Яшка

     Нашего первого фокстерьера звали звучно и красиво - Яхонт! Но по жизни этот стервец был просто Яшкой. Его красавица-мать была коренной москвичкой с великолепной родословной, в которой все предки имели звания и награды высшего достоинства на всесоюзных выставках. Но на нашего Яшку родовых достоинств не хватило, как и подобающей внешности. Зато он был отчаянный забияка и драчун, и упорно, просто до безобразия, не поддавался никакой дрессировке! Когда я после года мучений научила его команде "сидеть!", не было человека в округе, перед которым я не похвасталась бы этим достижением! Но это была единственная команда, которую наш Яшка выполнял.
     Не скажу, что Яшка был умственно неполноценен. Просто он жил, как хотел, и подчинялся чужой воле только в том случае, если хотел этого сам! Стоило мне произнести самым тихим голосом: "Пора будить Александра", - как Яшка тут же вскакивал и пулей летел к комнате сына. Подпрыгивая, он ловко нажимал на ручку двери и врывался к сыну порывом ветра. При этом его купированный хвостик совершал невероятное множество оборотов радости. Если от будильника Санька прятался под подушку или зарывался в одеяло, то от Яшкиного напора было не спастись! И уже через пару минут в комнате сына бесновалась радостная кутерьма. А вот когда мне нужна была Яшкина помощь в подъёме мужа, просить Яшку не имело смысла. Он запрыгивал на широкий подоконник и смотрел в окно, делая вид, что это - самое главное занятие!
     Ошейник с поводком, который надевали на него для моциона по необходимости, Яшка терпеть не мог и соглашался надевать только по своей природной чистоплотности. Зато всем нутром чувствовал, когда предстоит поход в парк или поездка в лес на прогулку или охоту. Как ни странно, но потомок рабочих норных собак терпеть не мог норы, особенно, если приходилось работать с напарником. Ему по душе было не работать с кем-то в паре, а подраться! А вот на облавную охоту Яшка ездил с удовольствием. Тут он проявлял недюжинную сообразительность и прекрасный нюх.
- Наверное, подгуляла его дипломированная мамаша с каким-нибудь породистым гончаком! - шутили охотники, но уважали Яшкины способности, отдавая ему первый кусок мяса после удачной охоты.  Правда, сначала на Яшку надо было суметь нацепить поводок, так как после удачно выполненной работы ему просто необходимо было подраться. И вообще он был убеждён, что настоящего пса, как мужчину, украшают только шрамы! 
     Верховодить Яшке надо было всегда и во всём! И в нерабочей обстановке он набрасывался на всё, что движется. Причём, любил добивать. Когда однажды мой муж Борис сорвался с лесенки, доставая энциклопедию, чтобы доказать свою правоту в споре со мной, Яшка вцепился ему в ворот домашнего халата. Хорошо ещё, что ворот был связан из толстой шерсти, а то пришлось бы отцу семейства доказывать в больнице, кто в семье главный. Вот для усмирения Яшкиного насильственного желания верховодить всегда и во всём и пришлась кстати с трудом отработанная команда "сидеть!" Правда, команду Яшка выполнял только с подачи моего голоса, зато беспрекословно в любых ситуациях. И вскоре в среде истинных собачников я стала уважаемым человеком.
     С появлением в нашей семье колли Ульмы началась у Яшки наставническая жизнь. В 70-ые годы прошлого века шотландская порода пастушьих овчарок в нашей стране была ещё редкостью. Впервые увидев похожее на очаровательную лисичку пушистое чудо, я была так очарована, что не успокоилась, пока не приобрела щеночка. Яшка принял нового жильца насторожённо, но дружелюбно. А, распознав, что это ещё и девочка, радостно запрыгал и облизал её хорошенькую мордашку.
     Обучение началось с первых же дней. Ульма бегала за Яшкой, как привязанная, стараясь подражать ему во всём. Она, даже, научилась крутить своим пушистым и длинным хвостом и запрыгивать на подоконник, не обращая внимания на мои нравоучения, что порядочные колли так себя не ведут. В дальнейшем эта Яшкина прыгучесть и Ульмино желание всё делать, как наставник, пригодились в преодолении препятствий при обучении курсу дрессировки. Ульма панически боялась брать барьер. До неё никак не доходило, зачем надо прыгать на такую высоту, если наверху не было, даже, подоконника.
     И только, когда Яшка прыгнул на самый верх, да ещё задержался там на ребре доски, показывая, что это совсем не страшно, Ульма легко прыгнула через барьер и больше уже никогда не боялась. А к обучению преодоления полосы переползания и плаванью подключился и сын, - здесь ему равных не было!
     С той поры пронеслось больше 40 лет, - целая жизнь со взлётами и падениями. Но так радостно становится на душе, когда приходят воспоминания. И непрошеная слеза сползает по щеке от осознания, что былое счастье никогда не повторится!