Электричка

Я родился в большом красивом городе на исходе зимы четверть века тому назад. Шел мелкий мокрый снег, таяли последние сугробы. Папа купил апельсинов, а мама стряпала пирог, правда, это уже было на 8 лет позже. Еще я помню утренний туман, голубые ели и здание с огромными колоннами, куда мы всей семьей ходили смотреть какой-то детский спектакль. Зачем детей водят в театр на дрянные спектакли? Когда они вырастают, не хотят посещать театр вовсе, и, кстати, в большинстве своем, очень многое теряют, хотя, никто, конечно, не отменял дрянные спектакли для взрослых. Я, вот, например, смог распробовать театр только много лет спустя и только с четвертой попытки. Так вот, потом мы шли со спектакля, и папа купил мне шоколадное мороженное, но отказался покупать так понравившийся мне новомодный светящийся браслет. Я был подавлен. Мне было обещано, что когда-нибудь, когда я вырасту, я непременно оценю этот ограничительный жест совершенно с другой позиции. И, конечно, скажу спасибо. Переоценка, действительно, произошла, и если в детстве я мог себя утешить мыслью, что у отца есть какие-то пока непонятные мне, но вполне обоснованные мотивы не покупать мне игрушку, то сейчас я совершенно убежден, что ничего позитивного в мою жизнь он не привнес, ни смелости, ни стойкости, ни понимания жизни, а только, пожалуй, ощущение разочарования от запрета и невозможности получить желаемое. Я понимаю, отец, наверное, сам не всегда получал то, что хотел, но с его стороны было крайне недальновидно учить своего ребенка терпеть горечь поражения, вместо того, чтобы научить достигать целей и получать желаемое. Возможно, ему не хватило ума или великодушия. Впрочем, сейчас это уже не так важно, правда? В любом случае, каждый сам решает, как употребить то, что он получил от других, и копание в чужих мотивах – не всегда самый эффективный способ все исправить. А вот если хочется по обвинять, тогда конечно, милости просим. Но я не об этом. Я, собственно, про воспоминания. Лет 14-15 назад я особенно любил захаживать после уроков в булочную, находившуюся на первом этаже нашего дома. Там пахло свежим горячим хлебом. Помню, мне так хотелось кушать! Но я мужественно глотал слюни и шел домой хлебать холодный жирный трехдневный суп. Заедал одеревеневшим хлебом из холодильника, а если повезло, то сосиской. И дело было вовсе не в силе воли, просто мне не давали денег. Смешно подумать, меня оставляли без них, считая, что я могу купить сигареты или наркотики. Хотя, сейчас я понимаю, что за такие деньги выбор стоял скорее между булкой и двумя леденцами на палочке. Я, конечно, пробовал курить, но так и не понял, чем мне может быть полезна эта привычка, а потому на первой паре сигарет все завершилось. В общем, некоторых радостей жизни я был лишен благодаря родительской неразборчивой заботе. Да, я по-прежнему раздражен, и не уверен, что когда-нибудь избавлюсь полностью от этого ощущения. Хотя, горячий хлеб мне все же время от времени доводилось пробовать: спасибо школьным друзьям и бабушке, которая иногда у нас гостила, и баловала меня, когда прибывала в хорошем настроении. Мое детство было не таким уж и плохим, если подумать. Я много гулял, изучая дворы и закоулки родного города, мечтал, вдыхал ароматы, слушал звуки. Это был простор. Простор для творчества, идей, мечтаний. Жаль только, никто меня не научил их воплощать. Самому мне пришлось долго учиться этому мастерству; куда дольше, чем хотелось бы.  В результате я имел маленький домик на окраине города, оставленный бабушкой, пару друзей, интересную, но не приносящую большого дохода работу. В общем, не так много, но и не так мало. По-прежнему большой простор и мало шансов для воплощений. Я знал это всегда, где-то глубоко внутри, но всегда, до самого последнего момента надеялся, что я все смогу, я все успею. И вот он – последний момент, прямо сейчас. Или он не последний, может, будет следующий, но кто знает точно? И что изменилось? То-то и оно.
От меня ускользает время, я чувствую, а со временем и воспоминания. Любовь, а была ли она? Любили ли меня родители, друзья? Любили ли меня люди? Ну хоть кто-нибудь? Пожалуйста…
Кажется, я задремал. Любовь была. Сейчас я это знаю точно. Странная идея, почерпнутая из книжек и кино, что любовь – это какое-то месиво из привязанности и страсти, или из нежности и заботы, кажется мне сейчас до скуки наивной и, может, даже где-то глупой. Любовь – это энергия жизни, хотя, слова здесь, конечно, бессильны. Как можно передать, то, что на столько обыденно, что это не замечаешь, и при этом все твои действия пронизаны этим… Этим чем? Это не хорошо и не плохо, у этого нет вкуса и запаха, это никак не связано со всеми другими чувствами. Я есть, ты есть, мир есть, и это любовь. Можно голову сломать. Потому что это вопрос не для головы. Вообще, человечество сейчас склонно решать с помощью сознания задачи, для него не предназначенные. Надеюсь, это всего лишь этап развития цивилизации, который когда-нибудь ко всеобщему удовольствию завершиться. Тело мудрее. Чувства не врут.
Так вот, про любовь. Вернее, про нее в более традиционном понимании. Да, была одна девушка… (так начинается масса банальных, похожих друг на друга историй) то ли ее звали Света, то ли Ксюша, кто сейчас вспомнит. Так вот, мы с ней познакомились в университете, ходили все мимо друг друга, заглядывались, я писал стихи, не спал по ночам, мы пару раз перекинулись неоднозначными фразами, и я стал надеяться на какое-то продолжение. А потом как-то невзначай пролетела пара лет, она вышла замуж, родила ребенка, слегка поправилась и стала носить дешевые тугие и аляповатые секретарские костюмы. И любовь-то осталось, только той девушки больше нет, а есть какая-то совсем другая чужая женщина. Интересно, что бы было, если бы эта женщина была не чужой, а моей? Или, может, она так и осталась бы легкой, бледной, длинноволосой и слегка печальной красавицей? Смог ли бы я согласиться на то, чтобы наблюдать, как не просто какой-то человек, а тот самый, которого считаешь самым идеальным на свете, невероятно медленно, почти незаметно ото дня ко дню все больше приближается ко смерти? Сейчас скажу точно: не смог бы. И даже сослагательное наклонение в ответе скорей всего лишнее. Я уже не смог. Это сделал за меня другой человек, тот, который готов состариться вместе. А я струсил. Испугался впустить смерть в свою жизнь, даже мысль о смерти. Хотя, что может быть естественнее того, что люди умирают. Смерть – часть жизни. Пока отрицаешь смерть, отрицаешь и саму жизнь, а значишь не можешь жить полноценно. Это все равно, что хромать, и убеждать себя, что не хромаешь, вместо того, чтобы вытащить занозу из пятки.
Я вспомнил свой двадцать пятый День рождения. Его я помню лучше других, остальные будто заволокло туманом, хотя, казалось, секунду назад все было прозрачно до неприличия. Казалось, 25 -только начало, старт. Кажется, именно в этот день мне пришел странный подарок: письмо с билетом на поезд. 28 октября, Центральный вокзал, направление... нет, про направление ничего не было. Или было? По-моему, поезд отправлялся в столицу. Помню, удивился тогда, решил, что шутка: ни обратного адреса, ни имени отправителя. Положил конверт в письменный стол, даже забыл про него, потом хотел кому-то из друзей показать, но уже не нашел. Подумал, так тому и быть, может, это письмо мне вообще приснилось. Ведь бывает такое – приснится сон, а потом думаешь, произошло это на самом деле или нет.
Прошло душное лето. Я уволился с работы, но так и не нашел ничего подходящего. Денег стало совсем мало, и стремясь сэкономить, я заработал гастрит. Один из моих лучших друзей уехал к невесте в другой город. Средств, чтобы съездить на свадьбу у меня не было. Заняться было нечем, и, как и в юности, я стал бродить по любимому городу, изучая все его мелкие подробности. И что вы думаете, 28 октября я случайно забрел на Центральный вокзал. Сопоставив факты, я рассмеялся. В моем кармане лежал тот самый билет. Решив, что терять мне больше нечего, я предпочел принять эту возможность как подарок судьбы, и когда в назначенный час мой поезд появился из влажного небытия и остановился у платформы, я уже всецело ощущал правильность своего выбора.
На платформе не было людей, да и в поезде тоже. Вагон был заполнен лавками, как в обычной электричке, ничего особенного. Я выбрал удобное место у окна, и как только устроился на скамье, поезд тронулся, с каждой минутой все больше набирая скорость. Мои воспоминания всплывали и тут же исчезали, сменяясь следующими, оставляя после себя только смутные ощущения, мимолетные выводы, телесные сигналы. Картинки за окном мелькают все быстрее, и у меня уже почти не осталось воспоминаний. Кто я? Кем я был? Что я знаю? В чем уверен? Сколько продолжается мой путь и зачем я сел в этот поезд… электричку? Что такое электричка? Перед глазами все превратилось в размытое пятно. Я чувствую тоску, страх и одиночество. Мне хочется кричать. Я слышу стук своего сердца.
Я выхожу на свет. Это другой город? Это другой мир? Это другая жизнь?