Рецензия на главу Амалия Гелия Клейменова

 Привожу здесь часть второй главы "Амалия" Гелия Клейменова, которая поразила моё воображение. В ней воспета трагическая судьба Амалии, погибщей в расцвете
молодости и красоты и не оставившей потомства.
 Гелий Клейменов:

 "Стихов Пушкина Амалия не читала, и если он их переводил на французский, не понимала, но все же поэт сумел ее чем-то очаровать, и их роман..."

- Хотелось бы сделать небольшое замечание. Слово "роман" в этом контексте не нужно воспринимать прямолинейно, а только - романтически, как поклонение красоте со стороны Поэта.

"...стал бурно..."

-А слово "... б у р н о..."можно отнести только к тому, что в это время А. С. Пушкин написал множество стихов, посвящённых Амалии. Это говорит о не удовлетворённой страсти: во время бурной страсти поэты обычно молчат.

 "...развиваться. Амалия в это время была на четвертом - пятом месяце беременности."

- В октябре Амалия была на шестом- седьмом месяце. Этот срок  исключает плотские страсти и говорит лишь об экзальтированности чувств самого Поэта, ублечённого больше идеалом, её нарядами, её образом. чем реальной женщиной.

  Гелий Клейменов:

 "Свою любовь к Амалии, которая переходила  от возвышенных чувств  к необузданной ревности, поэт передал в стихах:

Простишь ли мне ревнивые мечты,
Моей любви безумное волненье?
Ты мне верна: зачем же любишь ты
Всегда пугать мое воображенье?
Окружена поклонников толпой,
Зачем для всех казаться хочешь милой,
И всех дарит надеждою пустой
Твой чудный взор, то нежный, то унылый?
Мной овладев, мне разум омрачив,
Уверена в любви моей несчастной,
Не видишь ты, когда в толпе их страстной,
Беседы чужд, один и молчалив,
Терзаюсь я досадой одинокой;
Ни слова мне, ни взгляда… друг жестокий!
Хочу ль бежать, – с надеждой и мольбой
Твои глаза не следуют за мной.
Заводит ли красавица другая
Двусмысленный со мною разговор, –
Спокойна ты; веселый твой укор
Меня мертвит, любви не выражая.
Скажи еще: соперник вечный мой,
Наедине застав меня с тобой,
Зачем тебя приветствует лукаво?..
Что ж он тебе? Скажи, какое право
Имеет он бледнеть и ревновать?..
В нескромный час меж вечера и света,
Без матери, одна, полуодета,
Зачем его должна ты принимать?..
Но я любим. Наедине со мною
Ты так нежна! Лобзания твои
Так пламенны! Слова твоей любви
Так искренно полны твоей душою!
Тебе смешны мучения мои;
Но я любим, тебя я понимаю.
Мой милый друг, не мучь меня, молю:
Не знаешь ты, как сильно я люблю,
Не знаешь ты, как тяжко я страдаю.
Октябрь 1823

- В этом стихотворении Поэт предельно ясно описывает обстановку, в которой происходят его встречи с Амалией.  Окружена толпой поклонников, так чтобы соперники могли видеть друг друга; сознательно  вызывая  в них ревность к друг другу; чтобы могли замечать малейшие движения их душ; следить настороженно, не достиг ли другой больших знаков внимания от Амалии; случайные поцелуи в толпе.
- Это характеризует лишь ту среду, в которой, по воле случая, оказался Поэт в Одессе. Привольное поведение дамы в салоне её мужа. Среди множества мужчин самого разного возраста блистает хозяйка салона. Так задумано её мужем.
 Гелий Клейменов:
"Черновик этого стихотворения  написан на 16-м листе тетради 2319 вслед за черновиком письма к Вяземскому от 14 октября 1823 г. Напечатано стихотворение  у Булгарина в «Литературных листках» (февраль, 1824). Несмотря на заверения Амалии в любви к поэту,.."
-У итальянок, у немок-"любить и обещать" входит в их арсенал обольщения, и ничего не стоит. У Толстого тоже есть описание столичных салонов. Вспомним Пьера Безухова и Элен.
 Пушкину пришлось испытать на себе действие подобных красоток намного раньше и он дал психологический портрет молодого человека, подверженного интригам в салонах. Кажущаяся вседозволенность толкает мужей на поступки.
 Гелий Клейменов:
 "...она продолжала принимать ухаживания соперников, Собаньского и князя Яблоновского,.."

 -Возможно, эти господа были богаче Поэта, и их охотнее принимал в своём доме Ризнич. Почему- то принято забывать о наличии у Амалии мужа, который тоже принимает участие в этих интригах, не давая жене возможности оступиться

 Гелий Клейменов:
"... и, возможно, и других, чем вызывал гнев у молодого человека (поэта), подозрения и ревность к этим назойливым кавалерам. Брат поэта, Лев Сергеевич, описывая пребывание своего брата на юге, рассказывал, что..."
-Брат поэта дал прекрасную характеристику того, что произошло с А.С. Пушкиным
 на самом деле в Одессе
 «...любовь предстала ему со всей заманчивостью интриг, соперничества и кокетства. Она давала ему минуты восторга и отчаяния. Однажды в бешенстве ревности он пробежал пять верст под 35 градусами жара».
- Так было всё: интриги и отчаяние, ревность- не было только любви. Он попал в клубок змей, в банку со скорпионами. И только мы, потомки Поэта, можем идеализировать подобные отношения, выискивая в них то, чего в них нет. Сплошная проза бытия.
 Гелий Клейменов:

" В черновой рукописи подробнее обрисован соперник:
   
Предательски тобой ободренный
Соперник мой надменный,
Всегда, всегда преследует меня,
Он вечно тут, колена преклоня.
Являюсь я -- бледнеет он...
Иль иногда предупрежденный мной...

-"Предательски тобою ободрённый..."
  Пушкин видит Амалию насквозь, её предательство ко всем своим кавалерам.
  Как она ободряет его "соперников, чтобы вызвать его, поэта, ревность

  Г. Клейменов:

"
В предпоследней строфе первой главы «Евгения Онегина», написанной ранней осенью 1823 г, поэт с облегчением говорит, что чувства прошли, гроза прошла, выглянуло солнце, все запело, и он вновь свободен.
Прошла любовь; явилась Муза,
И прояснился темный ум.
Свободен -  вновь ищу союза
Волшебных звуков, чувств и дум;
Пишу - и сердце не тоскует…   
Перо, забывшись, не рисует
 Близ неоконченных стихов
 Ни женских ножек, ни голов;
Погасший пепел уж не вспыхнет,
 Я все грущу, но слез уж нет
 И скоро, скоро бури след
 В душе моей совсем утихнет...

-Поэт вполне освободился для поэзии, вновь вернулся к "Евгению Онегину".
 Он перестал участвовать в интригах не своей игры. Но психологию того, как вовлекают молодых людей в омут картёжных игр, в том числе, Он нам оставил в назидание.
 Гелий Клейменов:

"В 1826 г Пушкин в селе Михайловском закончил шестую главу «Евгения Онегина». Описывая ревнивую вспышку Ленского, поэт вдруг вспомнил  пережитые  им припадки ревности в Одессе, что  позволило ему ярко описать  страдания человека, пораженного этим недугом:
   
Да, да, ведь ревности припадки -
Болезнь, так точно, как чума,
Как черный сплин, как лихорадка,
Как повреждение ума.
Она горячкой пламенеет,
Она свой жар, свой бред имеет,
Сны злые, признаки свои.
Помилуй бог, друзья мои!
 Мучительней нет в мире казни
Ее терзаний роковых.
Поверьте мне: кто вынес их,
Тот, уж конечно, без боязни
Взойдет на пламенный костер,
 Иль шею склонит под топор.
    
 Гелий Клейменов:
"Много лет спустя Иван Ризнич подробно рассказал обо всех обстоятельствах своей семейной драмы сербскому ученому П. Е. Сречковичу, который в свою очередь поделился воспоминаниями с харьковским профессором М. Г. Халанским. По словам Сречковича, «Ризнич внимательно следил за поведением своей жены, заботливо оберегая ее от падения. К ней был приставлен верный его слуга, который знал каждый шаг жены своего господина и обо всем доносил ему. Пушкин страстно привязался к г-же Ризнич."
-Вот красноречивое признание купца Ризнич, что он автор тех интриг, которые
 разыгрывала его жена с Поэтом.

 "По образному выражению Ризнича, Пушкин увивался за нею, как котенок, но взаимностью не пользовался: г-жа Ризнич была к нему равнодушна».
 Гелий Клейменов:
 "Пережитые поэтом чувства описаны настолько реально и убедительно, что утверждение Ивана Ризнича, что будто бы его  жена  осталась холодна к  Пушкину,
 - Может Амалия и не осталась равнодушной к чувствам Поэта, но она была лишь марионеткой господина Ризнич и купеческой среды, в которой протекала её жизнь.
 "...принимать на веру не имеет смысла."
- Именно показания мужа и имеют главное свидетельство для нас-потомков.
 И сбрасывать их со счетов нельзя. Он, Ризнич, сам признаётся в своём "преступлении" по отношению к А.С. Пушкину.
 Гелий Клейменов:
"Признания поэта определенны и не оставляют никаких сомнений в  п ы л к о й ...
- Да так ли это? Пылкие стихи Поэта красноречиво говорят о чувствах самого
  Поэта к Амалии, но что испытывала сама Амелия  остаётся за гранью его стихотворений.
 Г.Клейменов:
"...взаимной любви поэта  с  красавицей Амалией."
- Позвольте не поверить автору этих  слов. "...в з а и м н о й?.." -в смысле
  плотской,  -вряд ли.
  Нельзя без наказанно, без доказательно отвергать свидетельств современников
  Пушкина и утверждать, вопреки их авторитетному мнению, свою, "греховную"
  отсебятину.
  Гелий Клейменов умеет в бочку с мёдом добавить ложку дёгтя, чтобы уничтожить
  своё творение.
  Очень хочется  опорочить ещё одну порядочную даму, в угоду своих мужских   фантазий?  Он никого не пощадит! Все женщины у него -не могут противостоять прихотям мужчин.Такого рода утверждения не делают чести их авторам: стоит ли нам превращаться в исторических сплетников?

  Г. Клейменов:

"1 января 1824 церкви записано «1-го генваря – родился младенец Александр от родителей Коммерции советника, 1-ой гильдии купца Ивана Ризнич и жены его Аксинии (дьячок исправил непонятное «Амалия» на православное «Аксиния»).
- Не ребёнку ли Амалии посвящено стихотворение Пушкина "Младенцу", которое не даёт покоя пушкинистов до сих пор.

  Г. Клейменов:

  "Здоровье Амалии после  родов не пошло на поправку, ей становилось все хуже и хуже. Уцелело письмо Ивана Ризнича к матери от 16 июля 1824 г., в котором он сообщал: «У меня большое несчастье со здоровьем моей жены. После ее родов ей становилось все хуже и хуже. Изнурительная лихорадка, непрерывный кашель, харканье кровью, внушали мне самое острое беспокойство. Меня заставляли верить и  надеяться, что хорошее время года принесет какое-нибудь облегчение, но к несчастью получилось наоборот. Едва пришла весна, припадки сделались сильнее. Тогда доктора объявили, что категорически и не теряя времени, она должна оставить этот климат, так как иначе они не могли поручиться, что она переживет лето: Она поедет в Щвейцарию, а осенью я присоединюсь к ней и отправлюсь с нею в Италию провести зиму. Лишь бы только Бог помог ей поправить здоровье!»
 
 Ремарка.
-Из Одессы везти Амалию через всю Европу в Швейцарию, когда рядом есть Крым,
 с нашей точки зрения, неразумно. На средиземном море субтропический климат, который не лечит чахотку, а может и усугубить её.
 Но, к сожалению, в то время в Крыму не было санатория в Симеизе, воздух которого вылечил С. Ротару. Амалию скорее повезли в более комфортные условия Европы, надеясь на излечение.
 Ещё можно было бы её повезти на Волгу, где лечились дочери Толстого.
 Кумыс, говорят, творит чудеса.

 Г. Клейменов:
 
"30 апреля Амалия получила загранпаспорт и в первых числах мая покинула Одессу с ребенком и тремя слугами. Помещик Собаньский последовал за нею, некоторое время они прожили в Вене  вместе."
-Собаньский и Яблоновский, видимо, были  связаны с мужем Амалии торговыми делами
 Если он доверил им отвести свою жену в Европу.
 Они же вовлекали в картёжные игры молодых людей в салоне Амалии,- дополнительный доход её мужа. С этой целью, может, и был открыт  салон.
 Пушкин же только к весне следующего года разделался со своими карточными долгами, связанных с посещениями салона Амалии.
 - Физическое состояние Амалии и до  родов было не очень здоровым и не позволяло ей заниматься любовными играми, может, даже с мужем.
 До чего же доходят фантазии современных мужчин, чрезмерно "женской лаской
избалованных..."
 Чахотка прогрессировала, и Амалия должна была ехать в теплые края на родину, в Италию, а  Собаньский остался в Вене.  За ней во Флоренцию поехал князь Яблоновский  и был рядом с ней до самой смерти. Иван Ризнич поддерживал супругу средствами в течение всего  времени жизни ее с сыном за границей. По утверждению  Зеленецкого, заверения, «будто она умерла в нищете, презренная матерью мужа, неверно». Амалия скончалась в Неаполе в середине 1825 г., ей было всего  22 года, вскоре  умер и ее сын Александр.
 
Пушкин узнал о смерти Амалии летом 1826 г. в Михайловском. Под впечатлением от столь ужасного   известия, связанного с трагической судьбой своей бывшей возлюбленной,  он написал элегию:

Под небом голубым страны своей родной
Она томилась, увядала...
Увяла, наконец, и верно надо мной
Младая тень уже летала:
Но недоступная черта меж нами есть.
Напрасно чувство возбуждал я:
Из равнодушных уст я слышал смерти весть,
И равнодушно ей внимал я.
Так вот кого любил я пламенной душой,
С таким тяжелым напряженьем,
С такою нежною, томительной тоской,
С таким безумством и мученьем!
Где муки, где любовь? Увы, в Душе моей
Для бедной, легковерной тени,
Для сладкой памяти невозвратимых дней
Не нахожу ни слез, ни пени .

29 июля 1826 года
Усл. о см. 25
У. о. с. Р. П. М. К. Б. 24.

Первая строчка даты, 29 июля, указывает на дату написания стихотворения, а вторая и третья могут быть расшифрованы таким образом: «услышал о смерти Ризнич 25 июля; услышал о смерти Рылеева, Пестеля, Муравьева, Каховского, Бестужева 24 июля».
Тень красавицы Амалии пронеслась перед взором Пушкина вместе  со свитой пяти других теней, трагически погибших близких ему друзей. Удивляет странное отношение поэта к бывшей возлюбленной: почему известие о смерти столь любимой женщины не вызвало у поэта слез или жалоб, стенаний (пени)? Возможно, что еще в октябре 1823 г, когда писал поэт о своих чувствах ревности к Амалии, его  подозрения оказались не беспочвенными, а имели серьезные основания, и простить измену сопернику (о муже речи не было, он воспринимался как естественное приложение) он не мог.
В ненапечатанной XVI главе «Евгения Онегина», написанной в Михайловском в ноябре 1826 г., поэт объяснил  свое странное равнодушие к ушедшей из жизни близкой женщины:
Я не хочу пустой укорой
Могилы возмущать покой;
Тебя уж нет, о ты, которой
Я в бурях жизни молодой
Обязан опытом ужасным
И рая мигом сладострастным
Как учат слабое дитя,
Ты душу нежную, мутя,
Учила горести глубокой,
Ты негой волновала кровь,
Ты воспаляла в ней любовь
И пламя ревности жестокой;
Но он прошел, сей тяжкий день
Почий, мучительная тень.
Ноябрь 1826.

- В этом стихотворении нет и намёка на любовь. Ужасный опыт интриганства,
  издёвок как  над дитём несмышлённым, неспособным отвечать своим оскорбителям тем же.
  Яснее не скажешь.


Через два года (1828) чувства обиды и горечи ушли, в воображении он провожал ее и  при расставании  продолжал ее любить, а  она  звала его в свою страну под оливы:

Для берегов отчизны дальней
Ты покидала край чужой;
В час незабвенный, в час печальный
Я долго плакал пред тобой.
Мои хладеющие руки
Тебя старались удержать;
Томленья страшного разлуки
Мой стон молил не прерывать.
Но ты от горького лобзанья
Свои уста оторвала;
Из края мрачного изгнанья
Ты в край иной меня звала.
Ты говорила: „В День свиданья,
Под небом вечно голубым,
В тени олив, любви лобзанья
Мы вновь, мой друг, соединим".
1828

В стихотворении «Прощание», датированном 5-го октября 1830 г., когда Пушкин находился в Болдино из-за карантина, перед  женитьбой с Натальей Николаевной, которая дала свое согласие, он расставался с прошлым.  Пушкин   обратился к тени умершей Амалии. Все,  что разъединяло, забыто, но остались воспоминания о тех необыкновенных чувствах, которые  вызывала она. И вот настал момент, и он хочет проститься по-христиански: с доброй душой и благодарностью навсегда.

Прощание.
В последний раз твой образ милый
Дерзаю мысленно ласкать,
Будить мечту сердечной силой,
И с негой робкой и унылой
Твою любовь воспоминать.
Бегут, меняясь, наши лета,
Меняя все, меняя нас;
Уж ты для страстного поэта
Могильным сумраком одета,
И для тебя твой друг угас.
Прими же, дальняя подруга,
Прощанье сердца моего,
Как овдовевшая супруга,
Как друг, обнявший молча Друга,
Перед изгнанием его.
5 октября 1830

Если считать как Щеголев, что эти стихи не связаны с Амалией,  то надо будет предположить, что у Пушкина, кроме Амалии Ризнич, была другая возлюбленная иностранка, скончавшаяся за границей. Но пушкинисты иную  иностранку, возлюбленную поэта, не обнаружили, и ее поиски  не имеют смысла.



Рецензии

Гелий Николаевич! А я считаю, что последнее стихотворение посвящено Е.К. Воронцовой. Она, конечно, не умерла, но - как будто умерла для него. И он для неё - угас. А прощался он с ней перед своей женитьбой. Перед женитьбой на Натали он даже мысленно не хотел изменять ей с другой - самой любимой своей женщиной - с Элизой... Так я понимаю.

С уважением,

Елена Шувалова.

Елена Шувалова   09.02.2016 21:28   •   
 
 Елена Шувалова в своём репертуаре. Только о своих претензиях и говорит.
 Другого ей понять не дано.
Добрый день, Елена.
Осенью 1830 г. Пушкин застрял в Болдино, кругом свирепствовали холера и смерть. Он покидал Москву чрезвычайно расстроенный оскорбительной сценой, устроенной ему матерью невесты. Карантин, холера, сомнения в самой возможности женитьбы, подозрения – вызвали стрессовое состояние у поэта, которое приводило к размышлениям о смерти. Во многих произведениях болдинского периода присутствует мотив смерти: умирает скупой рыцарь, отравлен Моцарт, погибает Дон Жуан, обречены на смерть персонажи «Пира во время чумы». 5 октября было написано стихотворение «Расставание» (Прощание), 17 октября «Заклинание», а 27 ноября «Для берегов отчизны дальней ». Все они связаны с воспоминаниями о женщине, которую он любил, но которой уж нет.

Уж ты для страстного поэта
Могильным сумраком одета,
(«Прощание» 5 октября 1830)
О, если правда, что в ночи,
Когда покоятся живые,
И с неба лунные лучи
Скользят на камни гробовые,
О, если правда, что тогда
Пустеют тихие могилы, —
Я тень зову, я жду Леилы:
Ко мне, мой друг, сюда, сюда!

(«Заклинание» 17 октября 1830)
Справка: Лейла – героиня средневековой арабской легенды «Лейла и Маджун»

Но там, увы, где неба своды
Сияют в блеске голубом,
Где тень олив легла на воды,
Заснула ты последним сном.
Твоя краса, твои страданья
Исчезли в урне гробовой —
А с ними поцелуй свиданья...
Но жду его; он за тобой...
(«Для берегов отчизны дальней» 27 ноября 1830)

Эта трилогия стихов, не вызывает сомнения, была посвящена Амалии Ризнич. Она умерла в Италии, у берегов отчизны дальней, (была полу-итальянкой), где «тень олив легла на воды». При всей образности поэт не мог сказать «могильным сумраком одета» о человеке, которого он любил до конца дней своих и носил подаренный ей перстень, оставаясь венчанной с ней душою.
Всего наилучшего
Гелий Николаевич

Гелий Клейменов   10.02.2016 12:37   
Имеется же ввиду, что она для него - как будто умерла. Он же тоже не умер, - но пишет - "и для тебя твой друг угас". К тому же, другом и супругой - пусть тайной - была для него Воронцова, но никак не Ризнич...


Доброе утро, уважаемый Гелий Николаевич!
Эта Ваша статья глубоко аргументирована.
Стихи Пушкина, подобранные Вами с указанием дат их написания, убеждают читателя, что так оно и было.
Только одержимые навязчивой идеей, что у А.С. Пушкина в Одессе не могло быть
других женщин, кроме Елизаветы Ксаверьевны Воронцовой, могут относить эти стихи
к Элизе. Или те, которые в увлечении Пушкина Е. К. Воронцовой ищут личную выгоду для себя. Они яростно утверждают, что Софья непременно должна стать плодом греха этого слишком поверхностного увлечения.
В своём воображении, мысленно, отношу название Вашей статьи "Гимн Элизе" к этой главе:"Гимн Амалии Ризнич". Обязательно с указанием имени её мужа, как символ того, что и эта молодая красавица не изменила своему мужу. То, что она была в то время на 6 месяце беременности, спасает её от подобных сплетен.
Название "Гимн Элизе" по отношении к Е.К.Воронцовой звучит нелепо и слишком претенциозно. Особенно, если учесть, что и Е. Воронцова не пала столь низко, чтобы уронить честь своего мужа графа Воронцова.

С уважением,


Димитрий Долженков   16.09.2016 11:43