Дом, который построил Джек
размышления о построении художественного произведения
Какой принцип построения крупного художественного произведения (в объеме романа) я считаю идеальным? Когда у читателя в голове складывается четкая картина происходящего: есть основные персонажи, есть герои второго плана, есть фон. В романах, признанных классическими шедеврами, тоже бывают некие перекосы: к примеру, в «Анне Карениной», где Левин явно затмевает и Анну, и Вронского, и Каренина, и его линия разрастается так, что отодвигает основной любовный треугольник. Хотя Левин и связан с линией Вронского, все равно получается эффект «романа в романе», когда эта линия воспринимается отдельно. Как вставка из другого произведения. Которая становится как минимум равнозначной, а в конце произведения и вовсе претендует на лидерство: заканчивается роман размышлениями Левина о смысле жизни.
В идеале, с моей точки зрения, не должна был бы эта линия так «выпирать». Но, тем не менее, образы основных персонажей полностью раскрыты, ситуация рассмотрена со всех возможных сторон.
Но это происходило редко. Чаще можно наблюдать ясность, стройность основного замысла, когда второстепенные линии обогащают главную, но отнюдь не пытаются ее затмить и вытеснить на обочину.
В классике детективного жанра это очень важно. Эти романы могут быть разной степени художественной ценности: никто не сравнивает Йена Пирса с Чейзом. Но все детективы (от самых простых до сложных философских), признанные наиболее удачными, отличает кристальная ясность замысла: есть преступление, расследование (поиски орудия преступления, преступника, мотива). Если и присутствует в произведении «второй план» (к примеру, личная жизнь детективов или их быт), то авторы не утопают в подробностях, очерчивая лишь контуры, чтобы оживить, очеловечить персонажей.
Детектив математически рассчитывается и выстраивается – это во многом искусственный жанр, который может оживить перо мастера. Романы Агаты Кристи – не большие. Сто с лишним, двести страниц. И получается четко, внятно: ничего лишнего. Для этого жанра, с моей точки, объем идеальный.
Какая тенденция стала складываться позже? Авторам нужно набрать текст определенного объема (от 300 до 600 страниц), потому что таковы требования издательств. Книги небольшого объема издавать не хотят. И авторам приходится забыть о том, что краткость – сестра таланта. Они начинают искусственно расширять сюжет, вставляя ненужных героев и лишние эпизоды. И от этого страдает основной замысел. Читатели перестают понимать, о ком, о чем эта книга. Что главное, а что второстепенное. Какова основная идея.
Часто говорят об умении описывать окружающий мир или умении раскрывать внутренний мир героев. Куда реже обсуждают умение выстраивать свои произведения так, чтобы не создавалось впечатление «о чем вижу, о том пою». Будто автор пишет обо всем подряд – лишь бы набрать количество печатных знаков и сдать рукопись большого объема.
Но бывает, конечно, и неумение самого автора выстроить произведение. Он начинает рассказывать одну историю, утопая в подробностях, потом ему это надоедает, и он начинает рассказывать другую историю, опять утопая в ненужных деталях, затем выдумывает третью историю и погружается в нее, в определенный момент он и эту историю бросит, начав четвертую… И люди перестают понимать, а что здесь – главное. Не могут быть равнозначны все линии и все герои. Иначе получается не роман, а сборник рассказов о разных людях: об одном, о другом, о третьем, о десятом… Это, на мой взгляд, недопустимо ни в каком жанре. И к серьезной литературе, в которой важна композиция, отношения не имеет.
Завязка, развитие сюжета, кульминация, развязка – таковы этапы построения произведения. Кто-то высчитывает математически, сколько страниц будет занимать каждый из этих этапов, чтобы в итоге получилось нужное число печатных знаков. Кто-то заранее делает наброски, потом их расширяет. Важен не способ, а результат. Если у читателя в голове полная ясность, то он достигнут. Если у него в голове каша, и он даже рассказать не может, в чем суть, то – увы, автор с задачей не справился. Хотя количество авторских листов он набрал.
В реальной жизни чаще встречаются весьма посредственные люди, которых можно сравнить с Борисом Друбецким из «Войны и мира». Люди, подобные Пьеру Безухову или Андрею Болконскому, встречаются реже. Если гнаться за реалистичностью в ее слишком буквальном понимании, то героями будут банальные ординарные серые карьеристы. Или среднестатистические, занятые только бытом и сплетнями, тети. Интересна ли такая литература? Как короткое произведение – рассказ, миниатюра – конечно. Но как крупное? Романы о людях, подобных Борису и Жюли, но в современном варианте? Это безумно скучно. А вместе с тем тех, кого классики отодвигали на второй план, современные авторы выдвигают на первый. И такими романами забиты полки книжных магазинов.
В реальном мире полицейские очень часто имеют дело с весьма недалекими преступниками, которых даже вычислять и разоблачать неинтересно. Но у детективного жанра свои законы: писать о том, как ловят дураков, скучно. Пусть это и отражает реальную жизнь. На мой взгляд, конечно, личности преступников должны быть приукрашены фантазией автора. Как и личности тех, кто проводит расследование. Авторы классического английского детектива это понимали. У современных писателей, на мой взгляд, с фантазией хуже.
Есть разница между журналистикой и литературой: и это наличие фантазии, умение выдумать, сделать реальный сюжет более интересным, нежели он может быть на самом деле. Банальные сюжеты из жизни талантливые авторы переплавляют в своем воображении так, что они расцветают. И выстраивают их, пользуясь драматургическим принципом контраста (веселая сцена – грустная сцена, праздник – траур и т.п.). Лучшие литературные «архитекторы» - это, разумеется, драматурги. У них можно поучиться тому, как работать с основными персонажами, выстраивать линии, доводить до кульминации и выдумывать оригинальную развязку.
Иначе выйдет как в «Доме, который построил Джек»…
Свидетельство о публикации №216091701348