра в романтического героя, в охранителя нравов, но и только. О чем это нам говорит? …  Что только один человек из них понимал, что происходит, и только он один виноват в таком трагическом финале…

-  скажите мне, Онегин испугался за свою честь, или только за то, что о нем скажут? Давайте разведем эти понятия. Что в человеке есть честь: то, что о нем думают, или то, что он есть изнутри?... Смелее… Что важнее, знать, что ты достойный человек, или что о тебе кто-то скажет, что ты достойный?...  Смелее… Вот, например, Онегин про себя знает, что нужно, чтобы быть «мужем с честью и умом» - знает,  а поступает наоборот. Почему, Игорь Новиков, зачитай?

               

*        *        *



Пока Игорь искал в тексте, она мельком осмотрела класс. Дети работали.  Искали цитату, думали. Кто-то прятался за соседом, кто-то подсматривал, кто-то добросовестно работал сам. Над классом почти ощутимо висела очередная нравственная задача. А они об этом даже не догадывались. Не догадывались, что самые трудные этические шаблоны вырабатывают сейчас, скучно выбирая из поэтического текста глаголы и прилагательные. Что выбирают - не из глаголов,  а из разных мнений, противоположных, близких, отличных в деталях, внешне схожих, и абсолютно разных в сути. Что именно сейчас каждый из них выберет, каким быть. Что-то ему понравятся еще в процессе, что-то - уже в процессе - нет. И выставляя оценку Онегину, он определится, возможно, на всю дальнейшую жизнь.


               
*        *        *



- «Общественное мненье! Пружина чести, наш кумир! И вот на чем вертится мир!»

- Верно, общественное мнение. А кто у нас олицетворяет это общественное мнение в  романе?

- Зарецкий.

- Совершенно верно. Давайте вернемся к этому человеку… Скажите, это смелый человек?

- Да… Нет…
 
- Докажите…, Игорь.

-  Да, он атаман шайки, глава повес,  трибун трактирный, и хорошо стреляет

- Нет, не смелый «льстивый голос света», ему приписывал храбрость, потому что тот пьяный уехал к французам, упал с лошади и попал в плен.

- Согласна, это характеризует его как дерзкого, лихого, отчаянного человека…Еще…
 
- Он издевается над всеми.

- Ира зачитай.

-«… Бывало, он трунил забавно,
Умел морочить дурака
И умного дурачить славно,
Иль явно, иль исподтишка,
Хоть и ему иные штуки
Не проходили без науки,
Хоть иногда и сам впросак
Он попадался, как простак.
Умел он весело поспорить,
Остро и тупо отвечать,
Порой расчетливо смолчать,
Порой расчетливо повздорить,
Друзей поссорить молодых
И на барьер поставить их,

Иль помириться их заставить,
Дабы позавтракать втроем,
И после тайно обесславить
Веселой шуткою, враньем.

- О чем говорит Пушкин, Ира?. Лена Маркова…

- Что он интриган.

- Молодец, Лена. Я бы поставила тебе вторую пятерку, но к сожалению не могу… Продолжай.
 
- Он интриган! Он подлый! Все делает исподтишка. Унижает всех. И потом смеется над всеми, кого унизил.

- Ну, и раз пошел такой разговор… А добавляет ли это ему  чести, Лена?

-  Нет…Его все боятся, но никто не любит! – эти слова Лена произнесла, обращаясь напрямую к Малышеву.
 
Малышев побагровел, лицо его выражало одновременно ненависть и отчаяние. Всему классу было известно, что Лена Маркова была его любовь, болезнь и страсть. Девочка села.

 ЛЛ следовало продолжить урок, но она сама была несколько шокирована, и даже несколько смутилась от такого мощного  финала…

-  Я совершенно согласна с Леной Марковой. Глумливость, презрение, и высокомерие Зарецкого не делают ему чести! Они делают ему репутацию опасного человека, в каком-то смысле авторитет, многие люди испытывают перед ним страх. Но внутренне он остается один. Весь его мир построен на том, что скажут люди. На том самом общественном мнение, которым он так умело манипулирует, и которому мог бы и должен был противостоять Онегин, будь он человеком более зрелым, и более смелым.

- Давайте ответим на вопрос, который мы задали в начале урока.  Проходной персонаж Зарецкий, или системный.

- Проходной, - сказала Лена Маркова.

- Почему?

- Потому что ему никогда не стать главным героем.

- Есть еще мнения?

- Системный…

- Слава, почему?

- Ну, потому что всегда общество. и в Чацком тоже было…

- Да, согласна. Вопрос столкновения с обществом - это один из важных вопросов в литературе, да и в жизни.  И я бы даже сказала – что это один из главных участников многих конфликтов в литературе. Потому что герои никогда не остаются одни, они всегда определяются относительно общества. Вот то, как они определяются – это идея произведения, о которой мы с вами поговорим на следующем уроке.
 
- ЛенЛексевна, - подняла руку Лена Маркова. – скажите Малышеву, пусть он отдаст мое сочинение.

ЛЛ глянула на Малышева. Тот исподлобья глядя на нее, открыл рюкзак и швырнул пачку листков в Лену Маркову. Не дожидаясь звонка, и под робкое молчание класса, он встал и вышел, пока девочка собирала листки.

               


 *       *       *



«Пыль – это плоть времени», всплыла строчка, когда она вытирала пыль. Надо же, как точно и наглядно. Потом она подумала, что недооценивала Лену Маркову, всегда считала ее такой гламурной красивенькой девочкой,  и никак не ожидала от нее такой смелости идти на конфликт и отстаивать свое мнение, и чего там, свою честь, свою любовь - все же перепугались до смерти. А Малышев!

 Андрей Малышев был для нее личной потерей. Она так любила этого мальчика! Он так быстро схватывал,  так умно отвечал, у него были такие исчерпывающие сочинения, такая богатая образность.  Всю эту сцену она по привычке смотрела с его трибуны, и никак не могла приспособиться к его  новой роли.

Она полила цветы, и подумала, что если бы такие уроки случались хотя бы раз в неделю, она ушла бы из школы еще в первый год.

Она была так счастлива своим никому невидимым счастьем, что ей хотелось, чтобы и все остальные были так же счастливы, наполнены, любовью, светом, теплом и участием.

Если вытираешь пыль раз в неделю, то это такой – существенный слой, вещественный, материально ощутимый. И мысленно откатывая на неделю назад, понимаешь, что пока ты жил, ехал на работу, с работы, ходил в магазины, готовил еду, кормил детей, проверял тетрадки, встречался с подружкой, думал о дорогих и далеких людях,… над  домом властвовало время, почти недвижимый пыльный морок.   И  «властвовало»,  и «время» -  вдруг приобретают качественное  значение,  вес,  предметность. И даже цвет.

Особенно  цвет заметен, если ты  делаешь уборку  не раз в неделю. Она со своей болезнью так все запустила. Пришлось нагонять по работе, на хозяйство – так уже - по остаточному принципу. А до уборки руки, вот только – только дошли. Поэтому двухмесячный слой пыли – это уже такая реальная плоть! Просто шуба!  Шапка! Варежки! Шарфик! И половичок. Это зависит от того, откуда ты ее стираешь, сметаешь, и вытряхиваешь. Фактически  она приводила в порядок  время своей любви.  Вытирала, выметала, вытряхивала, вымывала. Полоскала тряпки, и снова вытирала, мыла и полоскала.

 Она стирала пыль со своей счастливой любви, как с фарфоровой статуэтки, на которой целуются дети, чтобы они оставались такие же красивые, как город после субботника. Как планета Маленького Принца. Как вымытое зеркало. Как стихи Тарковского старшего:

Мир промыт, как стекло, только этого мало.
Понапрасну ни зло, ни добро не пропало,
Мне, и в правду везло, только этого мало.
Все что сбыться могло, мне как лист пятипалый
 Прямо в руки легло, только этого мало …