Тереза изумляла Париж

Дело длиною в 21 год, или Тереза изумляла Париж

Процесс супругов-аферистов Эмберов, состоявший из череды судов и длившийся 21 год, на рубеже XIX—XX вв. побил все рекорды по продолжительности и охвату участников.
Зачинщиком аферы стала Тереза Дориньяк, с 14 лет жившая в кредит. Обаяние девушки, ее рассказы о грядущем наследстве и замужестве, а также обещание сказочных процентов открывали ей сердца кредиторов. 3 года заимодавцы верили ей на слово, и лишь потом, спохватившись, за долги отобрали дом.
Выбрав свой путь, мошенница подцепила в мужья профессорского сына Фредерика Эмбера (Юмбер, Humbert). Она не ошиблась — вскоре Эмбер-старший получил пост министра юстиции. С помощью свекра Терезе было легче получать огромные ипотечные ссуды, закладывая не принадлежавшие ей дома и угодья во Франции и за рубежом. Кредиты позволяли Эмберам вести весьма состоятельную жизнь. Богатство открыло Терезе двери высшего света столицы, откуда встречным потоком от знатных ростовщиков потекли деньги рекой.
В 1882 г. элита Парижа узнала о смерти американского миллионера Роберта Кроуфорда, оставившего Терезе огромное наследство в 40 млн франков (стоимость 160 замков и поместий с угодьями и шикарной обстановкой). По словам самой мадам Эмбер, она 3 года назад спасла американца от смертельного недуга. «Горячая» новость растопила немало сердец и кошельков. Тереза не успела покончить с юридическими формальностями, как получила миллионы франков от ростовщиков, спешивших вложиться в верное дело под высокий процент. Возросшее благосостояние позволило Эмберам приобрести роскошные апартаменты на Елисейских полях.
Прошел год. Пора было возвращать долги, но тут объявились два племянника Кроуфорда — Генри и Роберт, предъявившие суду другое завещание дяди, составленное в тот же день, что и первое, согласно которому треть наследства отходила им, треть — Терезе и треть — Марии, несовершеннолетней сестре Терезы.
Для решения этого дела суду требовалось представить подлинники завещаний, свидетельство о смерти Кроуфорда и само наследство — ценные бумаги, которые, как выяснилось, находились у Терезы в сейфе, и с которыми она не имела права совершать никаких действий в отсутствие Кроуфордов или их представителей.
Племянников миллионера вытащить из Америки в Париж было крайне трудно, поэтому дело передали в гражданский суд, но и тот не смог в срок собрать с разных концов света истцов, ответчиков и свидетелей.
Чтобы успокоить кредиторов, Тереза назначила нотариусов, которые провели официальную процедуру получения процентов — вырезания купонов, подтвердившую платежеспособность Эмберов. (Позже выяснилось, что нотариусы были подкуплены Терезой).
Эмберы тем временем предприняли «чёс по провинции», где, представив местным гобсекам фальшивые именные билеты ренты на 1,5 млн франков, получили от «обомлевших провинциалов» огромные ссуды. Увенчалась успехом их поездка и в Брюссель.
3 декабря 1884 г. вступила в права наследства младшая сестра Терезы — Мария, и тогда же племянники Кроуфорда согласились отказаться от наследства, если им будет выплачено по 3 млн франков отступных. Предложение было принято, и ростовщики тут же собрали для Эмбер 6 млн франков.
Однако племянники заартачились и вернулись к прежнему варианту наследования. Сославшись на устную договоренность о том, что Мария должна выйти замуж за сына одного из Кроуфордов, они обратились в гражданский суд.
Началось громкое дело, в котором сошлись лучшие адвокаты Парижа. Истцы приехать в Париж не могли, из-за чего суд никак не мог принять никакого решения.
Пока суть да дело, Эмберы потратили кредиты на покупку новых земель и недвижимости. На роскошных вечерах Эмберов светились банкиры, буржуа, депутаты, министры, писатели Э. Золя и М. Пруст, актриса С. Бернар. «Тереза изумляла Париж тратами на наряды, драгоценности и прислугу… А отец Терезы, получая от дочери немалые средства, настолько вырос в собственных глазах, что стал везде называть себя графом д`Ориньяком». (Е. Жирнов).
Разросшийся семейный бизнес нуждался в притоке свежих сил. Супруги привлекли к махинациям братьев «Большой Терезы» — Ромэна и Эмиля Дориньяков.
Тереза не спешила возвращать долги. Кого-то она своими проволочками отвращала от поспешных действий против нее, кого-то вынуждала идти на частичное списание долгов, а родственникам умерших за годы ожидания часто и вовсе отказывала в возврате долга, сославшись на якобы полный расчет с почившим. В этом ей усердно помогали знатные завсегдатаи ее салона.
Однако со временем приток финансов стал иссякать, и тогда Эмберы в 1893 г. создали банк «Пожизненной ренты», куда все желающие могли поместить свои капиталы под 12—15% годовых (вместо 2—3% по государственной ренте). Клиенты хлынули рекой. «Ни у кого не появлялось и тени сомнения в том, что предприятие этой светской львицы, которая вскоре должна получить огромное по тем временам наследство, выплатит должные дивиденды в срок». (Е. Низамов).
Перманентному же процессу Эмберов и Кроуфордов не было видно конца. С обеих сторон подавались протесты, апелляции, разрешавшие одни вопросы и тут же открывавшие другие, пока дело не попало в 1897 г. к премьер-министру Франции Пьеру Вальдек-Руссо, с легкой руки которого его назвали «величайшим мошенничеством века».
Проверка выявила, что банк средства свои никуда не вкладывал, лишь частично потратил на приобретение 180 домов в Париже, но оставшихся средств было столько на его счетах, что для выплаты процентов по ним не хватило бы всего наследства Терезы. Было установлено также, что Кроуфорды по указанному адресу в Нью-Йорке не проживали.
Вальдек-Руссо не стал с ходу признавать иск Кроуфордов недействительным — уж очень крепко был пристегнут суд к финансовой мошне Эмберов, а выступил перед сенаторами с речью, в которой назвал чету мошенниками, и развернул в прессе войну против авантюристов.
В итоге суд отказал Кроуфордам в иске, а Эмберам предписал обратить ценные бумаги в 6 млн франков и передать американцам. Целый год Эмберы тянули с исполнением решения, а в июне 1901 г. подали иск о признании Терезы утратившей право на наследство.
Вальдек-Руссо включил административный ресурс и выяснил, что миллионера Кроуфорда с сыновьями ни в Старом, ни в Новом Свете не было, и нет. В 1902 г. суд признал права Терезы на наследство и потребовал вскрыть сейф. Не дожидаясь вскрытия, Эмберы из Парижа скрылись, прихватив с собой все деньги и ценности. В сейфе же вместо ожидаемых ценных бумаг на 100 млн франков обнаружили старые газеты, медную монету и пуговицу.
Через полгода семейство задержали в Мадриде и доставили в Париж.
В ходе следствия нашли в Аргентине могилу Кроуфорда-старшего — не миллионера, а учителя. Графологи установили, что письма его племянников были написаны Ромэном и Эмилем Дориньяками. Следователи выяснили, что Фредерик Эмбер, юрист по образованию, «на протяжении 20 лет разыгрывал сложнейшую юридическую партию, продумывая ходы за обе стороны и ловко отыскивая в законах зацепки для затягивания дела. А знаменитые адвокаты лишь исполняли его указания».
В августе 1903 г. Эмберы и Дориньяки предстали перед парижским ассизным судом (присяжных).
Интересы Эмберов представлял знаменитый адвокат мэтр Ф. Лабори, защитник Э. Золя и А. Дрейфуса. Попытка свалить вину на еще одного мошенника — прусского шпиона, французского офицера Ренье и его двух сыновей, якобы похитивших все деньги и документы, не увенчалась успехом. Судьи и публика от придумок мадам Эмбер и ее адвокатов наконец-то устали.
Суд не стал привлекать нотариусов и адвокатов, которые вели процессы Эмберов и Крауфордов, финансовых дельцов, служивших посредниками при заключении займов, т.к. те могли ненароком возвести «напраслину» на важных сановников, которые за мзду покровительствовали Терезе.
На суде было установлено, что задолженность банка составляла 180 млн франков, вследствие чего тысячи людей потеряли почти все свои накопления, и трое покончили самоубийством.
Присяжные признали обвиняемых виновными. Эмиль получил 2 года заключения, Ромэн — 3. Тереза и Фредерик — по 5. Эмберы выплатили также штраф в 100 франков — из 700 млн франков, прошедших через их руки за 20 лет, это составило 0,0003% годовых.
Выйдя на свободу, Тереза эмигрировала в США, где умерла в 1918 г. в Чикаго.

Рис.