Длинная дорога

                (Медиумический рассказ)


                ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

   Рассказ написан в дореволюционное время, но имел прямую связь с последующими событиями. Действие происходило в N-ском уезде, на территории бывшего завода купца Трегубова. Здесь размещались бани, их так называли, хотя это были хозяйственные постройки, в которых делались рамы для окон и всякие хозяйственные мелочи из дерева. Купца давно не было в живых, наследник уехал заграницу и оставил завод на усмотрение родственников, которые, в свою очередь, распродали имущество, оставив в цехах только пыль. Здесь и произошла завязка кровавой истории.

 Потухли огни города. Вечер перешёл в ночь, на небе горели звёзды. Не спал Тихон, ему поручено охранять склады, принадлежащие смотрителю: сейчас он был главный всему, что находилось там, об этом позже. Семейный человек, Тихон обладал чутьём сродни провидению. Сегодня, собираясь на работу, он как-то грустно намекнул о «всякое бывает», поцеловал жену и маленькую дочь, которую любовно называл Цветиком за глаза синевато-лазурные и ушёл, тихо притворив за собой дверь. Так и вышло: утром нашли окровавленный труп мужика с перерезанным горлом. Из распахнутой рубахи торчал нож, кишки валялись повсюду.
  - Кто мог такое сделать?
Следователь не мог взять в толк, зачем резать горло, и тут же выпускать кишки? На что «грамотный» полицмейстер, он здесь оказался «случайно» по его же словам, закинул версию самоубийства, но подумав немного, сам с собой не соглашаясь, добавил: «Слишком много крови». И удалился, не забыв дать «разгоняй» полицейским, трудившимся на «ниве» сдерживания толпы. Эти интересанты «знали всё» и намеревались давить на следователя, требуя наказать виновного. Его определили сразу — это был Васька Кнобыш, местный вор и бандит, его ненавидели все от мала до велика. Но здесь он был не при чём - следователь знал. О его похождениях складывались легенды и если хоть одна могла быть правдой, сидеть бы Ваське в остроге. Нет его в городе, и давно нет: сыскари давно бы знали, появись он здесь. Это был другой «молодец». Но кто и зачем так жестоко убивает? Завыла молодая, теперь вдова, её оповестили не сразу: решили труп мужа собрать, накрыть, чтоб не видела мученичества Тихона. Но услужливые «самаритяне» поведали о разбросанном «нутре», и даже указывали, где лежало. Вдове понадобилась помощь и её увели. Следователь закончил осмотр места гибели несчастного, поглядел по сторонам, записал, что могло пригодиться (фотографа не было и даже обещаний таких не давали), закончив, удалился. По циркуляру он обязан доложить о случившимся начальству, но времени не хватало на все визиты, решил отложить до вечера, за что поплатился выговором. Узнай он больше, может удалось отстоять правоту, но что теперь сделаешь? Время всё равно отняли, настроение испортили, послужной список «украсился» и повышения в чине не жди в ближайшем будущем или никогда. Теперь он, Аркадий Львович, страшно желавший повышения, успокоился и вознамерился раскрыть убийство несмотря на тяжёлые обстоятельства. Подозреваемых не было ни одного, даже случайные свидетели видели живого Тихона, курившего у склада: ничего, казалось, не предвещало драмы. Вдова, понурившись, вжавшись в себя, казалось, потухла для мира сего — не говорила, а хмыкала: она не знала, за что её Тихона могли убить, он не делал зла. Даже соседи отзывались об убитом вежливо и пристойно. А соседи это секретный ключ к разгадке любого человеческого достоинства — есть оно, и вот уже нет! Всегда опрятный, немногословный, выпить любил по праздникам и меру знал: буянить — так этого не было. «Бывало ляжет и уснёт, как умаялся, буйства не было никакого», - так отзывались родственники, коих у погибшего было немало. «Так, врагов не было, - заключил следователь, - остаётся работа: склады, которые тот охранял - десять сараев опечатанных, закрытых на ключ. Что в них?» Этот вопрос привёл в тупик самого хозяина-смотрителя. Купцовы строения ему не принадлежали, но хранившийся в них товар, был его. Теперь предстояло объяснять следователю, дотошному в таких делах, откуда товар и кому предназначался. Его стали спешно вывозить, но вывоз остановлен несмотря на убытки, якобы грозящие владельцу. Что-то в этом настораживало Аркадия Львовича. Замки, печати не выходили из головы. За этим ли кроется причина? Смотритель невинным видом показывал непричастность к трагедии: ну что ж, случилось, а он де причём? Этой наигранной беспечности хватило следователю, чтобы поинтересоваться Содержимым «сундуков» как называл ящики хозяин. Реакция была мгновенной: из законопослушного господина он стал нахмуренным и гневным, грозил растоптать любого осмелившегося мешать его купеческим промыслам, пригрозил жалобой императору. Жестом следователь успокоил расходившегося гостя, указав тому на стул, с которого тот соскочил с угрозами.
Теперь сомнения переросли в уверенность о причине убийства сторожа, но доказательства нужны неоспоримые. Опять началось разбирательство в неправомочности действий следователя, угрозы, жалоба в суд. Дело было закрыто за недостатком улик. Убили ещё четверых удальцов подобным образом, но и там дело не пошло: нет свидетелей, улик тоже нет. Дела эти Аркадий Львович в глаза не видел — ушёл в другое ведомство, а потом и вовсе перебрался в Петербург.
В складах хранились оружие, взрывчатка, патроны — всё, что требуется для терактов. Вдали от города, где всё и произошло позднее.
Было бы раскрыто преступление со сторожем, многого можно было бы избежать. Сейчас можно раскрыть «секрет» тех убийств. Орудовала шайка головорезов? Нет! Это были обученные народовольцы. Борьба с империей, царём, дворянством — «кость в горле народа», была их главной целью. И они победили. Что было бы, раскрой Аркадий Львович это преступление? Помешай «правому делу» он вовремя? Что теперь об этом говорить?!
               
                Андрей Воронцов

P. S. “Длинная дорога” - это путь истории от одного устройства государственности к другому.