Ангелы. Заплава Андрюша

Заплава Андрей Борисович

03.03.2006 – 14.02. 2015

Заплава Любовь Васильевна

07.08.1948 – 14.02.2015

г. Горловка



Руки Светланы Александровны еще помнят, как месили тесто для хлеба. С деньгами трудно было – полное отсутствие работы. Голодно. Вот и решила самостоятельно печь хлеб - благо, оставалась мука в шкафу. А сын уже подбежал к кастрюле и наблюдает, как мама вымешивает тесто.

Страшно представить, что так люди живут в ХХI веке. Нереально представить, что благополучная семья, не знавшая нужды, вдруг окажется на грани голода. Горловку тогда бомбили беспрерывно. Завод закрылся, фабрика распустила всех работников, люди выехали из города подальше от бомбежек. Начались проблемы с водой, продуктами, деньгами, электричеством. И на фоне всего этого ужаса – множество цветов – любимое увлечение Любови Васильевны, свекрови,

Семья жила дружно: Любовь Васильевна никогда не была свекровью,  скорее  мамой, любящей и детей, и желанных внуков. Слишком поздно в ее жизни появились малыши, и она к ним относилась трепетно и нежно.
Война разделила жизнь на «до» и «после».

Вот что рассказывает Светлана Александровна, пережившая смерть ребенка и матери:
- Андрюшка был желанным первенцем. Бабушка прикасалась к моему животику и нежно спрашивала, кто в нем живет. И мальчик рос таким же милым и трогательным: охотно складывал вещи на стуле, любил пылесосить, помогал мне по кухне. Научился готовить картофель с укропчиком. Когда в городе отключили электроэнергию, помогал топить печь.

До войны мальчик с удовольствием рисовал, лепил, конструировал. Любимым занятием была сборка самолетов, вертолетов и автомашин из любых видов конструкторов. Самостоятельно прочитал энциклопедию истории автомобилей. А когда в семье появилась Машенька, младшая сестренка, он аккуратно прикасался к ее щечкам, пальчикам, ушкам и всё спрашивал, почему не братик, - с ним бы ему было интереснее мастерить игрушки.

Когда начиналась бомбежка, дети усаживались маме на колени, прижимались к ней и говорили, что вместе не страшно. Так было много раз. В тот вечер взрывной волной вынесло стекла. И тогда решили больше не рисковать, а пережидать обстрелы в бомбоубежище.

В тот трагический вечер, когда начался массированный обстрел, одев детей и прихватив с собой документы, они отправились в ближайшее бомбоубежище.
Путь проходил через посадку. Бабушка шла впереди с Андрюшкой, а мама с Машенькой отстали – у ребенка замерзли ручки, и она попросила надеть рукавички. И тут прогремел взрыв такой мощности, что нас дочкой отбросило в сторону от дороги.
Очнулась Светлана на земле с Машенькой на руках. Повернула голову и увидела, что бабушка лежит на земле, вжав голову в плечи, словно от испуга. Андрюшка лежал рядом с открытыми глазками, а из маленькой ранки на виске текла кровь.

Схватив сына на руки, Светлана услышала еще взрыв, но медлить было нельзя. Она побежала к проходной предприятия, не замечая, как на голову сыплются куски земли и асфальта. Работники охраны вызвали скорую помощь, но из-за обстрелов сюда долго никто не мог добраться.
Когда Светлана пришла в себя от перенесенного шока, тут же спросила, увезли ли мать в больницу, на что ей ответили, что некого было увозить. Женщина лежала с отрезанной головой.

Похоронены Любовь Васильевна и Андрей на местном кладбище.
Во дворе часть цветов умерла вместе с хозяйкой. Так бывает. Не выдержали разлуки. Машенька часто спрашивает маму, почему она разговаривает с фотографией Андрюшки.

- Прошел год, - говорит Светлана Александровна. - Но каждый раз, проходя мимо фотографии сыночка, не могу с ним не поздороваться и не поговорить. Рассказываю, что опять стреляют, опять у нас страшно. Не могу привыкнуть, что его нет. Может, со стороны ненормально, но я иначе не могу. Рассказала Андрюшке, что нашла работу в городском госпитале санитаркой-волонтером, где медики помогали мне с лекарствами, что теперь у нас будет хлебушек. А он смотрит на меня голубыми глазками и улыбается.

Теплые материнские руки больше никогда не приголубят сыночка, а материнское сердце будет теперь биться за двоих. Ему иначе нельзя.



Ирина Горбань
Проект Министерства информации ДНР "Ангелы"


= = =

Andrei Zaplava
03.03.2006 — 14.02.2015
Lyubov V. Zaplava
07.08.1948 — 14.02.2015
Gorlovka


Svetlana’s hands still remember how to knead the dough for bread. It was complicated to get some money due to the total lack of work. It was starving. So she decided to bake bread on her own; luckily, some flour remained in the closet. And her son ran up to a pan with the batch and watched how his mom kneaded the dough.

It is terrible to imagine that people live in the twenty-first century like so. It is unrealistic to imagine that the happy family that did know any needs turned out to be on the verge of starvation. Gorlovka then was bombed continuously. The plant was closed, the factory disbanded workers, people left the town away from the bombing. Problems with water supply, food, money, electricity got started. And amid all this horror there were many flowers — the favorite hobby of Lyubov, mother in law, mother and grandmother.

The family lived in harmony: the house never got a mother in law beacause she was like a real mother who loved the children and desirable grandchildren. Too late in her life she got kids, so she treated them tenderly and gently.
The war has divided the life into “before” and “after”.

Svetlana, who survived the death of the child and mother, tells,
“Andrei was a welcome first-born. Grandma touched my belly and gently asked who lived in it. And the boy grew up a nice and touching child: willingly put things on a chair, liked vacuuming, helped me in the kitchen. Learnt how to cook potatoes with dill. When the blackout happened in the town, he helped to heat the boiler.

Before the war, the boy with pleasure painted, sculpted, designed. A favorite pastime was the designing of plane models, helicopters and vehicles of all kinds of constructors. Independently he read encyclopedia of the history of cars, written in Ukrainian. And when Maria, his youngest sister, was born to the family he gently touched her cheeks, fingers, ears and asked why he got no brother: with him it would be more interesting to craft toys.

When the bombing started, the children sat on the mother’s knees, pressed to her and said that together it was not scary. It was so a lot of times. That evening, a blast wave scattered windows. Then they decided not to take risks, and to wait out attacks in the bomb shelter.

“At that tragic night when the massive shelling began, having dressed the children and taken the documents along, we went to the nearest bomb shelter.
The way lay through the planting. Grandma went ahead with Andrei, but Maria with mom hung behind — the child’s hands got cold, and she asked to wear gloves. And then an explosion of such power thundered that daughter and I were thrown aside from the path.”
Svetlana regained consciousness on the ground with Maria in her arms. She turned her head and saw that the grandmother was lying on the ground, cowering her shoulders as if with fright. Andrei was lying nearby; his eyes were opened, and a small wound on his temple was bleeding.

Grabbing the son in her arms, Svetlana heard another blast, but she had to not linger. She ran up to the entrance of the enterprise, not noticing how pieces of earth and asphalt were falling on her head. Security personnel called an ambulance but due to bombardments no one could get here for a long time.
When Svetlana came round after the shock, she immediately asked if her mother was taken to the hospital; they answered that there was no one to take away. The woman was lying with her head cut off.

Lyubov and Andrei were buried at the local cemetery.
In the courtyard, some flowers died along with their hostess. That happens. They didn’t outride the separation. Maria often asks her mother why she talks to a photo of Andrei.

“A year has passed,” Svetlana says. “But every time, passing by the picture of my son, I cannot but say hello and talk to him. I told him that they shelled again; again we were scared. I cannot get used to the fact that he’s gone. Maybe on the third hand it looks abnormal, but I cannot otherwise. I told Andrei that found a job in the city hospital as a nurse’s aide, where doctors helped me with medicines, that now we got some bread. And he’s looking at me with his blue eyes and smiling at me.”

Warm motherly hands will never fondle the son; the mother’s heart is beating for both of them now. It cannot be otherwise.