Останусь в сети один. Глава 11

Чистый мизер.

Когда я увидел, чей звонок меня разбудил, то первая мысль была не брать трубку. Зачем я с ним связался? Комендантский час, кровожадные доходяги на улицах, сидеть бы сейчас дома, пить горячий чай и смотреть телевизор. Я вывел компьютер из режима ожидания и увидел, что связи с глобальной сетью по-прежнему нет. Что не удивительно. Саша, скорее всего, в мире ином, а я сижу здесь в квартире с неработающим интернетом. Подождав еще несколько секунд, собираясь с силами, я все-таки принял вызов. В прямом и переносном смысле.

- Ты там что - спишь? – вместо приветствия спросил Виктор Николаевич.

- Да – честно признался я.

Виктор Николаевич по всей видимости не ожидавший такого ответа. Помолчав немного в трубку, он сразу перешел к делу.

- Смотри студент, деньги я тебе перевел. Все, как договаривались. Смотайся в офис посмотри, что случилось. Как будешь там, обязательно позвони.

- Все мы там будем… - сказал я, отключая мобильник.

Вместо стремления к приключениям появилось мрачное давящее на грудь предчувствие. На мобильный телефон пришла СМС о пополнение моего счета. Премия в размере двойного оклада. Глядя на сумму, я невольно улыбнулся. Двойной оклад, одно название. Невольно вспомнилась шутка, распространенная в том самом интернете, от которого я сейчас отрезан. В детстве я думал, что когда вырасту, то буду получать пятнадцать тысяч рублей в месяц, а через три месяца у меня будет уже сорок пять тысяч рублей. Я никогда так сильно не ошибался.

Деньги надо снять в ближайшем банкомате. Сколько все это продлиться еще неизвестно, а с наличными у меня больше шансов запастись продуктами. По дороге в офис есть зал с банкоматами, туда-то и надо попробовать попасть. Обдумывая план действий, я поставил чайник на плиту, чтобы подкрепится очередной порцией лапши быстрого приготовления. Соседи сверху устали ссориться и вели себя тихо, музыка снизу все еще играла, но уже не так громко, как днем. По телевизору трещали, что совместными усилиями федеральных и муниципальных властей удалось справиться с нависшей над страной угрозой. О столице по телевизору говорили мало и слишком уж обтекаемо.

Неужели и правда все закончилось. Еще день другой и жизнь вернется в прежнее русло. Снова начнутся трудовые будни, и все станет как прежде?

- Не станет – сказал я сам себе, вспоминая родителей.

Солнце село по расписанию в шестнадцать сорок. Сидя возле окна с холодной пустой тарелкой в руках, я наблюдал, как на улице сгущаются сумерки. Голова пустая, ни одной мысли, только мрачное гнетущее предчувствие, от которого так и не удавалось избавиться.

- Нужно собираться – вслух подбодрил я себя.

В начале шестого окончательно стемнело. Я снял с батареи высохшие джинсы, достал из-под шкафа теплые зимние ботинки, натянул толстовку, положил во внутренний карман куртки зарплатную карту. Зачем-то полез за паспортом в ящик компьютерного стола, но спохватился и оставил документ на своем месте. Надо гнать от себя пораженческие настроения и надеяться, что паспорт мне сегодня не пригодится.
Темнота на лестничной площадке оказалась гуще, чем за окном на кухне. Свет сюда почти не попадал и мне пришлось на ощупь пробираться к лестнице. Лифт вызывать не стал. Решил соблюдать конспирацию от начала и до самого конца моей авантюры. Постепенно глаза привыкли и из темноты выступили очертания лестничного пролета. Тихо спустился на первый этаж и также тихо открыл дверь подъезда. В лицо ударил холодный воздух, и я еще раз подумал о том, что можно передумать и никуда не ходить. Переборов страх, неприятные предчувствия и нежелание покидать уютные стены темного, вонючего подъезда, вышел на улицу.

Мир за дверью разительно отличался от того, который я видел из окна на кухне. Небольшой мороз и резкие порывы ветра мгновенно выветрили из меня те капли внутреннего спокойствия и решимости, которые удалось собрать перед выходом из квартиры. Два отчетливых выстрела где-то неподалеку усилили чувство тревоги.

- Туда и обратно – подбодрил я себя.

Надо быстрее двигаться, внимательнее смотреть по сторонам и меньше думать. Двор своего дома преодолел без препятствий. До офиса всего километра три, может чуть больше. В одном месте надо сделать крюк, чтобы попасть к банкоматам и один раз перейти широкую проезжую часть. Я много раз проходил этот путь пешком и помнил его во всех подробностях. Однако сейчас дорога давалась не так легко. Каждый звук заставлял вздрагивать, каждый угол вызывал приступ вполне обоснованного страха. Фонари на большей протяженности пути не горели. Стараясь держаться в тени, я прошел еще два двора, следующий отделяла условная граница на которой стояли мусорные баки.

Где-то совсем близко закричала женщина. Закричала громко, с надрывом. Душа ушла в пятки, я оглянулся по сторонам, но в темноте ничего не увидел. Женщина закричала еще раз, затем воздух в ее легких закончился, небольшой перерыв и снова отчаянный крик. Я замер, не зная, что делать. Крик доносился справа со стороны выхода из двора на небольшую улочку. Внезапно очередной крик оборвался в самом начале. Его сменил такой же надрывный и отчаянный крик ребенка, совсем маленького. Какая-то неведомая мне сила вывела меня из оцепенения и толкнула в сторону криков, но не успел я сделать и пары шагов, как раздались выстрелы.

Через секунду я обнаружил себя прижимающимся к мусорным бакам, которые по дороге на работу из-за стоявшего здесь запаха, старался обходить за десять метров. Еще через несколько секунд послышалось рычание двигателя, по двору скользнул луч прожектора. Я еще сильнее вжался в мусорный бак. Послышались голоса.
- Господа не проезжаем мимо, дом шестнадцать, у нас тут три двухсотых.

Прожектор еще минут пять скользил по двору из стороны в сторону, затем приблизился шум еще одного двигателя.

- Грузите быстрее, я тут не собираюсь торчать весь вечер.

- Твою ж мать! – выругался кто-то громко.

К горлу подкатила тошнота, но не из-за ужасного запаха и необходимости прижиматься к мусорному баку, там впереди случилось что-то страшное, и я не хотел знать точно, что именно. Поэтому, когда луч прожектора погас и шум двигателей удалился, стараясь не думать о случившемся, я поднялся и быстрым шагом поспешил в офис.

 Мусорные баки остались позади. Дальше я пошел вдоль дома, страх продолжал управлять мной, прижимая меня почти к самой стене. Быстро перебежал расстояние между домами и снова вдоль стеночки. Не думал, что будет так страшно.
Продолжало холодать, ветер дул в лицо.  Позади меня скрипнула дверь подъезда. Повернуться и посмотреть кто это, сил не нашлось, только ускорил шаг. Еще немного и этот кошмар закончится. Вот уже видны зеленые огни зала с банкоматами. Рядом никого, внутри пусто. По ступенькам поднялся быстро, провел банковской картой по считывателю, дверь открылась. Вошел внутрь и сразу стал так, чтобы меня не было видно через окно.

Теперь можно немного отдышаться. Когда вставлял карту в банкомат и набирал пин-код руки дрожали. Казалось бы, что может быть проще, вышел из дома дошел до банкомата и снял наличные, но в нынешних условиях задача усложнялась комендантским часом и возможностью стать одной из жертв творящейся вокруг чертовщины. Когда банкомат начал отсчитывать купюры на душе стало светло и радостно, как будто бы я выполнил очередное задание в любимой компьютерной игре. Оставалось, только дойти до офиса и посмотреть, что там случилось.
Я выглянул на улицу, за окном темно и пусто, как раз то, что мне нужно. Быстро вышел из светлого зала, спустился по ступенькам и не успел сделать и пары шагов как мне в глаза ударил яркий свет.

- Стоять! – потребовал наглый, неприятный голос.

Внутри все оборвалось. Ноги стали ватными, начали подкашиваться и приказ я выполнил с трудом.

- Кто идет? – за ярким светом раздался второй, такой-же неприятный голос. – Выключай дальний.

- Что? – хрипло выдохнул я.

Свет ослаб. Я конечно же не ожидал, что из него ко мне выйдут ангелы, но две фигуры в зеленом камуфляже и с автоматами в руках оказались еще страшнее чем их голоса. Когда они подошли ко мне вплотную и дуло одного из автоматов уперлось мне в живот, я почувствовал сильный запах пота и перегара, а в том мете куда уперся ствол мгновенно образовалась неприятная пустота. По зеленым бушлатам и каскам, я понял, что это солдаты. У обоих на лицах были натянуты черные маски с прорезями для глаз и рта.

- Дружище, ты вообще в курсах, что сейчас комендантский час? – спросил тот, который наставил на меня автомат.

- Да – тихо ответил я.

- Да-а-а – передразнил меня второй.

- А ты знаешь, что мы должны делать с теми, кого поймаем в этот недобрый час? – продолжил первый.

- Может, договоримся как-то? – спросил я.

Глаза обоих заблестели, под прорезями масок начали расползаться улыбки.

- А есть че? – тихо спросил второй, подойдя ближе.

- Деньги есть – ответил я и тут же добавил – немного.

- Немного это сколько? – все так же тихо, спросил солдат.

- Пять тысяч – ответил я.

- Сколько? – с досадой спросил солдат наставивший на меня ствол.

- Каждому – неуверенно ответил я.

- Ну, это другое дело – повеселев сказал солдат и убрал ствол от моего живота.
Похоже, что ситуация начала налаживаться и я с облегчением вздохнул. Полез во внутренний карман куртки за деньгами, но достать их не успел, потому что мне в солнечное сплетение со страшной силой врезалось что-то твердое. Из легких в одно мгновение вылетел весь воздух и вдохнуть его обратно не получилось. Ноги подкосились, я упал на холодный асфальт. Пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха, я не видел ничего вокруг, только почувствовал, как кто-то залез в карман куртки, потом этот кто-то присвистнул, после этого меня взяли под руки и куда-то потащили. По дороге мне наконец-то удалось вдохнуть и глаза, прекратив попытки вылезти наружу, начали немного видеть. Меня подтащили к уазику коричневого цвета.

- Не вздумай про это рот раскрыть – предупредили меня. – А то сразу загремишь к гражданам с повышенным риском, а там зверинец не дай бог.

Все что я смог сделать это тупо уставившись в асфальт, подумать про то, как бесславно закончилось моя вылазка. И это не компьютерная игра, где можно перезапустить задание и начать все сначала, это все по-настоящему и взаправду, здесь ушибленные внутренности ноют, а ладони ощущают твердый, холодный асфальт.

- Ты меня понял? – спросил солдат.

Я ничего не ответил, продолжая прибывать в ступоре.

- Ты че оглох? – спросил он громче, и я ощутил еще один удар под ребрами с правой стороны, этот был не такой сильный, как первый и в этот раз вместо того, чтобы лишить меня возможности дышать, вернул мне дар речи.

- Понял – прохрипел я.

- Вот и договорились! – обрадовался солдат.

Неожиданно я погрузился в темноту. Только что мои руки и ноги упирались в твердый и холодный асфальт, а в следующее мгновение, после долгого падения, я попал в темный стремительный поток. Поток нес меня то поднимаясь, то опускаясь в полной темноте. Никаких связных мыслей, никаких ощущений кроме этого странного потока, несущегося то вниз, то вверх. И вот в один момент поток перестал тянуть меня вниз и начал выталкивать на поверхность. Вдалеке появился свет, слабый свет ламп, висящих где-то высоко над головой. Тихие голоса вокруг, сливающиеся в равномерный гул.

До того, как я полностью открыл глаза, мне почудилось будто бы я на вокзале. Вокруг много людей, все спокойно разговаривают, как будто в ожидании чего-то. Может поезда или автобуса, а пока транспорт не прибыл, каждый развлекает себя как может. Рядом со мной играли в карты.

- Ложимся? – спросил незнакомый мужской голос.

- Да – ответил ему такой же незнакомый, только женский.

- Так, что тут у нас? – снова спросил мужской голос. – Четыре козыря три взятки, в бубне туз – четыре взятки, в трефе ничего, в пике третья дама, возможно еще одна взятка, но не факт. Ну и на что вы молодой человек хотели взять шесть взяток?

- На удачу – грустно отозвался молодой человек. – Кто же знал, что в прикупе такой шлак.

- Знал бы прикуп жил бы в Сочи – усмехнулся обладатель рассудительного мужского голоса.

- Эх молодость – с грустью произнесла обладательница женского голоса.

Я открыл глаза. Попытался приподнять голову, но она была настолько тяжелая, что ничего не получилось. За ощущением тяжесть пришла боль и дурнота. Похоже, что меня приложили чем-то тяжелым по голове, прежде чем я оказался в этом зале ожидания. Закрыл глаза и попытался вернуться в тот темный поток, который меня сюда принес и в котором не было тяжелой, раскалывающейся от боли головы. Не тут-то было. Резкий приступ боли заставил меня застонать. Голоса рядом резко смолкли.

- А он не того… - предположил молодой.

- Очень может быть – ответил мужской голос постарше.

- Может быть, военных позовем? – предложила женщина.

- Лучше врача – еле выдавил я из себя.

От воспоминаний о том, что со мной случилось и от окончательного осознания где я нахожусь, мне стало еще хуже. Моими соседями в карантине стали приятная на вид пожилая пара и молодой парень. Когда объявили комендантский час Тамара Константиновна, так звали женщину, ночевала у своей старшей сестры, у которой на фоне происходящего разыгрались нервы и как следствие начались скачки давления. И все бы ничего, Тамара Константиновна, вполне смогла бы пожить в однокомнатной квартире со своей сестрой, как говорится в тесноте да не в обиде, до окончания комендантского часа, но сердце сестры не выдержало и остановилось.

- Просыпаюсь, а она надо мной стоит – рассказывала Тамара Константиновна. – В своей белой трикотажной ночной рубашке и с таким же белым лицом. Я спрашиваю, Тань ты чего? А она молчит и смотрит. Меня чуть саму удар не хватил. Я быстра встала и тогда она ко мне потянулась. Хорошо, что ума хватило выбежать и дверь в комнату закрыть.

Я еще не совсем пришел в себя и только сейчас заметил, что одета Тамара Константиновна в домашний халат, а поверх него теплое одеяло, которое вместе с подушкой выдавали всем обитателям карантина. Держали нас в школьном спортивном зале. На полу лежали мягкие спортивные маты, которые служили кроватями. На потолке горели тусклые длинные лампы, протянувшиеся вдоль стены, второй ряд ламп у противоположной стены с окнами, включать не стали. На оконных проемах внутри висели решетки защищающие стекла от мячей и прочего спортивного инвентаря.  Утешало только то, что меня положили у глухой стены, от окон наверняка дует. Люди вокруг виделись как в тумане. От головной боли зрение немного притупилась, да и тошнота не способствовала ясности сознания.

После того как Тамара Константиновна окончательно убедилась, что сестра вернулась с того света, а не инсульт лишил ее возможности говорить, сразу позвонила мужу Петру Семеновичу и он тут же примчался ее забрать. Сумка и пальто висели в коридоре, остальные вещи пришлось оставить в комнате с усопшей родственницей. Сестра жила всего в трех кварталах, и они уже подходили к своему подъезду, когда их остановил патруль.

- Мы им пытались все объяснить – продолжала Тамара Константиновна. – Но лучше бы молчали или соврали что-нибудь. Когда военные услышали, что я была в одной комнате с мертвой сестрой, слушать нас перестали. Димка вон выбежал за нас заступиться и его тоже забрали.

Я посмотрел на Димку молодого парня, примерно моего возраста. Он жил на первом этаже и все случилось прямо под его окнами. Благородный порыв Дмитрия очень быстро перенес его из теплой квартиры в этот холодный, ободранный спортивный зал и теперь сидя в тапочках на босую ногу, завернувшись в одеяло, он учился играть в игру молодости своих соседей под названием преферанс. Тамара Константиновна взяла к сестре колоду карт, чтобы расписать гусарика на двоих, как она выразилась, но поиграть им с сестрой так и не пришлось и карты остались в сумке, которую солдаты осмотрели, но забирать не стали.

Свою менее героическую историю я рассказывать не стал. Соврал, сам не знаю зачем, что отдежурил сутки и пытался добраться от работы до дома. Наверное, было стыдно за то, как я по-идиотски попался. Деньги и телефон, у меня, конечно же, забрали. Как будто не солдаты вовсе, а гопники какие-то.

Выяснив, что играют соседи не на деньги, а ради интереса, чтобы как-то отвлечься я попросился в игру. Пришлось подождать окончания текущей партии.  После того, как Тамара Константиновна закончила подсчеты итогов и объявила о результатах, Петр Семенович пустился в длинное и подробное объяснения правил. На нас с Димой посыпались странные, непонятные термины вроде горы, пули и вистов и когда Тамара Константиновна заметила на моем лице сожаление о том, что я во все это ввязался, то деликатно перебила Петра Семеновича, предложив подробно разобраться с правилами во время игры.

 С первого раза я мало что понял, но на практике начал понемногу разбираться. Петр Семенович не переставал сыпать шутками, связанными с игрой, а Тамара Константиновна объясняла их смысл, чтобы посмеяться смогли все. Игра оказалась интересной. Торговля за то, кто будет разыгрывающим, множество игровых комбинаций и попытки разыграть хорошие карты были настолько увлекательными, что я отвлекся от своей головной боли. И только когда Петр Семенович начал разыгрывать то, что пожилая пара назвала мизером, я не только вспомнил про головную боль, но и мне показалось, что она усилилась.

Петр Семенович озвучил все имеющиеся у него карты, затем Тамара Константиновна, Дима и я положили раскрытые карты на мат. Буквально за пять минут Тамара Константиновна выяснила, что мизер у ее мужа чистый, и поймать его на нем не удастся, но чтобы мы с Димой поняли, что происходит, решили мизер все-таки разыграть. Оказалось, что в преферансе можно заработать немало очков за счет того, что игрок обязуется не взять ни одной взятки, имея на руках плохие карты, а другие игроки не смогут этому помешать. Вручить Петру Семеновичу хотя бы одну взятку действительно не удалось, как бы мы с Димой ни старались. Умело разыгранный мизер завершил игру. Когда Тамара Константиновна закончила с расчетами, я порадовался тому, что играли мы не на деньги.

Игра закончилась около девяти часов. Мне посоветовали выпить воды, из полуторалитровой бутылки которая лежала рядом с моей подушкой и прилечь отдохнуть. Незамедлительно воспользовавшись советом, я прилег и задремал. Ощущение дурноты не оставляло ни на секунду. После отдыха легче не стало. Я приподнялся и сел. Выпил еще немного воды и осмотрелся по сторонам.
Слева о чем-то тихо беседовали Тамара Константиновна с Петром Семеновичем, еще левее на своем мате, завернувшись в одеяло спал Дима. Справа накинув одеяло на плечи сидела женщина с пустым взглядом. Через метр от моего мата, накрыв голову подушкой спал еще кто-то. Всего я насчитал двадцать шесть человек. Подумал, что это не так уж и много, но потом вспомнил, что солдаты говорили что-то про граждан с повышенным риском. Где они содержатся и сколько их, знать мне совсем не хотелось.

Около получаса я просидел, облокотившись о стену, без единой мысли в голове. Из ступора меня вывели крики похожие на вопли диких приматов. Справа от меня располагался выход из зала, а чуть левее выхода, ближе к окнам находилась шведская стенка. Зрение немного улучшилось и я смог разглядеть двоих парней в спортивных костюмах, которые забравшись на шведскую стену, пытались изображать обезьян. И должен признать получалось у них вполне правдоподобно.

Когда обезьяны спустились с веток и не нашли на земле палку, ход эволюции замедлился и почесывая затылки они развальной походкой принялись прогуливаться по залу в поисках подходящего занятия. Когда ребята в спортивных костюмах проходили мимо меня, то я увидел, что причина их буйного поведения совсем не связана с возрастом. Один лет сорока, среднего телосложения, в синем костюме известной фирмы. Худое морщинистое, неприятное лицо, короткая стрижка с проступившей на висках сединой. Второй чуть моложе, покрупнее в сером костюме не менее известного производителя, с такой же короткой стрижкой, но пока еще без седых волос.
Пройдя круг по залу они оценивающе осмотрели всех его обитателей. На втором круге парочка остановились рядом с кем-то, слева от меня. Послышались негромкие голоса. Большинство попавших в карантин уже спали, монотонный вокзальный гул стих и я смог различить два мужских голоса и один женский. Оторвавшись от стены и немного вытянув шею я увидел, что там где остановились ребята в спортивных костюмах так же как и облокотившись на стену, закутавшись в одеяло сидит девушка с длинными темными волосами. После нескольких фраз тот что постарше присел на корточки рядом с матом, тот что моложе опустился на мат и на коленях подобрался к девушке. О чем они говорили я не слышал, но женский голос звучал встревоженно.

- Пожалуйста, не трогайте меня! - громко попросила девушка.

Молодой взял край одеяла, которым укрылась девушка и потянул на себя.

- Пожалуйста, не трогайте! – взмолилась девушка, вцепившись в свой край одеяла.

Я окинул взглядом зал и увидел, что люди поплотнее закутываются в свои одеяла и не обращают на происходящее никакого внимания. Дима повернулся лицом в мою сторону и накрыл голову подушкой. Похоже новых приключений ему совсем не хотелось. Седой на корточках подобрался ближе к девушке и что-то рассудительно начал ей объяснять.

- Пожалуйста… - уже тише всхлипнула девушка.

Она сказала это тихо, что помощи ждать неоткуда. Петр Семенович приподнялся было, но Тамара Константиновна крепко схватив мужа за плечо потянула его обратно. Молодой, все так же на коленях, подобрался к девушке вплотную.

- Пожалуйста… - еще тише всхлипнула девушка.

Я скорее даже не услышал, а прочитал это в движении ее губ и что-то внутри у меня перевернулось. Первая мысль была пойти постучать в двери позвать солдат, но вспомнив тех ребят, которые меня сюда привезли,  я от нее отказался. Видимо по голове меня приложили сильнее, чем я мог подумать, потому что в следующее мгновение я поймал себя на том, что сбросил одеяло, поднялся на ноги и пошел по направлению к творящемуся в зале безобразию. У меня не  было плана, я не знал, что буду делать, но точно знал, что не смогу спокойно жить дальше, если не попытаюсь помочь.