Крестный ход

                Согласитесь, дорогие читатели, что жизнь вечная нам кажется почти утопией. Часто мы думаем: "Ну возможно, когда-нибудь, наверное, но зачем думать о вечном, когда сейчас полно проблем!?" А уж размышлять о страданиях в Мире Ином - так это не про нас вообще! Нет, увольте. Нам надо жить здесь и сейчас. Здесь и сейчас! Какой там крест? Да, Христос Господь Наш нёс свой крест. Ну...и? Как-бы  это ведь религия... Когда всё это будет!
                Да, дайте хоть немного пожить здесь. Ведь Там есть ли ещё? Мы должны настраиваться «на позитив», а крест - это кровь, боль, страдания... Зачем об этом думать? Мы полагаем, что нас - то страдания обойдут.Нам кажется наша жизнь будет вечной. Мы знаем, что умрём, но не хотим  об этом  думать, размышлять. И всё откладываем на "потом".
                Но никакого «потом» нет. "Там" уже поздно будет, так как умирая, мы совершенно лишаемся своей воли, и не будет уже время для покаяния. Именно здесь, на земле, мы выбираем вечность. Можно сказать, что само время нам дано для обретения той или иной вечности, и к чему прилепиться: к добру или ко злу – человек должен решить здесь. И когда человек говорит, что у меня «нет времени пойти в храм, поисповедоваться, причаститься, – он как бы говорит: «У меня нет времени жить, потому, что я должен умереть..." И это страшно. А ведь после смерти только всё и начинается. 
                А мы боимся об этом думать. И говорить о смерти боимся. Ну, как-бы полагаемся на авось... типа: да проскочим, пронесёт... Мы боимся признаться себе, что эта жизнь временна... Вот такие размышления пришли мне во время Крестного хода, о котором хочу написать, хочу поделиться с читателем, ибо быть может кто-нибудь и задумается, как задумалась я.
                Господь управил так, что шесть лет прожила я в древнем городе, который входит в Золотое кольцо России. Ещё  его называют малой столицей. Так что из большой столицы я переехала в малую, в ссылку, как сказала моя подруга.

                Этот город называется - Александров, или Александровская  слобода, или Великая слобода, как звали это место до правления князя  Ивана  Даниловича Калиты (ок.1283 — 1340). Слобода являлась одной  из старейших загородных резиденций Великих московских князей и первая резиденция царя (до этого были Великие князья). Облюбовал её еще отец Ивана Грозного - Василий III. Он довольно часто ходил на богомолья к северным святыням, а по пути любил останавливаться в Великой слободе. По его заказу итальянские и русские зодчие, строившие московский Кремль, возвели в слободе шикарный дворец и Покровский собор, который позже переосвятили в честь Троицы. Но настоящий расцвет города пришелся на времена Ивана Грозного. 17 лет  правил он Россией из Александровской  слободы, и все эти годы она считалась столицей.
                В Слободе была создана первая русская консерватория и продолжено дело первопечатника Ивана Федорова. Здесь, на Государевом дворе, решались важнейшие вопросы международной политики, принимались посольства из многих европейских государств: Швеции, Дании, Австрии, Англии, Речи Посполитой, заключались торговые договоры. Именно здесь родился, жил, летал  русский Икар.
                Уникальные места. Благодатные, намоленные! Древность и старина. Со всех сторон город окружён монастырями, рядом великие  русские города: Сергиев Посад,  Переславль-Залесский,  Владимир, Муром! Словом - отсюда и пошла Матушка-Русь.
                Вокруг города  Александрова собственно три монастыря: Лукиановский (Богородице-Рождественская Лукианова мужская пустынь), Свято-Троицкий (Троицкий Стефано-Махрищский женский монастырь), Зосимова пустынь (Свято-Зосимова Смоленская мужская пустынь).
                В самом городе  находится Успенский  монастырь, с двумя храмами на территории. Недалеко от монастыря, величественно возвышается Собор Рождества Христова. В центре города, в глубине строений, стоит небольшая  уютная церковь, построенная  во имя Боголюбской иконы Божией Матери, у вокзала радует глаз  храм во имя Серафима Саровского,  построенный в 1903 году. Он был одним из первых храмов в России, сооружённых после прославления святого Серафима.
                За речкой Серая совсем недавно, с Божией помощью, началось восстановление самой старой церкви в Слободе: Спасо-Преображенской! Слава Богу за всё. Храм  это дом Божий. И как  тут не порадоваться, когда  в городе на 60 тысяч  жителей 7 храмов!
                Недалеко от меня находилась церковь Боголюбской иконы Божией Матери, прихожанкой которой я и стала.
                Однажды…
а было это в шестое воскресение после Великой Пасхи - закончилась служба, и православный люд ждал своей очереди  ко кресту. Я очень устала, и решила присесть, пока все пройдут. Ноги гудят, голова кругом… Присела. Вдруг подходит ко мне дъякон: "Ты сестра, - говорит, – в сторонку  куда- нибудь отойди и присядь, а тут  хоругви  покуда постоят". Убирает стульчик, ставит знамёна церковные, и уходит за следующими. Я к свечному, спрашиваю: " Матушки, а что это хоругви выносят?"  Так Крестный ход,- ответствуют мне. Я опять с вопросом: "Разъясните, ради Христа, какое такое событие, о котором не знаю". Матушки всё рассказали. И узнала я следующее:
                В этом городе уже много веков (с перерывами в годы революции) ежегодно существует традиция: из монастыря Лукиановой пустыни до стен Успенского монастыря, совершается Крестный ход, установленный и основанный в 17 веке  преподобным  Лукианом, основателем обители. Идут  из пустыни (15 км от города) с чудотворной иконой Божией Матери, Животворящим Крестом, с хоругвями, и просят Господа и Царицу Небесную о заступничестве, о помощи в скорбях. Идут монахи, монахини, идёт православный люд.
                Тогда в 17 веке сильный мор был в этих краях, эпидемия чумы, но по молитвам и заступничеству Богоматери эта моровая язва отступала после Крестного хода!
                "Хорошо как, - подумала  я, - жаль что не смогу пойти, ноги совершенно подкашиваются после  трёхчасовой службы, да солнце ещё палит нещадно! Нет. Не смогу."  Потом  подошла  ко кресту, и вышла из храма, направляясь домой. Отошла  немного, метров десять, и тут услышала дивное песнопение:
                "Воскресение Христово видевше, поклонимся Святому Господу Иисусу, единому безгрешному. Кресту Твоему покланяемся, Христе! И Святое Воскресение Твое поемъ и славимъ, Ты бо еси Богъ Наш, разве тебе иного не знаем…"
                Обернувшись, я увидела как прихожане нашего храма, нараспев читая молитву,  спешат за  священниками, несущими  хоругви со святыми Иконами Спасителя и Царицы Небесной. Идут старушки, дети, мамаши с малышами на руках, старики с тросточками!  Идут и поют. И так славно поют, так слаженно, так умильно…
                "Да нет,- говорю тихо,- ну куда я:?! Ну какой Крестный ход? До монастыря  часа два  пёхом! Они может все здоровые, а у меня ноги гудят, голова кружится, ну куда я пойду?" И с сожалением посмотрела им вслед. "Ах, как славно поют,- прошептала я,- какое  торжественное шествие! Жаль, что не смогу… да жара ещё эта!" Губы то шептали, а ноги уже  бежали за Крестным ходом, за  хоругвями, за Крестом Спасителя.
                Мы шли по ухабистым дорогам, по лужам только что прошедшего слепого дождика, под палящим солнцем, мы шли и пели молитвы: старые и молодые, монахи и монахини, больные и здоровые. Много, очень много  людей, целый полк и  все такие счастливые! Я подумала:" Ну что заставляет этих людей, а из них многие старше 60 лет, да и мамочкам тяжело идти с детками на руках, а за юбку ещё  держатся, а те кто с  тросточками? Что заставляет их, забыв все  неудобства, всю боль физическую, все  проблемы со здоровьем, бросив все свои дела, оставить житейские попечения, и идти  Крестным ходом, и  молиться за весь мир?"  И поняла: только Вера в Бога, только надежда на жизнь вечную!
                Итак мы шествовали по улицам города. Пройдя метров  шестьсот наша колонна плавно влилась в  Кресный ход паломников, идущих из Лукиановаой  пустыни. Впереди всех шёл настоятель с чудотворной иконою Божией Матери "Лукиановская", рядом с ним священники, несущие  Животворящий Крест Господень, Евангелие  и хоругви.
                Мы шли, пели и молились за мир во всём мире! За то, чтобы Господь не оставил нас в скорбях, чтобы  освободил от зла, от неправды и болезней. На перекрёстках Крестный ход приостанавливался. Священники окропляли водой всех идущих по улицам людей. Некоторые, с радостью, и крестным знамением, тут же присоединялись к нам. Каким счастьем сияли их лица! И все мы были одним целым.
                Движение машин было остановлено, и мы шли к монастырю без препятствий. Это было какое-то ликование. Это была какая-то неизвестная мне ранее радость воссоединения с  родными людьми. Вокруг  были братья и сёстры, и все мы, взяв свой крест, шли за Крестом Господа,  как за  единственно истинным Вождём и Спасителем. Мы были одной семьей! Я чувствовала себя совершенно защищённой, покойной и умиротворённой. Такие же чувства читала я на лицах рядом идущих людей.  Мы шли за Крестом, с которого всё начинается, и которым всё заканчивается.
                Таинственна и неизъяснима премудрость крестная! И первое, чего не может понять ум: это  жизнь, проистекшая от Креста. Крест  орудие смерти, а между тем Церковь восхваляет его живоносным, живодавцем, Древом жизни и бессмертия, падших воздвижением, всех воскресением, и вообще приписывает ему  те блага, коих ищет истинный христианин в сей жизни и какие хочет найти в веке будущем. Крест – сила Господня, защита и помощь всегда и везде. Какая же это радость быть христианином!
                Прошли мы, пожалуй более километра, и перед нами  развернулась речка Серая. Вступив на мост, неожиданно услышали  какой то странный звук, похожий на стрекотание. Подняв головы вверх, мы увидели небольшие железные вертолётики,  как оказалось это были летающее кинокамеры, управляемые на расстоянии. Они потихоньку урчали, облетая шествие, и фиксировали наши поднятые лица в своих  железных головках.  Недалеко от моста стоял большой автобус, на котором было написано "Телевидение".
                Каких чудес достиг прогресс! Кинокамеры управляются на расстоянии. Уму непостижимо, а с другой стороны: и  чего  он достиг этот прогресс? Да ничего. В духовном плане конечно. Может быть люди стали меньше болеть? Или поняли смысл жизни? Или стали все поголовно счастливы?  Или, быть может прекратились войны? Нет. Ничего он не достиг этот прогресс.
                И вот над нами  уже летают маленькие железные икары, управляемые на расстоянии, а мы всё-также, как и тысячу лет назад, идём Крестным  ходом: с крестом ко Кресту, с иконой к чудотворной Иконе. Мы идём, чтобы очиститься, чтобы избавиться от скорбей и зол, чтобы обрести радость в душе… И наверное придёт время, когда человек создаст более совершенных роботов операторов, чтобы снимать происходящее, а  Крестный ход - всё также будет  шагать с молитвой через века и пространства. Будет меняться всё вокруг:  строения, платья, повозки, здания, дороги, и только Крестный  ход не  изменится никогда... Он будет всегда противостоять злу, скорбям, болезням, неправде, он будет также просить Всевышнего о заступничестве для  людей.
                И также в жару и дождь, снег и ветер, под ярким солнцем будут идти паломники. И также радостны будут их лица и счастливы  сердца всех идущих Крестным ходом! И не о чем более заботиться  христианину, и не о чем уж более мечтать, а только бы до конца идти за этим Крестом Спасителя, только бы донести его, свой крест! А потом и упокоится под крестом, и во Христе!
                И тогда, сохранённый под холмиком последнего своего земного пристанища, христианин смиренно будет ждать Воскресения. Ждать своей встречи с Господом! И крест ему защита и надежда, радость и поддержка. Всегда. И здесь на Земле и там, в Небесном Гражданстве. И только посредством этого креста соединится он с Господом, и войдёт в Его Царство. А пока мы на земле неси свой крест смиренно, радостно и веруй в Божие Милосердие!

Май-август 2016 года.