Катаржина

-Скажи мне, что ты думаешь?
В крохотной комнатке мотеля беспорядок. Ночь опустилась на город, хитро проскальзывая сквозником в оконные рамы, обволакивая черствые сердца людей, глядящих по сторонам, прежде чем закрыть дверь и остаться наедине с совершенно незнакомыми компаньонами.
-Ты омерзительна, Катаржина.
Ее звонкий смех и вихрь огненно-рыжих волос несется, разрезая серое пространство пополам.
Удар, еще удар-и он, обессиленный, сползает на пол.
Как так вышло, встретил ее тем зимним вечером в опере, и, протянув ей оброненный клатч, незамедлительно влюбился?
Нет, то была не любовь, а помешательство, безумие, сумасшествие с первого взгляда. Он прожигал жизнь, стоя возле ее дома часами, сутками без отдыха и сна. Передавал букеты, которые превращались в пепел на ее заднем дворе, а отправленное ей колье позже обнаружилось в сокровищнице его друга-коллекционера.
Спустя полгода он, наконец, сдался. И именно тогда в зазвонившей телефонной трубке услышал ее чарующий, бархатный голос. Ах, если бы он знал тогда, что это не сулит ничего хорошего...
Их называли прекраснейшей парой на свете. Он-Джеймс Дин, она-Грейс Келли.
Слишком громкие сравнения, говорила она.
Слишком точные сравнения, утверждал он.
А потом город всколыхнула волна убийств. Убивали молодых, рыжеволосых, ярких. Убивали его Катаржин.
Знаменитая парочка стала неинтересна достопочтенной публике. За поймку убийцы была назначена награда самим губернатором, и потому каждый считал своим гражданским долгом упечь негодяя за решетку. Получив за это денежки, разумеется.
Она мрачнела на глазах. Ссылалась на неудачный день, плохую погоду, проблемы с подругами.
Но у нее не было подруг.  

Его опасения подтвердились, когда он, ища расческу на трюмо, обнаружил несколько прядей сверкающих рыжих волос. Не ее волос.
Он бесконечно проматывал этот день в своей голове: вот он, пораженный своим открытием, медленно опускается на стоящий рядом стул, и она, войдя в комнату в узорчатом халате, останавливается перед ним. Найдя силы, наконец, поднять глаза, он видит мягкую, теплую улыбку.
И все больше он убеждался в том, что она желала, чтобы он знал, знал это.  

Она всю ночь паковала чемоданы, а он, как подбитая собачка, скуля, ходил следом, и вот теперь вместо роскошных апартаментов на Седьмой авеню он лежит на холодном деревянном полу мотеля, тихонько раскачиваясь под плеск воды, доносящейся из ванной.
Как его угораздило влюбиться в убийцу?    

Она выходит, застегивая золотую сережку в правом ухе, такая же прекрасная, как и раньше, в вишневом платье, в том, что было на ней, когда он попал под влияние этих роковых, страшных чар, совершенно обездвижевших его.
-Твои кости не сломаны, ты можешь встать и пойти, - холодно сказала она, и, быстро открыв дверь, скрылась в ночи...