Рута майя 2012, или конец света отменяется 40

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
ЧИКАННА.ШПУХИЛЬ

Беловежский распахнул дверь и столкнулся с Мариной. Они оба не поверили своим глазам. Огромный черный пикап, разворачиваясь, въехал в их маленького Доджика.  Более идиотской аварии трудно себе представить! На обширной, совершенно пустынной стоянке водителю этого пикапа места для разворота не хватило!

Мексиканец, габаритами схожий со своим пикапом, неспешно вылез из автомобиля и равнодушно взирал на содеянное. Томина задохнулась от гнева, слезы градом катились по ее щекам, когда она в бессильной и бесполезной ярости накинулась на виновного:
– Вы с ума сошли? Куда вы смотрели? Вам, что, здесь места мало?
– Я думал, вы уже уехали, – оправдывался он, пожимая квадратными плечами.
– Что значит, вы думали? – вопила девушка срывающимся голосом и смахивала непрошенные слезы с горячих щек. – Это же арендованная машина, вы понимаете?
– Я думал, вы уехали, – продолжал бормотать мексиканец.

– Вызывайте полицию, – строго и спокойно скомандовал ему Беловежский. Мексиканец похлопал по карманам, показывая, что у него нет телефона. Александр повернулся к девушке и ласково заговорил:
– Не расстраивайся. Сейчас приедет полиция, все оформит. Ничего страшного. – Он достал телефон и обратился к мексиканцу: – Как звонить в полицию?
Тот что-то залепетал в ответ.
– Черт, – выругался Саша, – нет сети. Здесь джунгли.

– Давайте позвоним из административного здания городища, – предложила Марина и опять набросилась на мексиканца: – Делайте что-нибудь, что вы стоите! Вы же поставили нас в ужасное положение! Это же арендованный автомобиль!
Мексиканец заверил их, что у билетеров телефона нет, но что недалеко трасса, а там всегда дежурит полиция. Но Саша не поверил ему:
– Стойте здесь, я сейчас сбегаю к билетерам.

Через пару минут он вернулся разочарованный, подтвердив слова мексиканца.
– Я сейчас привезу полицию. Ждите здесь. Я скоро, – вдруг решительно заявил виновник и двинулся к пикапу.
Он завел машину и отъехал от Доджа. И тут Марина спохватилась и крикнула Саше:
– Номер! Запоминай его номер!
И черный пикап был таков. Они стояли в растерянности, провожая его взглядом, уже понимая, что он не вернется, но старательно заверяя друг друга, что скоро он привезет полицию.

Томина всхлипнула, и Александр крепко прижал ее к груди, шепча что-то приободряющее. Наконец, он отодвинул ее, держа за плечи и глядя прямо в лицо, широко улыбнулся:
– Не вешай нос, Маришка! Это просто первоапрельская шутка. Пусть это будет самое страшное событие в твоей жизни…
– Из всех первых апреля, – сострила она грустно.
– Постановим считать это происшествие приключением! – дурачась, воскликнул Саша. – Да не испортит оно нашего славного путешествия!
– Am;n! – завершила Марина, шепнула Саше «спасибо» и, опустив голову, невольно прыснула. Саша проследил за ее взглядом и улыбнулся: она так и стояла в одном кроссовке и в одном шлепанце. И они рассмеялись. Хохот разрядил обстановку и позволил им рассуждать логически.

Для начала Томина завершила-таки процесс надевания кроссовок. Беловежский тем временем записал номер пикапа и внимательно изучал ущерб, нанесенный Доджу. Он оказался малым: небольшая вмятина на бампере. Они решили подождать минут двадцать и двинутся к трассе в поисках полиции.
– Кстати, я узнал имя этого идиота. Спросил у билетеров, когда бегал звонить. Они мялись, но все же сообщили. Просили не признаваться ему, что они нам это рассказали. Видимо, эти девушки его подчиненные, ибо он какой-то encargado  от Института истории и зовут его Энок Гутьеррес.

Не дождавшись возвращения своего обидчика, минут через двадцать  они направились к трассе как раз в тот момент, когда на парковку въезжала синяя легковушка.
– Запоздалые туристы пожаловали к закрытию, – усмехнулась Марина.
– У них еще целый час. Городища на Юкатане работают до пяти вечера, – поправил Александр.

Полиция попалась им только возле поворота на Бекан, и они притормозили. Полицейский посоветовал им ехать в Шпухиль, чтобы в каком-то «министерио» оформить аварию.
– Попросите первых же полицейских в Шпухиле сопроводить вас в «министерио», – напутствовал он.
Двинулись дальше. Оба хорохорились, шутили, деланно смеялись, но испорченное настроение то и дело вылезало наружу. Беловежский больше переживал за Марину, глядя на ее натянутую улыбку и кожей ощущая, насколько она расстроена. Какое-то время он поддерживал игру в веселое приключение, а потом не удержался и брякнул:
– Почему ты так переживаешь? Машина цела. Малюсенькая вмятинка на бампере, ерунда же!

Улыбка тут же сошла с Марининого лица, даже голос ее задрожал:
– Как ты не понимаешь? Машина арендованная. Платил Гуров. Мы, наверняка, попали на приличные деньги. Мне просто даже неудобно, стыдно, что ли. И обидно до слез! Ведь без вины!
– Но всякое же бывает! – единственное, что смог возразить Саша против ее аргументов, и добавил: – Ты же можешь расплатиться за аварию своими деньгами.
– Это уж вне всякого сомнения! Но не хотелось бы платить за то, в чем мы нисколечко не виноваты.

Ехали молча, пока в Шпухиле Саша не указал Марине на полицейскую машину. Высокий смуглый чуть солидный полицейский средних лет с кем-то разговаривал. Однако, завидев подошедших к нему Марину и Сашу, тут же прервал разговор и спросил:
– Чем я могу вам помочь?
Представив их обоих, Александр в двух словах изложил суть дела. Полицейский окинул их сочувственным взглядом, проницательно посмотрел Марине прямо в глаза и тут же проникся ее переживаниями. Он извинился перед собеседником, сказав, что должен помочь туристам.

– Следуйте за моей машиной, – сказал он, а потом повернулся к Марине: – Не расстраивайтесь. Все будет хорошо!
Уже в машине Беловежский заметил:
– Очень приятный мент!
– Просто море обаяния, – подхватила Томина. – Даже не верится, что бывают такие излучающие добро менты!

Петляя по отдаленным от трассы улочкам Шпухиля и не успевая замечать мелькавший за окном пейзаж, ибо не спускали глаз с возглавлявшей их небольшой кортеж полицейской машины, они торжественно подкатили к неказистому особняку. Обаятельный полицейский попросил их подождать минуточку и скрылся в его недрах. На табличке значилось: “Procuradur;a de Justicia. Ministerio P;blico de Xpujil”.
Томина позволила ситуации развиваться по намеченному свыше сценарию, сама же включила, наконец, любопытство и начала разглядывать окружающий ее мир. Беловежский тем временем еще раз осмотрел вмятину на бампере.
– Саша, смотри, это не те запоздалые туристы из Чиканны припожаловали по нашим следам? – неожиданно отвлекла его Марина.
– Где? Их тоже «поцеловал» пикап?
– Вон машина такая же синяя проехала. Или похожая.
– Или похожая, – усмехнулся Александр. – Да и проехала уже. Не нагнетай обстановку.

Появился их обаятельный мент:
 – Вас сейчас примут. Это не займет много времени.
– Спасибо вам! – поблагодарила Марина.
– Вы путешествуете по Мексике?
– Да, – откликнулся Саша. – Едем по маршруту майя.
– А-а, ruta maya! Это замечательно! – обрадовался полицейский. – Это совершенно потрясающая культура.
– Да, мы знаем, – поспешила заверить его Томина. – Алехандро занимается историей и письменностью майя.
– Приятно это слышать, – признался полицейский. – Приятно, что ученые разных стран интересуются нашей древней культурой. Откуда вы, кстати?
– Мы из России, из Москвы.
– Я почему-то так и подумал, – широко улыбнулся полицейский и окончательно утопил путешественников в море своего обаяния, потом посерьезнел: – Я надеюсь, это неприятное происшествие не заставит вас плохо думать о нашей стране и о людях?
– Ну что вы! – подхватил Беловежский. – Меня-то уже ничего не заставит плохо думать об этой стране.
– А вас? – обратился полицейский к Марине. – Насколько я понял, именно вы самая пострадавшая сторона?
– Это неважно. Я обожаю Мексику, – с жаром заверила девушка.
– Куда вы сейчас направляетесь?
– Завтра мы планировали посетить Калакмуль. Говорят, где-то возле поворота с трассы можно найти отель, – высказал свои сомнения Беловежский.
– Отель не знаю. Но уже на самой дороге к Калакмулю, километрах в трех от трассы, точно имеется кемпинг, – подсказал полицейский. – Давайте прощаться. Вам пора. Удачи вам! И не обижайтесь на нас! – Он ласково подмигнул.
Они поблагодарили его от души и по очереди пожали своему доброму гению руку.

Процедура оформления проходила в спокойной, доброжелательной атмосфере. Молодой чиновник делал все неспешно, но без специальной волокиты. Через какое-то время он заявил, что необходимо сделать ксерокопию составленного акта, и посетовал, что в их конторе ксерокс не работает. Он доходчиво объяснил, где на соседней улице можно найти копировальный пункт, и выразил надежду, что он еще открыт.

– Да-а, везде чиновники, везде министериос, – ворчал Беловежский, когда они вышли на улицу. – Ксерокопии у них нет! Двадцать первый век!
– Может, близость конца света сказывается? – попыталась пошутить Марина, упорно стараясь настроиться на позитивный лад. – И не виноват он. Он все быстро и вежливо оформил, даже обещал поискать этого Энока Гутьерреса.
– На это не рассчитывай, хотя…У нас бы и искать не стали. Может, в Мексике по-другому. Мой опыт показал мне, что может быть иначе, – Александр быстро принял условия игры в позитив, но вдруг спросил: – А это не та машинка часом, из Чиканны?

За углом стояла припаркованная синяя машина.
– Не знаю. Или похожая, как ты сказал, – Марина упорно цеплялась за позитив.
– Да, мало ли синих «шевроле», – согласился Саша.
Ксерокс находился в интернет-кафе. Работало оно до ночи, и это несказанно порадовало ребят. Они решили, что, довершив эпопею с аварией, вернутся сюда, чтобы пообщаться со своей заокеанской страной.

Зазвонил Маринин мобильник.
– Леонардо! – обрадовалась девушка.
– Марина, как ваши дела? Где вы? – услышала она голос Гарсии.
Она в двух словах рассказала об их приключениях, об аварии, особо подчеркнув, что виновный – сотрудник Института истории, некто Энок Гутьеррес. Подсознательно она наивно думала, что все историки и археологи в Мексике знают друг друга, и Гарсия сможет как-то повлиять на ход дела. Однако мексиканец только настоятельно советовал им быть очень осторожными.

– Марина, я размышлял над вашими вопросами, – снова заговорил археолог. – Я, кажется, вспомнил, где мы однажды с Игорем разошлись, почти потерялись. Я запомнил это, потому что потом я отругал его за неосторожность. Городище огромное, заблудиться там ничего не стоило. Это было в Кобе. Я это точно помню.
– Где? – ошарашенно спросила Марина.
– В археологическом комплексе Коба, – повторил мексиканец, решив, что девушка не расслышала.
– Коба? – опять в изумлении воскликнула Томина.
– Коба? – удивленным эхом откликнулся Беловежский и вопросительно воззрился на подругу.
– Да-да, перед тем, как посетить Тулум, мы заезжали в Кобу. Я разве вам не рассказывал?
– Нет, этого городища вы не упоминали. А Тулум вы тоже посещали вместе? Я думала, там он побывал уже с Быстровым.
– По городищу Тулум водил его я. А потом уже они встретились с Николасом, – уточнил Гарсия.

– Коба и Тулум, – медленно проговорила Марина и выразительно посмотрела на Сашу.
– Кстати, вы спрашивали, не выяснял ли Игорь Бетроу с особым пристрастием название какого-нибудь городища. В принципе он обо всех местах нашего посещения подробно расспрашивал, – продолжал мексиканец. – Но как раз в Кобе, я помню, я рассказал, что название спорное. И мы вместе сочли, что спорить не о чем. Городище расположено возле обширного заросшего осокой озера. Так что, так или иначе, название «обильная вода» или «вода с водорослями» ему подходит.
Томина невольно улыбнулась и радостно заключила:
– Это просто бесценная информация, Леонардо! Спасибо вам! Извините, мы пришли, и нам пора. Я пока прощаюсь с вами. Перезвоню потом.
– Удачи вам! Я всегда на связи. Помните об этом.

На лице девушки блуждала загадочная улыбка, когда они поднимались на крыльцо министерства.
– Ну же, не томи, Томина, – подстегнул ее Беловежский, изнывая от любопытства. – Про Кобу и Тулум я понял. Что дальше?
– А дальше. Ветров интересовался названием Кобы. – И Марина выпалила данный Гарсией возможный перевод.

С этим они сияющие ввалились в контору и радостно сообщили чиновнику, что с ксероксом все в порядке. Он поставил необходимые печати и подписи, взял с них какую-то пошлину, выписал на нее сомнительную квитанцию. И они расстались.
– Пошлину он, похоже, взял себе за труд, – предположил Александр.
– Что с тобой? Ты же всегда восхвалял эту страну, – пожурила его повеселевшая Марина.
– Но не ее власти. Не забуду долгий вечер, проведенный у администрации одной муниципии.
– А-а, это история с мостом и Монтекки-Капулетти, – засмеялась Томина.
Саша кивнул.
– Быстро заскакиваем в интернет-кафе, и нам еще ехать больше полсотни кэмэ, а уже скоро стемнеет, – говорила Марина, когда они сворачивали за угол.
– А синенький там так и стоит, – приметил Александр.
– И что ты думаешь?
– Надеюсь, ничего. Хотя ничего и не исключаю, – пробормотал он.

Марина решила не переспрашивать. Волнений на сегодняшний день ей показалось предостаточно. Приехал домой человек на синеньком, живет он тут. Может быть.
В интернет-кафе оба погрузились в разбор накопившейся за день корреспонденции. Андрей Михайлович Танеев сообщал Беловежскому, что взял билет и через два дня будет в Плайя-дель-Кармен. Томина же с замиранием сердца обнаружила письмо от Николая Быстрова и прочитала вслух:
– «Марина и Александр! Через день я вылетаю в Мексику. Сообщите, пожалуйста, свой номер телефона. Если у вас уже имеются догадки, не форсируйте события, не предпринимайте ничего одни. Знаю, что на помощь к вам едет Андрей Михайлович.
Схему я отыскал. Но интернету ее не доверю.
Полагаюсь на вашу осторожность и благоразумие.
С археологическим приветом,
                Николай Быстров»

– Итак, Мариночка, слетаются орлы, – радостно заговорил Саша. – Круг поисков сужается, круг осмотра расширяется. Коба и Тулум! Кобы вообще не было в нашем списке. Тулум мы не рассматривали, полагая, что Ветров посещал его уже с Быстровым, и сосуд был уже спрятан. А оказалось, по Тулуму он гулял с Гарсией…
– Да зачем нам Тулум, когда Коба – «обильная вода»? Все сходится! – возбужденно перебила Марина. – Осталось дождаться схемы.
– Погоди спешить с выводами. Коба – это хорошо, но и Тулум не надо сбрасывать со счетов, – и Беловежский взял Марину за обе руки и, глядя ей в глаза, по слогам произнес: – «Тулум» означает «каменная стена».
Окрыленные, они вышли на сумеречную улицу. Но улыбка сползла с лица девушки, и она испуганно ахнула.

– Что? – заволновался Александр.
– Уфф! Мне померещилось, что от нашей машины шарахнулась какая-то тень.
– Что значит померещилось? Почему тень?
– Я увидела боковым зрением.
Родимый многострадальный Доджик спокойно стоял недалеко от входа в интернет-кафе. Улица была пустынна. Выезжая, они заметили припаркованный на противоположной стороне синий «шевроле».

***
–  Сеньор Рамирес?
– Да, привет! Что скажешь?
– За русскими действительно следят те, о ком я думал.
– Те, кто убил русского коллекционера?
– Да.
– Почему ты так уверен?
– Я видел главного.
– Что с русскими?
– Они попали в аварию. В них кто-то въехал.
– Следуй за ними неотступно.
– Я могу их предупредить?
Рамирес взвесил ситуацию и ответил:
– Думаю, да. Только осторожно.
– Сеньор Рамирес, вы кого-то подозреваете?
– Да, и давно, – растягивая слова, проговорил Рамирес.
– И я.
– Что ж, подождем, когда наши подозрения сойдутся.
Поговорив, Диего Бернардо Рамирес погрузился в размышления. Потом открыл ящик стола и извлек потрепанный блокнот. Он листал его, делая пометки на бумаге. Затем снял трубку обычного телефона и набрал номер. В трубке раздались гудки.
– Сеньора Гарсия, пожалуйста.