Шоколадка и КИП

            


   Наверное, в каждом городе есть фабрика. Кондитерская, конфетная, макаронная…. И все они достойны рассказа. Мне, сладкоежке, повезло и в моём городе было сразу две вкусных фабрики. Шоколадная в первую очередь и должна быть описана. Мной по крайней мере. Для тех, кто не бывал во внутренностях этого сладкого заведения есть повод познакомиться, а те кто был там на экскурсиях, запомнили, что для начала их кормили до отвала карамелью. И только потом вели в цеха где делают шоколадки. Обидно да?

    На нашей фабрике карамели не делали. Там, где её делали я тоже бывал и там мне открылось, кстати, сокровенное! А именно, как в карамельки попадает повидло. Я сам видел! И пять минут наблюдал за огромным шприцом с воронкой сверху. И как из трубочки снизу выползала колбаска с повидлом внутри.  А дальше простая шестерёнка давила этот «шланг» на дольки…. Так просто! Посыпай сахарной пудрой, чтобы не слиплось, и по коробкам.

   А вот шоколадная фабрика делала только шоколадные конфеты. Ну или «Школьные» батончики. И никакой зубодробильно сосательной продукции. 
   Я там был сбоку  припёкой. Не электрик и не КИПовец. Между. Просто настоящему киповцу не под силу было справиться с объемами и тогда подключили меня. Творческий человек разрабатывал схемы хитромудрых счётчиков продукции, читай конфет, и тепловых регуляторов. Регуляторы нужны в цехах повсеместно – если мешалку не подогревать, в ней застынет сладкая масса. Если в холодильнике для готовой продукции нет регулятора, то конфеты потекут. Так что работы было немеряно.

   Мне же нужно было эту его схему засунуть в коробку, желательно железную. Да другого материала в восьмидесятые и не могло быть.
Коробки я изыскивал на своём основном производстве, на ТЭЦ. Глаз намётан был. И всё что подходило под определение «коробка» было тут же отвинчено от стены, оторвано, сдуто сваркой. Потом я прожигал в лицевой панели дыру под логометр. Это такой здоровенный стрелочный прибор. Он плоский и прямоугольный. Поэтому дыра нужна была не круглая. Это уже хорошо – иначе бы пришлось сверлить  множество мелких дырок и потом точить вручную, а так прорЕзал сваркой и прикрыл отбортовкой логометра. Благо лицевая панель была шире корпуса на сантиметр. Ну маленько подрихтуешь молотком…. Эстетику блюли!  Эх! Если бы в то время были «болгарки»!

   Потом сверлил несколько дырок в стенках коробки под крепление и провода, тумблера. Очень спешил – после работы оставаться в цехе запрещено, а во время работы нельзя заниматься своими делами. Но как-то успевал и пару коробок в месяц сооружал. Перебросить через забор не проблема. Красили уже на фабрике.
   Цеха фабрики старые и стены кирпично бетонные. Пробить дыру для провода или кабеля – проблема. Отбойный молоток не попросишь – к нему нужен компрессор и шланг в полруки толщиной. Вот и долбил ломом или пробойником с кувалдой. Кабелёк толщиной в карандаш, а дыру, бывало, в два кирпича вывалишь. Сейчас вспоминая то время удивляюсь – как оно всё работало? Ни «болгарки», ни победитового сверла, а уж о молотковой дрели даже и не слышали.
   Разметишь место крепления «ящика» на стене и давай молотить по дюбелю. Так назывался крепкий гвоздь для стрельбы из строительного пистолета. Пистолет этот почти ружьё! И на него нужно было спецразрешение иметь. От таких завышенных требований я в своей жизни видел эти пистолеты всего несколько раз. В него заряжали патрон и вот этот дюбель. Бабах, и дюбель прижимал деталь к стене. Но частенько и улетал  в сторону и метался от стены к стене…. Однажды попал, уже на излёте в Федю. Прямо в карман. Федя показал прорабу и сдуру похвастался. Больше практикантов в район стрельбы не пускали.
   Ну вот, значит, держишь этот дюбель пассатижами и другой рукой нащупываешь молоток. Потом размахиваешься и Дюб! И дюбель улетает гулять по цеху. Или застревает в стене. Тогда размахиваешься пошире и ДЮБ! Дюбель летит по цеху еще дальше. Но дырка углубилась. Пристраиваешь третий дюбель-гвоздь. Шарах! Стоит. Еще десять раз шарахнешь и вот уже можно шкафчик вешать. Только в процессе забивания гвоздь-дюбель увело немного в сторону. Ничего! Лупишь по второму дюбелю и после седьмого пота примеряешь как оно висит. Висит криво. Меряю, рисую новые метки в шкафике и сверлю в нём новую дырку. Или растачиваю старую и ищу, долго ищу, по всяким слесаркам, шайбу. Чтобы перекрыла отверстие. Шкаф можно вешать. Если покрасить. Изуродованное дырами изделие доводим до ума – шлифуем, шпаклюем, красим, вставляем начинку. И вот ОНО уже висит на стене и светится красным глазом! Обвивая разные металлоконструкции, по щелям между кирпичами креплю провода идущие к датчикам. Ни одной одинаковой коробки, ни одной прямо проложенной линии кабельной. И до меня всё на фабрике было криво и косо, и прямее и краше я тоже не сделал. Хотя старался! Но что можно сделать без инструмента?

 Можно получать зарплату. А это всего рублей сорок. Но и работал то я несколько  раз в месяц. По вечерам.

   Если честно, то и не для того я туда ходил, чтобы получать мизер за этот дурацкий труд, не радующий глаз к тому же. Да, помогал другу. На фабрике не было ни спеца желающего делать эту работу, ни материала – я ведь кроме ящиков пёр с ТЭЦ и провода плохо лежащие и те же дюбеля и даже луженую жесть идущую на изготовление пристёжек. Да что там говорить – даже изоленты не было. Советский Союз! Все всё тащили и ни у кого ничего путного не было.
 
   Но главная замануха, которой меня соблазнил мой старый друг и главный КИПовец, это возможность попробовать и даже, тут он покраснел, унести домой.  И я понёс! Туда ящик железный, а оттуда литровую фляжку с шоколадом. С ТЭЦ провод под пальтом, а с фабрики полные кармана орехов.
   Приходил я на шоколадку после трудового дня. Есессно, голодный. Обед в двенадцать был. Пока добирался до совместиловки уже и шесть или семь. Сразу одеваю халат белоснежный – без него в цех не пустят. В руке тазик пластмассовый с инструментами и прочими расходными материалами – другой тары даже местные слесаря не признавали. В третьей руке железная кружка в литр.  В карманах молотки и прочая амуниция. Но главное это кружка и тазик! Мой путь в подвал где варят сгущёнку. В неё зачем-то сыпят много сахара и греют на пару в большущем котле. Сгущёнщик – единственный мужик в технологическом процессе. Всё бабы и девки и, если кто и трясёт в цехе штанами, так это слесарь. Или я. Сгущёнщику скучно с бабами и он мне рад. Под руку ведет меня в закрома – решетчатый отсек под замком, уставленный флягами с лакомством. (Если бы мне даже и не платили зарплату, я бы всё равно туда ходил!) И вот хозяин подводит меня к той фляге из которой только и можно брать. Тут много их стоит, но самая-самая густая известна только ему. И  черпаю здоровенным черпаком и переливаю в свою кружку. Потом медленно начинаю всасывать и пока не слипнется, все всасываю и всасываю. Вот уже поллитра во мне. Иду к крану с ледяной водой и подставив под струю ладонь ковшиком, запиваю. Вливаю в себя остатки молока и запиваю опять водой. Заморил червячка.

    Мою кружку и бреду в закуток где жарят орехи. Их жарят  и караулят. Старая перешница позволяет взять только горсточку, но я беру две. Лесной орех еще жжёт руки и ляжку сквозь карман. Оттопыривая халат, во избежание ожога иду в следующий цех и делаю вид рабочего человека, контролирую боковым зрением как несет службу караульщица. Вот она отлучилась. И мне сразу понадобилось пройти мимо ларей. О! То что надо! Как поёт Сюткин. Ларь с кешью приоткрыт. Зачерпываю тазиком и прикрыв краденное инструментом и прочими обрезками жести, с деловым видом, как Шушера вдоль плинтуса, крадусь в комнату КИПа.
 
   Вы скажете – вор. Но это сегодня, а в те времена на всех заводских заборах было написано – «Ты здесь хозяин, а не гость – тащи отсюда каждый гвоздь!!» И мораль была у нас советская. Не украдешь – не проживёшь.
   Собственно, для описания этого явления я и пишу. Теперь стыдно. Да и тогда тоже было стыдно. Вот мой друг и не воровал. Боялся, что разжалуют из начальников. Ему директор выписывал некондицию.
 
   Зимой в цехах во вторую смену глянешь на подоконники, а они уставленны  формочками в виде слоников и рыбок. А в формочках самый лучший шоколад остывает. Потом в бумажку и за пояс…. Или размахнуться и швырнуть со второго этажа через забор в сугроб. Если не подберут гуляющие полуночники с собаками, то после работы откопаешь из снега сам. И отнесешь детям.

   Сколько веревочке не виться, а однажды меня взяли под микитки и прямо от вертушки проходной подвели к весам чашечным. И вывернули карманы моего полушубка и взвесили, и показали весы почти килограмм ворованных орехов. Протокол и товарищеский суд! Суд назначили на рабочий день и мне пришлось на основной работе отпроситься на это мероприятие. Стыдоба! Иду красный через проходную и прямо в фабрикоуправление. В коридоре все стулья заняты. Вижу знакомую тётку – все на суд? - спрашиваю.
   - Ага.
   - Публика? Болельщики?
   -Не-а. Задержанные.
   -Все? А вы?
   -Тоже…
Начало отлегать. А уж когда в президиуме товарищеского суда увидел мастерицу, что вчера наливала мне во флягу горячий шоколад, понял – фарс!
   Выписали мне штраф в десять рублей.

   Скучающим по советскому прошлому конечно обидно читать такое. Все идеалы попраны. Кроме товарищества в товарищеском суде.

   Забавный момент из той жизни:

   Второй этаж, это, в основном, склад готовой продукции и повода туда ходить у меня не было, но придумывал. Изредка. Исключительно если разведка доносила что сегодня пакуют «метеорит». Это такие шарики из ореха с мёдом облитые шоколадом. Самая вкусная продукция. «Метеоритики» укладывают в бумажные розеточки и фасуют по коробочкам добрые женщины. Иногда настолько добры что, увидев постороннего, сразу предлагают угоститься. Но уж если и не «угостили», то нужно проникнуть в холодную камеру, где на стеллажах, засыпанные крахмалом лежат сахарные ванночки, наполненные ликером или коньяком. Эти ванночки с крышечками ждут когда их обольют шоколадом. Получатся «ликёр в шоколаде» или «рябина на коньяке». И вот я, забыв про стоящий за проходной «Москвич», понадкусывал десятка три этих ванночек и высосал оттуда граммов сто или восемьдесят живительной влаги.  Тут работе конец и я, с чистой совестью и конфетами в носках, еду домой. Доезжаю до поста ГАИ и вижу палочника, с приветом адресованным именно мне. Подруливаю на его пятачок и выхожу из кабины готовя документы. Но он обходит вокруг так называемого автомобиля и не спрашивая документов – ручник держит? Видит гад, что я заглушил мотор, и значит воткнул скорость. На пригорке ведь остановился. Ответствую – да! Да и как ручнику не держать – неделя как подтачивал и регулировал, а что на скорости оставил, так каждому владельцу «Москвича» известно, что ручник только для гайцев.  И им попусту не пользуются.
   - Докажите!
Сажусь в «авто» и дергаю ручник. Что-то крякает и ручка встаёт под девяносто градусов. Гаец, слыша моё «Ё…», заглядывает в кабину и тут я вспоминаю про ванночки с ликёром. «Ё» два раза! Запираю дыхание. А он, слыша аромат кондитерский, ликёр это же не водка вам – выхлоп благородный, спрашивает - не с фабрики ли я шоколадной еду? – Угу. И половину краденой продукции отдаю ему. Так он мне даже помог оторванный отгнивший трос подвязать. Добрый человек!
  К слову о совместительствах помимо фабрики.
Одновременно я чинил электрику в тепловозах на станции «Склады», стиральные машины в прачечной, в двух детских садах наряжал ёлки и вкручивал лампочки. Но там взять-украсть было нечего. И работал я чтобы заплатить долг за купленный гараж. И не зря гараж купил. Позже обменял на двухкомнатную квартиру!

   Хотел написать про электрику, а получилось как всегда про жизнь сбоку от основного направления.


Рецензии
Да были люди в наше время! Сам был электриком, после института электроэнергетиком. Помню на практике на Ярославском моторном заводе мне дали задание устанавливать на щитовые панели новые приборы, а их размеры были почему то больше старых. Вот где я насверлился! Щиты были под напряжением, надо было сначала тонким сверлом пройти контур в двух - трёх мм железе, а потом БОЛьшим диаметром...


Николай Павлов Юрьевский   01.11.2023 14:51     Заявить о нарушении
На это произведение написано 10 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.